ТЕАТРАЛЬНЫЕ ЗАПИСКИ
ЧИСТОТА ЖАНРА.
Стою, значит, я на главной концертной сцене Российской Федерации и понимаю, что текст забыл. То есть, мелодию помню, а Пастернака вместе с Шекспиром забыл, ну напрочь! А надо сказать, что чувство юмора во мне основное, если не сказать единственное. Ну, стою я, красивый такой, в шелковой рубахе и так мне смешно стало, что стал наблюдать за этой сценкой со стороны. Вокруг публика, кинокамеры, дирижер вопросительно смотрит, а мне ещё смешнее от этого! А в подобных ситуациях забавнее всего - наблюдать за деталями. И я стал наблюдать. Спустя время мне подумалось, что неплохо было бы уже и продолжить. Но как? Вместо слов - белый лист. Выход один - придумывать свои слова. Но надо ж, чтобы в рифму! И, главное, тишина такая на сцене и в зале, что хоть комаров слушай! А комаров - ну ни одного, как назло! В зале композитор сидит, а я бессовестно на глазах у живого классика занимаюсь собственным переводом Вильяма нашего Шекспира. Наплёл чего-то там и с грехом пополам всё-таки вырулил на тропинку нетленки. Спели-сыграли, но я ещё раз убедился - нельзя из концертного исполнения делать шоу. Особенно в филармонии. Это как еврей в бане- Иван Израилевич! Вы либо крест снимите, либо трусы наденьте! В общем, я за чистоту жанра - или петь или плясать). Мне в филармонии больше нравится петь. И, желательно, по нотам! ))
ЛЮБИТЕЛИ
В Новосибирске живет уникальный бас – Владимир Осипкин. Человек – легенда. Его голос можно смело сравнить с двигателем реактивного самолета на фарсаже. Работает там же, – то есть, на аэродроме, обслуживает самолеты. Глушит двигатели. Своим голосом, видимо.
Владимир пользуется заслуженным уважением у публики, его часто приглашают на патриотические концерты, где он своими децибелами обслуживает полуглухих ветеранов. Доводит, так сказать дело до логического завершения.
Как-то на концерте, роль ведущей, за неприбытием таковой, поручили какой-то активистке. Вот что из этого получилось.
Концерт был посвящен Дню Победы, и все было чрезвычайно торжественно. Владимир готовился к выходу, когда вдруг услышал со сцены звонкий голос ведущей – «АРИЮ ВОРОНЕЖСКОГО ГОСТЯ…» – это вместо ВАРЯЖСКОГО-то(!) все притихли - «ИСПОЛНЯЕТ… (грудастая комсомолка обвела зал торжествующим взглядом) ВЛАДИМИР ОПИСЬКИН!». Минутная пауза была затишьем перед бурей! Зал взорвался овациями! Оркестранты стекали на пол, не в силах сдерживать вырывающиеся наружу всхлипы. Слезы стекали вместе с холодным потом по немым красным лицам исполнителей... Бедный Владимир Осипкин!
…Не следует доверять свое творчество любителям, они могут испортить даже самые лучшие голоса.
***
Японское гостеприимство.
1993г. Июль. В Японии на Фестивале PMF, организованном Леонардом Бернстайном – мы с Этери Гвазава – первые русские певцы. В программе фестиваля – концерты в разных городах Японии. Итак, мы в Осака. Вечером мы дали прекрасный концерт, после – нам дали роскошный банкет, и, наконец, доставили в отель. Утром, проснувшись, но не очень, я выхожу на улицу с трудом соображая – где я, и вижу знакомую с детства надпись по-русски – «МАГАЗИН». …Пиво японское, конечно, очень вкусное, но… видимо, пора завязывать – подумал я. Чтобы прояснить ситуацию - захожу в магазин, и слышу русскую речь (спустя месяц общения исключительно на английском!..). Но я точно помню, что вчера был в Японии. Да, глаза могут обманывать, но и глаза и уши одновременно – это уже слишком! Каким образом я очутился в России? Сколько я проспал и в каком городе нахожусь? Вопросов было больше, чем ответов. Тогда я решил, что единственно правильным будет непосредственный осмотр магазина, и это мне совсем не понравилось. Я увидел обычных русских людей, бродивших по залу. Но товары при этом были явно не российского происхождения. Ничего себе ностальгия! Я подошел к прилавку. За прилавком стоял… радостный японец, который начал спрашивать меня по-русски - циво я зилаю… Как во сне, я купил первый попавшийся под руку магнитофон и вышел на улицу.
