Политические страсти

Марьяна Стадницкая
Этот рассказик, один из целого цикла, задуманного мною "Мой русский американский офис". Искать мораль в нем не нужно - от морали все устали. Я попыталась в веселой форме описать не очень обычное событие в американской жизни глазами русскоговорящих очевидцев. Что скажете?





Толстая ассистенка менеджера госпиталя протянула Мариванне зеленую бумажку. Та, едва на нее взглянув, тут же переадресовала ее мне. В бумаге спрашивалось, будем ли мы работать во время приезда политической национальной конвенции. Владельцы здания нашего госпиталя очень опасались, что воодушевленные приездом демократического лидера приверженцы, забьют своими машинами парковку и пешком отсюда отправятся лицезреть нового кумира. Мы же, работники, будем в затруднительном положении. Хотя госпиталь и располагался в центре Даунтауна, до близжайшего места выступления демократических оракулов было все-таки далеко. Но видимо, бывалые хозяева уже настрадались в прошлом от демократических страстей и теперь хотели оградить всех нас от политической дискуссии хотя бы на парковке.
- Мариванна, ты за демократов или республиканцев? – поинтересовалась я у долговязой секретарши.
- А за кого надо? – она готовилась стать американским адвокатом и особенности будущей професии заключались в том, чтобы всегда держать нос по ветру. – А ты за кого?
- Я - вне политики. – ушла я в «несознанку».
Задавать аналогичный вопрос Спиритуалке было бесполезно – она никогда над этим не задумывалась. Пристрастия же врачихи к республиканцам мне были хорошо известны. Четыре года назад она убила три часа своей жизни для того, чтобы отстоять очередь в избирательном пункте и бросить бюллетень в поддержку уже существующего президента.
- Леночка, - увещевала ее я. – Ты же учила принципы политического устройства соединенных штатов – народ выбирает сенаторов и губернаторов. Президентов выбирает коллегия выборщиков. От твоего голоса ничего не зависит. Выборы придуманы для домохозяек, чтоб им было чем развлечься. Американская конституция искренна в этом вопросе - все равно, что думает народ по поводу президента – политические страсти антидемократичны. Демократия молчит, когда речь идет о власти.
- Но я не хочу, чтобы победили демократы. – надула врачиха разрисованную губку.
- Они и не победят, - успокоила я ее. – Выборщики такие же люди, как и мы. Они будут думать по принципу простоквашинских героев. Помнишь: Выбирай, либо я, либо этот кот. Ну я тебя выбираю. Тебя я давно знаю, а этого кота первый раз вижу.
Но, повидимому, я была неубедительна и она все-таки отправилась с бюллетенем в близлежащую церковь удовлетворять политические страсти. Мы же сдерживали натиск возмущенных долгим ожиданием пациентов.
Но на сегодняшний момент пристрастия многих поменялись. Похоже, что и докторша сменила гнев на милость в отношении демократической партии соединенных штатов. Прибытие национальной конвенции в Денвер ее не сильно огорчило. Но работать в эти дни она все равно собиралась, несмотря на бесстыдное желание остального коллектива этого не делать.
- Мы не можем пропускать эти дни! – горячилась докторша.- Куда их всех переносить? – имелось в виду пациентов.
- Отнеси их в дальний угол. – советовала ей я. – Давай побалдеем от причастности к происходящему. И не с бюллетенем в руках, а по-настоящему. Говорят, что в свите Обамы и Бен Эфлик с женой, и Джордж Клуни. Хочу на них посмотреть.
- Джордж Клуни, - вздыхала, бегающая с термометром, Спиритуалка. – Какой мужчина! Не то что мой жирный Марик!
Пятый муж был ею «казнен» неоднократно и бесконечно поносим, но почему-то оставался мужем уже в течении 10 лет, чем не могли похвастаться четыре предыдущих, все любимые. Пару месяцев назад Алка совершила набег на Питер, где состоялась встреча Марика с его предшестввенниками и теперь их физиономии горделиво светились на экране ее монитора. Счастливая Спиритуалка красовалась в центре композиции подсохшим бутоном в этом  несуразном букете.
- Пойди, поговори с остальными офисами. Спроси, работают ли они. – приказала Лавандова.
Вернувшись после получасового опроса, я принесла неутешительные известия, что никто политического ажиотажа не поддерживал.
- Нет, девки, - сокрушалась я, - все куют здоровье пациентов. Безостановочно.
Мариванна разочарованно махнула рукой, пропуская к врачу представителя фармацевтической компании.
- Как дела? – поинтересовался тот, останавливаясь у дверей моего офиса.
