Алешка.
Надо гордиться болью,
всякая боль есть память
о нашем высоком предназначении.
Человек не хочет плавать до того,
пока не научится плавать.
Новалис.
В холодной, давно нетопленой избе, в одной из горных деревушек, расположенных на берегу украинской реки Днестр, укутанная в зимнюю одежду лежала женщина. Ей очень хотелось плакать, но слез не было. Изредка слезинка появлялась в углу красивых, но печальных глаз сначала холодной капелькой и тут же, упав на белую наволочку, исчезала.
Всю жизнь она прожила в этом селе под необычным названием Кружики. Еще маленькой девчонкой бегала с подружками купаться в студеные воды горной реки, ходили в лес собирать грибы и ягоды, но только сейчас она поняла, какая прекрасная Природа окружала ее все эти годы. Как наяву она почувствовала запах сочных весенних луговых цветов, вкус придорожной пыли на губах и даже услышала стрекот кузнечиков, спрятавшихся в траве.
Почему же раньше она не замечала, не задумывалась, как прекрасен мир, окружающий ее? А могла ли она это сделать, ведь как только повзрослела, ей пришлось много работать, заботиться о младших братьях и сестрах, о скотине, а еще огород, сенокос и после - военная нищета. Так и прошло детство. Незаметно многие подружки вышли замуж.
Стылый воздух больно драл пересохшее горло. Мария закашлялась сухим, надрывным кашлем.
А затем Сашка, сосед, который жил через три избы и был на два года старше, на первомайские праздники предложил поехать в районный центр, сходить на индийский фильм «Бродяга» со сводившим всех девчонок с ума Раджем Капуром в главной роли. Никогда она не думала о Саше как о муже, мечтала встретить принца на красивом фрегате под алыми парусами и как Ассоль бежать к нему навстречу в легком сарафане.
Но чтобы соседский, вихрастый Сашка был принцем? Осенью сыграли свадьбу, а летом родилась Настенька. Затем снова работа в совхозе дояркой. Вон несколько грамот пылятся в сундуке. И снова забота о хозяйстве.
Так и шли годы, точнее летели, и ничего не менялось. И вот родился Алешенька. Она даже не замечала трудностей, сопряженных с беременностью, ни токсикоза, ни тяжести, а только радость материнства. И вот маленький бутуз заполнил всю ее без остатка. Нельзя говорить, что Настю она меньше любила, но Алешенька был как бы ее частью, кусочком ее сердца. А он, будто чувствовал это, и все больше удивлял ее своей смышленностью, жизнерадостностью и заставлял мать влюбляться в него без остатка. Учителя не могли нахвалиться на него, соседи ставили его в пример своим детям. Как-то так получалось, что он всегда всем помогал: старикам, сверстникам, отцу с матерью по хозяйству, сестренке. И все это происходило так естественно и по-доброму, что не было человека на селе, который бы плохо сказал о нем. А уж матери все искренне хвалили его и по-хорошему завидовали.
Он и физически развит был не по годам. Ростом был выше своих ровесников, тело как у Аполлона, а сердце доброе как у мамы.
Правильно ли она жила? На этот вопрос она не могла дать ответа. Жила так, как все в округе жили, а если кто-то пытался изменить жизнь и уезжал, так о них или больше никто не слышал, или же через некоторое время они возвращались назад и ругали жизнь там, за пределами деревни. Муж умер внезапно. Как-то пришел с работы домой, лег спать, а утром сказал, что пойдет на работу чуть позже. Но когда дети приехали из школы, то увидели крепко спящего отца. Тогда дочка побежала на ферму к матери. Его похоронили, как и всех, за околицей. Долго Мария не могла прийти в себя, но забота о детях, о хозяйстве не давала времени на длительную скорбь. И хотя через год сватался к ней один вдовец, она, не задумываясь, ответила отказом. А правильно ли сделала, не знает. Может, жизнь у нее получилась бы иной.
Школа в Кружиках была семилеткой, и чтобы получить среднее образование, с восьмого класса надо было ездить на автобусе в районный центр, где дети учились и жили в интернате и только на субботу и воскресенье их привозили домой. Мама, бывало, не выдерживала пятидневной разлуки с сыном и, выбрав свободный момент, уезжала, чтобы хоть часок-другой побыть с ним.