…Только потом я узнал, что Осака – ближайший порт к России. И для удобства русских моряков и, видимо, прежде всего, в коммерческих целях, японцы все свои магазины снабдили русскими надписями, очевидно, уяснив, что для русского человека слово «МАГАЗИН» – имеет мистическое значение. Более в Японии я пиво не пил!
***
1995г.Август Я снова возвращаюсь из страны восходящего солнца. В течение месяца я посещал мастер-классы у Христофа Эшенбаха и Майкла Томаса - (потомка Томашевского, как он мне сам признался). И вот я дома! Самолет прибыл в Шереметьево вовремя. Очень жарко и я решил освежить свою утробу. Подхожу к барной стойке, протягиваю 25 рублей, прошу воды.
- Ты че мне старые деньги суешь! – кричит буфетчица.
- Позвольте, купюра совсем новая!
- “Милый, ты че, с луны свалился?!” - выкатив, свои вечно удивленные брызги спрашивает отечественный работник торговли – деньги-то теперь другие!
Я отдал ей остатки японских йен, за невостребованностью устаревщих российских рублей, она налила мне воды.
Нельзя надолго отлучаться из страны! Можно пропустить самое интересное!
***
Петербург. Тот же 1994. Концерт во дворце Кшесинской – великой балерины прошлого века и самой прекрасной женщины, возлюбленной самого императора. Клуб петербуржцев во главе председателя графа Толстого, пригласил театр с концертом и мы поем арии из русских опер. Ах! Петербург!
Сергей Лядов начинает лирикой - Ленским – «Куда, куда…» Вдруг зал врывается дружной струей кнопочного хохота после первой же фразы!
Что произошло?! Я кидаюсь к дверям… и все понимаю, начинаю смеяться со всеми. Досточтимый граф, видимо, решил выйти на время по нужде, - и в то время, когда он встал и побрел к выходу, солист, вытянув руку «вдаль», а на самом деле - вслед уходящему графу спел «…куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?».
Избавляйтесь от штампов, друзья!
***
Еще про балерину. Зовут ее Наташа Строцци. Она княжна из Флоренции. Едем мы с ней как-то в машине, разговариваем. Откуда ты так хорошо знаешь русский? – спрашиваю ее. Я училась в Петербурге, в хореографическом училище - отвечает Наташа. «Ваганьковское?» – спрашиваю я. Я хотел сказать – «Вагановское», но оговорился. «Нет туда мне рановато» – сквозь слезы пропела Наташа. Когда женщина смеется, она вдвойне красива. Особенно княжна. Особенно, с чувством юмора.
***
Ирландия. Уэксфорд. Я пою в “Северной звезде” Мейербера – Петра 1 . Дирижер – Володя Юровский, режиссер - Дени Криеф, за роялем на репетициях замечательная Люба Орфенова – профессионал экстракласса и добрый друг. Партию Даниловича, исполнял обаятельнейший Аллед Холл – великолепный, веселый парень из Уллса, схватывающий все просто на лету, в особенности то, что касалось русского языка и отдельных его выражений! Он даже создал свой словарь и записывал в него необходимые, по его мнению, слова. И вот, однажды утром, когда все собирались на очередную репетицию, в дверях раздалось не совсем обычное приветствие – “Здорово, козлы!”. Аллед оценил паузу и шок русской труппы и продолжил – “Хренова погода!” Затем подошел к Любе и сделал ей комлимент, от которого она чуть не упала в обморок – “Отчен балшие титьки!” – блеснул Аллед и довольный своим комплиментом и произведенным успехом, удалился на распевку.
