СКАЧАТЬ ИНТЕРНЕТ-ВЕРСИЮ МОЖНО ЗДЕСЬ: http://narod.ru/disk/16232817000/my_happy_end.pdf.html
Тем, кто всегда рядом, спасибо.
Замыкается круг на том месте, где я впервые допустил ошибку.
08.06.2008
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
В комнате воцарилась тишина. Перед вами моя гостиная – место, где я провожу большую часть своего времени. Здесь всё самое необходимое; всё то, без чего я не представляю свою жизнь: стеклянный журнальный столик, компьютер, складной диван, два кожаных кресла и урна для бумаги китайского происхождения.
Тикают настенные часы, капает в ванне вода, ругаются за стеной соседи. Всю эту относительную тишину нарушает лишь моё тяжёлое дыхание. Я – молодой писатель, лежу на диване, жую skittles (1), смотрю на выбеленный потолок и думаю о бесцельности всего. Меня зовут Саша Любимов. Рад познакомиться! Я – современный эгоист по причине того, что кроме себя мне никого не удалось полюбить. Полюбить очень сильно до невыносимых судорог в животе. Например, так, как показывают в лучших американских фильмах, пишут в современной зарубежной прозе, повторяют в песнях или рисуют маркером в тёмных подъездах. Часто ловлю себя на обжигающем чувстве зависти к счастливым парам, которые не упускают возможности показать свою любовь на людях. Они забывают, что ощущениям полного удовлетворения свойственно растворяться. А на освободившееся место сядет бытовая зависимость, как ни крути…
У моих родителей была совсем иная история. Совершенно другая, но неслучайная. Я родился в маленьком городе Курганской области у папы Толи и мамы Гали. Моя мать очень сильно любила отца, поэтому, не смотря на отсутствие определённости и достаточной материальной составляющей, осуществила его самую заветную мечту – родила меня, рассказывающего теперь вам эту историю. Я не знаю до сих пор, кем работал мой родной отец. О нём приёмная мать почти ничего не рассказывала. Кстати, ей я достался после того, как родители решили переехать в центральный район страны в поисках другой жизни. Из самой заветной мечты я превратился в крупномасштабную проблему, от которой надо было скорее избавиться. Отец не возражал против того, чтобы оставить меня у “старшего поколения”. Но из-за серьёзных проблем со здоровьем, бабушка не могла взять на себя такую ответственность.
Решение нашлось быстро: Мария Павловна – хорошая знакомая моей родной матери. Они с мужем приняли меня как своего, так как собственных детей иметь не могли и давно задумывались об усыновлении. Отныне их я называл мамой и папой. Они дали мне всё, в чём нуждаются дети: заботу, внимание, любимую сказку со счастливым концом на ночь и неподдельную любовь, без которой сложно чувствовать себя хоть кому-то обязательно нужным. Сложным было только одно – слушать истории о своём прошлом. Зачем они рассказывали мне то, чего я не хотел вспоминать? Зачем? Своих биологических родителей, если вдруг встречу, вряд ли узнаю. От них у меня остались только имена и не мои воспоминания. Почему за ошибки взрослых приходится расплачиваться детям?
Засыпая в мягкой кровати, я часто думал лишь об одном: что я делал не так? Почему собственная мать выбросила меня как ненужный предмет? Эти вопросы на протяжении долгого времени я задавал самому себе и боялся допустить хоть малейшую ошибку теперь, чтобы от меня вдруг не отказались новые родители.
Даже ненавистную манную кашу я уплетал за обе щёки, чтобы не разочаровать и не раздосадовать. И страшнее испытания для меня вряд ли можно было придумать. За исключением Кольки Бойкота. Его без всякого пафоса можно назвать врагом детства. Он подбавил жгучего красного перца в моё существование. Благодаря его сообразительности за мной закрепилась дурацкая кличка “Зилибоба” (2), так как в детстве я был очень полным и неуклюжим мальчишкой. Однажды моему терпению пришёл конец – дело закончилось дракой. Ох, и получил я тогда. Как сейчас помню разбитый нос, синяк под глазом, поцарапанный локоть, ушибленную коленку и разорванные штаны. Тем не менее, ему тоже досталось по заслугам – мой кулак неспроста был популярен в узких кругах.
