Пять лет назад я гостила в Иркутске. В поисках сувениров для друзей зашла в магазин «Искусство». Мне понравились берестяные изделия, хотелось привезти домой что-то характерное именно для Сибири. Разговорились с продавщицей, и когда она узнала, что я из Дагестана, то радостно воскликнула: «Ах, Дагестан! Кубачи!» Оказывается даже здесь известно наше горное селение златокузнецов! Ну, а в Дагестане кубачинцев знают все.
На местном языке кубачинцы называют свое село Угбуг, а его жителей - угбуган, что значит – губители людей. Так прозвали себя местные мастера, потому что в далекие времена их главным занятием было изготовление оружия. В середине Х века арабский географ и историк аль-Масуди упоминает о "Царстве Зерихгеран", что означает по-персидски "царство кольчужников". Позже турки дали аулу название Кубачи, что означает оружейники. Это название закрепилось за прославленным селением златокузнецов.
С давних пор Кубачи сохраняли полную внутреннюю независимость. Кубачинцы не были связаны с земледелием, скотоводством и другими источниками существования, кроме своего ремесла. Им принадлежали довольно обширные земли с лугами, лесом и участками террасных посевов. Население других ближайших меньших аулов обязано было выполнять для Кубачи целый ряд работ – делать покос травы, подвозить лес.
Старая часть аула Кубачи расположена на крутом южном склоне горы и похожа на широкую многоступенчатую лестницу. Верхние дома как ступеньки начинаются от крыш нижних домов. Когда-то все крыши в ауле были плоскими, дома одноэтажными и крыша нижнего дома служила двором верхнего, и селение напоминало огромные пчелиные соты.
На самом верху селения как маяк видна старая круглая сторожевая башня. Она уже используется как жилой дом, а ее бывшие бойницы расширены и превращены в окна. Высота ее над нижней границей аула - 400 метров. Толщина стен достигает полутора метров. Говорят, что раньше было 12 таких башен, и расположены они были не только в самом ауле, но и в его окрестностях. И названия у них были свои: "Наступательная башня", из которой выходили на противника; "Сигнальная башня", на которой зажигали огонь при обнаруженной издали опасности...
Есть предположение, что раньше кубачинцы были христианами. Видимо, христианство пришло из Грузии.
На территории старого кладбища на глубине восьми метров находили камни с крестами и в форме крестов. Существовали и древние храмы в Кубачах. Они были украшены изображениями птиц и животных. Но с приходом мусульманства, эти здания были разрушены, а камни с фрагментами этих украшений до сих пор можно увидеть то в кладке старой арки, соединяющей дома над узкой улочкой, то в фундаменте дома или забора.
Кубачинцы всегда были не только умелыми мастерами, но и потомственными собирателями декоративно-прикладного искусства стран Востока и Запада. В доме каждого кубачинца имеется своеобразная традиционная коллекция-музей, которую он постоянно пополняет. Комната для гостей – кунацкая, самая нарядная в доме. Она украшена коврами, посудой, очаг покрыт узорной резьбой. Обычно в кунацкой, на окрашенной синькой или покрытой ковром стене, с потолка до пола развешены плотными рядами фарфоровые, фаянсовые, глиняные, медные, латунные чаши, миски, блюда с различными орнаментами. Здесь можно найти изделия персидские, индийские, арабские, китайские, французские, русские с маркой Кузнецова и Гарднера, а среди них блюда из глины дагестанского производства с черным орнаментом по зеленому глазурованному полю.
Другую стену занимают полки, где стоят кувшины, вазы, котлы. Здесь большие бронзовые котлы на трех ножках. Они предназначены для приготовления пищи в торжественной обстановке, например, во время свадьбы.
Мучалы – большие медные кувшины, с которыми девушки ходят к роднику за водой. Они похожи на человеческие фигуры, а их крышки – на папахи. Здесь латунная и медная посуда с тончайшими орнаментами и арабскими письменами, а также вазы разных изящных форм. Все эти предметы переходят от одного поколения к другому.
Кубачинцы издавна для продажи своих изделий выезжали в разные страны. И возвращаясь домой, они привозили вместе с многочисленными подарками образцы чужого мастерства. Так из поколения в поколение создавались коллекции. Владельцы хорошо разбираются в происхождении, возрасте, марках иностранных изделий, которые хранят наряду с местными. У некоторых кубачинцев имеются персидские, французские тарелки, за которые раньше предлагали не только корову, но и лошадь.
Вот рассказ знатока прикладного искусства, кубачинца Расула Магомедова. Он умер во время блокады Ленинграда зимой 1941/1942 года, будучи реставратором Государственного Эрмитажа:
- Когда я был в Нью-Йорке в 1914 году по своим торговым делам, я заметил на одной из улиц в мусорном ящике китайское блюдо, расколотое пополам. Минут тридцать я ходил вокруг ящика, не в силах оторвать от него глаз. Мне было неудобно взять это блюдо, но я не выдержал и решился на это.
Только наклонился над ящиком, как из окна высокого дома стали бросать монеты. Меня приняли за нищего. Я отскочил и убежал, краснея от стыда, но стал наблюдать за блюдом издали. Часа через два, когда народу вокруг стало меньше, я быстро схватил оба куска блюда, завернул их в бумагу и отнес в гостиницу. Вернувшись в Кубачи, я аккуратно склеил блюдо и повесил его среди предметов домашней коллекции.