***
Бавария. 1996г Интернациональная неформальная вечеринка, с водкой, вином, пивом и даже что-то курительное – баварские друзья угощают! В компании студенты и их преподаватели. Все сидим кружком и беседуем о политике, искусстве, любви, в общем – за жизнь… Общаемся на английском и мне приходится переводить Сергею – танцору нашей труппы, на русский и обратно. Но вдруг, я понимаю, что уже не перевожу Сергею, а разговариваю с ним по-английски, и сам он, свободно общается со всеми на языке, Уильяма нашего, дорогого… Шекспира, видимо, даже забыв о том, что он не знает языка, как он утверждал полчаса назад! При чем, его рассказы были очень забавными и все дружно смеялись!
По утру, когда мы все-таки проснулись, я сделал комплимент скромности Сергея и его английскому. – «Английскому?!» - удивился Сергей – «Это не возможно! Я не знаю его!»
До сих пор Сергей уверен, что я его разыграл.
***
Организованное преступление
Мы на пути из Баварии. В поезде я знакомлюсь с немцем, который запомнился впоследствии мне на всю жизнь. И вот – почему.
Его звали Хенинг. У него был какой-то бизнес в России, кажется он продавал печенье. В поезде мы с ним обнаружили много общих знакомых в Новосибирске – в том числе, Андрея Дмитриева и других музыкантов.
На следующий день мы встретились у меня дома, дабы выяснить для себя – что русскому хорошо, а немцу смерть, при помощи, естественно, - русской водки! После третьей (не рюмки, - бутылки) мы отправились в тот самый ресторан «Дружба» к нашим друзьям с которого все и началось.
Нас встретили с «Ура!». Немец расчувствовался и заказал всем шампанского. Я, желая сэкономить его деньги, потащил Хенинга за шампанским в киоск, напротив, через дорогу. Лучше бы он заплатил!.. Мы не учли только одного… Незадолго до нашего возвращения из Германии, Ельцин подписал закон о борьбе с организованной преступностью (правда, до сих пор не понятно – в чью пользу…).
Итак, мы вышли на улицу. Сентябрь. Темень кромешная! Хенинг хочет писать. Я тоже. Мы сливаемся в опустошении выпитого за день, но не долго длилось счастье друзей – мы услышали за спиной у себя два мужских, увы, милицейских голоса, которые принадлежали двум сержантам – «Ну вы ребят, даете!». Я был готов провалиться сквозь невысохшую еще под нами землю, но Хенинг, мгновенно оценив ситуацию, изрек заготовленную на всех языках мира фразу – «Ядольженьзванитьнемецькийпосольстф!». Сержанты обалдели. На лицо организованное, по их понятиям, преступление! Нас ведут в сторожку, вынимают из карманов документы, деньги, у меня и у Хенинга немецкие марки, рубли и доллары – не много, но для российской милиции – целая находка!
Мы в обезъяннике на колесах, нас везут в вытрезвитель. С нами вместе под статью «загремели» и едут полковник КГБ, его взяли прямо в ресторане, какой-то кандидат, который вышел из дома за сигаретами и кто-то еще… Так всегда бывает – из-за границы и на нары,– старинный русский обычай! Тут Хенинг спрашивает меня - Волода, куда ми едем? Отвечаю – в вытрезвитель!.
- Что есть вытрезватель? – пытает меня немец. «Хенинг, - говорю
– ВЫТРЕЗВАТЕЛЬ – ЭТО ТЮРЬМА!»
-Ой, блиать! – кричит немец и все уже смеются, утирая слезы.
Когда машина остановилась и нас выгружали в спецмедучреждение – все ржали, как ненормальные, чем вызвали крайнее недовольство персонала.
