Я не рыбак. И даже не любитель. Если сознаться честно, я удочку-то держал в последний раз где-то в бессознательном возрасте. Это Вадим может в курилке часами рассказывать про рыбалку, меня она не привлекает. Да и знаю я цену этим разговорам...
Всю прошлую неделю Вадим меня обхаживал. Поедем, мол. Я, конечно, издевался над ним, но потом вдруг согласился. Рыбачить мы собрались в субботу, а в пятницу он встретил меня и говорит:
– На работе нам выделяют автобус, так что поедем организованно.
– В честь чего такой почёт? – спрашиваю.
Он только посмеялся. Ну, ладно, автобус, так автобус. Даже хорошо – на дорогу не тратиться.
Экипировался я знатно. Жена раскопала старые ватные штаны. У соседа занял тулуп и валенки хоть на календаре и весна, но про марток всякий поговорку знает.
Сбор был назначен в три часа ночи. Мне-то ничего, я рядом живу, а как остальные добирались – не представляю. Но собрались.
В половине четвертого автобус тронулся, и я, конечно, сразу задремал.
Открываю глаза – Вадим трясёт меня за плечо. В автобусе никого. Оказывается, мы уже приехали.
После сна у меня, конечно, – дрожь. Выбираться из автобуса не хочется. Но Вадим неумолим.
И вот, мы потащились. Снега много – почти по колено. Я клял себя, представляя, как сладко бы сейчас спал, если бы не Вадим.
– Пришли, – вдруг сказал мой приятель, и начал разгребать снег ногами. Я догадался, что под нами озеро.
Вадим пробуравил лунку, наладил мне удочку и, вручив спичечный коробок с мотылём, буркнул:
– Ну, лови, а я пойду чуть подальше.
Светало. Небо цвета талого снега сулило хмурый день. Рыбаки рассыпались по заснеженной равнине озера. Каждый знает, где лучше клюёт.
Я сидел на раскладном стульчике и подёргивал удочку, как меня инструктировал Вадим. Было скучно. В лунке, окантованной зелёными закраинами льда, неприятно чернела вода.
Я подумал о рыбе. Вот уже столько тысячелетий её и на удочку ловят, и взрывчаткой глушат, и острогой бьют. А она веками упрямо заглатывает наживку, не замечая крючка. И куда только смотрит эволюция?
И вдруг все мои мысли как ножом отрезало. Натянутая леска, её упругое сопротивление где-то там, в чёрной глубине, заставило меня отбросить удочку и руками вытягивать леску из лунки.
Я взмок от волнения, прежде чем на снег выскользнула рыбка – на ладонь поперёк положи – не свесится, но я был доволен. Ещё бы – добыча! Я даже не подозревал в себе такой первобытной радости. Темнолобый полосатый окунь несколько раз серебристо всплеснулся в снегу, куда я его отбросил, но потом затих.
Я вновь наживил крючок, но рыба больше не хотела ловиться. Возбуждение моё угасло. Я вдруг подумал, что мой крючок в озере – это металлический рубль, брошенный в тумане на траву стадиона. Тут выпускай хоть сто человек – не найти.
Время приблизилось к полудню.
– Ну что, рыбачок, как успехи? – раздался голос моего приятеля.
– Иди ты к чёрту, – проворчал я. – Втравил меня в авантюру. И чего я здесь мерзну?
– Что, не клюёт? – засмеялся Вадим. – Я вот тоже, пять мест уже сменил. И хоть бы одна собака клюнула.
Он присел рядом со мной прямо на снег и спросил:
– Пожуём?
Мы жевали бутерброды с котлетами и поочерёдно прихлёбывали горячий кофе. И хотя котлеты были почти замёрзшими, настроение немного улучшилось. Я вытащил из снега закоченевшего окунька и усмехнулся:
– И это клёв? Кошке не хватит.
– Никак окунь? – удивился Вадим. – И ты молчишь?
– А что, по вашим рыбачьим понятиям это – улов?
– Глупый ты, – снисходительно взглянув на меня, вздохнул он. – Я тебя не предупредил – у нас сегодня соревнование. Я вот – без рыбы, а ты – поймал.
– Хочешь, я тебе его отдам? – предложил я
– Не надо, – благородно отказался Вадим. – Это же ты поймал.
Он собрался уходить. Я взял удочку и почувствовал, что надо вытаскивать. Из лунки выскользнул ещё один маленький окунёк. Он трепыхался у моих ног, а я удивленно смотрел на него, не понимая, как же это получилось.
Вадим заторопился.
Вскоре он перебрался ко мне поближе. Он провернул коловоротом неподалёку лунку, потом ещё одну и ещё, но ему сегодня не везло. Клёва не было. Впрочем, у меня тоже больше рыба не клевала.
А потом мы собрались домой. Я всё-таки уговорил Вадима взять маленького окунька. Теперь он согласился, проворчав что-то про престиж опытного рыбака, – вероятно, оправдывался перед самим собой.
Когда мы подходили к автобусу, собравшиеся встретили нас шутками и смехом.
– Рыбачки, где улов? – кричали нам издолека.
– Не приставай к ним, улов сзади на лошади везут.
– Эй, осетра не поймали?
– Они поймали, да он в лунку не прошёл.
Вадим, молча улыбаясь, направился к столу, а точнее, к ящику, жюри. Возле ящика сидело трое. Перед ними стояли весы.
– Ну, как успехи, Вадим? – спросил один из сидевших.
– Да, смех куриный. Разве это улов? – Вадим небрежно бросил на весы окунька, – вот, – семьдесят два грамма. Ну, и денёк выбрали, специально для соревнований.
Он забрал рыбёшку, подбросил её на ладони и толкнул меня плечом.
– Взвесь-ка своего кита.
Я положил окуня на весы, звякнула алюминиевая тарелка.
– Без двух граммов сто десять, – объявил один из рыбаков.
Но тут раздались возгласы:
– Захарыч, Захарыч идёт!
Небольшого роста мужчина, ни на кого не обращая внимания, прошёл к весам и выложил узенькую и длинную плотвицу.
– Стоило из-за этого опаздывать, – зашумели рыбаки.
– Сто тридцать граммов, – констатировал седобородый член жюри.
Рыбаки засмеялись
– Чемпион!
– Захарыч-то всех побил!
Тут же подвели итоги соревнования. Вручили грамоты и призы. Оказалось, что больше никто ничего не поймал. Захарычу вручили набор удочек, мне – катушку с леской, а Вадиму – блесну.
С шумом погрузились в автобус, и, когда уже поехали, Вадим мне шепнул:
– Захарыч тот ещё жук. Я его знаю. Он, небось, в свою плотву для рекорда пару грузил свинцовых запихнул.
–?!...