Примечание к тексту: Предупреждаю всех любителей нарушать авторские права и выставлять чужие произведения за свои - этот текст уже отправлен на конкурс от компании Акела по игре Disciples, не компрометируйте себя выкладывая его под своим именем.
Джемили скептически осмотрелась. Вопреки всем предубеждениям презренных о том, что девушки любят природу, животных, лес, в конце концов, носительница множества амулетов ведьм видела другое. Всё, что так воспевали эльфы в длиннющих одах, для неё было лишь ингредиентом для зелий, теми, чьей кровью можно было окропить демонические алтари, и что можно было выжечь дотла. А именно потому она и не понимала, как можно восхищаться плачущими кронами Осеннего леса, толстыми стволами вековых гигантов едва-едва тронутыми восходящим солнцем и прячущимися в опавших листьях нежно-голубыми цветками колокольчиков. Название лес получил из-за того, что никогда не менял свой цвет с бронзового на какой-либо другой. Несмотря на то, что "Солнечный сезон" только начинал вступать в силу, прогоняя все остатки "Снежного ветра", и небесное светило лишь только-только выглянуло из-за недавно разразившихся дождём туч, уже стояла невыносимая духота. Впрочем, ведьма с готовностью списала бы это на стоявшего неподалёку допельгангера, если бы не знала, что спутник не может источать тепло как большинство демонов. Замотанный в чёрные бинты двойник то и дело, даже не задумываясь над своими действиями, менял расположение рук, форму головы и даже лицо, но ведьма даже не обращала на это внимание. Отряхнув и поправив длинное, скрывающее босые ноги красное платье и накидку с чёрным кружевом по краю, девушка надвинула плотный капюшон на глаза и, недобро усмехнувшись, прошептала:
- Ну что, Вещь, ты готов к представлению?
В ответ допельгангер пожал плечами. Ведьма хлопнула в ладоши и зашептала слова проклятья. Медленно внешность юной белокурой девы с выразительными, блестящими задором глазами цвета пролитой в бою крови изменилась. С тихим хрустом стройная спина обезобразилась горбом, неестественно выгнулась в пояснице, даже сквозь плотную одежду можно было видеть, как выступает позвоночник, узкие бёдра разошлись в стороны, стали больше. Бархатная, на первый взгляд, неестественно тёмная кожа одрябла, появились глубокие морщины на лице, глаза передёрнулись старческой пеленой слепоты, а волосы поседели и местами даже выпали. Укутавшись поплотнее в потерявшие цвет и формы одежды, старуха пожевала язык беззубым ртом и, повернувшись к спутнику, как смогла, упёрла руки бока.
-Чего стоишь как истукан, давай, подбери нужный образ.
Допельгангер несколько секунд раздумывал, как лучше всего можно угодить хозяйке, и не то, прищёлкнув пальцами, не то, просто сломал, схватил сам себя за плечи, скрестив руки на груди, и сильно сжал. Джемили много раз видела, как происходит превращение, но всё равно не переставала наслаждаться хрустом костей и скрипом кожи. И без того аморфное тело стало ещё тоньше: голова втянулась, и со звуком лопнувшего бочонка с вином сдулась, руки потеряли форму, свободно повиснув вдоль тела, ноги срослись, и вот перед старухой врос в землю красивый резной посох с двумя разрисованными рунами ленточками и набалдашником в виде многогранного драгоценного камня, буквально взорвавшегося искрами, когда на него упал солнечный лучик.
-Проще, - начиная злиться, прошептала Джемили.
Просьба, а вернее сказать, приказ, не вызвал каких-либо трудностей. Убрать резьбу, уменьшить толщину, прочь ленточки - ведьма схватила скрюченную, как и она сама клюку и тяжело оперлась, давая спине небольшой отдых.
-Надеюсь, это не займёт много времени, у меня уже начинают мерзнуть ноги.
Стоило старухе замолчать, как воздух сотрясла отборная брань на чистом людском языке. Оглянувшись в сторону ещё одной дороги, уходящей к виднеющемуся вдалеке городу, ведьма убедилась, что идут не оттуда. Ждать пришлось недолго. Поднимая небольшую тучу пыли, первыми на безымянную высоту с перекрёстком взобрались два конных война. Присмотревшись, Джемили рассмотрела, что один из них, одетый в тёмную кожаную броню, рукой прижимал к зелёной попоне недлинный широкий плоский меч, видимо, боясь, что от тряски оружие выпадет из ножен. Заметив старуху, стоящую в одиночестве на перекрёстке, воины натянули узду, останавливая коня, и пегаса, под всадником в массивных голубых доспехах.
-Всё правильно, именно ты-то мне и нужен, Граф Гюль.
-Эй, старая! - Окликнул Джемили рыцарь на обычном коне, - ты чего там бормочешь?!
Решив не надрывать голос, ведьма проковыляла к воинам, при этом стараясь не спугнуть пегаса, что отряд людей принял бы за нападение. В том, что на холм взбирается ещё кто-то, она не сомневалась - снизу раздавались радостный смех и укоры. Когда между путниками осталось пара метров, рыцарь слегка пришпорил коня и, повернув, поставил его боком, преграждая путь к Графу.
-Стой! - Сверкнув на солнце, лезвие меча упёрлось в лоб ведьме, - ещё шаг, и твоя голова упокоится в придорожной траве.
Джемили почти физически ощутила напряжение допельгангера, и с силой сжала набалдашник клюки, призывая спутника, взятого именно для охраны, к спокойствию. Приподняв голову и болезненно щурясь от яркого солнца, ведьма попыталась разглядеть лицо воина. Из-за скрюченной позы картина получалась слишком большой, и юноша взирал на неё словно титан, готовящийся раздавить жертву. Даже сложно было разобрать цвет глаз рыцаря, отчаянно хмурившего брови, пытаясь казаться грознее, чем он есть на самом деле. Сухая рука потянулась к попоне вороного коня, но тут же была остановлена.
-Поди прочь, карга, освободи путь для графа!
Однако "препятствие", наоборот, потянулось в немой просьбе попрошайки.
-Разрази тебя гром, пошла прочь! - Сильный удар кованым сапогом по лбу едва не лишил ведьму сознания, но она, осев на колени, лишь злобно проскрежетала зубами и дрожащей рукой стёрла заструившуюся по лицу кровь. - Ты что не слышала? Поди прочь!
-Прошу, - так громко как могла, зашептала жертва, - дайте мне сказать.
-Да как..., - провернув меч, воин занёс его над головой и, не особо целясь, рубанул наискось. Хозяйке пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержать допельгангера от необдуманного поступка.
-Остановись! - Граф Гюль, решив, что никакой опасности для его драгоценной жизни нет, выехал из-за верного воина.
Буквально в сантиметре от капюшона лезвие остановилось и одним ловким движением вернулось в ножны. Смиренно кивнув, когда хозяин похлопал его по плечу, рыцарь отъехал в сторону, однако же узда едва заметно дрожала от напряжения, что не ускользнуло от опытного взгляда ведьмы, как и полный презрения к старухе и страха за господина взгляд. Хохотнув, на дорогу влетела огненно рыжая молодая служка в кажущимся тяжёлым голубеньком платьице с множеством складок и рюшек и, приземлившись, хотела было уже развернуться и накричать на кого-то внизу холма, но увидев происходящее, тут же растеряла всю радость и, надвинув капюшон на глаза, отошла к придорожной траве. Мягко, без каких-либо видимых усилий, следом показался белокурый, замотанный в шарф, ассассин. На тёмной, плотно прилегающей одежде, от горла к земле тянулась декоративная фиолетовая полоса. Воин моментально оценил ситуацию и не стал приставать к служке, как рассчитывал, а вытащил из ножен на бедре кинжал с широким лезвием и уже приготовился к наверняка смертельному удару, но был остановлен взмахом руки рыцаря, даже не повернувшегося посмотреть на него. Граф Гюль, добродушно улыбнувшись, спешился с коня и, ухватив старуху за протянутую руку, аккуратно помог ей подняться.
-Спасибо, - прошептала она.
-Простите? - Юноша слегка наклонился, пытаясь разобрать.
-Спасибо вам, молодой Граф, - чуть громче, повторила ведьма. - Простите уж меня, старую, увидала вас издалёка, вот сидела и ждала вас, ждала и всё-таки, как вы красивы, не зря молва людская шепчет о том, что вас ангелы в люльке качали, ой, а ведь раньше таких не было, все какие-то старые да убогие, нет, нет, вот дура-то старая, болтаю всякую глупость, отец-то ваш тоже был..., - несмотря на весь бред, что несла, Джемили неотрывно следила за глазами Графа, подмечая, что крайняя заинтересованность постепенно сменялась на юношеское безразличие, - ну что же я тут всё болтаю, секрет у меня есть страшный, корова то моя совсем того...
