Я буду жить

Душно. Скрип шестеренок в старинных, неизвестно как сохранившихся часах, напоминает о назначенном времени. Сейчас придет Гретта, усадит меня на коляску, и отвезет в мастерскую. Сегодня будет сложный день. Почти все мои механизмы отключили и разобрали чтобы исключить непредвиденную реакцию на предстоящую операцию. Наконец то, мне заменят сердце на живое. Они, все-таки, сумели его создать. По моей просьбе. Вживленные в мой электронный мозг микрочипы, на биологической основе сыграли злую шутку со мной. Я помнила все из своей прежней жизни. Но механическое сердце лишило меня каких бы то ни было чувств. Я четко видела картины из той жизни. Какая же странная жизнь была каких то четыреста лет назад. Странный блеск в глазах, странные действия, странные слова. Нет четкости и ясности. Теперь все иначе. Человек стал, воистину, самым разумным существом на Земле, благодаря искусственному интеллекту. У него нет необходимости совершать глупые действия, думать, предаваться непонятным чувствам. И любой организм может жить сколько угодно долго, нужно только вовремя заменять вышедшие из строя микросхемы. Давно нет таких понятий как любовь, радость, горе, счастье. Я сама узнала об этих странных вещах от Саймона. Его вывели из анабиоза когда я озадачила всех своим желанием дать мне живое сердце. Никто уже не знает что это такое. Но поискав в архивах информацию, вспомнили о Саймоне, великом ученом своего времени. Это он создал искусственный интеллект. Но, через несколько лет, он пришел к выводу, что его детище опасно для живого разума. Тогда его усыпили, чтобы была возможность в экстренном случае получить у него консультацию по усовершенствованию. И это был единственный, целиком и полностью живой человек. Только он мог знать что такое сердце. Он крайне удивился моей просьбе. А потом стал вести со мной долгие разговоры, подготавливая мой высший разум к предстоящим переменам. Я передавала ему свои картины из головы на широкий монитор, а он пояснял их. Так я узнала, что вот эти странные торчащие из земли корявые антенны называются деревьями. А зеленые тонкие провода, сплошным ковром стелющихся под ногами — трава. Саймон сказал что она мягкая. По утрам на ней капельки росы, и по ней можно ходить босиком.  И люди без высшего разума часто делали это. Особенно они любили гулять по траве в состоянии влюбленности. Это такое чувство, когда ты так хорошо относишься к другой особи, что можешь согласиться остаться без всех микросхем ради него. Я не поняла его объяснение. Он сказал, что это не удивительно, ведь у меня нет живого сердца. Только оно может знать и понимать это состояние. Никакому высшему разуму такое не подвластно. Саймон говорил об этом так, что я задалась вопросом, почему мы лишены этого. Я захотела разобраться. Мои микросхемы постоянно перегорали от вторжения Саймона. Ведь его рассказы автоматически перестраивали их. А когда я обратилась к своему создателю, с просьбой как то решить эту проблему, он внес меня в список использованных модификаций подлежащих уничтожению. Мне сказали что моя микросхема подхватила неизвестный вирус, вероятно от Саймона, и меня надо немедленно уничтожить, пока вирус не пошел по искусственному интеллекту беспроводным путем и не привел к его повреждению. Саймона было решено разобрать на микросхемы, якобы, для того, чтобы найти вирус. Но, они не учли, что мои микросхемы были уже частично перестроены благодаря Саймону. И мой интеллект включил самую загадочную микросхему моего разума. Самосохранение с ликвидацией поврежденных узлов. Самым главным из этих узлов, оказался мой создатель, к которому я обратилась. Это он включил программу моего уничтожения. Но, мои перестроенные микросхемы стали живо реагировать на вторжение из вне и блокировать их. Нам пришлось бежать. Создатель не оставлял своих попыток уничтожить меня и Саймона. Мы с трудом нашли место где обнаружить нас было крайне трудно. Требовалось много энергии чтобы пробиться сквозь толщу естественных скал, чудом сохранившихся до сих пор. Саймон стал готовить меня к предстоящей операции. А помогала нам Гретта. Она давно скрывалась от создателя. Оказывается я не первая кому вживили биологический микрочип. Была целая серия неудачных опытов. Многих разобрали сразу же. Но, некоторые сумели скрыться здесь, внутри скал. Это были почти живые люди. Они удивлялись тому, что я до сих пор не разобрана создателем. Ведь я несла в себе вирус живого разума! А искусственный интеллект всячески уничтожал проявления живого. Живой разум способен чувствовать! И думать перед тем как что-то сделать. Искусственный интеллект четко и без раздумий выполнял заданные программы. Они были односложные. Или создать, или разобрать. Не вникая в причины. Разобрать микросхему на основе биологической субстанции мог только искусственный интеллект. Он был безжалостен, бесчувствен, четко выполнял команды. И никогда ни в чем не сомневался. Ему были неизвестны боль и сомнения. А мой высший разум был заражен сомнением. И Саймон сказал мне, что с живым сердцем я буду знать не только что такое радость, но и боль. Он предупредил меня, что некоторые биологические особи самоуничтожаются от боли. Разрушая себя изнутри всевозможными вирусами печали, уныния, одиночества, разочарования, злобы, ненависти. Но, программа усовершенствования уже была запущена. Сейчас Саймон отключит последний микрочип. Он подсоединил какой-то провод к моей голове. Раздался треск, полетели искры, и перед тем как погрузится в небытие, я увидела себя на лугу, шагающей босиком, под летним дождем, вдоль песчаного берега небольшой реки. Капли летнего дождя падали на мое лицо. Ноги утопали в мягкой траве. Тонкая полоска желтого песка плавно переходила в голубую синь воды. Моя душа стала легкой словно воздушный шар и устремилась в небо! Я была счастлива! Я была живой! И я буду жить!