- Нормально, как всегда, - произнесла я стандартную фразу и вдруг пожаловалась, - Мы слегка воспряли духом, думая что демократические веяния принесут короткий отдых в деле борьбы за здоровье американских трудящихся, но увы, в вашей стране чистогана, врачи работают без устали, эксплуатируя подчиненных. Мы не можем поддержать Обаму праздничным настроением безделья.
Неожиданно Грег предложил:
- Я давно хотел пригласить вас всех на ужин. Мы заказали столик в Элвейс, тот который в даунтауне. Кроме приятного разговора о моих таблетках, может быть мы сможем увидеть кого-нибудь из свиты – многие из них остановились в прилегающем отеле.
Ну,пусть так. – подумала я, мысленно подыскивая предлоги чтобы не идти, так как всегда торопилась домой – я там редко бывала, всей душой сочувствуя врачихе в ее нелегком деле лечения больных.
Лавандова  на предложение Грега согласилась молниеносно, тут же мне заявив:
- Только ты везешь. Я по даунтауну ездить не умею. – отрезав мне любую возможность избежать политизированного ужина.
Еле-еле выпроводив последнего пациента в пять вечера, мы второпях закруглились, топая ногами на увязавшегося с нами медлительного флеботомиста и его центрифугу, и рванули на парковку, предвкушая томительное движение в час пик. До ресторана было не более пяти миль, но при скорости по запруженым улицам в среднем метр в час, этот самый час в пути нам был обеспечен. По дороге нас развлекало радио, где мы услышали, что Клуни в этот момент находится в Филадельфии по своим киношным делам, а Эффлик развлекает публику на стадионе какими-то фокусами, чтобы люди не расходились во время бесхитростной речи Барака и Хусейна. Грег нас ждал у входа в ресторан, держа «за хвост» валета для мгновенной парковки. В фойе было очень шумно. Примыкавший к ресторану бар был битком набит вдохновенно апплодирующей публикой после каждого предложения лопоухого демократа, разглагольствующего о будущем нации под его руководством, на стадионе.
- Дикие люди, - отшатнулась от толпы Лавандова. Мы все, хотевшие просто есть, с нею согласились.
За огромным круглым столом нас ожидали напарница Грега и его менеджер, томно улыбаясь друг другу. Полупустая бутылка вина в центре, оправдывала их раскрасневшиеся лица.
- Ну, эти двое уже сошли с дистанции в президентской гонке. – отметила я докторше, усаживаясь в огромное кресло с высоченной, почти средневековой, спинкой.
- Какой дурак это придумал? – слева от меня Мариванна боролась с габаритами кресла и стола, пытаясь дотянуться до закуски в центре в то время как флеботомист Адам пыхтел, силясь придвинуть ее поближе.
- Лена, - зашептала я врачихе, наблюдая это сражение за апперитив, - мы сегодня с тобой останемся голодными. Наша секретарша, а она вдвое больше нас с тобой, не достает на жратвы. О нас и говорить не приходится. Что будем делать?
- Да я сяду верхом на этот стол! Впрочем, у меня есть идея! – докторша уже шевелила крохотным пальчиком в сторону официанта. – Эй, человек! Стань здесь, - втолковывала она подошедшему гарсону,  - и подай нам всего, что есть в центре. – Джек сделал вид, что не сразу понял, что его призывают делать, разочарованно поглядывая на роту своих коллег, выстроившихся напротив столика делать вид, что обслуживают. На самом же деле они ждали привычного спектакля от посетителей, вроде того, что устроили Мариванна с Адамом.
- Представляешь, какого удовольствия ты лишила этих козлов, - снова наклонилась я к врачихе, - увидеть, как две коротышки, то есть ты и я, распластаются по этому плацдарму с хаваниной. И, главное, пристроили вертушку в центре, вроде как для удобства, а на самом деле, для издевательства! – не унималась я, наблюдая Спиритуалку, торчавшую кверху задницей на столе, в погоне за коктейлем из креветок.
Подвыпивший менеджер, увидев Алкино ухо рядом со своей тарелкой, вдруг поинтересовался:
- Тебе здесь нравится?
Но та, занятая другой проблемой, оставила его без ответа. Решив, что она его не слышит из-за гама в баре или плохо понимает по английски, он повысил голос и четко выговаривая каждое слово, снова переспросил:
- Тебе здесь нравится?
- Чтоб ты сыром срал! – уловила я ответ Спиритуалки по русски.
- Что? – американец глупо улыбался, сомневаясь в своем понимании английского в русском варианте.