-«Ядольженьзванитьнемецкийпосольстф!» – не унимался Хенинг, - «я есть трезф!» - он сгибает одну ногу в колене, закрывает глаза и пытается указательными пальцами попасть друг в друга, бессовестно подсматривая при этом одним и без того стеклянным глазом сквозь толстые окуляры своих очков. «О, Боже!» – подумал я – это все!». Но это было лишь началом. После долгих и обильных немецких угроз в адрес доблестной российской милиции, Хенинга отпускают домой, видимо, никто не захотел брать ответственность за сумасшедшего немца со слабым зрением и мочевым пузырем… . Настала моя очередь. Ну а ты, дорогой, за двоих посидишь! До утра! – объявили мне. А позвонить можно? - спросил я. – А факс тебе не принести?
Никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Одно обстоятельство терзало меня больше всего, – никто не знал где я. Кроме того, завтра утром мы всей семьей – с тещей и тестем едем копать картошку! Назвать это позором было невозможно! Это был настоящий провал со всеми атрибутами – камерой, нарами и неистребимым чувством вины! Наконец оно настало – это утро! (стрелецкой казни!).Утро свободы и позора! За мной приехала жена со своим братом на машине – утром она позвонила Хенингу и он отрапортовал, что «Волода в милиция». Получив меня, как получают не очень ценную бандероль, моя родня повезла меня на исправительно - трудовые работы. На поле меня все «подкалывали» – что-то вроде – работай, работай, труд из обезьяны сделал человека! – и пр. Смеялись все до упаду! А картошки мы в этот день так и не нашли! День, знаете, как-то с утра не задался!
Вот так я совершил организованное преступление и отбыл срок заключения и наказания! И виной всему было мое искреннее желание сэкономить деньги немца. Экономьте свои деньги, господа!
***
Хенинг в российской глубинке. В деревне с историческим названием ЧИК – Чрезвычайная Императорская Комиссия. Здесь он отдыхает. Обрусел – в корень! Уже купил «Урал» с коляской и гоняет по сибирским лесам по грибы – по ягоды.
Как-то раз, наш верзила, потеряв в дороге права, решил отправиться на их поиски. Оседлав своего железного коня, который под великаном - немцем больше походил на ишака, чем на мотоцикл, напялив подаренный кем-то из местных аборигенов танкистский шлем, который в деревнях использовали вместо мотоциклетного, Хенинг отправился на поиски своего документа. Ехать пришлось медленно, по всей ширине дороги проверяя буквально каждый метр.
ГАИ этого не знало.
Два инспектора видели только зигзагообразно приближающегося танкиста в очках, напряженно всматривающегося в дорогу из под толстых очков, по всей вероятности, еще и слепого…
Бедолагу остановили и попросили документы. Хенинг подал свой немецкий паспорт. К естественным звукам леса, прибавились неестественные звуки скрипа… очень серого вещества сотрудников автоинспекции.
Вечерело. Один из ГАИшников спросил только одно – «Ты че, с войны затерялся?». Хенинга отпустили, как отпускали пленных немцев…
Опасно терять свои документы, особенно за границей!
***
70-десятые. Оркестр под управлением Арнольда Каца впервые на гастролях в Лондоне! Советские люди в капиталистическом мире! Первый культпоход - по магазинам. Один из атристов подходит к продавцу в отделе мужской одежды и, как учили в школе, спрашивает – «Ду ю спик инглиш?Й Англичанин обалдел, но ответил – «Yes!». Тогда артист продолжил – «Покажи мне эти брючки, пожалуйста!».
***
Девяностые.
В новосибирском театре «Моцарт и Сальери». Я – Сальери. Руководство мечтает уволить меня вместе с моими новаторскими идеями. Но мотив? - У председателя профкома возникает идея – «Вы пили во время спектакля!» – было заявлено мне. При всем желании я не смог бы этого сделать, поскольку весь час, что длится опера – я на сцене! Тогда отвечаю – «Моцарту наливал! Но сам не пил!»
***
Новосибирская Филармония на гастролях в глубинке. Артисты выходят из автобуса. Местная бабушка, увидев незнакомый народ, спрашивает – «А эт кто?». Ей отвечают – это бабушка артисты приехали! - «Артизды! Говна – то!…» - изрекает бабуля.