Самое знаменитое ремесло Кубачей - производство художественных изделий из металла. Раньше это было оружие, военные доспехи: кольчуги, шлемы, копья, мечи, кинжалы, удила, стремена, а также бронзовые и медные луженые котлы, кувшины, блюда. Но вместе с этим всегда делали и всевозможные женские серебряные украшения.
Главным достоинством изделий кубачинцев является ювелирная обработка металлов. Даже когда ковали по колечку кольчуги, украшали их серебряной и золотой насечкой, как украшали потом кинжалы, сабли, шашки и кремневые винтовки. Насечка золотом по железу высоко ценилась. Особый мастер резцом наносил рисунок по металлу, затем по линейному контуру узора проходился граненым острием, делая точечные заусенцы, сглаживал их слегка и вбивал в узор проволоку из золота или серебра. Но ведь надо еще закрепить драгоценный металл, оконтурить его, заполировать, украсить детали рисунка гравировкой, заворонить железный фон.
В ХIХ веке, со времени русско-кавказских войн, стало модно ношение кавказского оружия в русской армии. Особенно ценились кубачинские драгоценные кинжалы и сабли. Офицеры щеголяли ими друг перед другом, гордились ими, коллекционировали. Великолепные предметы вооружения были собственностью русских царей. Александр III заказал кубачинцам набор холодного оружия, чтобы подарить его английской королеве Виктории. Этот набор до сих пор составляет гордость музея Виктории и Альберта в Лондоне.
Кубачи всегда были кузницей для окружающих селений Дагестана. Ношение оружия и различных украшений являлось здесь народной традицией. Всюду в горах можно было встретить мужчин с кинжалами, саблями, газырями, поясами кубачинских мастеров. Каждая вещь отличалась всегда своим особым индивидуальным художественным решением. Женщины всегда украшали свои национальные одежды серебряными изделиями, выполненными кубачинскими умельцами.
Я помню Кубачи сорокалетней давности. Помню, как встречались нам на улицах маленькие девочки кубачинки, которые на ходу вязали ажурные яркие шерстяные носки (джурабы). Помню, как мы заходили в комбинат златокузнецов, и там симпатичные девушки в белых платках взвешивали на электронных весах золотые подстаканники.
В Кубачах дети с первого класса изучают древние национальные узоры орнаментов и основы ремесла чеканки.
Как тогда, так и сейчас головы женщин-кубачинок окутаны полотенцеобразными покрывалами – каз, которые красиво спускаются на грудь и свисают на спину. Пестрые мелкие цветочки на каз – признак девичества. Золотой и серебряный узоры в виде полос украшают покрывала замужних женщин. Каз четко выделяется на фоне черной чухты, тонкой полоской обрамляющей лоб. Все покрывала девушки делают сами, выдергивая узорами нити белой ткани и вышивая ее японскими золотыми нитками.
Сорок лет назад сокровища школьного кубачинского музея ослепили меня блеском золота и драгоценных камней, изящными воздушными плетениями серебряных изделий. Когда я попала в школьный музей, мне показалось, что это пещера Сим-Сим.
Сейчас Кубачи поразили меня резким контрастом вида полуразрушенной вымершей фабрики и добротных трехэтажных домов кубачинцев. Жутко было идти по коридорам комбината. Казалось, что попала в один из рассказов Стругацких. А обшарпанный музей напоминал облезлую кошку. Музей постоянно обворовывают свои же кубачинцы. Незадолго до нашего посещения, его полностью обчистили, и немногочисленные сокровища вывезли из селения. Случайная поломка машины грабителей дала возможность их быстро обнаружить.
Возможно, удивляться нечему. Разруха – отражение нашего времени, и она повсюду в стране. Кубачи – тоже наша страна
Многоэтажные дома современных кубачинцев как улитки прилеплены к крутым склонам горы. Они построены так, что с каждого этажа можно выйти на улицу его уровня. Видно, что кубачинцы не бедствуют. Жаль только, что каждый из мастеров работает отдельно и чаще всего спешит своими изделиями успеть заработать. А создать, сотворить что-то необыкновенное, сложное у него нет ни времени, ни денег. Ведь настоящее произведение искусства требует к себе длительного внимания, отдачу духовных и физических сил. А на что жить и чем кормить семью? Раньше об этом заботилось государство.
Старые мастера уходят из жизни, секреты их мастерства забываются. Многие молодые ювелиры уехали в город. Там легче живется. Ведь до сих пор в таком уникальном селении даже нет водопровода.Теряются традиции, распадается единое целое национального искусства.
Когда идешь по улицам Махачкалы, на каждом шагу попадаются магазины с названием «Кубачи» или «Серебряный мир Кубачей», или что-то тому подобное. Кажется, что вся улица состоит только из этих магазинов. Внутри на прилавках разложены серебряные кольца, браслеты, цепочки, рюмки с подстаканниками, тарелки, сияют драгоценные камни. На полках кинжалы с изумительно украшенными ножнами, стоят вазы и кувшины. Все это в изобилии и блеске. Кажется, о чем говорить, о какой проблеме речь? Любой народный промысел работает на туризм. Мастера-кубачинцы остались. Но почему-то вспоминается разрушенная фабрика и развалившаяся школа селения, и становится очень грустно.
Жаль заканчивать на грустной ноте рассказ о селении златокузнецов Кубачи. Очень хочется верить, что государство поддержит талантливый народ и возродится жизнь Кубачинского художественного комбината.
2012 год