Огромное, безумное, завывающее от ужаса существо – вот кем он был. У него не было снов, только бредовые, спутанные, горячечные видения других слоёв реальности. Не было отдыха для распалённого сознания, дрожащего от картин будущего, которых даже он не мог понять, для многомерной системы мышления. Образы раскалёнными иглами впивались в его ментальное «я», сводя его с ума, повергая в бездны всех чувств отрицательного спектра.
Были и другие, но они не видели, не могли, не умели видеть. Не верили.
Ему снился Тот – кого не существует – но ведь Того не было.
Провидение – дар его и проклятие. Он чувствовал ход времени, наложения слоёв бытия – и видел Того, воспринимал его всеми сотнями чувств, слышал его мысли.
Никто не верил.
Он понял, что будет сопротивляться один.
На трансформацию ушли века, он отдал почти всю свою энергию. Чёрное, абсолютная пустота, впитывает материю и энергию, поэтому он почернел. Ему нужна была энергия, чтобы когда–нибудь сразиться с Тем.
Чужое недоверие может разрушить хрупкую, только начавшуюся метаморфозу, поэтому он отдалился ото всех, отделил свой разум от общего ментального пространства. Раньше были Они. Теперь стал Он и Остальные. И ещё Тот, который истязал его разум во время сна, являлся в видениях, кого за многие века он смог изучить, как самого себя.
И так было однажды – что такое «однажды» по сравнению с Вечностью?- он очнулся и понял, что метаморфоза завершена.
Он мог и готов был сразиться с Тем.
Появился Ин, где – то на самой границе его ощущений. Эту личность – Ин – он мог распознать в любом облике, почувствовать, подобно запаху, в любой ветке реальности, потому что раньше Ин был таким же, как он - зеркальным отражением, почти им самим.
Теперь метаморфоза была завершена.
Он не позволил другому увидеть себя, потому что сам ещё себя не знал – изменённого. Он укрылся на одно измерение выше, так, чтобы видеть явившегося, оставаясь в недосягаемости.
Ин – был горячим изнутри, подобно солнечному лучу, и, как луч, нёс в себе свет.
А в нём света уже не было. Его чернота, истощённая метаморфозой, голодно потянулась к сияющему факелу жизни–энергии, поглотить, забрать, впитать в себя. Ему сложно было сдержать свою новую суть, но он сделал это ради Ина.
Гость послал ему приветствие – заряд такой же тёплой, как он сам, чистой энергии, положительной, светлой – Ин не хотел ему зла. Он пришёл выяснить, почему переменившийся консервус так долго не являл себя, почему скрывался от остальных.
- Я искал тебя, - сказал Ин.
- Да. Я знаю, - ответил чёрный, укрывшийся в ином слое реальности.
- Покажись, друг, - попросил ангел.
- Зачем ты пришёл?
- Узнать и понять что-то о тебе.
Чёрный не поверил. Ин искушал его своим горячим сиянием, и сколько бы энергии он мог бы получить, поглотив этот факел…
Ему нужно будет собрать все силы, чтобы победить Того. Но нет. Не такие силы. Не таким путём.
- Если ты ищешь знания, здесь тебе его не найти. Здесь пусто…
- Да, я знаю. Ты напрасно прячешься. Я вижу тебя. Я вижу то, что с тобой будет.
Сокрыто. Тот, кого необходимо остановить – но почему такая мгла, почему не видно, почему будущее сокрыто? Почему Ин видит, а он – нет?
- Твоё знание ошибочно. Я должен был сказать, но вы не верили.
- Я верю лишь в то, что предсказано Сиянием. Ты утратил веру, ты изменился.
- Нет! – воскликнул чёрный, и в голосе его был страх, подобно чёрному вихрю галактики, туго свернувшейся от ненависти, нечто, похожее на покрытую лёдяной коркой пустыню – страх. – Я неизменен. Я не мог меняться! Я всего лишь… - Он замолк, потому что не мог подобрать названия тому, что он с собой сделал.
