о жизни, зачем и почему

Николай Палубнев
По разным причинам  своё субъективное личное отношение к происходящему в жизни человека подразумевает неясность, ошибочность оценок и суждений. Дойти умом при жизни до смысла существования – непростая задача. Что бы ни мешало, выход в постоянном задействовании памяти, но не объективно - ориентированной, а подсознательной. Пока не найдется случайной возможности отрешённо проанализировать закрытые символы жизни, нет шанса что-либо открыть для себя в явной логической задаче с хитрыми ловушками для идей ищущего человека.
 Возьмём, к примеру, понятие греха самоубийства, как преступления против природы. Значит, это невольное приближение конца жизни души. Но мысль о том, что жизнь по своей сути не только общая вещь, но и жизнь чего-то  близкого, твоего, рядом находящегося, не правильна во мнении о принадлежности жизни другому человеку. Нельзя забывать,  что в испытаниях не принято смотреть на себя со стороны, да и в будущее. Сложности, казалось бы, известны и решаемы. Но практика показывает, что внимательное прочтение азбучных истин приводит к более запутанному положению. Видно, рано приходит чувство правды, веры в правильность своих действий и мыслей. А так близко была к разгадке душа.
 А что же со свободой то ли воли, то ли безволия?
Широкое во мнении убеждение про Божий промысел подвигает к неосознанным ошибкам, произвольным потерям самостоятельности. Концы уходящих веков убеждают в гибельности влияний застоя и упадка. Сомнения в нужности направляющей силы коллективного, вкусов культуры меняют ситуацию эгоизма и одиночества. Потребности изоляции обусловлены жаждой выражения себя в себе. Козни братства и равенства душат свободу личности. Согласиться с революционными воззрениями – значит сосредоточить в руках власть невежества. Аристократия пиршества духа, так называемая философия, подвергает испытанию разум, но в порядке всестороннего развития мудрости к жизни. Серьёзно и качественно заменить инстинкты сознанием ради выгод идеи сверхчеловека – вот тогда зазвучит  песня нового человека, закружит вьюга возрождения золотого века.