В пещере вяло горел костер. Троглодит Жадомба сидел в задумчивости. Его угнетала мысль. Мысль всегда угнетала Жадомбу, потому что думать тяжело и неприятно. Но думать было надо. А дело было в том, что Жадомба был самым сильным в племени и урвал, поэтому, на последней охоте такой кусок мамонта, который не смог бы съесть и за три недели, даже если бы ел день и ночь не прекращая, что он, конечно, и пытался делать, но выходило плохо.
А мясо начинало портиться и донимало Жадомбу отнюдь не ароматом. Да и голодные соплеменники смотрели на него как-то недружелюбно и даже подтягивали поближе увесистые дубины. Все это не внушало оптимизма, и Жадомба мучительно думал. И вот наконец, медленно и натужно, в плавных изгибах его извилины тускло засветилась мысль. Вдохновленный мыслью Жадомба оторвал от разлагающейся туши два больших куска и, скрепя сердце, протянул их Армумбе и Полицамбе. Глаза троглодитов загорелись вожделением. Они жадно сожрали гнилье и, прихватив свои дубины, подсели поближе к благодетелю, враждебно поглядывая на соплеменников. Жадомба ощутил себя гениальным. Теперь, на следующей охоте, учитывая расклад сил, можно было забрать себе всю тушу. Но был нюанс. Втроем можно было справиться с племенем, но не с мамонтом. Так что по маленькому кусочку придется все же выделять всем. Было досадно. Но Жадомба не зря ощутил в себе гениальность. На следующую охоту Жадомба, Армумба и Полицамба не пошли. Они остались ждать в пещере.
Прошло очень много лет, и неблагодарное человечество забыло, конечно, гениального Жадомбу. И совершенно зря. Ведь так у людей появился первый вождь. А кто нам дороже вождей?