-Да, видимо, не только корова, - уловил острый слух ведьмы усмешку ассассина в шарф.
-Жить хочу, ой, как хочу, невмоготу мне старой носочки сидеть, вязать и дожидаться посланника Великого Отца, сарай покосился совсем, Граф, - Джемили схватила господина за воротник выглядывающей из-за синего доспеха рубашки и вплотную притянула к себе, - колодец в лесах этих есть. Говорят, кто ни выпьет, на век молодым становится, силен как дюжина медведей, хитёр как лисий выводок.
Оглядевшись, старуха притянула благородного к себе и лишь движением губ произнесла в самое ухо:
- И безмерную мужскую силу подарит! Я знаю, как туда тропинка ворочает.
Резкий взмах руки заставил и рыцаря и прислужника тени, кинувшихся на спасение господина, застыть на месте подобно статуям.
-Ох, спина моя, спина, все кости уже в пыль сыпятся, не могу более ходить я так резво, как в молодости, кто б довёз, век помнила бы душу добрую...
-Да ты не как рассудок потеряла, старая, за каждым деревом наверняка эльф стоит и уже натягивает тетиву, слушая наш разговор!
-Не кричите, Граф, и никто нас не услышит, да и нет здесь никого, ушли жители-то. Живые, мёртвые объявились, а колодец то с собой не унесёшь, всё как есть оставили.
-Как-то всё слишком сладко, - в глазах Гюля пронеслось сомнение.
-Не думай об этом, - зло зашипела ведьма и неуловимым для застывших воинов движением выхватила из-за пазухи маленький амулет на серебряной цепочке.
Как только Граф увидел спиральку, заворачивающуюся то в левую, то в правую сторону, ему стало абсолютно безразлично и на слова старухи и на изменившейся, злобный тон. Даже рука, схватившаяся за рукоятку меча, медленно разжалась. Приподняв амулет на уровень лица, ведьма встретилась с графом глазами.
-Послушайте старую женщину, молодость не вечна, в лесах никого нет, только колодец, пойдемте, я покажу тропинку.
Неожиданно служка дёрнулась и схватилась за левую сторону груди.
-Сердце колит, - только и смогла выговорить она.
-Магию не хорошую чует, - рыцарь утвердительно кивнул на слова ассассина.
Но неожиданно Граф поднялся и задорно расхохотался. Служка смахнула слезу, и облегчённо вздохнула, но всё равно держалась за грудь.
-Ну, старая, много говоришь, пора к делу приступать.
Взобравшись на пегаса, юноша встряхнул волосами:
-Возьмешь старуху на коня, - бросил он рыцарю, разворачиваясь.
-Господин, продолжаем патруль?
-Нет, в леса пойдём, нужно кое-что найти.
-Простите мне мою наглость, - ассассин подбежал к Графу, - но разве это не земли эльфов?
-Пусто тут после нежити, никого нет, убежали они.
Заметив лихорадочный блеск в глазах господина, воин почтительно поклонился, пропуская мимо себя и его и рыцаря. Старуха едва-едва помещалась на крупе лошади, но похоже большего и не требовала.
-Значит, идём искать клады, - задумчиво протянул парень. В голове уже крутился счётчик возможной доли.
Однако думать долго не получилось, мимо, семеня короткими, едва слышными даже для тренированного уха шажками, прошла служка и, едва наклонив голову, чтобы пухленькие алые губы было видно из-под капюшона, слегка улыбнулась. Картинно вскинув руки и неодобрительно покачав головой, ассассин кинулся за девушкой. Когда отряд отошёл на почтительное расстояние, и над перекрёстком воцарилась тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц, тяжело обрушившись на тропинку, из-за бугра появилась человеческая рука с мечом. Из последних сил подтянувшись, наверх взобрался ещё совсем молодой оруженосец в некогда белой рубашке, кожаном жилете и непонятного цвета штанах.
-Эй, вы кого-то забыли, - насколько хватило сил, прокричал он, но, к сожалению, получилось как-то не убедительно. Даже если бы кто стоял рядом, наверное, не услышал бы.
Мысленно обругав себя самыми страшными словами, которые знал, воин поднялся и бросился догонять отряд.
***
Скорбным маршем пройдя сквозь некогда бронзовые поляны, нежить оставила после себя несколько неприятных сюрпризов. Фиолетовое маленькое облачко магии смерти медленно плыло над опавшей листвой, то и дело протягивая маленькие усики и ощупывая почву. Стоило этому отголоску совсем недавно прогремевших тёмных заклинаний найти хоть что-то живое, будь-то едва-едва опавший листок, выбравший неудачный маршрут жук или даже травника, как тут же притягивало это к себе и высасывало все жизненные соки. Насытившись страданиями, облако выплёвывало остатки и продолжало путь в никуда. С тихими щелчками о ветви из кроны векового дуба на листву упал вполне спелый жёлудь. Ловко цепляясь за ствол, следом юркнул забавный коричневый бурундучок с полоской тёмненькой шерсти на спине. Ухватив едва не упущенную добычу, зверёк замер, прислушиваясь к окружающему пространству. Давно забытое чувство опасности закололо затылок, и зверёк поднялся на задние лапки, сопя маленьким мокреньким носиком. Как раз в этот момент за спиной бедующей жертвы облачко сменило курс, учуяв тёплую кровь. Усики уже коснулись шёрстки бурундука, когда их схватила изящная, молочно-белая рука. Ощутив родственное, неживое прикосновение, сгусток позволил себя взять, надеясь на похвалу, однако лишь вспыхнул и испарился. Зверёк ещё несколько секунд раздумывал, но вскоре скрылся в листве. Призрачная девушка улыбнулась, но полные скорби глаза даже не дрогнули. Всё: прекрасное лицо, длинные до пояса, прямые, немного растрёпанные седые волосы, свободное, перехваченное поясом платье - было молочно-белого цвета и прозрачным. Босые ноги редко касались земли, но, когда это происходило, листва тут же покрывалась тоненькой коркой инея. Правда, мёртвая девушка старалась держать расстояние и не портить жизнь. Конечно, ей было глубоко безразлично, собственно говоря, все желания подчинялись Виру - носферату предводителю, и именно он приказал собирать остатки магии смерти и по возможности защищать живых существ. Странное задание, но разве кого-то волнует мнение приспешников. Взрывая землю огромными когтями, мимо, стараясь не задевать призрака, прошла оборотень-девушка. Пушистый, плотный серый мех, полная острейших зубов пасть, ушки и длинный хвост за спиной. На легко угадываемой упругой девичьей груди и плоском животике, на котором то и дело проступали мускулы пресса, шерсть была белого цвета и складывалась в некое подобие сердечка, уходящего острым концом к низу. Взгляд тёмно-синих глаз рыскал по окрестностям, выискивая остатки магии. Припав на руки и несколько раз порезав землю когтями, девушка принюхалась, покрутилась на месте и, утробно заворчав, тяжело потопала вглубь леса. Призрак лишь печально вздохнула и поплыла следом. Минуя очередное пепелище, парочка вышла к большому абсолютно круглому камню, на котором остальная группа разбила некое подобие лагеря. Как говорили жители леса, здесь когда-то было старое кладбище высокородных эльфов. Носферату, господин Вир, вольготно разместившись под тентом, задумчиво всматривался в бокал с жидкостью красного цвета. Оборотень нервно сглотнула, но всё равно по мордочке потекла слюна, что подтвердило предположения призрака, что это кровь. Два молодых воина в расстегнутых рубашках мыли коня хозяина немного поодаль.
-А вот и мои любимицы, - Вир одним глотком осушил бокал и в ответ на жалобное поскуливание оборотня отрицательно покачал пальцем. Разобиженная волчица протопала к коню, и без лишних церемоний ухватило животное за худосочную ногу. Скакун давно привык к такому хамскому отношению и прекрасно знал, что опасность ему не грозит. Бойцы-прислужники поначалу немного неуверенно коснулись шерсти оборотня щётками, но, когда убаюканная мерным стуком сердца коня девушка не выказала сопротивления, уже без опаски стали чистить и скакуна и волчицу. Носферату с отрешённостью наблюдал за этой картиной, когда ощутил могильный холод около шеи. Развернувшись к присевшей на подушки, или просто парящей в сидящей позе, призраку, Вир аккуратно стряхнул её руку с плеча.
-Результаты?
-Шшшееессть, - голос девушки больше напоминал свист ветра между могильными плитами.
