***

               

                Д Е З А
               

 
   Рич Стронг рефлекторным движением включил подсветку панели управления аварийной капсулой и постарался сосредоточиться на трёх  десятках разноцветных мигающих и просто тлеющих ровным светом лампочек,  кнопок, тумблеров, индикаторов, верньеров и прочей электронной дребедени.

   Сосредоточиться не очень-то удавалось, но Рич отчётливо понимал, что это его единственный шанс не рухнуть в бездну безумия от ужаса, заполнившего весь его разум, да и, кажется, всё тело… всё до самых кончиков ногтей!
Наконец, с трудом превозмогая животный ужас, он нашёл нужный регулятор. Короткая надпись под ним гласила: «УСКОРЕНИЕ». Рич крутнул регулятор на максимум до упора. Красная кнопка под верньером тревожно замигала… Рич вдохнул побольше воздуха, затаил дыхание, будто перед прыжком в воду, и нажал кнопку…

   Последовал сильный толчок. Капсула резко отделилась от остатков космолёта и с ускорением в 9,7g понеслась в пространство. Тело астронавта вдавило в мягкую стенку капсулы. В глазах стало медленно темнеть, словно в кинотеатре перед началом сеанса, панель управления померкла и стала уплывать куда-то во мрак… Только теперь командир и единственный член экипажа маленького дипломатического почтового астродилижанса типа «Спейсхорн-307», астронавигатор 3-го класса Ричард Стронг позволил себе отключть сознание…


                *      *      *


   Никто во всей Вселенной не смог бы точно сказать, где и когда впервые возникли эти пресловутые Зоны Дезинтеграции, или Д-Зоны.
 
   Астронавты в просторечьи называли их «дезами». О «дезах» ходили целые легенды, одна страшнее другой. Считалось, что «вляпаться в дезу» – худшее, что может случиться с космолётом в Открытом Пространстве! Защиты от «дезы» не существовало, а значит, не было и спасенья. Ни один самый хитроумный и сверхчувствительный навигационный прибор не был в состоянии  обнаружить «дезу», даже если она находилась совсем рядом. Ни один самый современный и сверхмощный вид оружия не способен был причинить «дезе» даже малейшего ущерба. Да и как можно обнаружить или поразить НИЧТО?!

   Перед тёмным ужасом «дезы» бледнела даже страшная слава кошмарных «крестовиков», гремевшая по всей Галактике! Жестокие и кровожадные, «крестовики» среди астронавтов по праву слыли исчадием ада. Они гнездились в Чёрных дырах, и потому были недосягаемы для вездесущих крейсеров звёздного патруля, зорко следившего за порядком на галактических трассах. Непостижимым образом преодолевая чудовищную гравитацию Чёрных дыр, не выпускавшую из своих липких обьятий даже свет,  «крестовики» выскакивали из своих укрытий внезапно, словно чёрт из табакерки. Они нападали на галактические танкеры, доставлявшие органическое топливо в удалённые колонии, рудовозы, гружённые обогащёнными рудами трансурановых, транспортные корабли, перевозившие сложное и дорогое оборудование для межзвёздных научных станций, трансгалактические круизные лайнеры, доставлявшие шикарную туристическую публику с богатых планет в самые экзотические уголки Вселенной, не брезговали даже обычными маленькими почтовиками. Нападения были столь стремительными, что корабль-жертва частенько не успевал даже подать сигнал бедствия. Если же ему это и удавалось, то к моменту прибытия патрульного крейсера всё было уже кончено: «крестовики» с заложниками и ценным грузом находились уже вне пределов досягаемости, а на месте бывшего космоплана патруль заставал бесформенную груду покорёженного, оплавленного титанала...

