Этим же вечером он снова был дома. Частный двухэтажный дом в центре Берлина со множеством пустых кабинетов сейчас снова был практически необитаем. У входа его встретил человек, оставленный им с Рейли. Изменений не было. И если Блэйз хотел чего-то добиться, сейчас он был совершенно бесполезен. А учитывая физическое состояние английского агента, любое воздействие скорее добьет его, чем заставит говорить. Доклад был неутешительным, и Лорас Блэйз молча проследовал в просторную гостиную. Он попросил Уинд ненадолго его оставить. Скоро тишину прервал звук шагов и тихое разрешение войти.
В гостиную ввели женщину, с ней было двое людей в гражданской одежде. Она подняла голову, было видно, что она напряженно думает о чем-то. Вместе с этим в глазах было какое-то странное безразличие, на лице – твердость или уверенность в чем-то. Обычного для таких ситуаций страха не было. Это было что-то необычное для него. Или такое поведение было свойственно определенному типу людей, которых держат различные иностранные службы. Лицо было ему знакомо. На правой щеке был тонкий прерывающийся шрам. Скорее всего, от какого-то холодного оружия.
Тем вечером в английском посольстве он не успел заметить этой редкой особенности.
- Мисс Рейн, - он отпустил охрану и показал на кресло рядом с собой, - Значит, это вы, - В голосе Лораса Блэйза было некое сожаление, - Мне неизвестно, зачем вы пришли, и чьи интересы вы здесь представляете. Но это не интересы Англии. Вы знаете, о каком документе пойдет речь и, я думаю, знаете, где достать его расшифровку.
- Я знаю, что вы сейчас хотите узнать, - сказал он после молчания.
- Что с англичанином? – спросила Рейн.
- Глядя на вас, я не думаю, что вы бы согласились. И я скажу сразу. Пообещать свободы для вас двоих я не могу.
В комнату вернулись двое людей Блэйза. Один из них аккуратно держал ее, пока другой занимался кожаными ремнями. Ее руки и ноги оказались прочно зафиксированы и привязаны к креслу, в котором она сидела.
Лорас Блэйз поднялся и подошел к ее креслу.
- Мы закончим все это, как только вы скажете мне, что это за код и где достать его расшифровку, - сказал он, - Мне жаль, - добавил он тихо, как будто сам для себя, и Рейн не увидела, как его губы пошевелились.
К нему подошел человек из медицинской службы. Он передал ему еще одну, новую, ампулу с жидкостью.
- Воспользуйтесь этим, - посоветовал он, - действует превосходно, но требует предельной осторожности. Вы знакомы с препаратом.
Человек, от которого пахло медицинскими средствами, вышел из комнаты. Лорас Блэйз набрал в шприц одно деление.
Они снова остались одни. После первого укола сознание наполнилось какими-то новыми звуками и ощущениями. Рука Лораса Блэйза тихо легла поверх кисти Рейн, и лезвие, которое ей удалось переложить из ботинка в рукав и которое не обнаружили при обыске, глухо упало на ковер.
Перевернувшаяся и поплывшая перед глазами комната мгновенно раскрасилась новыми цветами, а выбитый из-под ног пол теперь оказался над ее головой. Из-за грубо снятой наркотическим воздействием завесы безудержно прорвались воспоминания другого, такого же вечера. Ее широко раскрытые удивленно-блаженствующие глаза, наверное, выглядели сейчас странно. Это было уже не здесь, но тогда. Привязанную к ногам, перекинутую через блок на потолке веревку потянули и выдернули пол у нее из-под ног. Ее потащило куда-то вверх, и больше не было потолка и пола. Кто-то поставил разрывающуюся, жестоко-веселую, нарастающую музыку. Или она была только у нее в голове? В закрытой комнате никто не услышит крика. Вопросы, вопросы и голоса. Голос задавал, наверное, один и тот же вопрос. Улыбка и короткое холодное лезвие в руке, поднесенной к ее лицу…
Вечер в одной из южных стран, куда новое юное приобретение американской внешней службы забросили в качестве курьера вместе с деньгами и какими-то бумагами, и нападение на американское представительство.
Тогда им были нужны деньги, а вместе с ними документы, которые она успела передать в сейф посольства.
Это был небольшой и мало легализованный офис иностранной службы. В скромном заведении уже почти никого не было. Оставшимся повезло меньше. Гости занялись ей почти сразу. Предположение, что получение нужной информации о коде к сейфу у нее потребует наименьших усилий, было обоснованным.
Интересно, кто решил, что самый действенный способ заставить заставить говорить женщину – это привести в исполнение угрозу испортить ее лицо? – думала сейчас Рейн. Нет, ей было дорого ее лицо. И оно ей вполне нравилось.
Они могли сделать все, что хотели. Но почему именно это должно было заставить ее сломаться? И подобранная управлением восемнадцатилетняя девчонка со странной биографией и эксцентричными хулиганскими замашками не согласилась с этой странной непринятой ей логикой.
Впоследствии это стоило ей десятка пластических операций, но тонкий бледный шрам на правой щеке остался как старое воспоминание, и избавиться от него так и не удалось.
Лезвие скользнуло вниз по коже, оставив окрасившийся алым след. Человек, державший нож, собирался продолжить, но… ему не удалось.
Когда ее освободили, она в мало адекватном, отсутствующем состоянии слушала, как начальник местного отделения говорил с начальством из Вашингтона. Он говорил что-то об отдыхе и восстановлении психического равновесия для агента. Но у человека из управления были другие планы. Для работы за границей им были нужны проверенные люди. Тогда с неблагодарными поручениями на уровне диверсий было покончено, и в управлении занялись ее воспитанием.
Блэйз осторожно приподнял ее голову: Ключ к коду.