Так и росли вместе, но смотрели в разные стороны. Наши дороги вскоре разошлись, но дрожащая тень воспоминаний следовала за каждым моим шагом. Серая тень.
О Коле очень долгое время ничего не было слышно. Он будто исчез из города, страны, страниц моей истории. Но однажды один мой знакомый случайно упомянул его имя. Мол, Бойкот связался с какой-то местной бандой. За ограбление ювелирного магазина отгородили “друга детства” от правильного общества стальной решёткой, где и закончилась его беспокойная жизнь. Кто знает, быть может, всё это неправда. Доверять слухам то же самое, что верить синоптикам: все ошибаются, но всё ещё хочется верить прогнозам. Они вселяют уверенность, что завтрашний день обязательно наступит.
Мы переехали из Курганской области в город Санкт-Петербург. Здесь я окончил школу и в восемнадцать лет поступил в главный университет города. Мои родители очень гордились мной. Пять лет я посвятил журналистике. Даже не догадывался, что этот отрезок времени будет первым самостоятельным шагом на пути к любимому занятию. По призванию журналист, в душе – поэт! Гремучая смесь: что-то вроде пургена, тающего на дне стакана с “Пино-Коладой”.
Писать новости и интервью в жёлтую прессу очень быстро наскучило. Люди легко хватались за написанную “требуху” и растаскивали придуманные факты из жизни знаменитостей как свежие пирожки. Весёлое это было время. Мы даже в шутку называли себя “фуфлёрами” (3)!
Журналистика - неблагодарная работа. В действительности новость создаётся единожды. Остальные просто “вещают” изо дня в день всё об одном и том же, как испорченный автоответчик. А чего вы хотели? Не каждому же быть Артемием Троицким (4)! Да и вряд ли это кому-то необходимо. Главное, чтобы был спрос. И он обязательно будет, ведь одним из самых ценных ресурсов остаётся информация.
Мои первые рассказы напечатал малоизвестный в городе журнал. Дружба с главным редактором любезно преподнесла свои плоды через совсем незначительное время. Эти работы заметила редакция очень популярного в городе литературного альманаха. Ещё через полтора года мне предложили сотрудничать с известным издательством “Katrin”. Тяжело передать ощущения, когда видишь свою первую напечатанную книгу на прилавках книжных магазинов. Что-то вроде взрыва внутри… или изжоги, от которой совсем не хочется избавляться. Впечатление портила только непродуманная цветная обложка,… но речь здесь совсем не об этом.
II
Замечательный город – Санкт-Петербург. Мне повезло оказаться здесь. Я живу в историческом центре в старенькой, но хорошо обставленной квартире. Я слежу за жизнью этого города: участвую в значимых мероприятиях, раз месяц хожу в театр, наблюдаю за суетливыми людьми в кафе, гуляю по городу, смотрю в лица людей… и пытаюсь найти хотя бы отблеск простого человеческого счастья.
Иногда мне кажется, что многие живущие здесь люди просто не достойны этого города. Не удивляйтесь, в списке таких людей значусь и я. Потому что сам не готов полюбить Петербург как самого себя. Этот очевидный вывод пришёл мне в голову очень давно, но я не стал ничего менять.
Гораздо выгоднее любить самого себя! Не то, чтобы я не переношу остальных людей и неизбежно замкнут как неизлечимый параноик. Нет! Из окружающих можно выделить приятных мне и действительно отвратительных людей. Поверьте, это не повод для невроза. Я чаще других прислушиваюсь к себе, а это – бесценный опыт.
Однажды я получил письмо от некой Галины Карагозиной. Писала моя “внезапно появившаяся мама”, которая вернулась обратно в город. Она рассказала, что муж её бросил и остался в Москве. Она же теперь живёт вместе со своей матерью и никак не может забыть “ошибку молодости”. Эта женщина просила дать ей шанс и позволить встретиться. Она писала, что очень скучает и отдала бы сейчас жизнь за то, чтобы всё у меня было хорошо. И ещё она просила прощения.
В этот же вечер я написал ответ, который дался мне тяжело, который уже не мог быть другим: “Галина! Не знаю, откуда у вас наш домашний адрес, но чем-то это всё напоминает сцены из бразильских сериалов. Я не могу взять на себя роль верховного судьи и за что-то простить вас. У меня есть мать и отец. Я их очень люблю. И всё у нас хорошо. Я вас не знаю, а жизнь свою приберегите для новых приключений. Не пишите сюда. С уважением, Александр Любимов”. Я не смог поверить её словам.