***
Мы приехали в Москву. Лето. Жара. Нас должен встретить мой друг, которому я и обязан переездом. Он как-то легко уговорил меня и жену, пообещал свою квартиру в пригороде, которая впоследствии оказалась вовсе не его, одним словом приехали – здрассте!
Я выгрузил из самолета пожитки – телевизоры, магнитофоны и прочий раритет в количестве 190 кг. И стали ждать нашего друга. Прошло полчаса. Потом час. Еще час. Никого. Надо бы позвонить, но мы не знаем телефона. И адреса. Мы в Москве, а спроси меня сейчас кто-нибудь – «Чего приехал? К кому и куда?» – ответ был бы, мягко говоря, несколько размытым. Спрашиваю таксиста, сколько до Раменского? Тот называет сумму всех денег, что у нас есть. Нам смешно. Но я в бешенстве. В театре отпуск и никого нет. Все отдыхают, а я с женой в аэропорту с коробками и без адреса «своей» московской квартиры.
Звоню приятелю Сереге Борисову, который чудом в Москве по своим квартирным делам, объясняю ситуацию, он смеется и обещает приехать и забрать нас к себе до выяснения ситуации. Наконец, он в порту!. Взяли «частника» с прицепом, погрузились.. Попался общительный, веселый человек, сразу же поведавший всю историю о своей машине, и о новом двигателе после ремонта, и много еще чего-то.… На десятой минуте впереди под капотом что-то вдруг задымилось, и мы остановились. Осмотрев своего железного коня, нам было объявлено лихим наездником, что новый двигатель лопнул, так как он забыл залить в него масло. Мы пересели в микроавтобус к каким-то лицам кавказской национальности, которые нас и доставили к месту.
…А Валера - наш встречающий, просто накануне выпил лишнего и проспал весь следующий день, обнаружив на утро у себя почему-то сломанный нос. Обычное дело выходного дня для русского человека.
Сегодня Валера крупный специалист в солидном банке и, как всегда, замечательный друг, очень добрый, с юмором и немного бесшабашный (а по выходным чуть больше) человек.
***
Мы в Москве. Идем в театр. Я знакомлю жену с режиссером и другими.… По двору ходит невысокий простоватый человек с телефоном в руках, бородой. «Это кто?»- спрашивает Света. Я отвечаю, что это завхоз – я запомнил его в первый свой приезд, он проверял наличие туалетной бумаги в туалетах театра, где были напечатаны объявления такого содержания – «В связи с тяжелой экономической ситуацией – просьба, средства личной гигиены в унитаз не бросать. Администрация». Кто-то из артистов вырезал из слова «экономической» буквы «э», «н» и «о».
«А это наш директор» – сказал режиссер, указав на завхоза! Хорошо, что я не познакомил жену с ним самостоятельно.
***
Третий год в театре. Инструменты в ужасном состоянии. Я прошу директора заменить в классе фортепиано, так как настроить его просто невозможно, настройщик его списал. Это в то самое время, когда администрация приобретает шикарную мебель в свои кабинеты, которых стало в последнее время больше, чем репетиционных классов! Директор печально качает головой – «нет денег». Тогда я предлагаю обеспечить солистов камертонами, на что он произносит, видимо, лучшую свою фразу на посту директора театра - « я же вам говорю – ну, откуда у театра такие деньги?!» Очевидно, он подумал, что это синтезаторы или еще что-нибудь…
На генеральной репетиции «Леди Макбет» костюмер заявляет мне – «ты на сцене так садишься в кресло, что у тебя мнется пиджак!» - Я со злости стукнул дверь, она сломалась. Ей было двести лет. Мне тридцать два…
Вскоре обстоятельства вынуждают меня идти за материальной помощью к директору, у него новая мебель, как и во всех кабинетах администрации, он говорит – «Вы будете двери ломать, а я деньги платить? - Где логика?» Отвечаю, что логики действительно нет. Он продолжает - «И вообще, знаете ли Вы, какой кровью эти деньги достаются нам?» Говорю, что знаю. Я действительно знаю, как ИМ достаются НАШИ деньги. И все артисты тоже.
