В купе плацкартного вагона трое пассажиров играли в карты. Не на деньги – ради времяпрепровождения. На верхней полке лежал молодой парень, он смотрел в окно и почти не обращал внимания на играющих. Двое молодых парней в одинаковых зелёных куртках и брюках остановились в проходе и некоторое время наблюдали за игрой.
- Примете одного? Можно будет двое на двое сыграть, – предложил один из парней.
- Давай, студент, подсаживайся, – согласился русоволосый мужчина лет тридцати пяти.
Он сидел в майке, под которой бугрилось его здоровье, и весело поглядывал по сторонам. Глыба его торса заполняла весь угол купе. Рядом с ним старичок с морщинистым лицом, напоминавшим ржаной сухарик, казался совсем маленьким и сухоньким. Напротив располагался брюнет, сверкавший хмурым взглядом из-под козырьков огромных бровей.
Брюнет сдал на четверых, и игра началась. Здоровяк держал карты небрежно, играл широко и свободно, как играют привычные к командировкам. В старичке просматривался бухгалтер, он обкатывал губами название каждой карты, помнил все, вышедшие, осторожничал и не ошибался. Бровастый играл нервно, прикрывал карты от партнеров, часто просил вернуть ход, и, проигрывая, наливался обидой.
Успех был переменным. То здоровяк со студентом брали верх, то старичок-сухарик с брюнетом одолевали противников.
Приятель студента, оглаживая кучерявую бородку, скучал и за игрой почти не следил. Но вдруг он оживился, подмигнув здоровяку. Тонкие пальцы бородача мягко скользнули вдоль куртки приятеля и потянулись к карману, из которого выглядывал уголок носового платка.
Здоровяк, заметив движение бородача, понятливо усмехнулся. Готовилась шутка, он это сразу понял, и в ней можно было принять участие.
Между тем бородач незаметно для приятеля извлёк добычу – завязанный в узелок платок. Развязав его за спиной студента, он выложил на ладонь свернутую квадратиком сторублёвку. Опять подмигнув здоровяку, бородач сунул деньги в свой нагрудный карман и, восстановив на платке узел, хотел вернуть его на место. Однако, студент почувствовал прикосновение.
- Э-э, не балуйся, - воскликнул тот, хватая бородача за руки.
- Ты боишься что-нибудь забыть? – поинтересовался тот, намекая на узел, завязанный на платке.
- Да нет. Отдай.
- А все-таки...
- Это цыганка... Вы знаете, – обратился студент ко всем, – мне цыганка на вокзале гадала, а потом завязала в платок сто рублей. Велела до дома не развязывать. Тогда желание исполнится...
Здоровяк посочувствовал:
- Всё, парень, не сбудется твоё желание.
- Может быть, – улыбнулся студент, – а вдруг...
- Твою сторублёвку цыганка уже давно извела, – ухмыльнулся бровастый.
- Я сам завязывал. Куда она денется?
- Куда-нибудь, – предположил здоровяк, философствуя, – с деньгами, брат, всегда так бывает.
- Ничего, – упорствовал студент, – я уж как-нибудь потерплю до дома.
- Слушай, – с ленцой в голосе произнёс здоровяк, – спорим на пиво, нет там сторублёвки. А? Страсть пивка хотца.
- Что пиво против желания?
- Глупый ты. Хочешь, я часы поставлю? А если ты проиграешь – бежишь за пивом. По бутылке на каждого.
Студент заколебался.
- Чего там? – подзадорил его брюнет, – развязывай свой узелок. Часы – это тоже желание. Полторы тысячи стоят.
Студент махнул рукой.
- Эх, ладно. Жаль, конечно, желание...
Руки скрестились, бровастый разбил их. Здоровяк отстегнул и положил на столик свои часы, а студент при всеобщем внимании и тишине развязал узел. На платке в самой сердцевине лежала сторублёвка, свёрнутая квадратиком.
Здоровяк растерялся. Бровастый злорадно захохотал. Студент с приятелем улыбались, и лишь сухарик-старичок сосредоточенно молчал.
- Ребята, а, ребята... Ну, как же так? – мямлил здоровяк.
Он враз утратил небрежную самоуверенность. Ему стало зябко в душном вагоне, и он растирал свои голые плечи.
- Ребята, как же так?..
- Гони пятьсот, – деловито предложил бородач, прикрывая ладонью часы.
Здоровяк, ещё надеясь, что всё закончится шуткой, достал пятьсот рублей. Бородач взял деньги, и, подтолкнув приятеля вперёд, зашагал по вагону. Здоровяк шумно вздохнул и придвинул к себе часы.
- Да... дела...
- Легко отделался, – заметил бровастый. – А то, ишь, часы против пива.
- Да, аферисты они! – вскипел здоровяк. – Они же...
Он принялся рассказывать, как ловко всё было разыграно. Брюнет с ехидством хихикал. Даже сухарик вдруг треснул мелким шелестящим смешком. В заключение здоровяк, вконец уже успокоившись, ещё раз воскликнул:
- Они же аферисты!
Молодой парень, всю дорогу смотревший в окно, свесил голову с верхней полки и негромко заметил:
- Эх, дядя! Не окажись в платке ста рублей, бежал бы сейчас студент за пивом. Так ведь? Так что, дядя, ты сам не лучше.
Это доконало здоровяка. Он ушёл в тамбур курить, а вернувшись, забрался на полку и больше ни с кем не разговаривал.