   Вся добыча с ограбленных космолётов сбывалась за треть цены на Галактическом Чёрном рынке. Пассажиров же лайнеров брали в заложники и возвращали за солидный выкуп. Если выкуп не платили вовремя, заложников возвращали бесплатно. Правда в этом случае уже в виде «набора запчастей»... Сия «гуманная» мера носила цель исключительно воспитательную: дабы родственники следующих заложников, наслышанные про «благородные» обычаи «крестовиков» и получившие от них извещение о сроке и сумме выкупа, не строили глупых и необоснованных иллюзий, а были посговорчивей и попроворней. Послание, полученное от «крестовиков», к тому же подкреплённое впечатляющими фотоматериалами, всегда было однозначным и предпосылок к разночтениям не содержало. Благодаря мерам подобного характера «крестовики» пользовались в Галактике репутацией существ серьёзных и умеющих держать слово.

   С экипажами «крестовики» поступали по разному. Иногда так же как с пассажирами, но чаще всё происходило в соответствии с добрыми традициями седой древности: их попросту высаживали на ближайший астероид,  препоручая все дальнейшие заботы об этих «счастлив-чиках» их собственной судьбе.
 
   Однако в сравнении с «дезой» даже нападение «крестовиков» выглядело детской игрой в морских разбойников. Ведь в доброй половине случаев атаки «крестовиков» заканчивались неудачей для последних – экипажам, как правило неплохо вооружённым, удавалось отбиться.
Этому способствовал ряд веских причин. Одной из них было то, что немногих прельщала весьма вероятная перспектива предстать перед близкими родственниками «праздничным подарком» хотя и в довольно экстравагантном, но всё же не слишком презентабельном виде обледенелого брикета свежемороженых человеческих «запчастей», упакованного в термоизоляционный контейнер и снабжённого сопроводительной табличкой примерно следующего  содержания:
 
   «Служба доставки «Галактспецдиетпитание».  Пасхальный  экспресс-обед старейшин племени «уху-вуху». 1-е блюдо: суповой набор «Канни-Гурманни». Состав: мясо, кости, ливер (без специй). Кошерно. Изготовлено из самых свежих (совсем донедавна живых!) ингридиентов. Размораживать в теч. 3 ч. Способ приготовления: варить до полуготовности в утреннем молоке розового квадратнопятнистого птеродактиля с Персея-4, на медленном огне, затем оторачивпать хвостовым мехом годовалого харидианского белого слабоумного крокодила-телепата. Подавать охлаждённым. В качестве пиала рекомендуется череп (входит в набор). Приятного аппетита!
    Продукт бесплатный, распространяется на благотворительных началах. Срок хранения 36 тысяч лет. Изготовитель: «Krest & К° ltd.». Все замечания и пожелания относительно доставки и качества продукта принимаются по адресу: 13-й парсек, направо от туманности Слепых Чертей, квадрат 13/13, чёрная Дыра №666а, прямо по коридору (слева от мусоропровода). Звонить 2 раза. Спрашивать Билли Одноносого».
 
   Как видно, по части подобных «весёленьких» сюрпризов «крестовики» отличались «жизнеутверждающим» юмором и весьма своеобразной фантазией...
 
   Ну а что до охотников «позагорать» на голом астероиде, затерянном среди звёзд, без пищи, без воды, с мизерным запасом кислорода и практически нулевыми шансами на спасение, то таких оказывалось и того меньше. Поэтому когда «на горизонте» появлялись «крестовики»  и дело доходило до потасовки – тут уж парни себя не жалели! К тому же храбрость экипажей в схватках с «крестовиками» неплохо стимулировалась ещё и тем обстоятельством, что в случае успешного отражения нападения члены экипажей получали от страховых компаний весьма ощутимую денежную премию.
 
   Нередко также удавалось попросту бескровно откупиться от алчных  «крестовиков» (на этот случай практически у каждого капитана имелся тайный «спецфонд»). Ведь не секрет, что даже с «крестовиками» иногда можно было договориться.
 