- Я не знаю, - беззвучно проговорила Рейн.
- Скажите мне ключ, - препарат уже действовал и скрывать ответы под этим воздействием было теоретически невозможно.
Лорас Блэйз стоял напротив нее. Казалось, что он любовался ей, сосредоточенно наблюдал с каким-то сожалением. Блэйз повторял вопрос и не получал ответа. Он знал, что должно было произойти в конце, и это его угнетало. Он взял со стола два шприца и прежде, чем сделать ей второй укол, сделал один себе.
Прошло несколько часов. Введенная ей доза препарата к этому времени должна была снять всяческую способность к сопротивлению и сокрытию мыслей. Время выходило, и после его пришествия, не получив ответа, он должен был сделать толко одно. Отпускать ее он не мог.
Он спросил последний раз.
- Я не могу ответить, - пространный взгляд стеклянных голубых глаз был встречен долгим прощальным взглядом сожаления, который на секунду задержался на ней и тут же скользнул обратно вниз.
Это выражение в его глазах сменилось на обычное холодно сдержанное, он больше не смотрел на нее.
У двери стояла Уинд. Этот взгляд был замечен ею. Она смотрела за ним сосредоточенно и выжидающе. Так, как привязанная к дереву собака смотрит на своего хозяина. Она исчезла раньше, чем Блэйз вышел из комнаты.
Это было забавно. Если она скажет, что не знает расшифровки, то ее убьют. Но и если Блэйз будет думать, что ключ ей известен, ее убьют все равно. Но не так скоро. И будет какая-то возможность. Но какая? А сейчас она скрывает то, чего сама не знает, чтобы ее все равно пристрелили, но только после всей этой прелюдии, которую можно прекратить прямо сейчас. Она саркастически улыбнулась сама себе, и у нее вырвался короткий сдавленный вздох смеха. Потом еще один… И снова – уже не сдерживаемый ею. Она наклонилась вперед в приступе безудержного живого смеха и начала смеяться. Так, как можно было посмеяться над всей издевательской иронией этой странной ситуации последний раз в своей недлинной жизни.
- Прощайте, Рейн, - с подавленным сожалением сказал он, обернувшись к двери, и подал знак одному из своих охранников.
- Счастливо оставаться, - Рейн подняла голову с той же иронической усмешкой на лице. Человек Блэйза направил вперед руку с пистолетом…
Укол адреналина и прошествие некоторого времени сделали свое дело. Англичанин снова открыл глаза. Перед не слишком сфокусированным взглядом Рейли появилась та же фигура.
- Для вас не имеет смысла скрывать эти данные, - заговорил Блэйз, - через некоторое время мои дешифровщики вычислят код. Это только вопрос времени. Все ваши дальнейшие действия будут напрасны.
- Но у нас нет времени, ведь так? – отвлеченно полуулыбнулся Рейли, задержав на нем прямой взгляд, - А значит, ваша очередь – за мной.
- Но молчание для вас ничего не исправит. Ключ, - снова спросил Блэйз.
- Но оно утянет вас за мной, - договорил Рейли.
Лорас Блэйз последний раз пристально посмотрел на английского агента и подал знак, стоящему за дверью человеку. Человек из охраны Блэйза приблизился и направил пистолет Рейли в лицо. Пистолет был перед его глазами. Лицо державшего его ничего не выражало. Человек безразлично ждал сигнала.
- Мне нужен ключ, - произнес Лорас Блэйз.
Последовало недолгое молчание.
Человек, стоявший перед Рейли, приготовился спустить курок.
- А что бы сделали вы? – спросил вдруг Рейли, - Сегодня мы бы не были здесь, если кто-то хотел бы уступить, вы не стали бы добиваться, а мне было бы нечего скрывать.
- У вас есть двадцать секунд, чтобы передумать, пока я не выйду из этой комнаты, - сказал Блэйз.
Лорас Блэйз развернулся и медленно пошел к двери. Рейли чувствовал, как с каждым медленным шагом от него уходит надежда. Блэйз уже ушел. Человек, оставленный с ним в комнате, поднял пистолет чуть выше. Рейли посмотрел в ничего не выражающие глаза. Раздался выстрел.
Человек, оставленный с ним Блэйзом, бесшумно упал на мягкий ковер. Плохо осознавая реальность и свое положение в ней, Рейли перевел взгляд на дверь. По запаху дыма от пистолетного выстрела, он понял, что все еще жив. В проходе стояла чья-то неясная фигура и опирающаяся на нее еще одна тень. Рейли узнал в ней Эвер. С ней была Рейн.
Эвер наклонилась, чтобы перерезать ремни. Небольшая татуировка символически изображенной совы открылась на ее плече. Рейли заметил рассчитанность и неспешность ее движений.
Говорят, что таким образом может везти только раз в жизни. Только что, думал Рейли, ему повезло один раз на все его жизни.
Рейн стояла, прислонившись к стене. Переизбыток препарата давал о себе знать, прошло еще совсем немного времени, и сейчас для нее наступала фаза сна. Эвер приходилось практически держать ее на руках.
- Почему вы здесь? – спросил Рейли.
- Я имела возможность бывать здесь. Когда мне сало известно о вашей неудаче, придти сюда, чтобы передать ему новые сведения о конференции, не составило труда. У меня дипломатические документы, и этот визит не будет мне дорого стоить.
Рейли, все еще оглушенный сменой событий и повествованием, рассказанным ему с такой легкостью, слушал эту необычную историю. Он подошел к столу и поднял с его поверхности свой пистолет, конфискованный Блэйзом. Вместе они вышли в коридор.
- То, как вы попали сюда, восхищает, - произнес Рейли, - Но уверены ли вы, что отсюда есть выход?