Но Алешенька взрослел и чтобы не смущать его, и чтобы друзья его не думали, что он маменькин сыночек, Мария постепенно успокоилась, стала реже его навещать. К тому же, и дочь повзрослела, надо было думать о ее дальнейшей судьбе. Настенька собиралась поступать в техникум в другой город, и немного эгоистичное материнское сердце не соглашалось, но понимание того, что, оставаясь в Кружиках, Настя могла повторить ее судьбу, которая проходила в беспросветных заботах и без ощущения полноты жизни, Мария решилась. И вскоре только по выходным дням, когда дети приезжали домой, глаза ее сияли радостно и наполнялись жизнью в надежде, что хоть ее кровинушки будут счастливы. А что еще матери надо?
Однажды Алешенька не приехал домой на выходные, и хотя Мария понимала, что он мог просто остаться в интернате, материнское сердце сжалось в ожидании чего-то ужасного.
Материнское сердце не обманешь. Был суд, на котором Алеша взял всю вину на себя. Когда судья, молодая красивая женщина, произнесла: «Два с половиной года заключения», - у Марии земля ушла из-под ног. Алешенька на суде не выглядел испуганным, а каким-то, скорее всего, непонимающим, насколько это серьезно, но, видимо, его друзья обещали ему, что осудят его условно. Они ошиблись. И на глазах у матери два милиционера надели на сына наручники и увели из зала, где с разрывающимся на части сердцем сидела Мария. Она была опустошена. Не хотелось возвращаться в село, да ей просто не хотелось жить. Два с половиной года без Алеши, без ее кровинушки, она не представляла, как можно будет их прожить. Очень хотелось умереть. А как же он?
И потянулись унылые, долгие дни, недели, месяцы. Настенька старалась постоянно быть рядом, но у нее была уже своя жизнь. Она встречалась с парнем, и дело близилось к свадьбе. Но радоваться за нее в полной мере Мария не могла. Наверное, не было секунды в ее жизни, чтобы она не думала о сыне, как там он там, не холодно ли ему, не голодный ли?
Алеша сидел на малолетней тюрьме и она, как только подходило время родительского дня, мчалась к нему. Так и привыкла, так и научилась видеть сына в тюремной робе, так и прошли эти страшные годы.
И вот он дома. Нет, теперь она его никуда не отпустит, он снова наполнил ее жизнь чем-то необъяснимым, наверное, это может понять только мать.
Председатель без проблем взял его на работу в совхоз механизатором, дав ему трактор, на котором работал отец. Но все чаще видела Мария, как Алеша сидит возле окна и одну за другой курит сигареты, а в глазах нет радости.
Его все так же любили, руководство хвалило на всех собраниях, многие девчонки вожделенно смотрели на него, но он был как бы отрешен от этого мира, какая-то недосказанность была в его взгляде, и все чаще и чаще он уезжал в райцентр.
Настя вышла замуж и ожидала ребенка. Приезжала она совсем редко, и у Марии был теперь только Алешенька рядом. Но его состояние безрадостности очень тревожило ее. И что бы она ни делала для него, и как бы он ее ни благодарил, было явно видно, что-то его гнетет, что-то он не договаривает.
А однажды он вернулся из райцентра возбужденный, радостный, в его глазах она наконец-то увидела живой огонек, который где-то тлел у него внутри и не мог прорваться. Вот так же он прибегал с речки, когда был еще мальчиком, и звонким голосом рассказывал, какую рыбу он поймал и с аппетитом накидывался на еду, а она совершенно счастливая садилась напротив и наблюдала, как он уплетает все, что она приготовила.
Вот и теперь он сидел и с небывалым смаком ел только что выпеченные пирожки, запивая их утрешним молоком.
Алешка рассказывал, что встретил одноклассника и тот предложил ему интересную работу с очень хорошей зарплатой и перспективой получения квартиры.
- А как же я, сынок, - не выдержала Мария.
- Мамочка, да я как устроюсь, сниму квартиру, и ты переедешь ко мне.
- А скотина, а дом, а где я работать буду? Там же доярки не нужны.
Мария не знала, как отговорить его, она готова была ехать за ним хоть на край света, лишь бы видеть его счастливым. Но вот так все бросить и ехать в неизвестность она не решалась.
- Мама, поверь мне, там мы заживем по-другому, там не надо будет тебе мучиться со скотиной, найду тебе нетяжелую работу, понимаешь, мама. Там жизнь совершенно другая, интересная, веселая, разнообразная.
Не смогла она его отговорить, не нашла слов, да и что она тогда должна была предположить.
И он уехал, правда, приезжал часто. Всегда привозил подарки, а однажды привез ей новый телевизор с большим цветным экраном.
Она снова видела радостного сына, а что еще надо любящей матери. К тому же Настенька родила сынишку, и теперь, как и прежде, она была востребована детьми, и это переполняло ее радостью.
