Монолог Митрича про Спящего Цербера

    

Эту историю рассказал то ли шурин, то ли кузен моего друга Михалыча, приехавший погостить из деревни, после того, как мы выпили за встречу.

 - Смотрю я на нынешнюю молодежь и удивляюсь. Высокие, красивые - не нам чета.
А как одеваются - загляденье. Пока близко не подойдёшь, ни за что не определить, кто парень, а кто девушка. Акселераторы, одним словом, если сказать по-научному.
Конечно, когда мы были молодые, тоже хотели прилично выглядеть, да в магазинах ничего фирменного не было.
ФирмУ прикупить можно было только у фарцовщиков в городе втридорога, а в отечественной одежде мы только на работу ходили, да по хозяйству.
Не буду хаять наше время, было кое-что и хорошее, не без этого.
Взять, к примеру, калоши. Большого качества был продукт фабрики «Красный треугольник». Кстати, в то время всё хорошее было красным.
И колхозы-миллионеры все красные были: «Красный пахарь», «Красная Заря», «Красный богатырь». Даже в сельском клубе был красный уголок, с подшивками газет и членами Политбюро.
Популярными были сказка «Красная шапочка» и одеколон «Красная Москва».
Так вот, вернемся к нашим калошам. У них не только название фабрики, но и весь внутренний облик был красным. Любили этот вид обуви у нас в деревне.
Личного транспорта тогда не было, так калоши заменяли нашим аграриям вездеходы-внедорожники, если сказать по-научному - джипы.
По нашему бездорожью в них хоть на ферму, хоть в сортир, хоть на свадьбу.
Кузьмич – мой свояк, когда внучку замуж выдавал, не поленился, съездил в город и купил парадно-выходные калоши, специально к этой знаменательной дате.
Если бы вы видели, как он лихо отплясывал в них - загляденье!
Кстати, Кузьмич был заметной фигурой в деревне: с лёгкой руки школьного учителя истории прилипло к нему прозвище  «Спящий Цербер», согласно древнегреческой мифологии.
История эта произошла, аккурат, во-время уборочной.
Колхоз, одним словом – коллективное хозяйство и лучше не скажешь.
Всё вокруг колхозное – всё вокруг моё.  Даже самогонный аппарат в деревне был общественного пользования.
Надоело как-то мужикам прятаться по чуланам с единоличными аппаратами. Да и время наступило лихое – начали бороться за трезвый образ жизни под руководством самого генсека Горбачёва.
В магазинах в ту пору хоть шаром покати, ничего не было, чтоб выпить для эстетического удовольствия.
Вот и решили мужики всем миром  на сходе сварганить аппарат по последнему слову техники, с применением «ноу-хау».
Очень пригодилась стоящая без дела возле правления бочка на колёсах для продажи пива или кваса. Наши очумельцы-механизаторы запустили внутрь змеевик, приладили манометр и термометр, а снизу приварили топку для дров.
Водопровода в деревне, естественно, нет, так и проблему охлаждения тоже решили исходя из местных условий и возможностей.
За околицей, на склоне холма пробивался родничок. Вмуровали в него металлическую трубку – вот тебе и водопровод. Одели шланг и в бочку.
Дефицит сахара был успешно ликвидирован сахарной свёклой, растущей у каждого в огороде.
Установили строгую очерёдность и задымила по-ночам винокурня.
Поначалу возникла проблема с участковым, но и она  быстро разрешилась путём введения небольшого натурального акцизного налога и участковый начал смотреть на это дело сквозь пальцы, не совсем трезвыми глазами.
Ставшие ненужными частнособственнические кустарные самогонные аппараты были в массовом порядке оформлены, как "явка с повинной", в результате чего он был награждён Почётной Грамотой pайкома партии за огромный вклад в пропаганду трезвого образа жизни.
Высокую правительственную награду всем селом обмывали три дня. Обмывали бы дольше, да председатель прекратил это мероприятие.
Боялся, как бы уборочную не сорвать.

На одну из тёплых августовских ночей пришлась очередь Кузьмича.
Всё шло согласно утверждённому плану и графику, но то ли первачок был крепок супротив обычного или что другое, а уснул Кузьмич на рабочем месте, возле бочки. Видимо, увлёкся дегустацией, если сказать по-научному.
Очнулся от утреннего холодка и обнаружил пропажу двадцатилитрового молочного бидона, куда всю ночь капал самогон.
Он, естественно, обратился с иском к участковому и предъявил вещдок - полбутылки недопитого самогона.
Работник внутренних органов провёл следственный эксперимент прямо из горла и определился с версией, не составляя протокола и не закусывая.
План "yхват-перехват" он тоже объявлять не стал, так как все они традиционно заканчиваются ничем и толку от них нет даже в Москве.
Ход его мыслей выглядел так:
- Наши, деревенские, по ночам не шастают. Кроме того, вызывает подозрение тот факт, что утром на работу не вышли  прикомандированные на уборочную пятеро городских шоферов, якобы, из-за поломки техники. Все они пролежали под своими машинами  до обеда, ремонтируя карбюраторы.
Прямых улик (молочный бидон с самогоном) обнаружить так и не удалось, а на резонное замечание Кузьмича "да они пьяны, как сукины дети", последовал ответ, что "нас так  с непривычки пьянит ваш свежий деревенский воздух".
Короче, полное алиби с презумпцией невиновности, если сказать по-научному!
Так что, дело осталось нераскрытым, да и придавать ему широкую огласку не имело здравого смысла, по причине набиравшей обороты борьбы за трезвость.

С той поры накрепко прилепилось к Кузьмичу имя мифологического героя.