   При встрече же с «дезой» всё это, что называется, «не работало». Поведение «дезы», как и само её возникновение, было абсолютно непредсказуемым. Если «крестовики» совершали свои набеги в местах, примерно известных заранее (как правило в окрестностях Чёрных Дыр), то «деза» могла возникнуть где угодно и когда угодно. «Деза» появлялась совершенно неожиданно НИОТКУДА и так же неожиданно исчезала в НИКУДА. «Деза» обладала нулевой массой. Она была абсолютно прозрачна во всём диапазоне электромагнитных волн и безразлична ко всем видам жёсткого излучения. Какие-либо иные признаки физического существования тоже отсутствовали. Если бы внутри «дезы» произошёл термоядерный взрыв, это нисколько бы ей не повредило. Мало того – это просто осталось бы незаметным глазу стороннего наблюдателя...

   Парадокс, однако, состоял в том, что, являясь по сути НИЧЕМ (по крайней мере, с точки зрения общепринятых физических представлений), «дезы» всё же существовали. Это противоречило здравому смыслу, и тем не менее это было именно так! Неоспоримым доказательством этого являлась способность «дез» обращать в НИЧТО абсолютно ВСЁ, с чем они соприкасались. И не было во всей обозримой Вселенной ничего, что могло бы этому препятствовать...
 
   Случалось, «деза» «заползала» внутрь какой-нибудь звезды. Все процессы внутри звезды ускорялись в тысячи раз. И тогда галактика озарялась ослепительным  бело-голубым  сиянием – рождалась СВЕРХНОВАЯ!.. Правда, такое случалось нечасто. В основном жертвами «дез» становились объекты помельче: небольшие планетки, чуть согреваемые скудным светом красных карликов в забытых Богом уголках Вселенной; вечные пленницы Пространства – длинноволосые красавицы-кометы, деловито снующие по своим замысловатым орбитам; безобразные и безжизненные, окоченевшие от межзвёздного холода астероиды – печальные памятники некогда процветавшим мирам, частью которых они являлись, и прочий мелкий космический мусор...
 
   Если «деза» не полностью поглощала объект, с которым соприкасалась (такое тоже изредка случалось!), в месте соприкосновения оставался след от контакта. Это был удивительный след. Он всегда имел вид идеально ровного среза, слегка радиально вогнутого. Астрофизики, исследовавшие многочисленные артефакты, которыми кишело межзвёздное пространство, не раз натыкались на астероиды, будто сточенные до половины исполинским (диаметром иногда в тысячи километров) точильным камнем. Если же на пути такого «камешка» случайно оказывалась какая-нибудь планета, в ней образовывался громадный идеально круглый тоннель, пронизывавший несчастную планетку насквозь. Создавалось впечатление, будто планету просверлили для того, чтобы затем нанизать на исполинское галактическое ожерелье!

   Но ещё более странное, чтобы не сказать «более страшное», происходило при встрече «дезы» с космическим кораблём. Начиналось всё с того, что космоплан, до сих пор благополучно глотавший пространство парсек за парсеком, вдруг мгновенно терял скорость и совершенно неподвижно зависал среди звёзд. Астронавты называли это «попасть на крючок к «дезе»... Это было непостижимо тем более, что ни пассажиры, ни экипаж не испытывали в тот момент ни малейшего дискомфорта, хотя по всем законам физики их должно было «размазать» до толщины молекулярного слоя! Приборы, в свою очередь, тоже никакого отрицательного ускорения не фиксировали. Было очевидно – классическая ньютонова физика вблизи «дезы» НЕ ДЕЙСТВУЕТ!

   «Неприятности» же (если это можно было так назвать) на том не заканчивались. Скорее они только начинались. Приведём выдержку из отчёта одного из астронавтов, чудом избежавшего гибели при контакте с «дезой». Некоторые выражения, зачастую бытующие в разговорном, а равно и эпистолярном лексиконе астронавтов пришлось опустить по этическим соображениям. Ведь общеизвестно, что космические бродяги – народ несколько  грубоватый, хотя и в большинстве простой и искренний. Понятно, что тщательный подбор изысканных выражений к числу их добродетелей не относится. В общем, парни что думают, то и говорят.

