Сергей Трофимыч Трудягин проснулся не от привычного треска будильника, а от нежелания дольше спать. Вторник плавно двигался к полудню. Бледный солнечный диск заглядывал в окно сквозь замысловатые узоры мороза на стекле. Сергей Трофимыч не торопился покидать теплую постель, лежал на спине, разглядывал известковые мудижи на потолке и улыбался. Дело в том, что у Сергея Трофимыча вчера был юбилей. Двадцать пять лет минуло с той поры, как перед ним распахнулись двери проходной ремонтно-механического завода. По этому поводу юбиляр принимал у себя гостей, в основном сослуживцев, потчевал и забавлял весь вечер. Среди гостей был и Иван Петрович, главный бухгалтер, в подчинении которого трудился все эти годы Сергей Трофимыч. Поэтому сегодня у юбиляра оплачиваемый отгул.
Перебирая мысли и воспоминания недавнего прошлого, Трудягин неожиданно спохватился своего мобильного телефона. Это заставило его подняться и осмотреть места, где обычно оставляет вещь. На столике нет, под кроватью, под подушкой нет, на телевизоре нет, нет в кухне и на сливном бачке унитаза. На вызов городского аппарата мобильник тоже не откликнулся.
«Забыл на работе» - подумал Сергей Трофимыч, грубо обозвал себя растяпой и пошел завтракать. Позавтракав, он начал усиленно пытаться вспомнить, где мог оставить телефон. Мысли о том, что ему могут звонить с поздравлениями, огорчала и терзала его. Еще неприятней было бы то, если Иван Петрович забудет, что отпустил его в отгул и вдруг захочет вызвать на работу. И уж подавно ноющими коликами в груди отозвалась мысль, что телефон, оставленный без присмотра может кто-либо прибрать к рукам. Выходной намеревался быть испорченным. Чтобы этого не допустить Сергей Трофимыч быстро собрался и отправился на работу.
Стряхнув с себя иней, он как можно незаметней прошмыгнул через КПП и растворился в паутине коридоров. Ему не хотелось попадаться на глаза коллегам, в особенности главному бухгалтеру, который может забыть про отгул и нагрузить работой. Он дождался, когда из кабинета все уйдут на обед, и на цыпочках пробрался к своему рабочему столу. Перетряс все бумаги и папки. Как вор прошерстил ящики стола и не найдя что искал, тревожно задумался. Кинулся к шкафу с верхней одеждой, в надежде, что телефон выпал из кармана и лежит себе тихонько, дожидаясь, когда за ним придут. Но черная пасть шкафа была пуста. Не отчаиваясь, Сергей Трофимыч направился в уборную. Проверил все свободные кабинки и отчаялся.
Последнее место, которое осталось не осмотренным, была курилка. В комнате стояли облака едкого дыма, но никого не было, ровно как и пропавшего телефона. Полный скорби и грусти юбиляр уже собирался отправиться домой, как услышал знакомый бас Ивана Петровича. Встретить начальника в курилке в свой отгул, было бы величайшей глупостью, и мужчина заметался по комнате. Нагнулся над лавкой, выглянул в окно третьего этажа и, наконец, провалился за дверцей металлического шкафа, где хранилась всякая ерунда, ждущая своего смертного часа.
Дверь курилки простонала и в ней появился главбух. Он выкурил в одиночестве две сигареты, что-то при этом считая на калькуляторе. Нахмурил брови и несколько раз усмехнулся. Трудягин на миг даже воспринял эти усмешки на свой счет, будто бы Иван Петрович знает, что тот сидит в шкафу и нарочно не подает виду, а только надсмехается над нелепостью его поступка. Минут через десять главбух собрался уходить и Сергей Трофимыч легко вздохнул. Но как только за начальником простонала дверь, как в комнату вошли двое. Юбиляр замер и уставился в щель между дверцами. Двое вошедших были его коллегами и гостями на вчерашнем вечере: завхоз Чудоюдин Борис Григорьевич и младший экономист Вячеслав Андреевич Подсевалов. Они живо что-то или кого-то обсуждали.
Сергею Трофимычу очень хотелось поздороваться с товарищами, но, понимая весь юмор ситуации сдержал себя и замер.