- Я спрашиваю, где Опра? – не меняя положения, задала вопрос медсестра. Черная королева «белого мусора» тоже прикатила в агитационных целях.
Менеджер начал оглядываться в поисках телевизионной дивы.
- Я не знаю, ее здесь нет. – оправдывался он. Спиритуалка же, достигнув цели и зажав пальцами бокал с закуской, опустилась в кресло:
- Так и не задавай глупых вопросов. – посоветоваала она ему снова на родном языке, зная, что тот ее все равно не услышит – рев в баре набирал децибеллы, так как Обама разразился своим слоганом «We need change».
У меня завибрировал мобильный телефон. Подруга Рейчел – владелица спортивного бара – желала поделиться впечатлениями от речи претендента.
- Ты слышала этого дешевца? Мелочь нам нужна! У меня тут собралась какая-то коалиция, вроде как демократы, но против Обамы. Подняли несчастного насмех. Но, действительно, он говорит, что восстановит моральные ценности Соединенных Штатов, как-будто до сих пор никаких моральных ценностей у нас не было. «Мы снова станем великой державой». Он что, решил, что он Иисус и это его второе пришествие. Тоже мне мессия нашелся. А с этим выкрестом непонятного цвета и происхождения еще неизвестно куда мы прийдем. Знаешь, что эти орут у меня здесь? – «We need pest control to wash Оbama-germs off our beautiful stadium!». Ладно, я тебе позже перезвоню. Компания желает выпить. Пойду контролировать, чтобы они пили больше, чем пи...ли.
Я отложила телефон, намереваясь развеселить врачиху, но принесли заказанное основное блюдо и, к счастью поставили прямо у меня перед носом. В услугах Джека мы больше не нуждались. Под горячее, Грегов менеджер заказал еще вина. Алка с Адамом шумно приветствовали это решение, так как уже успели «догнаться» до кондиции приступивших к спиртному ранее. Им было гораздо веселее, чем нам, поэтому я решила развлечься сладким и попросила десертное меню. Хмельной Грег вдруг поинтересовался у Адама как ему работается в женском коллективе доктора Лавандовой и на ответ, что все дамы очень добры к нему удивленно спросил:
- Даже Марьяна? Странно, что она тебя еще не сожрала с потрохами! – и подозрительно покосился на меня.
- Я бы хотела, - призналась я. – Но мне врачиха не разрешает. Она его почему-то любит.
«Реп» обнял флеботомиста за плечи.
- Isn't she sweet? – оба сально уставилсь на врачиху.
- Oh! She is my “sugar mama”! – ляпнул «бухой» Адам.
Лавандова рассвирипела:
- Какая наглость! Ты соображай, что говоришь! Какая я тебе sugar mama! Вот тупица!
Адам не знал куда деваться, мгновенно протрезвев. Я же совала докторше меню с десертом:
- Леночка, он же пьяный.
- Козел! – переключаясь на сладкое ворчала та.  – Я хочу крем брюлле.  – заявила она после недолгого размышления.
- Я тоже. – протягивая меню Мариванне присоединилась я.
Нетрезвая Спиритуалка оторвавшись от вина широко раскрыла глаза:
- Что такое крем-брюлле? Никогда не пробовала! – и пошатываясь поднялась из-за стола, - Мне надо покурить. Кто со мной?
Грег с напарницей и Адам потянулись следом. В это время в зал начали подтягиваться люди из бара. Трансляция закончилась под их бурные овации. Официанты кое-где сдвигали столы и доставляли стулья, так как демократы сбивались в кучи, желая обсудить услышанное и увиденное.
- Переходим к прениям. – констатировала я, наблюдая, как красная лысина какого-то демократа заблестела в опасной близости от икающего менеджера.
Нам с Ленкой принесли десерт. Не успела я отдать ему должное, как «реп»  заблеял в мою сторону:
- Ну как? Стоит мне брюлле заказывать?
- Очень достойно! – заверила его я, - я во многих ресторанах пробовала крем-брюлле. Пожалуй, здесь он лучше, чем где бы то ни было.
- Да? – почему-то удивился менеджер, - ты же только что сказала, что не знаешь, что это такое!