   Итак, выдержка из отчёта члена экипажа торгового космоплана «Сент-Элизабет», астроштурмана 2-го класса Девида Кроуфорда, продиктованного последним по требованию специальной комиссии по расследованию аварий космопланов: «...Наша посудина совершала обычный коммерческий рейс. Нас подрядили доставить партию «квиков» на Ригель-3, что в созвездии Ориона. Этот товар пользуется бешеным спросом среди тамошних аборигенов. «Квики» там идут то ли на амулеты, то ли на какие-то культовые обряды, точно не скажу, эти аборигены – публика довольно скрытная... «Квики»? Ну, в общем, такие забавные пушистые розовые шарики! Водятся «квики» только в одном месте во всей Вселенной – на небольшой планете R-780/34 в системе эпсилон-2, что в созвездии Бли... впрочем, не важно! Не слыхали? Не мудрено! Товарец-то ведь... ну, мягко говоря, как бы... э... не совсем, скажем так... м-м-м... ну, это... легальный, что ли... «Квики»-то уж давным-давно в Галактической Красной книге... Но я вам ничего не говорил! Ни с-л-о-в-а! Не хочу ребят подставлять! Хотя, с другой стороны – с нас-то какой спрос?! Нам поручили – мы везём, груз и документы в порядке. То есть - были в порядке... Ну, в общем, по этой части, господа, со всеми вопросами – к флотскому начальству!

   Да, так вот... Перевозят «квиков» в гамма-глассовых кубических контейнерах, заполненных фтор-азот-криптоновой смесью. «Атмосферка» на их родной планете – не приведи Господь, только гамма-гласс и выдерживает! Сами же «квики» – любопытнейшие создания! Если на них не обращаешь внимания, они лежат себе тихо, будто и не живые вовсе. Но стоит поглядеть на них и при этом подумать что-нибудь приятное, ну там, какие они мол хорошенькие да симпатичные – они тут же начинают прыгать да кувыркаться по всему контейнеру! И такие пируэты выписывают – любо-дорого смотреть! Хороводами кружат! Да ещё при этом тихонько попискивают: «Квик! Квик! Квик!», будто от удовольствия! Их от того «квиками» и прозвали.  Наши ребята додумались даже соревнования устраивать – у кого «квики» резвей скачут. Благо, кэп на всё это смотрит сквозь пальцы. Ну да насчёт него вам всякий скажет – у нас мировой кэп, такого ещё поискать!

   В общем, всё шло путём, рейс как рейс. Мы уже успели отмотать больше половины дороги... Когда всё началось, я валялся в своей каюте – нужно было отдохнуть перед вахтой. Перед тем мы с Эдди Кранчем и Кевином Тернером на троих полночи резались в «поймай-проглоти». В тот вечер мне круто не пёрло! Я наглотался «под завязку», а эти двое гр...ных придурков, Эд с Кевином, так и давились втихаря от хохота, глядя на моё раздувшееся брюхо. Сдаётся, они заранее сговорились меня «прокатить» и теперь пыхтели от счастья, что их проделка удалась. Мне же было вовсе не до смеху! Да вы и сами знаете, как это бывает – такие ощущения приятными не назовёшь... В общем, когда до вахты оставалось часа четыре, я плюнул на всё и отправился дрыхнуть к себе в каюту. И не успел я толком уйти в туман, как вдруг в мои уши, будто два штопора в винные пробки стал вкручиваться этот гр...й визг аварийной сирены! Ничего ещё не соображая, я с трудом встал и поплёлся коридорами на центральный пост. Ребята уже почти все были в сборе. Эд и Кевин злорадно ухмылялись, косясь в мою сторону. Правда, скоро этим идиотам стало не до веселья. Вперёд вышел кэп...

