Странные времена Мари

Петрович Владимир
Дорогие дети! Маленькие и большие!
Надеюсь, вам читали или вы сами читали сказку «Щелкунчик и мышиный король» Эрнста Теодора Амадея Гофмана и помните, что Щелкунчик - рождественский подарок детям доктора Штальбаума - был сломан, так сказать, еще во время презентации. Случилось это по вине Фрица, брата Мари - героини сказки. Нет-нет, Фриц был добрым мальчиком. Но орех, который он предложил Щелкунчику, оказался таким твердым, как Кракатук - самый твердый орех в мире.
Мари была безутешна. Вот ее заботам родители и поручили игрушку. А починить Щелкунчика, кроме крестного Мари - великого искусника-часовщика Дроссельмейера, - было некому.

Так вот, на следующий день Дроссельмейер пришел, как обычно, к обеду, и, прежде чем снять свой желтый сюртучок, протянул Мари большой, но очень легкий сверток.
- Милая мадемуазель Штальбаум, сегодня я починю вашего Щелкунчика, а пока я вам принес другую забавную игрушку. Она вам понравится. Это воздушный шарик. Держите его крепко, но так, чтобы он не лопнул.
- Спасибо, крестный, но мне никто не нужен, кроме моего Щелкунчика.
Глядя на готовую расплакаться Мари, Дроссельмейер заспешил:
- Нет-нет, мадемуазель Штальбаум, это совсем не простой синий шарик. Прислушайтесь. В нем  тикают часы. Эти часы идут в будущее. Дорогая Марихен, не упустите шарик, его может сквозняком унести прямо в форточку. Крепко держите веревочку. Если вы дерните за нее три раза, часы пойдут быстрее обычных, время заторопится, и вы окажитесь в будущем. Чем выше будет подниматься шарик, тем быстрее будут идти часы и быстрее идти время. Чтобы вернуться, надо два раза дернуть за веревочку, часы пойдут в обратном направлении, и время вернется в настоящее. Только не ошибитесь, мадемуазель Штальбаум, не то шарик поднимется еще выше и время перенесет вас еще дальше в будущее.
- Милый крестный, а если я попаду в завтра, я найду моего Щелкунчика уже здоровым?
- Все может быть, все может быть, дорогая Марихен, может быть и Щелкунчика, может быть и не Щелкунчика…

- Мамочка, милая мамочка, я всего на пять минуток. Мне так хочется увидеть Щелкунчика уже здоровым. Ну, мамочка…
- Хорошо, Мари. Только возьми с собой Фрица, он старший и не позволит тебе долго копаться в холодном снегу.
Фриц согласился. Надо же проверить, как поведут себя его новые гусары в холодных снегах! Будущий полководец знал, что зима в Пруссии мягче, чем в России, и повторять ошибок Наполеона не собирался. Да и новую пушку стоило посмотреть в деле.

Мари сразу же запустила свой синий шар и два раза дернула за веревочку. Ничего не произошло: Фриц по-прежнему строил свою снежную крепость и учил своих гусар, мама по-прежнему смотрела на нее из окна.
Тогда Мари дернула за веревочку три раза. Шарик взмыл. Исчезли гусары Фрица, бросив новую пушку. Сам Фриц появился в окне рядом с мамой. Они были явно чем-то встревожены.
Тревога передалась и Мари. Она хотела дернуть за веревочку два раза, чтобы вернуться. Но в это время серебряная карета пронеслась мимо Мари. В ней сидел грустный-прегрустный принц. В те времена, как и в наши, настоящие и сказочные принцы встречались нечасто и удивленная Мари, делая книксен, совершенно случайно дернула за веревочку третий раз.
Шарик взмыл высоко-высоко, замелькали дни, ночи, исчез, растаяв, снег, вспыхнули майской зеленью деревья. И, надо же, в этот момент пушка, брошенная Фрицем, как не выдержавшая испытаний, вдруг выстрелила!
Ядро попало точно в шарик! Бедная, бедная Мари! Ей уже не вернуться из будущего!

А кто же тот грустный-прегрустный принц в серебряной карете?
Да, дети, это был Щелкунчик!
Но мог ли Щелкунчик увидеть девочку в завтрашнем дне? Мари надо было оставить шарик и броситься за каретой. Но, хотя у нее было много книжек с картинками, сказки о Щелкунчике в этих книжках не было. Гофман ее еще не написал.

А милая добрая Мари может быть где-то среди нас.
Мальчики, сильные и смелые, как Щелкунчик, ищите ее, преданную, верную! И может вам повезет. Только учтите, у нее может быть совсем другое имя. Утверждал же композитор Чайковский, что ее зовут Кларой!

И еще. Лоскутик лопнувшего шарика достался Роману Величко! Роман использовал его при создании своей картины и может подтвердить эту совершенно правдивую историю.

А Гофман?
Гофман писал сказки для маленьких и больших детей. Большими детьми он называл взрослых. И считал, что именно большие дети боятся грустных, страшных сказок. И верно. Спросите своего папу, когда он последний раз читал сказку про Красную шапочку или Синюю бороду? Он наверняка ответит: «Когда был маленьким!»