О рассказе.
Пункт 1. В данном рассказе вы увидите новых героев, которых вы встретите еще в «Судьбах трех миров». Этот рассказ, как и рассказ «Привратник» является неким приложением или вкладышем к другим книгам.
Пункт 2. Рассказ написан под впечатлением от рассказа Артура Кларка «Техническая ошибка» и аварии на Саяно-Шушенской ГЭС. Герои выдуманы. Рассказ нечто среднее между трагедией и «научно-фантастической короткометражкой», публикую его в жанре киберпанк, так как сейчас проблема прогресса и неосмотрительности больше присуши именно этому жанру. Нечто подобное мне пришло в голову для книги «Мы из будущего 3», но идея была выброшена из рассказа за отсутствием оправданий. Для меня сейчас очень интересна проблема энергетики и её влияния на жизнь человека. Многие авторы США уже писали об этой проблеме, не видя в ней реалистичного контекста, а лишь повод для дискуссии.
2034 год
Планета Земля
Россия, Красноярск
В Красноярск шел сильнейший дождь на моей памяти, хотя нет, самый сильный был в 2005 году. Я тогда окончил девятый класс и впервые выпил пива. Чего могут стоить какие-то старческие воспоминания сорокалетнего доктора физио-медицины. В окна красноярского медицинского университета била родная ему вода Енисея, её вот уже целую безветренную неделю, поднимали раскаленные солнечные лучи, а ветер не хотел уносить её с циклоном из родного 24 региона.
В дверь кафедры настойчиво и сильно постучали, я естественно открыл, передо мной стоял высокий мужчина с небольшой промокшей от дождя папкой и мокрым от пота лбом, на нем была форма МЧС:
- Я вас слушаю?
- Коваленко Юрий Альбертович?
- Да
- Нужна ваша помощь. На Кодинской АЭС произошла небольшая авария, пострадал рабочий необходимо ваше вмешательство.
Вскоре мы спешно шли по подземному лабиринту городской больницы из корпуса академии в корпус горбольницы.
- А почему именно я? – спросил я перебиваясь на отдышку
- Вы единственный кто разбирается в физиолечении
- А Куденков или Куратов из БСМП?
- Один на даче, на Ангаре, другой в командировки.
- Ясно
В течение пятнадцати минут мы пришли в тот самый центральный корпус напоминавший с высоты птичьего полета грабли. Реанимация была усыпана докторами, МЧСниками и молоденькими медсестрами.
- Юрий!? – позвал меня главврач, я подошел к одной из одиночных палат
- Что случилось? – я был совсем уставший от этих не добрых студентов, каждый из которых воображает из себя помесь Преображенского и Павлова с лицом Циолковского.
- На АЭС произошла авария. Такое я вижу впервые. Иди зайди посмотри.
Я устало и пошатываясь зашел в палату, тут меня что-то дернуло: я забыл одеть стерильное. Ладно вроде отрытых ран на рабочем не видно.
Я осмотрел огромного мужчину: не ожогов, ни травм, кожа была нормального цвета.
- И что? – сказал я и меня моментально услышали в стереофон с той стороны
- Ты посмотри на показания – я взглянул и ужаснулся, сердце не билось, а давление было
- Э… - неловко протянул я недоумение, хорошо, что с той стороны ни кто не услышал
Мы сидели посреди кабинета главврача и курили.
- Его таким сюда привезли, в семь часов произошла авария и в десять, он был тут – говорил устало Михаил Витальевич Сердков
- Я не знаю, его состояние и не критическое и не хорошее
- Юра у меня нет другого специалиста. Обмозгуй и иди выспись. Завтра будем его обследовать и ни слова о нем, итак завтра шумиха будет почище, чем в дветыщи девятом вокруг пожара Саяно-Шушенской
***
Утро мое началось необычно для меня, не на кафедре в академии, а в реанимационном блоке. По дороге на работу я прослушал по радио десять или двадцать выпусков об аварии на АЭС, когда я подъехал к центральному корпусу начинался двадцать первый выпуск на «Русском радио», я почему-то со психу выключил приемник.
Сердков был прав.
За квадратным столом, усыпанным солнечными лучами наступавшей осени седили пятеро человек: Кудуров физик ядерщик из Новосибирска проектировавший Кодинскую АЭС, Кульпатов нейрохирург, я, Зультов кардиолог и главврач.
- Как пациент? – нарушил неуместное молчание Кудуров
- Живой. Всё в том же состоянии – ответил Сердков
- Я думаю надо провести тщательный анализ всего организма и понять, что с ним произошло и от этого, будем отталкиваться – сказал я, Кульпатов и Зультов кивнули, главврач наморщил губы, но всё, же согласился
День выдался тяжелый: анализ крови дал нам сделать первые выводы. В крови было найдено множество следов радиации, но организм не умирал, а жил, но в то же время Олег, так звали рабочего, не проявлял признаков жизни. После стало ясно, что почки и желудок сжались и перестали функционировать как обычно. После эндокринного анализа стало ясно, щитовидна железа обросла множеством маленьких токсичных зобов. Мозговая активность была практически на нуле.