   Вы все его хорошо знаете – это старый, бесстрашный космический бродяга. Этот человек отлит из первосортной арктурианской стали, легированной к тому же дьявольским везением! Да и имечко у него в самый раз – Айрон Стоун! Он раз двенадцать участвовал в схватках с «крестовиками», за что те раз пять высаживали его вместе с командой на крохотный голый астероид, причём всегда на один и тот же (видно, ни на что другое у «крестовиков» ни фантазии, ни времени не хватает), «великодушно» давая с собой кислорода на три часа и крошечный передатчик, и каждый раз случалось чудо: спасатели вовремя улавливали их «SOS» и успевали появиться до того, как в баллонах у Стоуна  заканчивался последний глоток воздуха, в то время как многие из экипажа уже валялись дохлые, с синими от удушья рожами! Тут уж кому как повезёт! Что  до астероида, так там теперь установлен обелиск памяти погибшим астронавтам, а под ним – тайник, в котором припрятан (ну так, на всякий случай!) недельный запас кислорода, воды, провизии да ещё впридачу мощный передатчик. «Крестовики» про тайник пока ещё не пронюхали, так что поговаривают, будто всё это уже не раз пригодилось... А кэп, ходят слухи, потом ещё трижды выдёргивал свой зад из горячей пасти СВЕРХНОВОЙ, к тому же в последний раз оплавилась вся корма его корвета (как он умудрился посадить корабль – до сих пор для всех загадка!), а половина экипажа тряслась головами, пускала слюни и не знала, сколько будет дважды два... Да и остальные тоже были немногим лучше... Их всех потом признали полными психами и списали с дурацким диагнозом – «психосоматический синдром СВЕРХНОВОЙ». Ну а капитан Стоун, ребята рассказывали, сошёл с оплавленного корвета будто бодрячок-курортник после утренней морской прогулки на яхте у берегов Майами! Бьюсь об заклад, он и бровью не повёл бы, даже если б во время полёта к нему в рубку прямо из Пространства забрёл сам Чёрный Дьявол!

   Однако в тот момент его можно было узнать разве что по капитанским нашивкам на рукавах – наш Айри был бледнее залежалого в морговской морозилке покойника-миллиардера, которого благодарные наследники «случайно» забыли похоронить, начисто поглощённые судебными тяжбами по поводу дележа наследства «незабвенного и безвременно усопшего» родственника!
 
   Все сразу почуяли неладное, правда не могли пока смекнуть откуда запахло жареным, только и таращились – то на Стоуна, то друг на друга ...

   Ну в общем кэп вышел вперёд, как-то затравленно оглядел нас, потом опустил глаза и эдак медленно, с расстановкой,  говорит:
 
   – Ребята! Не хотелось бы мне вас пугать,  да только смахивает на то, что мы с вами влипли, и на этот раз, кажется, всерьёз...
 
   Дальше можно было и не объяснять. Если уж такой бывалый космический волк, как Айрон Стоун сделался белее муки, из которой наш кок Чарли выпекает свои знаменитые «воскресные»  булочки с розовым вареньем,  да ещё при этом тоскливо глядя в пол, сообщает, что мы мол «всерьёз влипли», это может означать только одно – мы сидим на  гр...м  крючке у  гр...й  «дезы»!

   Все окаменели, будто их окатили жидким гелием. Даже такие тухлые идиоты, как Кранч с Тернером, и те, похоже, хоть и не сразу, но всё-таки сообразили, что дело дрянь: они выпучились друг на друга с отвисшими челюстями  – теперь им явно было не до меня!

   Кэп повернулся к главному пульту управления и включил монитор внешнего обзора. На огромной панели появилось чёткое изображение нашей посудины, снятое с расстояния метров семьсот. Вы, конечно, в курсе – это работают камеры наружного обзора. Они  постоянно болтаются вокруг каждого более-менее приличного корыта, будто рыбы-прилипалы вокруг белой акулы. Толку от них обычно немного, но иногда они бывают довольно полезны. Так вот, сейчас был как раз такой случай.
 