Изменил моё отношение к жизни странный сон, который приснился несколько лет назад, который помню буквально, и по сей день.
“Я лежал на облаках с закрытыми глазами, вспоминая вкус ушедшей жизни. Белые круги, восьмёрки и свет. Очень яркий свет там, впереди. Открыл глаза и увидел рядом лестницу. Она была в двух метрах от меня, спускалась вниз и исчезала в темноте. Должно быть, я по ней забрался. Мне пришлось заставить себя подняться и оглядеться вокруг. Перед собой увидел маленькую чёрную блестящую дверь. Так и остался стоять. Думал, что скоро дойдет очередь и меня позовёт неведомый голос.
Здесь время нельзя было почувствовать. Вычислить, сколько я находился в состоянии оцепенения, было невозможно. Навстречу неизвестности первым сделал решительный шаг. Окончательно осмелев, вплотную приблизился к двери. И постучал. Никто не ответил.
Должно быть, здесь не ждали опоздавших. Я легонько оттолкнул дверь. Без скрипа она отворилась. И снова ослепляющий глаза свет. Яркий свет, к которому, мне казалось, привык ранее. В лицо меня поцеловало чьё-то ледяное дыхание. От неожиданности вздрогнул. Ощутил, как по всему телу побежали мурашки.
Мне пришлось идти на ощупь, прикасаясь то и дело к хрупким воздушным скульптурам. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел множество маленьких окошек. Любопытство одержало верх, и я неслышно приблизился к одному из них.
Там я увидел родителей, которые мечтали обо мне, но бросили меня ради иной жизни. Они смотрели какую-то передачу по телевизору и что-то бурно обсуждали. На телевизоре стояла моя фотография. Я невольно улыбнулся. Я понял, что всё ещё им нужен.
Идти дальше было сложнее. Я заглянул в следующее окошко. Там были мои друзья. Я видел, как они улыбаются и рассказывают друг другу что-то весёлое. В их компании появился новый, неизвестный мне человек. Он часто смеялся и выглядел довольно счастливым. Не хотелось бы преувеличивать, но слишком быстро они нашли утешение. Было обидно, что за всю свою жизнь я так и не научился выбирать друзей.
В следующем окне увидел девушку. Наверное, это была моя возлюбленная. С такой головокружительной высоты она показалась мне богиней. Если бы вы знали, как она была хороша! Я был готов восхищаться ей каждую минуту, в унисон с её биением сердца. Жаль, что нельзя было разгадать её имя.
Не было сил двигаться дальше. Внезапно мне стало очень холодно. Замёрзли руки, ресницы покрыл бархатный иней. Внутри себя ощутил огромную пропасть и зловещую тёмную пустоту.
Я осознал, что любил эту земную жизнь и не готов был потерять её сейчас. Ртом ловил воздух как погибающая рыба в руках рыбака. Мне захотелось последний раз полюбоваться красотой рассвета. Я заплакал. Мои слёзы прожигали неживые облака. Я закричал. Закричал так сильно, что сам услышал свой звериный рёв.
Провалились окна, захлопнулась дверь, опустилось небо. Этим утром я проснулся…”
III
Этот сон не выходил у меня из головы. Всякий раз я вспоминал его снова и снова. И был готов пересказать его каждому встречному. Незнакомый человек – самый лучший слушатель. Перед ним не страшно показаться неудачником. В худшем случае, случайного собеседника надо будет угостить спиртным за свой счёт.
Тем утром мне пришлось заметить своё одиночество. Странное ощущение: будто всё хорошо, но что-то не так. Что-то гложет. Не так светит солнце, не так играет музыка, не так смотрят люди. Будто бы я знаю, что им от меня надо, но… всё не так. В голове мысли цепляются одна за другую, не давая шансов рациональному мышлению. Слова не случаются, бесконечные вопросы. Кто я? Будто бы я стал совсем не я.
