Вам знакомы эти одинокие московские ночи, когда сумеречный воздух пеленой оседает на вечно не спящий город? И ты жадно пытаешься уловить порывы его густого и нескончаемого тумана, но свежий воздух ускользает от вас и меркнет где-то в гуще седой пелены небес. И город уже не манит вас. Он замирает будто на миг, и угасает в мерцающем свете городской иллюминации. Эта всепоглощающая пустота столичных ночей до боли слепящая фарами дальнего света, бессонница, давно вошедшая в кровь своему пленённому обитателю, и ели уловимая тишина освещённых улиц, изредка нарушаемая плавным скольжением стальных ножей, прорезающих почерневший от проливного дождя асфальт, и скрипом зимней резины.
Слабый свет соседних домов залетал в приоткрытое окно небольшой комнаты ничем не приметной московской многоэтажки. Скользящим потоком он падал Вере на плечи, так беспомощно оголённые женской слабостью. Она сидела на паркетном полу у подоконника, сжимая в руках кружку горячего чёрного кофе. Вера закрывала руками глаза обожженные паром горячего напитка, солёные струйки медленно стекали по её порозовевшим щекам, падая на кончики замёрзших пальцев. Слезы попадали на длинные, вьющиеся, смоляные волосы. И стекали вниз по тонкой шее прямиком на оголённую грудь. Она чувствовала себя опустошённой и разбитой холодным ажуром электрического света. Её безумно клонило в сон, в какой-то момент казалось, её тело переставало сопротивляться сладостной дрёме, постепенно мышцы начинали расслабляться, подёргиваясь и опуская обнажённое тело на холодный паркетный пол. Ещё немного и сон унесёт её в страну грёз, раскрыв над её головой огромный как парус цветастый зонт. И… ничего. Пустота. Забвение. Вера мгновенно открыла глаза и скривила губы в нервической усмешке. «Нет, нет, я никогда не засну, я растаю, распадусь на тысячи осколков битого хрусталя… с тех пор как ты оставил меня, я больше не вижу цветные сны.»
Весь вечер Вера вспоминала Андрея, вспоминала его длинные музыкальные пальцы, так эротично сжимавшие гриф итальянской гитары, вспоминала тепло его стройного крепкого тела и нежные прикосновения губ. И тут же перед ней возникал образ его холодных, стеклянных глаз, больница, капельница, реанимационное отделение и сочувственные взгляды врачей, выражающих глубокое, но довольно привычное для этого места сожаление. Кажется, даже сейчас она ощущает запах всевозможных больничных лекарств и спиртов, насквозь пропитавших здание. Она вспоминала, как в последний раз сжимала его руку, как припала к его бездыханной груди, как жизнь постепенно утекала из её вен.
А теперь наступила осень. Дождливая. Сырая. Величественная. Укутанная мантией пёстро-оранжевой опавшей листвы. Осень, о которой они так страстно мечтали когда-то. Тогда она казалась им чем-то далёким и нереальным. А теперь вчерашний день ускользает у неё из-под юбки, забирая с собой всё прожитые с Андреем дни, отголоски чувств и воспоминаний. И она уже не в силах остановить его, повернуть время в спять, остановиться хотя бы на миг, заглянуть в прошлое.
Вера задыхалась, казалось, она больше не может дышать, воздух не поступает ей в лёгкие, она мертва, мертва! Она не чувствует ничего, только боль, всепоглощающая, разрывающая её на куски. «Я проклинаю, проклинаю тебя, Господи, будь ты проклят со своим состраданием и милосердием, будьте прокляты небеса! Тебя нет, нет, нет, ты не существуешь! Ты либо мёртв, либо глух и слеп, ты бессердечен! Я ненавижу тебя, ненавижу!» - Она захлёбывалась в слезах. - « Я призываю дьявола! Да, да, я призываю всех демонов этого мира!» – Вера схватила кухонный нож и резким движение полоснула себе по руке. Тёмная, бардовая кровь струями стекала по её бледной худой руке. В глазах её побледнело, и она камнем обвалилась на пол.
- Ты звала меня? – Тихий бархатный голос раздался в комнате.
На коленях перед Верой стоял демон. Он провёл рукой по её щеке, утирая слёзы.
- Ты… ты… пришёл? – Она зажмурилась. – Нет, нет, это неправда. Этого не может быть, я сплю, я больна.