Мы снова собрались вокруг стола, кроме Зультова проводившего обработку анализов сердечной активности.
- Итак. Для начала нам нужен эндокринолог – сказал главврач – и бабке ясно, что нужно вырезать зобы у него из организма, они могут стать причиной смерти.
- А радиация в крови? – встрепенулся Кудуров
- Спокойно. И так ясно, что она его не убивает – сказал я, Кудуров нахмурил лоб и сел
- Анна вызовете Зинкова из эндокринного отделения – сказал Сердков, нажав кнопку на стереофоне
Вскоре в наш кабинет, именованную «ординаторской» на время, вошел мой старый знакомый Виталий Карлович Зинков, эндокринолог и мой однокурсник, он сразу узнал меня и приветливо кивнул.
- Вызывали? – главврач кивнул
- Необходима срочная операция на щитовидке – произнес сухо Сердков
- Хорошо, есть место на пять часов. А почему срочно? – спросил Виталя, но главврач лишь сделал жест рукой, мол потом расскажу. А ведь не расскажет.
К вечеру зобы были вырезаны, и теперь уже в полном составе мы сидели в ординаторской.
- Слава богу он жив – начал Зультов принёсший с собой результаты своего исследования – я выяснил что его сердце является неким резервуаром для воздуха, мы не нащупали сердце потому что оно не толкает и не вдыхает, а наоборот выдыхает. Это дает понять что его организм словно перевернут, если сердце выдыхает, то значит желудок и почки служат тоже наоборот. Я такое вижу впервые
Наступила гробовая тишина.
- Значит так, на сегодня работа закончена, всё равно с пациентом делать ничего нельзя. Завтра сюда в то же время господа ученные
***
Третий день начался у меня с вопроса жены: чем так важна моя работа в субботний день. А у меня возник вопрос, чем так важен это рабочий.
Снова выпуски об АЭС, но уже не такие пессимистичные и не прыскали слюной как вчера.
- Действительно Михаил Витальевич почему Олег так важен? Ради чего мы тут грызем, друг другу глотки – вопросил Зультов, под обкладыванием глоток он подразумевал скандал, случившийся еще до моего приезда, между Кульпатовым и Сердковым.
- Он нам нужен, чтобы понять, что именно произошло на АЭС. Второй день мы не можем запустить второй энергоблок – пояснил тот же Кудуров
- В смысле не можете запустить? – спросил я
- Реакция, которая должна протекать внутри не протекает, как будто он потух
- Такого не бывает – возразил я, понимая какую околесицу несет ядерщик
- Вот именно
- Хватит лирики. У меня плохие новости Юра – я посмотрел на Сердкова
- Зобы снова выросли – главный доктор сложил руки на подбородке и закусил большой палец
- Вот так, да? – сказал я
- Да – ответил главврач, в этот момент зазвонил телефон Кудурова
- Ало – ответил физик, и потом помолчав сказал – понял, там ничего не трогайте
- Что? – спросил очень хрипалым голосом Кульпатов, как только ядерщик положил трубку.
Вот почему этот Кульпатов всё время молчит – астма или туберкулёз,Ю скорее всего туберкулёз именно по-этому он не входит в бокс к Олегу.
- Там где был найден наш рабочий следу удара тока высокого напряжения, если я правильно понимаю, его задело электромагнитное поле, так как в крови обнаружены положительно заряженные ионы водорода, которые и несут радиацию
- Это не решает проблему зобов. Каждый день мы их вырезать не можем – сделал вполне разумный вывод.
Этот день ни дал нам особых шагов, стало только ясно, что почка работает в роли поглотителя магнитного поля, а желудок перерабатывает в себе пары водорода попавшие в печень, сердце следовательно их выдыхает, над всем этим процессов следить весь мозг поэтому и не проявляется умственная активность.
К трем часам дня все устали и расстроились от неудачных и беспочвенных анализов кожи и желудочного сока, я же листал справочник медакадемии Оксфорда, ища там хоть мелкое упоминание о радиации в организме и электричестве.
И тут наткнулся на исследование, в котором говорилось, что при помощи электромагнитов из человека выводились следы радиации после рентгена, чтобы постоянно следить за состоянием его костей.
Исследование было реально разрешено для применении в медицине, к исследованию прилагалось множество статей и документов.
- Давайте так и сделаем мы сможем этим вывести его из комы и дать шанс сказать нам что с ним случилось – предложил я зачитав статью
- Подожди доктор – сказал Кудров - ты знаешь количество радиации при рентгене, а мы имеем дело с более высоким уровнем облучения. Мы не можем отвечать за его жизнь.
