КУХНЫКХНА.
Нечитаемая Книга Сощщярий.
Сошщярие 1.
Нунн Изначальный
(продолжение)
...Однако ЗЮРС*, распираемый снизу доверху животворящей скукой, отлип-таки от смотрового окошка, да и покинул на весь остаток этого жалкого тюленября* вконец опостылевшую Башню*… — и вышел во двор. Никого там не встретив, и ничего не сотворив, порыскал в амбарах своего бесконечного тела и вытащил единственное, что только мог найти — Нунна Изначального *. С умыслом задержав внимание на его округлости, ЗЮРС крепко зажал его в кулак и приблизился к самой кромке океанского берега. Уста его произвели пустоту, пальцы разжались, и Нунн... Нунн бултыхнулся!
Круги на воде разошлись, и все более утоньшаясь, канули в конце-концов, — так же и думы ЗЮРСа.
А нунны всех мастей, в обилии устилавшие побережье, взмолились, не прерывая сна, к Соизволителю, ибо всякий желал почивать в амбаре его бесконечности. Но ЗЮРС на это сделал им твердый знак, как бы говорящий: “Возжелавших — океанский берег, лишь один удостоен ЗЮРСовой скуки*, и он сейчас уже касается дна.” После чего Он окутал их своей тенью, и тюленябрь истек. Солнце зашло, и не дожидаясь луны, мигом взошло с той же стороны. Он уже не смотрел в воду, ибо знал, что единожды кинутое — безвозвратно, хотя и чуял отчего-то, что его Нунн когда-нибудь возвернется. С тех пор ожидание — его вековечный удел.
Тем временем Нунн Изначальный, коснувшись дна, застыл, погрузившись в ил. И спал, и сны его легкими пузырьками возносились наверх, не лопаясь. Так, в разлуке, в изгнании, впервые рождались твердые сны ни о чем, — соленые, как брызги Океана. Иные, встречая на своем пути то рыб, то китов, памятуя о массивном облике Царя, внедрялись в их сознание, дабы разрастись там бесконечно рыбьими и китовыми снами. И плывущие рождали во сне призрачных полурыб-полукитов с царственной осанкой, которые со временем отвердевали в лоснящихся существ. И Океан их прозвал — Дюгони*. Имя это вскоре достигло ушей ЗЮРСа, отчего он широко зевнул, проглотив еще одну ворону с известием на хвосте.
Отныне именно Дюгонь стал заветом между Башней и Океаном, между нуннами и теми, кто гложет их сны. Сон же Изначального Нунна не прерывается ни на миг, ведь как мы знаем, его сон это и есть длящийся вечно ЗЮРС.
...И вылупился новый тюленябрь. И не сотворив ничего, кроме пустоты, но плотно поев, Царь заперся у себя в башне, лишь раз в год взглядывая в крохотное окошко. В тот период, знаменуя терпкую безлунную ночь, многие голоса — в том числе и небесных тел, затянули колыбельную Царю. Внимая, Царь молчал, и упрямая складка губ — несмываемая ЗЮРСова печать, все крепче вжималась в горизонт, лишь подчеркивая его протяженность и скуку.
И было безветрие, и всякая тварь почивала несказанным, неслыханным именем ЗЮРСа.
(далее - Шщяр 27 http://www.proza.ru/2009/09/26/800),
(предыдущий стих - "О Нунне нараспев" http://www.proza.ru/2009/09/30/549)
(все примечания - в главе "Словесариум" http://www.proza.ru/2018/11/20/1105)
(начало сошщярия 1 - http://www.proza.ru/2009/09/30/549
начало сошщярия 2 - http://www.proza.ru/2018/08/03/1022
начало сошщярия 3 - http://www.proza.ru/2018/08/27/885)