***
…Сегодня мы заработали директору на вторую машину.
***
Деньги не платят, зато работы много!
***
Мы как бы работаем, как бы зарабатываем, как бы тратим, как бы живем.… Но все еще на что-то надеемся.
***
Мы делаем вид, что работаем. Начальство делает вид, что платит…
***
Недавно перечитывал Раневскую – как будто о нашем директоре! - На ксероксе их, что ли размножают?.. Я имел в виду директоров!
***
Солист Москальков «отличился». На последнем спектакле премьеры «Леди Макбет» во время паузы после финального аккорда всей оперы, когда воцаряется гробовая тишина, ради которой, собственно, и сочиняется вся музыка, вдруг, во весь свой баритон как заорет за кулисами - «Всё-ё-ё-ё!!!» Это было слышно в зале. Сказать, что режиссер рассердился – все равно, что обозвать Вторую Мировую мелкой ссорой.
У меня спрашивают – «а что там у вас Серега - то натворил? Отвечаю – «Сергей в этом театре сказал ВСЁ!»
***
Администрация смеется над артистами и делает на них деньги, артисты смеются над администрацией и создают вечное…
***
В течение месяца я спел 11 спектаклей. Пять из них «Леди Макбет» - Борис Тимофеевич, три «Кармен» - два Эскамильо и один Цунига, три «Аиды» – Царь. Получил за все это две тысячи рублей. Это целых 70 долларов!
***
В театре актер стремится к свободе. За этим ощущением публика и приходит в театр – увидеть свободный полет других, чтобы самим подняться над собой.
***
ЗЕМЛЯК
Кто из русских за границей не использовал представившейся возможности свободно литься великому и могучему полнокровно, во все своей красе, не опасаясь за цензуру со стороны!
Однажды вечером, после спектакля, в Париже, наши ребята, уставшие, возвращались в отель через парк и, увидев на своем пути непомерно длинные ноги чернокожего француза, отдыхающего на скамье, - отреагировали чисто по-русски, как бы машинально – «Братишка, костыли убери!». Словно поняв, о чем идет речь, чернокожий подчинился. «Молодец!» – похвалили ребята. Вдруг француз, вскакивает на свои черные «костыли» и, вытянув руки навстречу, орет на чистом русском – «Земляки!».
***
Театр возвращается из Франции. В Шереметьево нас встретил автобус, чтобы развести по домам. Едут солисты, несколько человек, остальные еще во Франции. Среди нас Топтыгин – баритон с громоподобным всегда, как иерихонская труба, голосом. Администратор спрашивает, - кто где живет. Топтыгин – «Я - у аэропорта!» . Пономорев, тут же – «Это заметно!»
***
1999г. Италия. Сполето. Первая группа русских певцов уже гуляет по улицам старого города. К ним подходит пожилой итальянец и начинает в темпе presto что-то объяснять на своем горячем итальянском, бешено жестикулируя, изливая целые фонтаны эмоций и непрерывной речи! И все это на бедных русских вокалистов! Певцы, затаив дыхание, в течение минут пяти заинтересованно слушали его шокирующие, судя по всему признания, и возможно, именно это обстоятельство заставило красноречие нашего южного брата, наконец, иссякнуть. В возникшей паузе, Игорь Матюхин (замечательный человек и роскошный бас) подходит к темпераментному оратору, и величественно, изрекает фразу, которая в это же мгновение обрела крылья –
«Grazie! Padre!»
***
Мы в Ливане. За завтраком директор вдруг – «Вот все говорят, - ворует, ворует, – да я бы с удовольствием, но не умею, научите – как?» Все обалдели. Он, вздохнув – «да и нечего»…
***
***
Один из студентов донимает меня – «Как я пел? Кажется, паузы не очень удались?..»