   Все, само собой, уставились на экран с открытыми ртами, будто там для них транслировали всегалактическое стриптиз-шоу! И, доложу я вам, там было на что взглянуть: наша бедная «Лиззи» (так ребята ласково прозвали нашу межзвёздную лоханку) вдруг сделалась эдак на четверть короче! Если точнее – у корабля больше не было кормы, её будто сбрили здоровенной невидимой бритвой! Тут уж отпали последние сомнения – это была «деза», как ни противно было это признать! Но ещё противнее было то, что «бритьё» успешно продолжалось! «Лизи» таяла на глазах, словно ледяная сосулька на весеннем солнце... Уже сейчас расстояние между «бритвой» и центральным постом было метров с полсотни, не больше. А пока мы, будто стадо баранов, отвесив челюсти, тупо таращились на экран, это расстояние сократилось ещё на пару метров. Тут уж и самому последнему болвану стало ясно – ещё часок такого «бритья», и от «Лиззи», а заодно и от всех нас, останется меньше, чем от той самой весенней сосульки!
 
   – Деза... – чуть слышно в унисон выдохнуло несколько десятков глоток.

   Вот это и была, как говорили в древности, та самая капля, которая переполнила какую-то там с чем-то... не помню с чем, чашку! Все сорвались с места, заметались по центральному посту, сбивая друг друга с ног, опрокидывая оборудование! То была настоящая паника. Я уже лет десять в космофлоте, бывало всякое, но такого не припомню. Стыдно признаться, но и я потерял башку вместе с остальными... Запомнилось только одно – наш кэп! Среди всего этого бедлама он один сохранил трезвую голову. Капитан Айрон Стоун не сдвинулся с места, белый, холодный и несокрушимый, будто айсберг, в который однажды врулил некий... «Титаник», кажется, так называлась огромная, побольше нашей «Лиз», древняя морская лохань, которой, как писали все тогдашние газеты, не пофартило в первом же рейсе. В одну промозглую осеннюю ночь она, облобызавшись с тем самым айсбергом,  заполучила здоровенную прореху, нахлебалась забортной воды и, не продержавшись на плаву и двух часов, кувыркнулась носом прямо на дно морское! Погибла уйма народу, а сам «Титаник» с трудом отыскали только лет через сто...

   Ну да это я так, провожу «ситуативную аналогию», как наши умники-психологи говорят. А кэп Стоун тем временем поглядел малость на всю эту пляску умалишенных, да как рявкнет:
 
   – А ну-ка, сучьи дети, всем «смирно»! А нето я вас всех успокою вот этим!

   Тут все скукожились, будто от ледяного душа. Глядим, а у кэпа в руках демувер! Его ещё называют «мозговой дубинкой». Такая, в общем небольшая, около фута длиной, чёрная трубка с раструбом на конце и красной кнопкой посредине. Смахивает на допотопный электрический фонарик (я такие в детстве в музее видел) на этих... ну как это...  да вот – гальвинтических что-ли... батарейках, только действует по-другому! Если такой вот «фонарик» направить на человека да на кнопку нажать, человек часа на два будто бревно делается. Ну, то есть, всё видит, слышит, соображает, да только не то что рукой или ногой – мизинцем шевельнуть не может! Говорят, демуверами часто пользуются «крестовики» – во избежание ненужных дискуссий с заложниками. Жаль только, что демувер не может вот так же утихомирить заодно и «дезу»...

   Вообще-то, экипажам кораблей космофлота держать при себе оружие строжайше запрещено, особенно во время полёта. Вы представляете себе, что может получиться, если какой-то болван, перебравший какой-нибудь горячительной мочи, вдруг вздумает устроить разборку с парнем, который, по его мнению, «не так» на него взглянул? А если у этого болвана к тому же при себе окажется, к примеру, тепловой  бластер? Дело  даже   в   лучшем   случае (о худшем и думать не хочется) может закончиться здоровенной дырой, прожжённой в корпусе корабля! О последствиях догадайтесь сами... Так что всё оружие, имеющееся на борту, хранится в специальном бронированном сейфе из титан-иридиевого сплава, код от замка которого знает один лишь капитан. Само же оружие выдаётся экипажу только в особо пиковых ситуациях, ну, например, при появлении «крестовиков». Всем, однако, хорошо известно, что капитан космоплана пользуется на борту практически неограниченными правами. Поэтому, увидев в руках Стоуна демувер, никто особенно не удивился...
   