-Производительность упала. Вероятно, осталось не так много.
Призрак издала низкий, ухающий звук, на что Вир отреагировал немного злобно.
-Речь - важный признак интеллекта, - хозяин кивнул в сторону волчицы, ухватившей одного из воинов за лодыжку зубами, – я вас научу говорить. Что вы как звери какие-то, криками да рыками общаетесь.
-Шшшто мы бууудем дееелать теперррь?
-Отдых, вы всю ночь рыскали в поисках этих некротических сущностей.
-Ееессть хххочеться.
-А разве не ты поглотила все шесть? Ты смотри, её нельзя.
Призрак кивнула и, подобрав ноги под себя, подняла воротник платья, в надежде, что это поможет согреться. Носферату добродушно улыбнулся, если, конечно, так можно было назвать этот оскал, способный вселить страх даже в мёртвого. Девушка вытащила из-за пояса костяной гребешок и, свесив голову на бок, принялась расчесывать седые волосы, которые даже не прогинались, когда зубчики касались их. По тому, как неестественно выгнулась шея, можно было сказать, что причиной смерти, скорее всего, была виселица. Неожиданно призрак горестно вздохнула. Над поляной с круглым камнем кладбища разнёсся сперва тихий скорбный стон, который вскоре перерос в давящий, уносящий все радостные настроения вопль. Самое интересное, что девушка даже не открывала рот, а лишь изредка всхлипывала и продолжала орудовать гребешком. Вир поднял взгляд на небо, видное сквозь густую листву, местами прожженную ржавчиной предводительницей какого-то другого отряда и прошептал:
-Как давно я не был дома.
Плач девушки и у носферату, и у воинов, и даже у оборотня вызывал некое чувство ностальгии. Как колыбельная для людей он возвращал мысли далеко в прошлое, когда война казалась лишь шуткой и лишним поводом повеселиться и разбавить вяло текущую, отдающую тленом нежизнь. А, как оказалось, даже после смерти умирать всё равно страшно. Конечно, каждый, кто без колебаний вышел из гробов на зов обезумевшей от горя Мортис, получил от войны то, что хотел: еду, веселье, возможность проверить умения, получить новые данные для исследований. Отвергнутая любимым Галеаном, богиня отпустила армию живых мертвецов убивать и грабить, без каких-либо ограничений. Когда отряд Вира ворвался в лес и чёрным маршем прошёлся почти до центра, то попал в пределы священной эльфийской рощи. Это перевернуло мёртвое сознание командира. Требующий смерти, крови, новых тел голос в голове угас, стал едва слышимым, перестал подавлять сущность. Первое же, что сделал носферату - запретил убивать. Неожиданно приятное забытье прервал свист спущенной стрелы. Почти в ту же секунду над хозяином навис оборотень, приняв стрелу чуть ниже груди. Разорванная плоть сразу же срослась, вытолкнув засевший по оперение снаряд. Угрожающе зарычав, волчица выпустила когти и, пригнувшись, бросилась к деревьям, но тут же была остановлена властным голосом Вира.
-Кто бы ты ни был, страж леса, опусти лук именем Кордио Тоу’ура! - Носферату медленно, поднялся, оглядывая окрестности.
Призрак убрала гребень и подвинулась ближе к оборотню в попытке скрыть от врага своё тщедушное тело. Воины не стали особо хитрить и проявлять чудеса верности - зашли за коня так, чтобы спину прикрывал камень. Повисло напряжённое молчание. Больше всего Вир боялся атаки эльфийских магов, оборотень, конечно, пожертвует собой, но без неё отряд долго не протянет. Волчица принюхалась и, удивлённо взрыкнув, немного выпрямилась и убрала когти. Из-за ближайшего к камню дерева вышел высокий эльф с точёными чертами лица в синих, плотно подогнанных по худой фигуре, доспехах с плотным рисунком бронзовых листов из маленьких железных пластин. Плотная набедренная повязка поверх лёгких, свободных штанов, скорее всего, выполняла роль подстилки на жёсткие поверхности, такие как сучья деревьев или камни. Светлые волосы, длиной которых обладатель мог поспорить даже с призраком, были подвязаны зелёной лентой с изображением облака, пробитого стрелой. Из ножен на левом бедре и на спине выглядывали две рукоятки длинных сабель. Неспешно шагая, эльф приблизился к отряду Вира. Оборотень не выдержала и, полностью припав на четвереньки, радостно завиляла хвостом.
-Нет, - предостерегающе поднял руку воин и по полукругу обошёл скулящую от нетерпения волчицу.
-Кордио! - Как ни пытался хозяин нежити, но голос предательски дрожал, - конечно, я критиковал тебя, что нужно оформлять своё появление как-то этичнее, но как-то ты взял не ту ноту.
-Минуту, - вложив два пальца в рот, эльф коротко свистнул.
Словно по мановению палочки волшебника на деревьях проступили три остроухих силуэта, сжимающие, правда, разряженные резные луки. Вир сначала и не понял, откуда взялся бурый кентавр, на массивной дубине лесную девушку. Они будто выросли из-под земли.
-Вижу, удача, я, конечно, не верю в неё, не отвернулся от вас, никто не стал кормом червям?
Носферату и следопыт стиснули друг друга в самых что ни на есть дружеских объятиях. В отличие от своих подчинённых, на лице которых без труда читались презрение и отвращение к спутникам Вира, Кордио был искренне рад видеть старого, не только по возрасту, друга. Оторвавшись друг от друга, воины едва ли не поцеловались от переполнявших чувств. Вир жестом пригласил друга пройти под шатёр, из-под которого сам так и не вышел. Подлунные кланы кровопийц не боялись светила, но лично он предпочитал оставаться в тени. Эльф с радостью принял предложение и, низко поклонившись призраку, дал понять, что нужно сделать. Девушка ухнула, за что хозяин наградил её до предела гневным взглядом, и уплыла к застывшей в позе взявшей след собаки оборотню. Даже не став ощупывать покрывшуюся инеем подушку, Кордио поправил набедренную повязку и, сев, довольно вздохнул. Воины-приспешники, уловив, что опасность миновала, вышли из-за коня и вновь принялись за чистку. Спутники лесного стража, замаскированные под листву специальной сеткой, видимо, прикидывались выросшими среди поляны кустами, потому как со стороны видно было только кентавра, который не то решил полакомиться не видными беглому взгляду ягодами, не то справить нужду. Волчица недовольно поежилась, когда призрак погладила её по холке, и так же уставилась на отряд Кордио. Заняться воинам, собственно, больше было и нечем, а потому началась немного напряжённая игра в гляделки. И Вир, и сын дома Тоу’ура прекрасно понимали, что воины услышат разговор, но таить было нечего.
-Как продвигается фронт? - Первым поинтересовался носферату.
-Глухо. Захвачены два больших торговых города. Наступление нежити увязло, но опасность остаётся. Как и в осеннем лесу, за собой маги смерти оставляют много грязи.
-Мы, кстати говоря, почти очистили ваш дом, остались лишь самые непроходимые участки в центре.
-Да, мне докладывали, вы довольно быстро справились, уверен, помощь твоего отряда была бы просто неоценима в других частях эльфийской земли.
-Кордио, мы же это уже обсуждали...
-Знаю, войти вы не можете, нет, - поправил сам себя эльф, – выйти-то можете, а вот о последствиях лучше не говорить.
-Мы почти выполнили свою часть уговора, - как бы между прочим отметил Носферату, - в лесу теперь можно гулять без боязни.
-И мы держим слово - чистая роща, - эльф поднял одну раскрытую ладонь, потом другу, как весы, - вы живёте на территории наших кланов.
-Ладно, ладно, я просто так сказал, - носферату примирительно поднял руки, - если ты здесь, значит отправили в запас, что собираешься делать?
-Патруль до ночи, а там уже домой. Верну ребят жёнам и детям.
-Тебя наверняка будут боготворить. А как же девушка? Разве не замужем?
Эльф отрицательно покачал головой:
-Убит. - Кивнул в сторону кентавра в "кустах". – Их жизни не только моя заслуга. Хочешь жить - научись убивать.
Почтительно кивнув в знак согласия, носферату пожал протянутую ему руку и ещё раз обнял эльфа.
-Передай своим наше мёртвое привет.
Кордио направился к лесу, на ходу прищёлкнув пальцами "кустам". Однако за господином ушёл только кентавр с наездницей-лекарем.
"Может это действительно растения?" - Подумал Вир.
Однако, отдав приказ призраку и оборотню продолжить чистку, носферату не смог не то что найти кусты, но даже вспомнить, где они "росли".
