Когда мы были в гостях, там был разговор у меня, с их начальником. Через неделю к ним прилетает вертолет, забирает его в Саранпауль, оттуда спецрейс в Свердловск. Поинтересовался смогу ли, я с ним улететь. Оказалась без проблем. Не далеко была Елена и что-то слышала одним ухом. А когда поинтересовалась, по чему я так решил, я сказал что из-за нее. Раз не получилось у нас ни дружбы, ни любви. Мне оставаться здесь, не хочется. Она сказала Пилевину. Ему, я это подтвердил, а уговорить себя остаться, не дал. А утром как всегда проснулся раньше всех. Перефразировав под себя, знаменитую песню, печальным голосом, тихо запел:
Наступила скучная апатия.
Без конца потребность на вино.
Не лежит к земле этой симпатия.
Не останусь я, уеду все равно.
Все равно, коньяк, или же водка.
Спирт, сивуха, пиво иль вино.
Кто со мной Луиза, или Лена.
Повариха, иль геолог все равно.
Оказывается, в женской палатке, прослушав эту песню, состоялся такой разговор. Луизе, Елена растолковала. Что пою я не просто так. Что она, случайно подслушала, как я договорился улететь. Что Пилевин знает, он не мог меня уговорить остаться, это тоже было при ней. А самое главное, она ляпнула, что уезжаю я, из-за нее. Вот тут Луиза, как начальник заявила.
– Раз ты виновата ты и исправляй. Я его сегодня в поле не возьму. Что хочешь то и делай, а заставь его остаться. К моему возвращению проблему снять.
Так случилось, я выходной, все кроме повара уехали. Лижу в палатке, читаю. Тут Лена,
– можно с тобой поговорить?
– Говори.
– Володя, Луиза велела с тобой помериться, чтобы ты не уезжал.
– В чем дело? Мирись, разве я против мира.
– А как?
– Ну, для начала залезь в палатку. И слушай, - когда я был маленький, у нас была такая речевка. Беремся за руки и говорим вместе: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, если будешь драться, я буду кусаться, а не будишь драться, будем целоваться» Окончание сам присочинил.
Прочитали, помолчали, держась за руки. Я легонько начел подтягивать ее к себе. Она только спросила,
– А без поцелуев нельзя?
– А у тебя есть другое предложение?
Другова предложения не оказалось. Поначалу, после каждого поцелуя был вопрос,
– может, хватит?
Я не соглашался.
Вдруг она решила, что теперь будет командовать она. И сама начала меня целовать, А когда я, запросил пощады, то с первого раза не остановилась. Мы помирились, я дал ей слово, что не уеду. Хотя, на самом деле и не собирался. Мы должны были, переместиться ближе к горам. Возвращаться, по болоту мы не рискнули. Но и здесь дорожка оказалась не фонтан. Местная река была не в пример ручью, на котором мы обитали. Нас так подхватило течением и стало трепать об камни, что мы молили бога, что бы нас не перевернуло. А когда мы застряли в камнях и остановились, обнаружилось, что катки с правой стороны встали мимо гусеницы, и тронутся с места, мы не можем.
Пожалели, что нет рядом ни Ханта, ни Манси. По легенде они любят давать советы. В нашем конкретном случае. Попыхтев трубочкой, он в совете не отказал бы, - Однако, трактор нужно. Но мы и сами догадались, да негде взять ни того, ни другого, ни третьего.
Разгрузились, поставили лагерь. Стали думать и гадать, как выйти из этого положения. Гусеницы вездехода, покрыты не просто водой, а бешеным потоком. Вроде не глубоко, но чтобы достать дно руками, нужно окунаться с головой. Зато течение помогло, убирать мешавшие булыжники, стоило их лишь пошевелить, как они пулей, вылетали, из-под машины. Вновь выручил костюм аквалангиста. Сняв катки, мы без них накинули гусеницу и выползли из русла на берег.