-…и манера его руками махать, как петух на жерди. – Произнес завхоз, прикуривая сигарету. Экономист спародировал движения и оба они громко и от души заржали.
«Это они про главбуха»- Подумал Сергей Трофимыч и растянул щеки в улыбке. – «Похож».
- Три класса церковно-приходской школы, не более! – Погрозил пальцем завхоз. – Много ли ума надо дебет с кредитом свести. Столько лет стул протирает.
- Да еще и гордится этим! Другим бы дал поработать. – Согласился Подсевалов.
Трудягин еле сдержал смех и желание присоединиться к беседе.
- Собеседник вдобавок ни-ка-кой! О чем ни спроси, только плечиками своими худыми жмет, словно девка невинная. Мол, никому не дам, ничего не знаю.- Завхоз сел на лавку и оперся о подоконник.
-И вообще он не приятный какой-то. – Заключил экономист.- Вы не замечаете? Я вот говорил на эту тему с Заразовым, он со мной полностью и целиком согласился. Так говорит и есть.
- А пальто? В чем он ходит! Разве сейчас носят такое пальто? Это же пародия на восьмидесятые. – Подхватил завхоз.
«Пальто?!- Подумал Трудягин.- Иван Петрович ходит в дубленке». Он смахнул невидимые пылинки с рукава своего старого пальтишка.
- Это все от того…- Чудоюдин затянулся и радостно продолжил, - от того, что, бабы у него нет, жены.
«У главбуха есть жена. У меня нет». - Задумался Трудягин и побледнел. – «Не обо мне ли они, заразы?»
Он наклонился к просвету ближе и навострил слух до предела.
-Заметно, что он без бабы живет. Стол-то накрыть приличный и то не смог. – Возмутился экономист. – Взять селедку. Все ничего, но малость пересолил. Я до обеда флягу воды выпил, измучился.
«Это у тебя с похмелья» - Взглядом отозвался Сергей Трофимыч и вытянул лицо от услышанной наглости.
- А салаты… Ни шагу от традиций. – Продолжал Подсевалов, загибая худые пальцы. – Оливье, обжорка, жульен, столичный. А они уже вот где стоят у всех.
Завхоз кивал с умным видом.
- Опять-таки, что было из спиртного? Четыре бутылки водки и две вина. Это на одиннадцать-то человек! Мараться, только и всего. А вино. У нас, что были дамы? Теркина? Так она ж чаще всех подливала.
Трудягин пошатнулся, чуть не вылетел из шкафа, но сумел удержаться, не привлекая к себе внимания. Ноги его затекли, по спине потекли ручейки пота.
-Ты ж его так хвалил вчера. Краше всех лил речи и целоваться лез. – Усмехнулся Чудоюдин и бросил окурок в жестяную банку.
- Ну, я человек тактичный, не буду же в глаза его хаять. Приличия ради все. – Развел Подсевалов руками, будто и добавить нечего.
- Одним словом Трудягин.- Иронично процедил завхоз. – Так и помрет за рабочим столом. И чего он не женится?! Хоть на той же Теркиной. Все при бабе будет. Хотя кому он нужен с такой фамилией, в таком пальто и топором деланный.
Подсевалов трижды поддакнул, один раз усмехнулся, дважды скривил морду и вышел вслед за собеседником. Дверь простонала не смазанными суставами и в курилке стало тихо. Сергей Трофимыч с минуту сидел неподвижно, потом вышел из шкафа, из курилки и не от кого не прячась, направился к выходу. Последней посмеялась над ним дверь, протяжно и знакомо. Он шел, шаркая ногами, сгорбившись и вытирая рукавом пальто испарины на раскрасневшемся лице. Другою рукой нырнул в карман и нащупал свой пропавший телефон. Отрешенно взглянул на экран и обнаружил, что ему никто не звонил.
Возвращаясь домой, юбиляр думал лишь о том, что непременно пригласит коллег на свой следующий юбилей и подаст к столу блюдо с цианистым калием вместо майонеза. Но после того как вернет подарки, подаренные нынче: именной степлер, сан-фаянсовый кофейный сервиз (почему-то из пяти предметов) и ляписный халат маленького размера, очень напоминающий женский.