***
-И всё равно как-то не по себе, - высказал вслух общее мнение рыцарь, откинув спавший на глаза чёрный локон.
Каждый готов был согласиться с ним, но не стал, так как Гюль, когда они только входили в лес приказал оставить траурные мысли при себе. Если замечания благородного всадника господин ещё пропустит мимо ушей, то ассассин и служка, а уж тем более всё-таки догнавший отряд оруженосец наверняка бы получили по шее. Возможно, мечом. Да и граф, кажется, поубавил пыл и уже более трезво оценивал ситуацию. Снаружи прекрасный, сверкающий солнечными переливами лес внутри оказался не то что мрачным - чёрным. Каждый шорох, каждый скрип по мере удаления от входа всё больше и больше давил на нервы, заставлял поминутно хвататься за оружие и напряжённо всматриваться в темноту за вековыми, будто изъеденными тысячей термитов стволами. Тут и там, по обе стороны дороги попадались неестественно скрюченные деревья, почерневшие не то от огня, не то от того, что магия смерти высосала из них все жизненные соки. Лишённые листвы ветки иногда настолько низко нависали над дорогой, что цепляли за одежду, однако, в неописуемый ужас это приводило разве что юнца в хвосте отряда, а остальных всё больше и больше начинало раздражать. Особенно Графа и рыцаря. Некоторых эта ситуация даже забавляла. Ассассин, после часа продвижения вглубь чащи, немного устал от монотонной ходьбы, за что и поплатился ни в чём не повинный, не по мнению, конечно, любимца тени, оруженосец. Остановившись якобы поправить шарф, воин пропустил мимо себя жертву, после чего вытащил из набедренной сумочки обломки стрелы, подобранные в последнем бою с разбойничьей шайкой.
-А-а-а! Нет, свет меркнет в глазах, проклятые эльфы, - приставив "игрушки" к шее, так что бы со стороны казалось, его подстрелили.
Обученный взгляд обернувшейся на крики служки сразу же подметил отсутствие крови, а потому девушка, дав знак рыцарю и графу, пошла дальше. Оруженосец же, наоборот, казалось, сейчас поседеет от взыгравшегося чувства самосохранения. Выставив перед собой меч, воин кинулся было прочь к тропинке, но был схвачен за ногу неожиданно ожившим ассассином.
-Мортис, убивать, смерть живым, - на побелевшем лице отчётливо выделялись почерневшие и немного разбухшие, сухие губы.
Последней каплей для вмиг уверовавшего во всех богов паренька стала потёкшая гнойно-жёлтая слюна.
-Персик, - обернувшаяся на зов служка даже не удивилась, увидев, как воин за ногу тащит за собой, считающего головой выбоины на дороге оруженосца.
-Персика, на "и", сколько раз тебе говорить, - гневно сведя бровки, шикнула она, - ничем не могу помочь, тащи его теперь на себе.
-Эй, - взвалив бесчувственного паренька на плечи, воин облизнул вымазанные ядом губы и даже дёрнулся от удовольствия, - чёрт возьми, какой же он сладкий, можно было бы сыпать больше - ложками бы его ел.
-Опять бел как мел, - рыцарь немного отъехал от господина, и якобы случайно конём отгородил юношу от натянувшей поглубже капюшон служки, - ты так смотри, доиграешься, обязательно в гильдию вашу передам, что сам себя отравил.
Разговаривать с аристократом не было никакого желания. Гюль нисколько не обращал внимания на разыгравшуюся за спиной комедию. Перед глазами до сих пор вертелась странная спиралька, поворачивающая то в левую, то в правую сторону. Сидя за рыцарем Джемили нервно пожёвывала губы, по своей привычке просчитывая самые худшие варианты. Если заглушенные, раздутые алчностью и гордыней чувства опасности и некой трезвости взбунтуются и вернут контроль над телом - идея падет крахом. И ведьма была на сто процентов уверена, что первым делом пришедший в себя Граф срубит ей голову. И как бы при этом не старался допельгангер, вдвоём против этого пусть и не такого сильного отряда и не справиться даже при самом удачном раскладе. Девушка с беспокойством осмотрела левую руку, уже по локоть вернувшую себе гладкую, бархатную кожу. Добытую в бою с тысячей книг красоту тела ведьма сейчас не хотела видеть.
-Как-то не спокойно мне. Чует сердце, не успеет оно добраться до колодца живительного.
Старческий шепот, однако, для Гюль прогремел как гром среди ясного неба. Граф обернулся на ходу, с недоверием осматривая подрагивающую не то от предсмертного холода, не то от хода коня проводницу. Рыцарь так же осмотрел попутчицу, насколько это вообще было возможно в его ситуации, и в ответ на вопросительный взгляд господина нерешительно пожал плечами. В сердцах сплюнув, Гюль дёрнул узду на себя.
-Может, ты нам дорогу расскажешь? А то так действительно уйдёшь к праотцам, кто нас выводить будет?
Старуха подняла взгляд невидящих глаз на юношу и, улыбнувшись беззубым ртом какой-то своей, возможно, даже весёлой мысли, прошептала:
-Бог с вами, граф, старая я уже, память не та, да и ноги у мальчишки в больно тяжёлые сапоги обуты, как ударил меня, - Джемили не зло, хотя очень хотелось, стукнула рыцаря по плечу кулачком, - хе-хе, так и вообще думала умом тронусь.
-Как будто это не произошло века так три назад, - скептически подметил ассассин.
-Поживи с моё, милок, - "Лично вырежу твоё поганое сердце!", - пущай и не так тебя судьба вывернет.
Ведьма с удовольствием представила себе весь человеческий отряд, медленно прожаривающийся на вертеле возлюбленного Бетрезена. Неожиданно ассассин скинул с себя так и не очнувшуюся ношу и, недвусмысленно щёлкнув пальцами, вытащил из ножен кинжал. По широкому лезвию из специального пузырька у рукоятки заструилась зеленоватая жидкость.
-Говоришь, старая, здесь никого нет?
Пегас Гюля нервно всхрапнул и расправил крылья, попятился назад. По расчётам ведьмы до центра рощи оставалось ещё около часа езды, а потому "гости" пришли слишком рано. Граф и рыцарь обнажили клинки и встали вплотную друг к другу, отгораживая остальной отряд от нависшей угрозы. Как ни старались неизвестные казаться незаметными, но, похоже, выдали себя неестественно темнотой как раз на пути следования. Ассассин, опасаясь за жизнь служки, встал спиной к ней слева, примерно так же поступил вовремя пришедший в себя оруженосец. Девушка оказалась "заперта" в импровизированной коробочке, что существенно повышало её шансы остаться невредимой. Острый слух любимца тени уловил щелчок тетивы о перчатки. Воину понадобились все его вбитые в учебе навыки, чтобы повернуться боком и при этом успеть подтолкнуть служку в спину. Налетевшая на пегаса целительница всем естеством ощутила зацепившие платье стрелы. Надо отдать должное оруженосцу, когда в плечо воткнулись три стрелы, а ещё одна, щёлкнув по носу слишком большим оперением, глубоко засела в стволе рядом стоящего дерева, он не издал ни звука. Хотя даже невооружённым глазом было видно - руку парню уже не вернуть. Ошеломлённые нападением рыцарь и Гюль с первой попытки даже не поверили, когда прямо на них, именно откуда и ожидался удар, выбежали кентавр и даже не вытащивший мечи из ножен на спине и бедре эльф с зелёной подвязкой для волос с символикой дома – облако, пронзённое стрелой. Старуха беспокойно заёрзала позади рыцаря. Вновь коротко тренькнула тетива, и девушка оступилась от силы удара и в некой прострации посмотрела на ассассина через дыру в ладони. Почти тут же в самый центр истлевшей одежды ведьмы воткнулась стрела, и она кулем рухнула на землю. Чертыхнувшись, ассассин поглубже зарылся в шарф и будто бы растворился в воздухе.
«Будь тенью дерева, тенью листа, тенью травы, стань тенью для тени», - билась в голове мастера одна-единственная мысль.