- Да, но если мы будем медлить, зобы поглотят щитовидку
Было понятно, выбора у нас не было. Тем же вечером мы отправили запрос в Москву на подсчет количества энергии и расчет напряжения и тока, для вывода радиации из организма рабочего.
Около семи я уже ехал домой, слова: "мы не можем отвечать за его жизнь", выводили меня из калии, но всё же, большей частью разума я понимал, что спасти работягу мой долг.
Я приехал домой и присел на старый и изношенный до царапин табурет. Струя табачного дыма медленно начала уходить вверх. Я за эти три дня я совсем выбился из размеренного ритма преподавателя. Меня почему-то не оставляли мысли о больном до самого утра.
***
На дворе стояло 17 августа 8 часов 14 минут. Палило солнце. Играли лучи солнца на водяной глади Енисея.
Прошли ужасные, два дня пока пришел ответ из Москвы. Все эти два дня я был словно на иголках, зобы росли, работяга не приходил в себя. Я весь истлел морально и психологически. И вот, наконец, утро третьего дня мы находились в машинном зале Саяно-Шушенской ГЭС.
По расчетам Москвы, нам было необходимо 620 ГВт, что мог дать только гидрогенератор Саяно-Шушенской ГЭС. Продолжительность акта дирадиации должна была равняться двум с половинной минутам, процент успеха равнялся 55%, то есть 65 к 120.
По бетонному полу, солдатской походкой к нам шел Вурканов (министр РФ по чрезвычайным ситуациям), справа от него такой же походкой Кудуров и еще трое военных. Мы же доктора стояли у самой стены, перед нами в зловещем молчании стояла верхушка многотонного гидрогенератора №2 Саяно-Шушенской ГЭС, рядом стояла камера дирадиации.
- Рабочий внутри? Турбина отсоединена?– спросил Вурканов
- Да – ответил главврач
- Запускайте – сказал Вурканов в рацию техникам, стоявшим у пускового блока
Постепенно мы начали слышать нарастающий гул, вскоре он перерос в невыносимый грохот или даже рокот турбины, Сердков скрестил пальцы на руках, Кудуров взмок, Вурканов волевым взглядом смотрел на агрегат, словно гипнотизировал его.
Эти две с половинной минуты тянулись как вечность. Всё словно замерло, в моих руках не по моей воле оказалась чужая жизнь. Я вспоминая своих перовых вылеченных пациентом начал успокаивать себя восторгом.
На второй минуте я уже сто раз проклял тот момент, когда я шел к центральному блоку горбольницы. В моих мыслях всплывали самые пессимистичные прогнозы.
Но, то, что случилось на самом деле, явилось самым худшим из кошмаров.
Агрегат остановили, все выдохнули, каталку начали вынимать из электромагнитной центрифуги дирадиации похожей на огромный аппарат для томографии.
И вдруг техник который вытаскивал каталку и доктор стоявший рядом с ним отпрыгнули в панике, их глаза налились кровью, казалось они вот-вот выпрыгнут из глазниц, доктор в миг вспотел.
- Смо….оооо.. три….ттттеее – сказал техник дрожащим и хриплым голосом, тряся рукой и пытаясь нам показать на каталку, но мы и так видели…
Тела рабочего там не было.
Я престал слышать, последнюю фразу перед приступом отчаянья, которую я смог разобрать:
- Сердков вы уволены и асретованны по обвинению в халатности – сказал, Вурканов как будто эхом.
Приложение часть 1
Придя домой уже в семь часов вечера, после допроса в ФСБ я поставил на стол бутылку водки и налил сто грамм. На столе лежала газета с загробным заголовком: «Прошло 25 лет со дня аварии на Саяно-Шушенской ГЭС».
«Сегодня в 8.15 утра 25 лет назад на Саяно-Шушенской ГЭС произошла авария, в которой погибло 72 человека, 2 пропали без вести…»
Авария – подумал я – но был всего лишь пожар?
Вдруг мой домашний телефон зазвонил, я поднял трубку.
- Да – устало сказал я
- Извините, это из Москвы по подводу запроса отправленного вашей командой врачей три дня назад.
- И что?
- Мы ошиблись, акт дирадиации должен проходить не две с половинной минуты, а два часа, иначе вы не поймайте момент разжатая объекта. Вы поняли? Простите нас за нашу техническую ошибку.
- Да я понял, но уже поздно… – сказал я не способный на эмоции и бросил трубку
Стало поздно еще 25 лет назад.
Приложение часть 2
17 августа 2034 года в 8:15 утра, тело рабочего Олега Викторовича Метяркова попало в поле гиброгенератора, к нему не была подкачена турбина. После под воздействием электромагнитного поля ротора тело переместилось в 17 августа 2009 года в 8:15 утра. Произошел взрыв: погибло 72 человека и 2 пропали без вести.