Я с ужасом поняла, что мерзавец перепутал меня с Алкой! Меня частенько путали с Лавандовой, так как мы были обе  блондинками, небольшого роста, с одинаковым овалом лица и похожей фигурой. Но со Спиритуалкой – черноволосой верзилой, к тому же на десятку лет старше, мог меня спутать либо слепец, либо идиот. Все это я аккуратно выложила алкоголику напротив и сняв ненужную уже салфетку с колен, скомкала и, прицелившись, запустила ею в «репа». Но скотина увернулся и сила моего негодования угодила прямо в лысину позадисидящего демократа. Из нашей роты официантов, рассредоточившихся по очень людному залу, остался только Джек, которому и пришлось извиняться за меня, поднимая неудачную «пулю» с пола. Я же вращала глазами по залу, делая вид, что к покушению не имею никакого отношения. Увидев, что моя салфетка исчезла вместе с гарсоном, менеджер поднял руки кверху и, заливаясь пьяным смехом, твердил:
- А вот он я! А вот он я!
Его ухмыляющаяся рожа дразнила мое самолюбие, поэтому комкая сорванную уже с Лавандовой салфетку, я жалела только об одном, что не могу присовокупить к ней тарелку из-под пресловутого крем-брюлле. Через секунду я постыдно промазала во второй раз, но теперь уже при многочисленных свидетелях своего позора, так как поднятые руки придурка послужили сигналом возвращения на пост нашей роты. Предположив, что воздев конечности горе, тот призывает их внимание, официанты стремительно двигались по залу в нашем направлении. Пострадавшая во второй раз лысина уже сурово пялилась в мою сторону,  а вместе с ним и его собратья по партии. Мне ничего не оставалось делать, как привстать из-за стола и уверить всех, что развязывать политический скандал у меня намерением не было,  и лишь личная неприязнь к пьянчуге с поднятыми руками заставила оконфузиться. «Реп» давился хохотом, Мариванна придерживала свою салфетку на всякий случай, а врачиха была довольна, что не одна она пострадала от пьяных признаний в сегодняшний вечер.
 Дождавшись наших курильщиков, мы решили двигать домой.
На улице было уже темно. Я достала билетик и отдала его валету, чтобы получить свою машину. Подумала, что хорошо бы найти пару долларов чаевых, роясь в своей бездонной сумке. Наконец, выудив оттуда 10 баксов, решила, что это черезчур и открыла рот призвать компанию, чтобы мне их разменяли. В это время я услышала горячий шепот врачихи у себя над ухом:
- Посмотри, кто стоит с тобой рядом! Это же Эдвард Кеннеди!
Я подняла глаза и увидела седого, обрюзгшего дядьку  с лицом алкоголика. Он тоже ковырялся в портмоне, видимо, с той же целью, что и я.
- Вы не могли бы мне разменять 10 долларов? – невинно поинтересовалась я.
- К сожалению, у меня только 100, - безнадежно тряс он купюрой.
Я перевела глаза на его спутника  и узнала местную знаменитость Джона Элвея – капитана команды колорадских футболистов, владельца многочисленных автосалонов и того самого ресторана под которым мы сейчас стояли. Глядя на него, я развела руками и громко произнесла фразу сегодняшнего дня:
- We need change!
Под аплодисменты очевидцев, я увозила свою многочисленную компанию, в то время как Элвей расплачивался с валетом за меня и за Кеннеди. Из открытого окна моей машины, пьяная Алка скандировала «We need change!» , а Адам и Мариванна бесзуспешно пытались ее унять. Дорогу нам перебежала беременная жена Бена Эффлика Дженнифер Гарнер, с удивлением осматривая мой ничем не примечательный автомобиль и пытаясь понять, отчего весь этот ажиотаж. В это время в кармане снова зазвонил мобильный. Из Одессы прислали текст – «Это тебя мы видели на стадионе рядом с потнючим негром?». На светофоре я остучала ответ «Нет, я занималась отстрелом демократов в соседнем ресторане. У меня на счету уже два ноусера.» Как только я закончила печатать, раздался звонок. Это была подруга Алена. Даже не спрашивая, хочу ли я ее слушать, она затарахтела:
- Марьянка, я тебе сейчас такое расскажу! Я сегодня была в эскорт сервисе! Видела всех демократов! И Обаму тоже!
«Ну что ж, - подумала я – по крайней мере я не усну по дороге домой от усталости.» Причасность к демократической национальной конвенции состоялась. Жаль только, что без выходных.

Примечания:
We need change (англ.) – может переводиться как «Нам нужны перемены» или как «Нам нужна мелочь»
Isn’t she sweet? (англ.) – Не правда ли, она – прелесть.
Sugar mama (англ., жаргонное) – в американской мифологии, пожилая женщина, содержащая молодого любовника. Аналогичное – Sugar daddy.
We need pest control to wash Obama-germs off our beautiful stadium (англ.) – Нам нужна санитарно-эпидемиологическая служба, чтобы смыть микробы Обамы с нашего замечательного стадиона.