Расстояние не имеет значение, даже маскировочная накидка не скрыла ровное биение сердца хозяина. Кинжал по рукоятку вошёл под лопатку, ровно под тем углом, чтобы не задеть ни одного жизненно важного органа. Умереть от яда мучительней. Даже не вскрикнув, эльф опёрся на лук и развернулся, чтобы встретиться с пустотой. Тем же незаметным для вражеского отряда путём ассассин вернулся к служке. Красный платок, скрывающий лицо стрелка, и витиеватые татуировки на теле вселили в холодное сердце воина крупицы страха если и не за свою жизнь, то за жизнь девушки. То ли вымазанный в грязи, то ли просто шерсть была коричневой, кентавр, в отличие от рыцаря, не стал медлить и, провернув видимо только-только оторванный сук, разбежался и впечатал импровизированную дубину в грудь воина, едва не выбив его из седла. Доспех прогнулся, но не позволил маленьким сучкам добраться до тела. Ответный удар получился уж слишком слабым, и больше походил на шлепок. Гюль с ужасом смотрел на несущегося на него эльфийского лидера, лихорадочно пытаясь сообразить, как же стоит поступить. Он впервые встречался с достаточно организованным отрядом, а не с разношёрстными группами разбойников. Однако выход пришёл в голову почти в самый последний момент. Взмахнув рукой, господин выудил из специального кармашка у запястья коричневый пузырёк, перетянутый ленточкой крест-накрест. Зубами вырванная пробка полетела под ноги коня, как и вмиг осушённый флакончик. Гюль и раньше пробовал магические зелья, но большинство из них были нацелены разве что для постельных утех на всю ночь, а от этого он ожидал другого эффекта. Подойдя вплотную, воин неожиданно рухнула на колени, скользя по мокрой траве под коня Графа. Господин ничего не понял, и даже наклонился в бок, пытаясь рассмотреть противника, за что и поплатился. Кордио, а это был именно он, выкатился с другой стороны и, подпрыгнув, аккуратно встал на голову коня графа. Оба меча с сухим треском впились в доспех, но дальше так и не прошли. Принятое зелье медленно покрыло железо слоем камня, хоть и тонким, но вытолкнувшим опасность. Когда животное, наконец, поняло, что произошло и стало вставать на дыбы, эльф отпрыгнул назад, отметив, что на месте, куда так и не вошли клинки, остались два следа без бронебойного покрытия. Девушка лесного народа отошла в тень, едва ли не слившись с листвой. Рыдая от боли, служка воздела руки к небу, прося у Всевышнего защиты. Появившиеся из ниоткуда голубые огоньки окутали рану, но лишь отчасти облегчили боль. Кентавр горделиво прогарцевал по небольшому полукругу, центром которого стал рыцарь и, грозно размахивая дубиной над головой, будто бык взрыл землю, готовясь сокрушить противника. Будь человек хоть чуть-чуть поопытнее, он наверняка бы заметил подлость, но вместо этого юношеский задор взял вверх и, выставив перед собой меч, воин ринулся вперёд. Хохотнув, страж леса отошёл ещё на несколько шагов и, резво развернувшись, умчался в чащу. Забыв о господине и тем более о соратниках, воин ещё пуще пришпорил лошадь, стараясь не потерять из виду бурую спину. Звуки боя становились всё тише и тише, но рыцарь всё равно несся вперёд, хотя уже и начал понимать, что перед ним дерево, а не отступающий противник. Буквально пролетев ещё с десяток метров, юноша понял, что окончательно потерял кентавра. Дёрнув узды на себя, воин остановил коня и, переведя дух, прислушался, пытаясь определить, где остался отряд, но вместо этого отчетливо разобрал, как хрустнула за спиной неудачно, а может быть как раз таки на счастье, подвернувшаяся ветка. Развернув скакуна, рыцарь в последний момент успел отразить удар дубины. Хохотнув, лесной страж дёрнул к низу, и засевший почти до середины меч повлёк противника за собой, но тот, надо отдать должное, успел среагировать и всем телом навалился на рукоятку. Просто не ожидавший такого сопротивления, дикий не удержал оружие и, проскользив по сучковатому стволу, левая рука напоролась на острое лезвие. Взревев, воин размахнулся и впечатал огромный кулак в лицо противника. Перед глазами увлекаемого прочь из седла рыцаря, полетевшей на траву дубиной с мечом, вспыхнули две яркие вспышки. Вслед за ними пришла боль. Хлопнув лишившегося всадника коня по крупу, кентавр прогнал животное прочь в глубь леса. Человек не сразу ощутил себя лежащим на земле, но как только это произошло, он попытался сесть и встретился взглядом с довольно ухмыляющимся врагом. Хрустнув пальцами, прирученный эльфами воин не спеша подошёл к юноше. Промычав что-то невнятное, юноша, отталкиваясь ногами, попытался отползти, но лишь ещё больше рассмешил кентавра. Неимоверным усилием, встав на колени, воин открыл рот, чтобы просить пощады, но вместо слов хлынула кровь. Дикарь понял, чего хочет человек, и, подойдя, аккуратно положил ладони на щёки парня. Надежда и благодарность благородному воину в глазах рыцаря сменились на крайнее удивление с некой примесью страха и боли, когда кентавр резко дёрнул кверху, для упора наступив на грудь человека передними копытами. С тихим хрустом и чавканьем кости и мышцы шеи не выдержали и лопнули. Из разорванной аорты, в такт последним биениям жаждущего славы сердца высоко вверх плеснуло кровью, окатив убийцу с ног до головы. От души расхохотавшись в глаза жертвы, дикарь рассмотрел в траве свою дубину и, выломав меч, кинул «трофей» сверху. Специально заострённые сучья глубоко вошли с глазницы. В отличие от человека кентавр знал, откуда они пришли, а потому, закинув оружие с жутким знаком отличия за спину, ринулся сквозь чащу. Ассассин слишком поздно заметил брешь в обороне в виде исчезнувшего куда-то рыцаря. Щёлкнув тетивой, мародерский лук вбил в тело оруженосца ещё две стрелы. Последний раз вдохнув свежий, ещё мокрый после дождя воздух чащи пробитыми лёгкими, паренёк рухнул на колени и нелепо завалился на спину. На глазах служки выступили слёзы - пытаясь вымолвить молитвы, девушка не могла связать и двух слов. Она и раньше видела мёртвых людей, но ни с одним из них она не была знакома лично. Кордио метнулся в сторону, проходя мимо Гюль, с более чем понятными намерениями. Высекая искры, кинжал ассассина и клинки сына Тоу’ура заскрежетали друг об друга. Отразив первый удар, человек низко прогнулся в спине, пропуская второй над собой, но выйти из этого положения не смог. Сильный удар спиной о землю после подсечки вышиб дух, но воин ещё, хрипя сдавленными лёгкими, провернулся на месте, ногами схватив ринувшегося на служку эльфа за пояс. Девушка вскрикнула, когда, наконец, смогла оторваться от остекленевших глаз оруженосца и увидела прямо перед собой точёное, пышущее ненавистью лицо Кордио. Подтянувшись, ассассин занёс кинжал для удара, но вовремя среагировавший эльф ткнул за спину рукояткой клинка, чётко попавшей в солнечное сплетение. Человек выронил оружие и медленно сполз с противника, дав возможность подойти к служке. Почувствовав, что отряд начинает сдавать позиции, Гюль хлопнул пегаса по загривку, и тот расправил крылья, готовясь взлететь, но тут же получил четыре стрелы в грудь. Взбрыкнув, животное завалилось вперёд и графа, не успевшего выдернуть ноги из стремян, погребло под многокилограммовой тушей, правда, ненадолго. Когда верный спутник затих, господин, по большей части обязанный спасением именно зелью, выкарабкался на свободу и, рванув, вытащил из покорёженных ножен меч.
-Давай, подходи, – обезумев от страха, крикнул господин, когда заметил выходящего из леса окровавленного кентавра с наколотой на изрядно покалеченную дубину головой рыцаря. Из-за дерева рядом с дикарём выглянула эльфийка, абсолютно безучастно взирая на раны соратника, подняла руку и послала ему воздушный поцелуй. Маленькие, едва заметные бабочки сорвались с ладони и унеслись к воину, оставляя за собой желтый след из пыльцы. Кентавр кивнул девушке, но от насекомых отмахнулся, когда израненная рука коснулась следа, рана на запястье стала затягиваться, и ринулся на Гюль. Воин даже не успел среагировать, как дубина, выбивая каменную крошку из магического доспеха, впечаталась в лицо. Развернувшись от силы удара, господин нос к носу встретился с Кордио. На этот раз эльфийский страж был готов и, примерившись, попал аккурат в пробитые в начале боя трещинки. Не справившись со своей функцией, заклинание рассеялось. Лезвия вошли в тело юноши по рукоятки и вырвались из спины. Захлёбываясь кровью, господин попытался поднять оружие, но силы покинули умирающее тело слишком быстро. Стоило Кордио провернуть сабли и резким рывком освободить, как потерявшее опору тело рухнуло лицом в грязь. В последний раз сверкнув на солнце, меч воткнулся в землю, рядом с хозяином. За спиной раздались шаги и, резко развернувшись, воин уже приготовился отразить нападение, взмахнув клинками крест-накрест, но лишь зря беспокоился. Резонно решив, что если наниматель мёртв, то деньги никто не заплатит, ассассин, козырнув изрубленной в куски служке, со словами: «Прости, Персик, но кто-то из нас должен выжить», рванул сквозь чащу прочь. Видимо, мифическая фортуна сегодня была на его стороне, так как за каждым шелестом тетивы, для тренированного уха больше похожего на громовую поступь Мортис, следовал треск металла о дерево. Низко пригнувшись, баловник судьбы пропустил над собой две стрелы и, рыбкой бросившись вперёд, исчез в тени. Кордио схватил уже было бросившегося вдогонку кентавра за шерсть на груди.