Отвечаю - «Паузы как раз, очень хорошо, а вот все, что между ними - несколько надуманно»…
***
После девяти спектаклей «Севильского» я слёг. Пролежал неделю. Похудел. Пришел в театр. Режиссер, тоже склонный к полноте, заинтересовался, как мне удалось так быстро похудеть…
- Я знаю очень хорошее упражнение! Ты видел когда-нибудь толстых собак? – импровизировал я, - это потому, что они все время бегают на четырех ногах. Необходимо на втянутом животе ходить на четвереньках, как можно дольше!
…Прошло два месяца. Я уже совсем забыл о своей невинной шутке, и как-то в разговоре режиссер спросил меня – «скажи, а может, я неправильно втягиваю?»
Что втягиваешь? – не понял я. «Живот» - пожаловался режиссер – живот никак не уходит!..»
…Бедный добрый друг! Честно два месяца он выполнял рекомендации человека, который по молодости не разделял жизнь и сцену. Но за то, теперь знаю точно – режиссеры, как и женщины, не прощают!
***
06.03.00. Шестое марта. В Геликоне – «Сказки Гофмана». Я – Линдорф. Коля Дорожкин –Гофман. По спектаклю – Гофман во втором действии отдает Джульетте деньги, но впопыхах актер забывает реквизит и действие проходит без денег! Коля очень переживает и после спектакля говорит нам об этом. – «Не переживай, Николай! – говорю я ему – деньги в этом театре – не главное!». Все смеются и Коля тоже!
***
Один из артистов оркестра спрашивает меня, сколько получают солисты. Я называю сумму. Он переспрашивает - «За спектакль?» Я отвечаю, что в месяц. Он не верит! Тогда я объясняю - даже если для солистов сделают платный вход в театр, те все равно будут работать.
***
Великая сила преображения театра – за счет таланта и работы одних - деньги и звания получают другие!
***
Первые три года работы в «Геликоне» от меня пахло пОтом, затем, недоумением, а следующие годы – дорогими духами.
***
О ДЕМОКРАТИИ
В Америке - ДЕМОкратия, в России – ДИНАМАкратия, в «Геликоне» – ДИМАкратия.
***
Катится, катится голубых вагон...
***
«Геликону» 10 лет! Полным ходом идет подготовка к юбилею! На собрании обсуждаем программу концерта. Режиссер Дима Бертман рассказывает о том, кто приглашен – Пугачева, Киркоров, Костя Райкин, Любимов, Покровский, Хазанов, политики и много еще известных людей – друзей театра. Желающих попасть на юбилей гораздо больше, чем может вместить наш маленький театр. Звонили с просьбами, мольбами и угрозами. Позвонила даже одна критикесса, которая на протяжении многих лет «поливала» наш театр не в какой-нибудь газетенке, а в «Культуре» самым гнусным и отвратительным образом, ругая спектакли, которые даже сама не посещала!…
Режиссер ей отказал, сказав, что приглашены только друзья театра. Вечером ему звонит главный редактор и тоном «нового русского» с употреблением одноименной лексики говорит все, что он думает о творчестве театра.
Тогда один из наших артистов предлагает – «давайте ее все-таки пригласим и споем «Ныне отпущаеши…». - «Нет» - кричат другие - «Многая лета»! – «Точно!» – говорю – «Многая лета! И в миноре!».
***
В России на сегодняшний день существует единственный, а, следовательно - лучший агент оперных певцов – Гусев. Его офис можно смело назвать филиалом парижского музея эротического искусства. Здесь можно увидеть и получить исчерпывающую информацию обо всем, что «до шестнадцати». Видимо, примерно в этом возрасте и произошла задержка в половом развитии нашего агента. На всех стенах развешаны фотографии половых органов и изделия разных цветов и форм, которые в СССР назывались изделиями №2.
У людей, которые впервые попадают в этот офис, полное ощущение, что они на приеме у гинеколога. На двери, которая всегда открыта – огромный плакат с изображением мужского детородного органа.