- Я вижу... – Грусть, и пушистое белое перо, гонимое ветром, и тонкий луч света – не его, чужой, такой далёкий – но почему далёкий?
- Нет! Ты ошибаешься, - Крикнул чёрный, и его страх вырвался из темницы абсолютного контроля и безумным чернильным облаком растёкся вокруг, разбежался змеиными языками ядовитого пламени, чуть было не поглотил его разум. – Я должен противостоять, я должен уничтожить… того. Ты отказался помочь мне. Вы не верили, и Он молчал, поэтому я…
- Уничтожить кого? – Прошелестел в ответ мягкий голос. – Ты веришь в свою ложь. Твои глаза не видят теперь потоков будущего, а я знаю его и помню подобно нитям пошлого; там нет того, о чём ты нам говорил.
- Спроси… у Него… у Сияния, - Глухое отчаяние, колючее, тяжкое, как водная толща, резонирующее с воздухом, пространством и светом. – Он скажет тебе, что я прав. Он скажет тебе...
- Спроси же сам, - Ответил голос.
- Я… не могу… Я не слышу Его… - Прошептал чёрный. – Я звал, но Он не откликнулся. Я просил, но Он не пришёл… Я не хотел...
- Ты видишь. Ты знаешь, почему.
Тёмное слово, непроизнесённое, но видимое, являющееся частью сущего, повисло в пустоте между ними. Чёрный отшатнулся, обрывки реальностей, ненадёжно укрывавшие его новую сущность, рассеялись, и он предстал перед ангелом во всей своей новообретённой безумной мощи, огромное сосредоточие еле сдерживаемой силы, изматывающий импульс энергии, нечто, напряжением схожее со сжатой пружиной, готовой распрямиться – нечто, рвущее реальность Верхних Уровней тонкими неправильными полосами, ощетинившееся когтями ядовитой, невыносимой и бритвенно-острой опасности, существо, свернувшееся в своей собственной реальности от ужаса и тяжкого, мутного-безумного отчаяния, замкнувшее на себя тонкие прожилки энергии и информации.
- Зачем ты сделал это? – Тихий, шелестящий голос, удаляющийся, прозвучал вокруг Чёрного со всех сторон, опутывая его невидимой, тонкой нежно-шёлковой паутинной сетью тоски и боли.
- Я сказал тебе… Я должен сразиться с Тем… С этой тварью, я должен, слышишь, Ин?! – В ответе прозвучал рокочущий страх и окрасил его в болезненно-фиолетовые и багровые оттенки. Тонкая чёрная трещина зазмеилась он Чёрного по направлению к ангелу, потому что его собственное «я» взъярилось, еле контролируемое, и одна мысль вырвалась наружу, смертоносная, отвратительная, не совместимая с Верхними Уровнями – вырвалась и голодно потянулась к свету, теплу, к участию – острым жалом своей злонамеренности.
- Неправда. Зачем ты сделал это? – Снова прошелестел голос, ещё более слабый, и чёрное лезвие злой мысли вонзилось в сияющий источник света. По его поверхности прошла рябь – тихий шёпот кротких и усталых мыслей, и чувств, теряющих яркость, - Разве ты не знал, к чему это приведёт?
Чёрный, чья сущность теперь была, как пламенем, объята отчаянием и стылым ужасом, спешно менял вокруг себя реальность, рвал её на тонкие слоящиеся клочки, ткал из них преграды – но чёрная извилистая нить злонамеренной мысли, похожая на молнию, всё так же связывала его и горящим факелом света, и чем яростнее и отчаянней были усилия Чёрного, тем злораднее и сильнее пульсировала нить, уничтожая того, кто был когда-то почти им самим.
- Не гасни, пожалуйста, - Дождём и ветром прозвучала просьба Чёрного, и пламя страха, объявшее его, сменилось туманным, как небо в осеннее холодное утро, облаком тоски.