-Не найдёшь.
Получеловек, полуконь не стал перечить и, размахивая дубиной, пошёл собирать хворост для носилок. Сын Тоу’ура, закинув сабли в ножны, хлопнул в ладоши, собираясь с мыслями, да так и застыл. В голове проносились слова давно заученного заклинания, которое по мере накопления силы становились всё гуще, всё ярче, более осязаемыми, струились по голове, шее, собирались у сцепленных в замок ладоней и вязкой, полупрозрачной жидкостью капали на листву. Вокруг Кордио медленно вырисовывался небольшой круг, придуманный для защиты вызывающего, и лишь только после этого на внешней стороне кольца стали появляться витиеватые символы. Решив, что для задуманного всё готово эльф вскинул руки, субстанция взметнулась дугой, и указал в сторону, где скрылся ассассин.
-В лесу чужак, – каждое новое слово произносилось ещё громче и сильнее, чем предыдущее, что заставляло символы вокруг загораться в такт, прислушиваться к говорящему, – для чужака лес враг, спрятавшись под кроной дерева, он подписал смертный приговор, воины леса, взываю к вам, защитите родину. За Галеана.
При упоминании верховного божества лесного народа символы завертелись в небольшой круговорот, но вскоре стали собираться на одном месте, накладываясь друг на друга и создавая небольшой кружок слепящего белого света. Качнувшись в сторону Кордио, заклинание встретилось с кругом защиты и будто ужаленное унеслось в лес. Вслед за пятном трава вздымалась небольшим бугорком, как будто кто-то или что-то ползло под ней. Деревья, словно живые, стонали и тянулись к свету, но, как только он уходил дальше, снова выпрямлялись и стояли, как ни в чём не бывало. Для проверки выждав ещё несколько секунд, эльф оборвал связи с заклинанием и защитный круг тут же погас.
-Милорд, – окликнул его кентавр.
Оглядев после сражения и убедившись, что люди не подают признаков жизни, воин подбежал к собравшемуся отряду. На довольно хилых, но всё равно насмерть связанных верёвками носилках, едва дышал один из мародеров. Два остальных, скинув маскировку с лиц, неотрывно следили за действиями девы, которая то прикладывала ко рту раненого специальные травы, то шептала на ухо успокаивающие слова. Дёргающиеся под веками глаза и белёсая, настолько прозрачная кожа, что можно было видеть бешеный кровоток, наводили на мысли, что ещё одной вдовой в селении станет больше.
-Шансы есть? – спросил Кордио у девы.
-Говорит, что домой надо, – ответили за неё в голос стрелки.
-Выдвигаемся.
Накинув на шею веревки, кентавр потащил носилки с раненым и девой. Стрелки вновь скрылись под сетками с листвой и следовали по обе стороны, зорко всматриваясь в будто сгустившуюся темноту леса. Кордио ещё раз окинул взором поле боя.
-Нам было мало нежити. Теперь и люди отправятся искать своего лидера, – сплюнув под ноги, говоря тем самым, что думает по этому поводу, Кордио поправил немного съехавшую повязку и посмотрел на тела павших, – да пожрут вас черви.
Взвывшее чувство тревоги заставило выхватить сабли. Тут же над лесом разнёсся пронзительный гул и где-то вдалеке что-то взорвалось. Коротко свистнув, эльф отдал отряду приказ продолжать идти, а сам рванулся сквозь чащу. В противоположной стороне раздались душераздирающие крики всё-таки попавшегося ожившему лесу на растерзание ассассина.
***
-Удачно получилось, – Джемили со всех ног бежала прочь от места разыгравшейся бойни.
Баюкая пробитую стрелой руку, допельгангер не отставал от хозяйки.
-Быстрее, Вещь, не хочу быть набитой эльфийскими стрелами как подушечка для иголок.
В сознании двойника даже не мелькнула мысль о том, что за спасение можно было бы и поблагодарить. Как только в воздухе засвистели первые стрелы, воин немного растянул набалдашник клюки, которой притворялся и обвился вокруг торса Джемили как доспех. И как раз вовремя. В следующую же секунду решившие не рисковать понапрасну стрелки всадили в тюк рваной одежды стрелу. Хозяйка довольно быстро среагировала на подаренную возможность и, упав с коня, под общий шум укатилась в густую траву, из которой и был дан старт бегу на выживание. Пробитая рука, несмотря на желеобразную кожу, ни как не желала восстанавливаться, да и наконечник стрелы, немного неудачно отломленный, всё ещё гулял где-то в теле. Забежав за очередное дерево, парочка вписалась в поваленное бурей дерево. Обычное, ничем не примечательное. Вот только разве что цвет слегка сероват, да время от времени, если присмотреться, можно увидеть пробегающие красные жилки. Ведьма вскинула сжатую в кулак ладонь на манер знака победы. Наложенная ранее иллюзия тут же рассеялась, явив лесу истинную сущность «дерева». С отвращением оттолкнув от себя одержимого, молодой демонолог поднял упавший цилиндр, и аккуратно отряхнув, водрузил на голову. Одет маг был как и представляет большинство невежд, как только узнают о магии: свободный плащ с множеством декоративных складок, сцепленный у шеи тяжёлой брошью с изображение рогатой головы демона. Из высокого цилиндра с боку, рядом с тремя маленькими черепками, торчало белое гусиное перо. Подобострастный взгляд немного дёргающихся глаз из-под густых бровей заставлял ведьму поплотнее запахнуться в одежды. Упавший после толчка, одержимый тут же вскочил на четвереньки и, подобно животному, зарычал, но тут же осекся, заметив гневное выражение лица хозяйки и выпрямившись, отошел немного в сторону, бурча что-то под нос. Закованный в тяжёлый ребристый доспех с красной накидкой на плечах, воин мог бы произвести впечатление вполне удавшегося господина, если бы не болезненно худое лицо. Казалось, что кожа просто натянута на скелет, глубоко запавшие глаза и длинные, давно не стриженые ногти. Скрипя каменной кожей, возвышающаяся над остальным отрядом на пару метров горгулья широко расправила крылья, едва не стукнувшись с рядом стоящими вековыми дубами. Внешне демон выглядел как оживший утёс. Из-за ломаных изгибов, местами слишком больших валунов порой даже было сложно разобрать, что перед тобой действительно живое, если так можно было сказать, существо. На спине демона между лопаток красовалось простенькое, но крепко сбитое «Гнездо» - короб для транспортировки пассажиров. Прищёлкнув пальцами, невысокая ведьма заставила горгулью согнуться в три погибели и подставить голову под ноги хозяйки. Ухватившись за рога, девушка взобралась наверх и, удобно разместившись на мягких подушках, которыми было выстелено дно короба, ещё раз щелкнула пальцами. Демон выпрямилась и по давно заученному правилу повернулась к остальному отряду боком, давая ведьме если и не полный, то больший обзор. Допельгангер подошёл к чернокнижнику, в надежде, что тот исцелит рану, но в ответ получил лишь раздражённое шипение и резкие взмахи руками.
-Стража занята людьми, как я и рассчитывал, вперёд к колодцу.
Горгулья коротко взмахнула крыльями и тараном улетела вперёд. Даже стволы, вдвое превосходящие демона в толщину, не становились такой уж проблемой для каменной шкуры. Одержимый, ощутив прилив сил от творившегося безумия, рванулся следом, но всё равно отставал. Чернокнижник, цеплялся одеждой за поваленные стволы и свежие пни и путался в длинных полах, но упорно продвигался вперёд, стараясь не потерять отряд из виду, что, собственно, не стало бы такой уж и большой потерей, если учитывать более чем явный след. В очередной раз, едва не навернувшись, маг искренне позавидовал хитрому допельгангеру, который прицепился к ногам «повозки» ведьмы. Джемили не могла сидеть спокойно и, схватившись за рога горгульи, встала, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения. Мимо проплыл странный, слишком круглый камень, но девушка даже не обратила внимания. Годы подготовки, собирания сведений по библиотекам, разведки территории десятки сгинувших без вести воров и допельгангеров не пропали даром. Ставшая настоящим подарком, истерика Мортис подарила долгожданный шанс, упустить который значило бы отказаться от мечты. Эльфийская стража увязла в битве, а до «колодца» уже рукой подать.