- Нет, Вера, это не сон. Ты сама это знаешь. Ведь сны тебе больше не снятся. Так? – он улыбнулся. – Я рад, что ты всё же соизволила меня позвать. Но, честно говоря, я уже отчаялся ждать. – Демон расхохотался.
- Ты ждал? Ты знаешь меня?
- Знаю? Ну, как же мне не знать тебя, Вера. И ты со мной прекрасна знакома. Всю весну и всё лето ты встречала меня на каждом углу, в каждом переулки и в каждом подъезде, во всех прохожих ты видела моё лицо. Ты говорила со мной в болезненной, пьяной дрёме. Ты манила меня к себе. Так чего же теперь ты молчишь? – Он дотронулся рукой до её колена.
- И что ты же можешь мне предложить?
- Все, что ты пожелаешь, Вера. Но мы ведь оба знаем, чего ты на самом деле хочешь.
- А цена?
- Цена обыкновенная. Твоя душа в моём вечном распоряжении.
- Ты вернёшь его? - её глаза заблестели.
- Ты сама знаешь, что я не могу.
- Тогда уходи. Убирайся немедленно! Ты не нужен мне. Мне не нужен никто. – Вера обхватила руками виски.
- Не гони меня, не подумав! Вера, я могу дать тебе всё! Славу, деньги, весь мир у твоих ног! – он обнял её за плечи, и провёл влажными губами вниз по шеи.
С минуту в комнате воцарилась мёртвенная тишина.
- Я согласна. – Она замерла и закрыла глаза.
Демон ухватил Веру за длинные волосы. Они пахла перечной мятой и потом. Тело её отогрелось. Он провёл рукой по её животу и опустил руку ниже. Вера лежала на полу. В комнате было темно. Пахло хвоей. Рядом валялась перевёрнутая чашка с недопитым кофе. От бетонных стен веяло холодом. Пол под Верой исчез. Её дыхание сбивалось. Теперь уже всё не реально. Ничего не имеет значения. Постепенно она сливалась с бревенчатым полом, проваливаясь под землю. Мира не существует. Нет этих давящих на плечи стен. Нет вечно не спящего потока машин за окном. Есть только небо и ветер, мощным потоком проходящий сквозь неё. И Андрей. Вера чувствовала, как он целует её подбородок. Его холодные губы прожигали её лицо. Время остановилось. Тишина. Всепоглощающая пустота забирает её. Она растворяется и уже, почти, не дышит. Теперь и её не стало, она не существует. Теперь она сама вечность.
Светало. Вера всё также неподвижно лежала на паркетном полу. Демон сидел на подоконники, наблюдая за последними мгновеньями ночи.
- Чего ты желаешь теперь? Ты вольна просить всего, что угодно. Но, сперва, обдумай всё хорошенько. У тебя всего лишь одно желание, помни!
Вера привстала.
- У меня есть желание, демон. – На мгновение она замолчала. – Я хочу видеть цветные сны!
- Да будет так! – Демон поклонился, хлопнул в ладоши и испарился с последними секундами сумрака.
Вера рывком сорвалась с пола и упала на расстеленную кровать, она жадно сжала подушку, зарывая в неё мёртвенное лицо. Сон овладевал ею. Казалось, он заберёт с собой и Андрея. На мгновение ей показалось, что она забывает его черты, и только запах его коже всё ещё оставался с ней. Она не смела его отпускать, не смела и не могла. Ей казалось, что теперь он будет с ней навсегда, будет незримой тенью ложится ей на плечо, и целую вечность они пробудут вдвоём. До самого конца. До последнего её вздоха. И как бы время не стремилось забрать Андрея с собой, он всё равно останется с ней. Он шептал ей на ухо заклинания, призывая первые солнечные лучи грядущего дня, он ласкал её бледную кожу и наматывал её локоны на свои тонкие длинные пальцы, обещая, что впереди её ждёт новая, счастливая жизнь. И этот сон никто уже не сумеет отнять у неё.
***
Нам часто кажется, что мёртвые покидают нас, приобретая иное пристанище, будь то небо, адский пламень, бесконечность, или всего лишь два метрам под сырой могильной землёй. Но наши мёртвые навсегда остаются с нами, в каждом потоке вечернего ветра, в мерцающем свете угасающего закатного солнце, и в каждом нашем вздохе, напоминая нам о быстротечности человеческой жизни и неотвратимости грядущего увядания.