Погоду сегодня обещали синоптики дождливую, но небо было ясное, без единой тучки. Солнце пекло неимоверно. Казалось, что в небе включена лампочка в миллионы киловатт. Природа затихла. Воробьи, широко открыв клювики, забились во все щели под крышей, и их оттуда ничем невозможно было вытащить.
Я сидел в гараже и исправлял электроплитку, сгоревшую сегодня. Солнце ещё не успело накалить железобетонное перекрытие, и мне было довольно комфортно. Я уже нашёл неисправность (в импортных плитках стоят термические предохранители, которые при перегреве сгорают), когда в дверях гаража показалась фигура моей соседки, Шуры.
- Ты не видел моего алкоголика, - спросила она.
- Нет. А он не сказал тебе, куда пошел ?
- Сказал, что в гараж идёт. Кошелёк проверила, вроде все деньги на месте. Я уже все гаражи обошла, нигде его не видно и не слышно. А кто его водкой без денег угостит. Кому он нужен.
- И где ты его найдёшь? Никуда он не денется. Проспится, тогда и придёт домой.
- Такая жара стоит, где-то заснёт на солнцепёке, удар ещё солнечный случится.
- Ничего ему не будет. Давно замечено, что людям, пьющим водку, ни солнце, ни мороз не страшен. Если его в такую жаркую погоду тянет выпить, то в нормальные, прохладные деньки, сколько же он выпьет? Когда он не пил, ты скажи мне? Правильно, на следующий день после сильного перебора, когда с кровати не встаёт, а тебя за пивом посылает, чтобы легче стало хотя бы немного. Мне жалко на тебя смотреть. Он у тебя, как молодой огурчик ходит, а ты на себя посмотри - давно уже в старуху превратилась. Он напьётся, придёт грязный, да ещё и мокрый иногда, а ты скорее его обмывать, обстирывать, спать укладывать спешишь. Чтобы он, не дай бог, снова не сбежал куда-то, не добавил. А он тебя за это как благодарит? Ну да – сукой, б.…ю называет, убить грозит. У него нет ни одного седого волоса на голове. А вы ровесники. Ты – вся седая. Не пойму я, как ты, после всех унижений и оскорблений, с ним разговариваешь? Он же понимает, что ты его найдёшь, где бы он ни валялся, и притащишь на себе домой. Он хвалится всем перед своими друзьями этим. Оба Вы уже давно пенсионеры, и пенсия небольшая, чтобы деньги на водку тратить. Неужели вот так всю жизнь весело и прожили? Закодировать ты его не пыталась?
Она смотрела на меня широко открытыми глазами. Руки у неё мелко тряслись и слёзы стояли в глазах. Стала она какая-то маленькая, беззащитная, вся поблекшая.
- Закодировать? А вдруг он сразу после кодировки выпьет и дуба даст? Да я тогда сама себя всю жизнь за это казнить буду. Нет уж, пусть лучше пьёт потихоньку. Я выдержу. Только, когда он меня материть начинает, обидно мне становится. Плачу и руки трясутся. А он хороший. Утром, когда встанет, говорит, что ничего не помнит. И извинения просит, иногда. А ругается он всегда, даже если молотком мимо гвоздя попадает, то мать Божью вспоминает. Это у него как поговорка. Он всю жизнь в командировках проработал. Там и расссобачился, на шабашках. Домой только на выходные приезжал. Получал отличные деньги. В выходные с друзьями и «отдыхал», со стаканом в руках. И домой ему я разрешала с друзьями приходить, чтобы не пил по пивнушкам. Думала, как лучше. Старалась дома удержать. Никогда он у меня грязным не ходил или голодным. Не дал Бог мне детей, вот и стараюсь, чтобы ему хорошо было. У него сын есть, от первой жены, - военный, женатый и двое внуков. Что ты думаешь, он о них вспоминает? Да никогда. Когда приезжают они к нам в гости, я всю душу им выкладываю, что есть, в подарки отдаю. А он напьётся и концерты ставит, стыдно от детей и внуков, - она заплакала и, утирая ладошкой глаза, пошла к выходу.
- Ты, если где увидишь его, позвони мне, хорошо?
- Конечно, позвоню. Только куда звонить? В рельсу? Ведь ты же дома не усидишь. Бегать будешь, искать Толяна.
Прошло часа четыре после ухода Шуры. Стало душно и в гараже. Желудок приказывал мне бросать работу и идти домой. После обеда в гараж идти я не хотел. Приду уже вечером, когда прохладнее будет на улице. У входа в подъезд дома на лавочке сидела Шура и что-то, плача, рассказывала окружившим её бабонькам.
- А ты в скорую помощь звонила? Может, с сердцем что случилось?
- Звонила, не поступал к ним под такой фамилией человек. А какой он человек. Алкаш несчастный, - она, жалея себя или, возможно, его, залилась слезами.
- А в милицию?
- И там его нет. Не поступал. Сказали, чтобы сама пришла и заявление написала о пропаже. Через три дня начнут искать. А за три дня с ним всякое может случиться. И знакомым всем я уже позвонила. Он же беспардонный, к кому хочешь, без приглашения, пойти может. Я его везде шесть часов ищу. Всё обошла, где он может быть.
- И тут я увидел пьяного, но упорно идущего к дому Толяна.
- Александра, гляди, твой муж разлюбезный идёт, жив и здоров. Опять где-то на халяву напился. Нашел кого-то, не с пустым кошельком.
- Резво кинулась Шура навстречу своему благоверному и, положив его руку себе на шею, повела его к дому. А он, до этого шедший сам, обвис мешком. Ноги волочились по земле. Только слышно было его пьяное, хриплое, - что, сука, нашла меня? Я тебя, б..ь, прибью, прости…а поганая. Пить хочу. В магазин идём. Домой не пойду.
- Идём, милый мой, домой! Я тебе припасла дома чекушечку. Идём. Я тебя не обманываю.
Женщины, о чём-то перешёптываясь между собою, тоже стали расходиться по своим квартирам.
Нашёлся Толян. Завтра будет он болеть, лежать целый день на диване, смотреть телевизор и посылать Шуру в магазин то за газированной водой, то за пивом. Хорошо ему живётся.