-Жди, любимый, – шептали губы.
По едва заметному дрожанию воздуха, девушка поняла, что цель всего лишь в паре шагов. Нанятые на все деньги, заработанные непосильным трудом в армии Бетрезена демоны, заметно ослабли. Виной ли тому долгое отсутствие отдыха, или влияние священной рощи, но хозяйка ничего такого не чувствовала, хотя в её крови не было и намёка на адские примеси, так что оставалось только догадываться. Даже чересчур энергичный одержимый сейчас не бежал на четвереньках, а прихрамывал где-то позади. Впереди показалась плотная стена деревьев, из-за которой не показывался даже лучик света. В голове Джемили мимоходом пронеслась мысль, что, наверное, это неспроста, но было уже поздно. Решив показать силу, горгулья два раза махнула крыльями по всей амплитуде, которую ей даровал скульптор, и с диким грохотом впечаталась в преграду. «Гнездо» едва не оторвало от креплений, а ведьму от серьёзных травм спасли только подушки. В отличие от демона, оглушено мотающего головой, на стене деревьев не появилось даже царапины. Перебрав в голове все зазубренные наизусть карты, ведьма вспомнила, что эти древние как сама земля деревья и возраст их не поддаётся исчислению. Послушные демоны без лишних расспросов двинулись в обход. Листья под ногами постепенно меняли свой цвет с бронзовых на золотые – верный признак того, что вход в рощу рядом. Всего через пару минут отряд вышел на так называемую «Дорогу прощания». После прогремевшей на весь Невендаар битвы Вотана и Галеана, когда божество горных кланов вырвал сердце прародителю эльфов и обезумевшая от смерти возлюбленного Солониэль исчезла, оставив лесной народ без покровительства, тело бога несли именно по этой дороге. Именно тогда лес на века оделся в осень. В кругу миллионолетних деревьев в каменной чаще, у других народов названной колодцем, бога омыли и подготовили к погребению. Багряная от крови вода, получившая особые свойства, до сих пор находилась под защитой эльфов, даже не смеющих поднять глаза в сторону чащи. Стоило отряду подойди к древесной арке, как аккурат перед ними из леса на тропу вылетело маленькое чёрное облачко. Но полную сумятицу в ряды внесло появление призрака в сопровождении оборотня. Воины встали друг напротив друга, ожидая приказаний. Последним на дорогу выехал Вир верхом на коне.
-Не ожидал я увидеть в этих святых местах проклятых.
-Поди прочь, упырь, – зашипела ведьма, ещё больше уподобляясь змее.
-Наверное, мы как-то не так начали коммуникацию, попробуем повторить?
В ответ ведьма, выудила из складок одежды маленькую сферу с парящей внутри искрой. Для демонов это стало сигналом к атаке. По давно отработанной тактике, ведьма нанимала уже сработавшийся отряд, воины ринулись в бой. В первых рядах неслись одержимый и допельгангер, чернокнижник чуть отошёл за горгулью и начал читать заклинание, по закатившимся глазам можно было предположить, что на врагов в прямом смысле слова упадёт небо. Вир огляделся и, махнув рукой, приказал отряду нежити выступать. Любой начинающий актёр мог позавидовать выдержке носферату. На лице не дёрнулся даже мускул, несмотря на то, что сознание уже билось в истерике, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Призрак взмахнула руками, стряхивая остатки съеденного облака, и подлетела к хозяину. Оборотень радостно взвыла, увидев перед собой худющего, замотанного в бинты противника, но уже через секунду, пугливо поджав хвост, остановилась. Тело допельгангера снова вспухло: ноги едва выдержали новый вес, но и они вскоре изменились, стали толще и более осязаемыми. На ладонях появились длинные когти. Оступившись, Вещь, как его называла Джемили, упал на колени, окропив листву кровью из появившихся на коже вен и сосудов. Послушники носферату замерли в нерешительности, смотря на превратившегося в практически бесформенный ком мышц, связок и сухожилий воина, но тут же были сбиты с ног прыгнувшим в промежуток между ними одержимым. Преодолевая разом навалившуюся слабость, допельгангер выпрямился, показывая медленно формирующиеся внутренние органы с неприкрытой брюшине и неожиданно, даже для ведьмы, по-волчьи тявкнул. Оборотень потопталась на месте, и обернулась к хозяину с немым вопросом в глазах «Что делать?», за что и поплатилась. Массивный кулак впечатался в живот и, как только жертва согнулась, тут же получила удар сцепленными в замок руками по голове. Ещё толком не разобравшись в происходящем, девушка боднула атаковавшего и, схватив за шею, отодвинула от себя. Каково же было её удивление увидеть саму себя, правда, без шерсти. Воспользовавшись замешательством противника, допельгангер вывернулся из захвата и, вцепившись в руку оборотня, раскрутился, посылая небольшое тело в короткий полёт. В руках воина остался клочок шерсти, который он тут же закинул в рот и немного пожевав, проглотил. Получив недостающий элемент, на лысой коже проклюнулись первые волоски. Уже через минуту двойник, как и оборотень, мог похвастаться шёлковой бархатистой шерстью. Носферату не стал рисковать и, доверившись волчице, сосредоточился на расправившей крылья горгулье. Ведьма же, в свою очередь, несколько раз подкинула сферу огня, но решила повременить. Одержимый резко вскочил и, крутанувшись на месте, расслабил руки, позволив им свободно подняться в воздух и словно плетям хлестнуть послушников по лицу. Воины, не проронив ни звука, рухнули в траву, но к их чести поднялись достаточно скоро. На и без того обезображенных бугристыми наростами лицах теперь блестели красно-чёрной кровью по четыре глубоких пореза. Одержимый присел на корточки, заканчивая вращение, и с удовольствием облизал окровавленные пальцы. Переглянувшись, воины вытащили из ножен мечи и разошлись в разные стороны. Однако враг давно привык к подобной тактике, а потому не стал дожидаться, когда его возьмут в некое подобие кольца и, метнувшись в сторону, протаранил одного из послушников в ногу, после чего, резко развернувшись спиной к нему, выставил локоть и, подпрыгнув, рухнул сверху. Удар достиг солнечного сплетения, как и рассчитывал одержимый. Невзирая на то, что уже давно умер, и лёгкие не функционируют с десяток лет, противник согнулся пополам, пытаясь прийти в себя и унять рвущийся изнутри огонь боли. Расхохотавшись, демон завалился на бок, пропуская мимо себя второго воина и, катаясь по земле, увернулся от ещё одной атаки. Допельгангер, даже несмотря на непривычные габариты тела, достаточно быстро освоился и уже от души рвал постоянно восстанавливающегося оборотня в надежде не то доставить невероятную боль, не то свести неживую с ума. Девушка, как ни пыталась, но не могла достать до вёрткого дубликата, и либо натыкалась на блок, как правило, заканчивающийся переломом и последующим восстановлением, либо промахивалась. Уперевшись в дерево, оборотень пригнулась, пропуская над собой когтистую лапу, оставившую на стволе глубокую борозду и, схватив противника за ноги, приложила всю нечеловеческую силу, чтобы приподнять его. Попытавшийся вырваться допельгангер потерял равновесие и завалился на спину. Тут же удобно разместившись сверху девушка, попеременно меняя руки, превратила голову противника в кровавый фарш. Обе руки демона усохли, слившись с телом, но тут же вылезли из груди, оттолкнув оборотня. Шатаясь, двойник поднялся и, с хрустом вернув руки на место, приладил половинки раздробленного черепа друг к другу. Чудовищная регенерация оборотня, дающая ему практически полную защиту от физического урона, так же была скопирована, а потому рана стала затягиваться и уже образовалась новая кожа, когда впавшая в боевое безумие противница, сцепив руки в замок, ударила снизу вверх, тесня двойника к носферату. Джемили шлёпнула, сильнее просто не позволил инстинкт самосохранения, нет, она не боялась горгулью, но сломать руку об камень не хотелось, указала «транспорту» на цель. Расправив крылья, демон вонзила руки в землю. Стоило существу нащупать в глубине камни, как оно тут же спустило весь адский импульс. Невидимый обычному глазу заряд пронёсся под землёй и на несколько секунд завис под призраком, нацеливаясь. Девушка даже не успела что-то понять, когда в глазах, вместо привычного белёсого тумана появилась чёрнота. Четыре