Но недолгой была эта радость. Алешеньку снова посадили в тюрьму на целых пять лет. Неделю она не выходила на улицу, все плакала и плакала, и казалось, что ее горю не будет конца. Но приехала дочь с внуком, ведь жизнь не останавливалась, и надо было помогать Насте, да ждать сыночка, которого увезли куда-то на Урал.
Как прошли эти пять лет, она не помнит. Но не было ни дня, чтобы ее сердце не сжималось от боли, от бессилия что-то изменить в судьбе сына. А ее жизнь… Она бы, не задумываясь, отдала ее, лишь бы Алешеньке было хорошо.
Настя родила второго сына и была счастлива. Муж любил ее, и все было у них хорошо. Мария радовалась за нее. Но как только вспоминала про Алешу, слезы подступали к горлу. Почему у него не сложилась жизнь, почему всеми любимый, одаренный Алешенька так бездарно ее проживает.
Он вернулся весной уже совершенно взрослый, возмужавший, настоящий мужчина. На этот раз он в Кружиках долго не задержался. Буквально через неделю уехал к какому-то другу. А через месяц снова приехал. Мария его не узнала. Одет он был в дорогой костюм, хорошие часы, золотой перстень с бриллиантом. Во дворе поставили столы, и три дня все село гуляло. Наверное, никто не остался без подарков, для всех у него что-то нашлось: кому-то конфеты, кому-то индийский чай, деткам игрушки, а кому просто деньги давал. Такой щедрости никто здесь не видел. Все завидовали Марии. А она не могла себе места найти, сердце чувствовало надвигающуюся беду, но Алешка только смеялся, говорил, что большие деньги заработал и что теперь все будет по-другому, и он увезет ее в город, только пусть немного подождет.
Как-то утром ко двору подъехала красивая машина. Из нее вышли двое хорошо одетых мужчин. Мария с тревогой наблюдала из окна, как они о чем-то разговаривали с Алексеем. Она обратила внимание, как уважительно они к нему обращались. Когда Алеша вошел в дом, она упала перед ним на колени и просила не уезжать. Но Алешенька поднял ее, и долго объяснял, что остаться не может, так как у него очень серьезные дела и в городе его ждут, там от него многое зависит. Говорил он нежно и просил верить ему, к тому же у него там осталась невеста, и в следующий раз он ее привезет, а Марию обязательно заберет в город. Он хочет показать маме другую жизнь и все сделает, чтобы вытащить ее из этой глухомани.
Снова Мария осталась одна, только письма от Алешеньки согревали ей сердце. В одном из них он пообещал приехать к концу октября. Радость снова наполнила ее. Никто не мог ее узнать, она словно помолодела. Во дворе навела порядок, все выкрасила, побелила. Но прошел октябрь, а затем и ноябрь. Перед самым Новым годом пришло письмо от сына со знакомым обратным адресом. Алеша снова угодил в тюрьму.
Сейчас в стылой избе, где вода в ведре уже покрылась льдом, она размышляла: «Почему не сложилась судьба Алешеньки? Ведь он был такой умный, такой добрый. Ей все завидовали. А вот как получилось. Хотя, как знать, ведь она помнит его жизнерадостные глаза, когда он был у нее последний раз. Может, она чего не понимает? Что она видела? Что она может вспомнить сейчас, когда, может, остались какие-то часы жизни? Даже красоту Природы она ощутила только сейчас, а ведь она шестьдесят лет прожила здесь. Может ли она назвать себя счастливой?
Милый, родной сыночек, я так хочу еще хоть раз, хоть краешком глаза взглянуть на тебя, в твои несравнимые ни с кем радостные глаза».
Мария почему-то отчетливо вспомнила, как однажды она сильно заболела, а Алешенька, учившийся тогда во втором классе, прибежал из школы и, увидев беспомощную маму, растопил печь и, как-то по-взрослому подойдя к ней, начал гладить руку и говорить: «Мамочка, родная, все будет хорошо, сейчас станет тепло, я тебе чай с малиной сделаю, ты только прости меня, прости».
Она так отчетливо слышала его голос, что открыла глаза. Перед ней стоял хорошо одетый мужчина, гладил руку и, немного повернувшись, говорил приятного вида женщине, чтобы она поставила чайник на печь. А на стуле, возле кровати сидела маленькая белокурая девочка, похожая на ангелочка. Девочка прижимала к груди плюшевого медвежонка с очень знакомыми веселыми глазами.
Когда мужчина повернулся к ней лицом, то у нее непроизвольно потекли горячие слезы, потому как таких добрых и радостных глаз ни у кого не было, кроме как у ее Алешеньки.
8.01. 2008 г.