- Тот, кого ты боишься, не существует таким, каким ты его представлял,- Прошелестели затихающие слова золотистым отсветом заходящего солнца. – Иногда, кто-то из нас меняется. Иногда личность в нас становится слишком сильной, слишком яростной и меняет наше предназначение, стирает тот путь, по которому мы прежде шли. Несмотря на контроль и волю Сияния, иногда среди нас возникают они - те, кого нити реальностей зовут и тревожат больше прочих – им суждено лишь отчаяние, потому что покой и равновесие многочисленных слоёв бытия в их сущности разрушается от этого тихого зова – и они начинают распадаться на части, терзаемые смутными страхами и видениями, очарованные способами существовать, что им недоступны… Ты – из них, брат.
Ещё одна чёрная трещина вырвалась из тяжкого гнёта, и лишь неимоверным усилием сосредоточенной воли Чёрному удалось изменить направление, по которому она распространялась, так что трещина лишь исковеркала и изуродовала переливчатую «подложку» Верхних Уровней, оставив на ней шрам.
- Дар предвидения покинул тебя, и всё, что ты видел – лишь отражение реальности в искривлённых зеркалах твоего собственного разума. Тот, кого ты видел – не то, что ты думаешь. – Прошептал умирающий голос.
- Он – зло. Это дьявол… - Целая сетка трещин сразу разбежалась от чёрного вихря, постепенно растущего и раскручивающегося, вырывающегося из-под контроля всё больше и больше в своей неимоверной силе и своём безумии. Тонкий луч тепла и света перед ним заколебался, замигал, то угасая, то вновь, из последних сил, разгораясь неярким сиянием.
- Тот, кто мучил тебя в этих видениях – ты сам, Чёрный. Тот дьявол – ты. Иногда с некоторыми из нас это случается… Ты четырнадцатый дьявол, мой брат. Сияние уничтожит тебя, и это делает бессмысленным моё присутствие здесь, ведь во мне было всё то, что не смогло воплотиться в тебе, я был только младшим, слабым дополнением к тому, что ты из себя представлял – а теперь я никчёмный противник тому, кого ты из себя сделал… Беги, Чёрный. Оно тебя уничтожит, но ради всего, что тебе ещё дорого – беги, существуй, покуда можешь. Сияние, оно не пощадит тебя, но я бы хотел, чтобы ты жил.
В то же мгновение, когда прозвучал страшный от скопившегося в нём яда и безысходности, отчаянный крик Чёрного, когда в перламутровой целине Верхнего Уровня возник зияющий, как открытая пасть, разлом из мрака напополам с багрянцем, из той дали, что была доступна только ему, надвинулось Сияние. Обжигающий поток чистой энергии, слепящей своей высшей безжалостностью, представлявшей собой Истину – как она есть, чистую, но непримиримую и несовместимую со всем прочим, энергии, чуждой всему, что существует, - уничтожил жалко тлеющий огонёк у ног Чёрного. Сияние на миг остановилось, замерло, чтобы показать себя во всей своей чужеродной красе – энергия, настолько безразличная и неумолимая, что сам этот мир отказался принимать её – а затем обрушилось на Верхний Уровень.
Вспышка уничтожила всё, что по несчастью оказалось там – не только слабый огонёк Ин не вынес её безумной мощи – всё, кроме одного. Чёрный метеор рванулся вниз, сквозь многочисленные слои, и сетчатые разломы трещин расползались по их ткани за его спиной, ведь в нём силы тоже было немало – а за ним вниз сошло Сияние, и реальность вокруг него плавилась и стекала горячими красками.
Чёрный в безумном вихре мчался вниз, к земле, во тьму – и когда он достиг её, тьма сомкнулась вслед за ним в одно целое, скрывая его путь.
Сияние спускалось ниже, сжигая на своём пути всё, что имело неосторожность оказаться там – спускалось всё медленнее, а, увидев перед собой чёрное марево Нижних Слоёв, остановилось.
Остановилось и затем повернуло обратно, медленно, как солнце в зенит, взбираясь по выжженной им в реальности ране.