пики, на большее просто не хватило камней, вырвались из-под земли, пронзив, как сперва показалось многим участникам боя, не ожидавшую такого жертву. Однако нематериальная по природе девушка даже не почувствовала прошедших сквозь неё смертоносных игл и, немного продвинувшись вперёд, отошла от ушедших под землю камней. Носферату удовлетворённо кивнул и, выхватив длинную тонкую рапиру, мысленно представил перед собой всех воинов отряда проклятых. Одержимый, допельгангер, чернокнижник, ведьма, горгулья – картинки наложились одна на другую, создав какое-то непонятное месиво, понятное разве что создателю. В самом центре, свободном от красных, напитанных воображаемой кровью вен, появилась маленькая пульсирующая точка. Не долго раздумывая, Вир как дуэлянт приложил рапиру вертикально ко лбу и, отведя в сторону, ткнул точно в цель. Поле боя будто замерло. Одержимый, занеся руку для смертельного удара, неожиданно схватился за левую половину груди, будто бы пытался достать до сердца. Двойник оборотня, напротив, рухнув на колени, как-то странно начал ощупывать себя, видимо, пытаясь понять, что же это такое болит и постоянно перемещается по всему телу. На чернокнижника и ведьму, стоявших достаточно далеко от лидера нежити удар оказался не таким разрушительным – так, покололо немного и прошло. Что уж говорить о горгулье, чьё сердце испокон веков куском мрамора, как груз грехов, тянет демона к земле. Смахнув с глаз слезу, ведьма осмотрелась и, к своему ужасу, увидела разрезанного надвое одержимого. Воспользовавшиеся моментом, послушники носферату с двух сторон рубанули мечами наискось, сделав из воина даже не две части, а три. Гнев волнами поднималась от живота к голове и Джемили, сжав руку в кулак, раздавила сферу огня. Осколки до кости порезали руку. Соприкоснувшись с кровью, искра тут же разожгла её как масло для лампад. Стекая по руке, огненная река ветвилась, пожирая всё больше и больше плоти, захватывая одеяние, и на секунду даже показалось, что она живая. Прислонив порезанную ладонь к губам, уже шептавшим слова проклятья, девушка неотрывно смотрела на оборотня нежити. Вспыхнув, пламя ещё сильнее разгорелось, но ведьма, не теряя контроля над собой, размахнулась, будто держала плеть, и хлестнула справа налево. Заклинание, ощутив свободу, ревя сердцевиной, как проснувшийся вулкан, обернулась огненной змеею, вернее, скелетом пресмыкающегося, и ползком, прямо по воздуху унеслось в первую увиденную цель. В последний раз попробовав уничтожить призвавшего, заклятье породило несколько колец жара, окутавших ведьму, но та даже не дрогнула. Стоя в кругу пылающего огня, девушка, с налипшей от пота, немного подпаленной у края одеждой заставляла восхищаться своей мощью. Носферату побеждено улыбнулся, понимая, что уже ничем не сможет помочь оборотню. Почувствовав жар за спиной, допельгангер метнулся в сторону. Жертва уже было обрадовалась, увидев, что противник отступает, но в ту же секунду в грудь, вспыхнувшую как сухое сено, врезалась змея. Объятая пламенем, она скулила, металась из стороны в сторону, пытаясь сбить пламя, но всё было тщетно. Призрак было двинулась на помощь, но Вир остановил её, едва не отморозив себе руку.
-Это пламя рождено из энергии ада и представляет собой больше продукт магии, чем природы – для тебя оно так же смертельно, как и для неё.
В лишённом мыслей и чувств сознании промелькнуло некое подобие давно позабытой жалости. Оборотень развернулась и грузно побрела к горгулье, намереваясь если не убить, то хоть ранить. Но не всем мечтам суждено сбыться. Чернокнижник, наконец, закончив чтение проклятья, выскочил из укрытия, и, указав на небо над Виром, прикусил язык. Багряная капля, сорвавшись с губ, исчезла, и тут же появилась над противником, во много раз увеличившись в размерах. Казалось, даже воздух раскалился, когда на листву упали первые капли серного дождя. Прожигая всё, к чему прикасались адская кара, прибила и без того ползущую на четвереньках, объятую пламенем оборотня к земле и навсегда заставило затихнуть. Послушники испуганно переглянулись, но к господину, гордо выпрямившемуся и приготовившегося принять смерть, не успели сделать даже шаг. Застигнутый врасплох допельгангер успел в последний раз взглянуть на небо, о котором втайне от всех мечтал, перед тем как капли попали на глаза, оставив только обугленные глазницы. Сбылся ночной кошмар воина – он умер, так и не вспомнив, как же выглядел раньше, до того, как стал проклятым демоном преисподнии. Решив уже наверняка добить противников, ведьма вытащила из складок одежды ещё одну сферу, уже с маленьким обрывком то ли облачка, то ли тумана. Носферату и призрака заклинание чернокнижника зацепило лишь чуть-чуть, не совсем точно было наведено, но всё равно, тело Вира местами было прожженно, но он, казалось, этого даже не замечает. Взмахнув рукой, хозяин отпустил последний козырь. Вскрикнув каким-то странным, потусторонним голосом, девушка полетела вперёд. Горгулья вновь вспорола землю каменными лезвиями, но с тем же успехом. Джемили прицелилась к приближающемуся приведению, но оно, почувствовав, что подошло достаточно близко, испарилось. Вир вновь стал мысленно чертить фигурки оставшихся противников, и повторил обряд. Перед тем как кончик рапиры дотронулся пульсирующей точки, призрак появилась прямо перед горгульей и прошла насквозь, нос к носу встретившись с шарахнувшимся от неё чернокнижником. Каменный демон дрогнул от могильного холода, но когда носферату проколол рисунки, замер. Скованное инеем неуязвимое ранее сердце треснуло и осыпалось тучей осколков. По толстой шкуре пробежались змеи трещин, и ведьма, едва-едва хватая ртом воздух от невыносимой боли в груди, успела вывалиться из «Гнезда» перед тем как его завалило в груде обломков. Чернокнижник не выдержал второго сердечного удара и кулем свалился на землю. Наслаждаясь стуком обливающихся кровью сердец, Вир чувствовал, как из поражённых тел утекают жизненные силы. Раны самого носферату медленно затянулись, и он, как зависимый от галлюциногенной травы, передёрнулся. Призрак раздосадовано вздохнула, когда маг умер прямо перед ней, и развернулась к ведьме, но увидела лишь яркую вспышку. Не думая о собственной безопасности, Джемили разбила сферу об осколки горгульи, и высвободившаяся сила собралась в звенящую от напряжению молнию, поразившую всех стоящих на поле. Приведение развеяло, а ведьму высоко подкинуло, и она, пролетев почтительное расстояние, приземлилась далеко от поля боя. Вир развернул коня и уже было поскакал прочь, когда грудь кусками обожженного тленного мяса разлетелась во все стороны. Побеждёно улыбнувшись, носферату соскользнул с верного спутника и упал в бронзовую листву. Раскат грома возвестил о конце боя. Воцарившуюся тишину время от времени нарушал лишь скрип деревьев.
-Амулеты, – раздался шепот.
Из травы на дорогу, немного пошатываясь, вышла ведьма. Несмотря на то, что девушка приняла самый первый заряд, со стороны могло показаться, что всё не так уж и плохо. Даже одежда пострадала лишь на уровне груди. Появившийся «вырез» открывал вид на амулеты, буквально сплавленных в единое целое. Весь разряд, как и рассчитывала Джемили, обереги приняли на себя, но раскалившись, прожгли одежду и немного повредили кожу. Но каков результат. Теперь никто и ни что ей не помешает. Даже так неудачно подвернувшийся отряд нежити избавил девушку от необходимости тратить сферы на демонов. Она бы больше никому не позволила приблизиться к чаше. Пройдя «Дорогой прощания», ведьма отреклась от прошлой жизни, скинула одежду смертных, обнажив изящный стан. Алые губы как заклинание повторяли строчки из книги:
-Кто испьёт крови Галеана, станет подобен ему, возвыситься над Неведааром, навсегда обретёт молодость и жизнь.
Ведьме не нужна были ни вечная молодость, ни безграничная сила, которую так же обещала книга. Стать одной из богинь и всю вечность провести рядом с возлюбленным – Бетрезеном. Из мира грёз девушка вырвало лезвие эльфийского клинка, вышедшее из груди. Боль пришла не сразу, но волнами смыла все остальные чувства. Развернувшись ровно настолько, насколько позволяло положение, ведьма увидела лишь зелёную повязку с облаком, пронзённым стрелой.