Когда меня спрашивают – «какой он, ваш агент?» – отвечаю, как есть – «х-евый».
***
Моя соседка в московском доме – замечательная Народная Артистка России Ольга Волкова. Как-то при встрече спрашиваю ее – как дела в театре? Она отвечает – как клоун в морге! Наверное, она права. Такая профессия. Иногда чувствуешь себя «обслугой» у покойников.
***
Ассоциативная память.
Живет в Москве питерский парень Косинский Андрей. Замечательный, надо сказать. Мой друг. Очень люблю его. Композитор. А память у композиторов ассоциативная. И вот однажды одна поэтесса знакомит его со своим маленьким сыном по имени Акоп. Они славно поладили. Андрей, будучи человеком, не утратившим детского мировосприятия, всегда, что называется, свой в детской компании. Прошел год. И вот однажды Андрей вдруг случайно встречает маму нашего мальчугана и как воспитанный человек решает узнать как дела у его маленького друга. «Как поживает наш Овражек?» - интересуется композитор. Мамаша чуть в обморок не свалилась - «Акопчик!» – говорит она растерянно. «Ах, да, Акопчик…» - изрекает Андрюша, покрываясь красными пятнами. Хорошо, что Андрей был знаком лишь с сыном, иначе бы дочку поэтессы наверняка окрестил в какую-нибудь Траншею…
КОМИЧЕСКАЯ ОПЕРА
Это было в Голландии. Мы давали «Свадьбу Фигаро» Моцарта. Многие критики эту оперу по праву называют одной из самых смешных.
Партию Сюзанны пела Голландка Рената Арендс. Я был в роли Бартоло. В одной из сцен я бросаю Сюзанне кошелек, она, в свою очередь, должна его поймать и передать Фигаро. Итак, действие спектакля приблизилось к этому моменту, я бросаю Ренате мешочек с деньгами а он, гад, задевает своим краешком голландский нос. Может быть, он у солистки был гиперчувствительный, или что-то еще, но почему-то это обстоятельство вызвало у солистки совершенно неожиданную реакцию. Вместо того, чтобы допеть свой речитатив, она начала смеяться. Вначале, это было даже здорово, но ее смех опасно усиливался с каждым секундой. Паузы между словами увеличивались, Рената стала оседать. Животные судороги сковали дыхание и его приходилось набирать через дополнительные свистящие звуки. В конце концов солистка в изнеможении просто села на пол и стала смеяться. По щекам стекали слезы и крупным горохом падали на сцену. Речитатив иссяк вовсе. Действие остановилось. Размеры дирижерских глаз помню до сих пор. Солисты, находившиеся рядом с Ренатой к этому времени тоже были в истерике и вслед за Ренатой начали ржать, не в силах удерживать больше свои эмоции. Публика в зале вступала частями. То здесь, тот там, можно было слышать подключение новых голосов к партитуре Моцарта. Несколько раз Рената пыталась произнести хотя бы несколько слов, но это ее еще больше заводило, и она тут же прекращала это бесполезное занятие. Голландка уже просто кричала и глазами молила коллег о помощи. Но коллеги были точно в такой же ситуации, так как общая истерика не пощадила никого. Наконец, каким-то чудом, уже басом, бедняжка проговорила свои последние слова, и мы кое-как закончили эту сцену. Это была самая лучшая комическая опера!
В МЕТРО
Репетируем в Большом «Фальстафа». В дверях появляется красное, с ручейками под глазами лицо Миши Панджавидзе (режиссера). В перерыве мы к нему: Чего ржешь так-то? Он- еду сейчас в метро, вдруг в нашем вагоне гаснет свет. Какой-то мужчина очень интеллигентного вида подходит к устройству «связи с машинистом» и говорит в микрофон:
-в вагоне номер шесть погас свет. Повторяю. В вагоне номер шесть погас свет!
Машинист в ответ тут же: Ну вот, бл...дь, сейчас все брошу и пойду делать тебе свет. Повторяю. Ну вот, бл...дь, сейчас все брошу и пойду делать тебе свет!