С одиночеством или без него необходимо всегда двигаться дальше. Эти шаги помогают найти ответы на самые важные в жизни вопросы. Странно, в мегаполисе, где живёт почти пять миллионов людей (плюс, конечно, нелегальные мигранты!), очень сложно найти понимающего тебя человека. Давно не требую чистой любви, которой закидала нас литература. Я не похож на олуха, чтобы верить в любовь с первого взгляда. В мире денег, удовольствия и разврата не уживаются принцессы в бальных платьях. Да и кому они нужны? Теперь самые лучшие проститутки Питера предлагают любовь, цепляя богатых дяденек с большим кошельком.
А утром снова по делам – такова жизнь. Сумасшедший поток людей. Пассажирские пробки в метро, медленное движение по тротуару, застой на дорогах. Духота. Единственный выход для меня из столь затруднительного положения – навестить любимое кафе и выпить апельсиновый сок со льдом.
Новый официант, которого я раньше никогда не видел, очень быстро принёс заветный напиток. Одним глотком смог опустошить его наполовину. “Всё же, жизнь прекрасна!” - так учили меня говорить в университете, какое бы дерьмо не случалось в моей жизни.
За соседним столиком шушукались симпатичные блондинки. Они меня раздражали. Им явно не хватало мужского внимания. В доказательство этому – яркий макияж и короткие юбки. Говорят, этим летом на блондинок бешеный спрос!
Я не привык делить девушек по цвету волос. Главный критерий для меня – образ жизни. “Органайзеры” порой сами не понимают – то ли они жизнь, то ли жизнь их. Они курят элитные сигареты, ездят на собственном авто, одеваются в дорогих салонах. С такими мне очень тяжело – они занижают мою самооценку. “Мочалки” - особая группа девушек, которых трудно отличить от представителей мужского пола. Они носят рваные джинсы, редко пользуются туалетной водой; они интересуются футболом и политикой. Главный недостаток – для них я могу стать только приятелем. “Карамельки” чаще напоминают мне рождественские ёлки. Их можно разделить на “настоящих” и “контрафактных”. Первые представляют собой размалёванных куколок. Сладко, но быстро приедается! Они участвуют в показах, организованных исключительно для состоятельных клиентов, на их лице читается желание съесть килограмм мяса. Часто такие девушки вызывают у меня чувство сострадания.
Представительницам женского пола, которые считают себя “ну очень привлекательными”, а в действительности далеки от идеалов, я посоветую купить большое зеркало. Хотя вряд ли это поможет. Часто это клинический случай. Да простят меня “карамельки”!
“Обыкновенные” - все остальные. Они мне наиболее симпатичны. Именно среди них я бы искал свою судьбу. С ними интересно и есть о чём поговорить. Они не испорчены деньгами, они физически не в состоянии выпить пива больше тебя, их мозги не забиты надуманной чепухой из нового выпуска глянцевого журнала. Они – настоящие, такие как есть. На мой взгляд, это самое ценное.
К моей типологии стоит добавить отдельным пунктом “Глупышек”. Вряд ли здесь нужны какие-либо пояснения. Замечу лишь, что “Глупышек” можно встретить во всех вышеперечисленных категориях. Варьируется лишь их процентная доля в каждой из четырёх групп – вот такая занимательная арифметика! ...
Официант принес счёт, прервав мои размышления. Я и не заметил, как две коммуникабельные “карамельки” исчезли в неизвестном направлении.
Посмотрев на часы, я выбрал для себя оправдание: “плохой тон – работать после обеда”! Я оставил деньги за освежающий напиток и приличные чаевые (чтобы не выглядеть в глазах обслуживающего персонала “жмотом”), хлопнул дверью кафе и оказался на улице. Свои глаза я часто прячу под солнцезащитными очками. Очки - надёжное препятствие от посторонних взглядов и яркого солнца.
Сегодня было очень жарко. Мне показалось, что под ногами плавился даже асфальт. Ослепляющие лучи не унимались и жарили белые спины заезжих туристов. В такие дни кажется, что живёшь на побережье Чёрного моря, где гостей в несколько раз больше коренных жителей. Надо бы не забыть написать какую-нибудь короткую историю, которой не стыдно будет похвастаться перед вечно улыбающимися коллегами.
За утраченные во времени собственные идеи иногда чувствую себя виноватым. Другие люди назвали бы это “совестью”. Что это такое? Где она располагается? Наверное, у меня такого странного недуга нет. Порой мне кажется, что если бы я имел совесть, она непременно бы отымела меня. Страшно и смешно одновременно от такой мысли. Слава Богу, что её спугнул случайно толкнувший меня прохожий.
-Извините! – быстро прошептал незнакомец.
-Ничего страшного. Мой день уже давно был испорчен, – быстро ответил я.
Вряд ли мои слова услышал толкнувший меня человек. Он внезапно исчез в толпе одинаковых людей. Показалось, что и слово “извините” он произнёс автоматически, как должное для сложившейся ситуации. Да и этого достаточно, ведь далеко не от каждого сегодня можно услышать банальное “извините”, а всё чаще “excuse me”.
IV
Крепкий кофе и мятная жевательная резинка, чтобы перебить неприятные ощущения от выпитого прошлой ночью – мой почти ежедневный завтрак вот уже несколько лет. Я и не помню, когда день начинался со здорового питания. Сегодня на этом помешены многие, так как это очень “модно” и “полезно”. Когда-нибудь я пересмотрю свой рацион, но не сейчас. Когда-нибудь я буду питаться и жить по-другому.
По новостям как обычно передавали в очередной раз одни и те же комментарии о случившейся катастрофе. Я выключил телевизор. На журнальном столике взял ручку и вывел на салфетке:
Украдены мысли о смерти. Печально.
Как мне тебя называть, госпожа?
Белый конверт ещё не распечатан.
Теплится жизнь: была, не была!
Перечитал несколько раз получившееся четверостишие и испугался самого себя. “Медленно едет крыша!” - подумал я и порвал салфетку. Целый день размышлял о случившемся стихотворении, но строчки никак не ложились на бумагу. Мне срочно надо было развеяться. Я накинул пиджак и вышел на улицу.
“Маша! Я люблю тебя!”
“Да пошёл ты, козёл!” - первое, что мне довелось услышать.
“Неприятно, наверное, в такой молчаливый тёплый вечер поругаться с любимым человеком?! Или здесь была вовсе не любовь? Наверняка, он обидел её. Или она ему изменила”, - цепь моих мыслей прервал телефонный звонок.
-Да?!
-Санёк, ты?!
-О, Игорь! Спасай – в депрессии. Умираю.
-Приезжай к нам в клуб, сегодня будет очень весело. Обещаю.
-Я бы сегодня ещё хотел поработать.
-Или ты сейчас же, Саня, тащишь свою задницу к нам, или я до конца своей жизни буду подтираться твоими книгами! Выбирай.
-Кто будет?
-Я угощаю.
-Еду.
Вся моя жизнь состоит из прерывистых пульсирующих отрезков. Меня окружает много людей, но этим не обманешь одиночество. Каждое утро я не заправляю кровать. Зачем? Для кого? Обедаю с газетой или слушаю свои мысли. Перед скучными людьми я пытаюсь рисовать на своём лице улыбку. Они будут завидовать, что я себя чувствую гораздо лучше. Но мало кто догадывается, сколько усилий необходимо мне приложить для этого. Я устал. А по-другому не могу. Порой так надоедает эта жизнь, что хочется оставить её одну, чтобы она, наконец, осознала, как тяжело ей будет без меня. Не хватает духу. Хотя было бы приятно захлебнуться виски. Но к такой роскошной смерти ещё не готов, поэтому приходится как-то уживаться с заготовленной мне ролью оптимиста и копить на happy end, разрешённый только совершеннолетним.
Я вернулся домой и вновь в спешке вывел уже знакомые мне четыре строчки:
Украдены мысли о смерти. Печально.
Как мне тебя называть, госпожа?
Белый конверт ещё не распечатан.
Теплится жизнь: была, не была!
Улыбнулся и приписал следующее:
А белый конверт, где написано имя,
В кармане не прячь - я уже не боюсь.
Ресницы обнимет тлеющий иней.
С тобой, дорогая, за жизнь поборюсь.
Через сорок минут я стоял у входа в клуб “Kazanova” - самое откровенное место, где можно приятно провести время и увидеть старых успешных друзей…
Примечание:
(1) – фруктовое жевательное драже;
(2) – Зилибоба – персонаж из детской передачи “Улица Сезам”;
(3) – от слова “фуфло”;
(4) – А. Троицкий – известный российский писатель, журналист и музыкальный критик.