   Ну что ж, с человеком, держащим в руках демувер, спорить как минимум глупо! Потому никто и не стал этого делать. Все потихоньку начали приходить в себя. А сам кэп уже вернулся в обычное состояние: в глазах огонь, в голосе сталь, бледности как и не было!
 
   Стоит, значит, наш кэп посреди центрального поста, в левой руке демувер, правая на пульте управления, и говорит негромко, но тишина такая, что слышно, как тикает древний механический хронометр (предмет беззлобных шуток всего экипажа) у него на запястье:

   – Итак, господа астронавты! Прошу всех слушать внимательно, повторять некогда! Все, надеюсь, уже поняли – мы вляпались в Д-Зону! Хуже этого ничего не бывает, не мне вам объяснять... Но шанс на спасение пока еще есть и его нужно использовать! Поэтому объявляю экстренную эвакуацию! Сейчас всем разойтись по каютам, взять личные вещи – только самое необходимое! Сбор на палубе спасательных ботов! «Деза» туда  пока ещё не добралась. На всё про всё ровно три минуты! Кто опоздает – пеняйте на себя, ждать не будем ни секунды, прошу понять меня правильно! Аварийной команде приступить к подготовке старта спасботов немедленно! Время пошло!

   Тут Стоун красноречиво посмотрел на свой знаменитый хронометр...

   То была самая длинная «речуга», какую мы когда-нибудь слышали от нашего капитана! И она подействовала!

   Вообще, вы не поверите, что значит такой человек, как кэп Стоун в подобной ситуации! Паники как не бывало, о ней просто сразу забыли! Холодная уверенность и спокойствие капитана передались всему экипажу. Все быстро и без лишней суеты разошлись по каютам. Все прекрасно понимали – дорога каждая секунда. Всем в затылки смертельным холодом дышала «деза»... Мне трудно описать словами то, что мы все чувствовали в эти минуты. Чтобы понять это до конца, нужно просто побывать в нашей шкуре... Но главные неприятности, как выяснилось, ждали нас впереди!

   Моя каюта рядом с каютами Эдди Кранча и Кевина Тернера. Когда я вошёл к себе, Эд с Кевином уже успели нырнуть в свои норы. И как только этим кретинам всегда удаётся обойти меня на полкорпуса?! Во мне всё ещё тлела досада! Ну да ладно, теперь было не до того... Я машинально сгрёб в кучу мелочи, лежавшие на столике слева от двери и на полках над ним, и стал торопливо сваливать их в компактный ручной сейф. Сортировать было некогда:  в голове всё время тикал... да нет, не тикал – набатом грохотал чёртов капитанский хронометр!
 
   Поглощёный всем этим, я не сразу обратил внимание на тихий шелест у себя за спиной. Так шелестит тонкая алюминиевая фольга, если медленно сжимать её руками. Я осторожно оглянулся...
 
   Того, что я увидел, не забыть мне до конца дней... Это не помещалось даже в самых смелых границах моего восприятия реальности...

   Задней стенки в каюте больше не было... Вместо неё бархатным ковром, утыканным блёстками звёзд, чернел открытый космос! Я будто стоял перед огромной картой звёздного неба (я ведь астроштурман, так что малость в этом соображаю), вставленной в рамку из потолка, стен и пола моей каюты! И эта звёздная карта, с тихим шелестом расширяясь во все стороны, медленно, но  неотвратимо  п о д б и р а л а с ь  к моим ногам...

   Я, конечно, много раз слышал и читал об этом непостижимом феномене «дезы». Но слышать да читать – одно, а почувствовать на собственной шкуре – совсем другое дело!
 
   Эта «шутка дьявола» успела уже получить научное обоснование в виде теории. Согласно данной теории феномен окрестили просто, коротко и понятно: Бимерный Хроноконвертивный Анизотропно-аннигиляционный Пространственный  Переход. Ну, а так как произнести это невозможно даже при самом трезвом уме и идеально твёрдой памяти (попробуйте-ка сами это выговорить!), то в повседневной научной практике принято было использовать сокращение – БХАаПП. Так гораздо проще – нужно только сказать «Б», потом кашлянуть, а «П» в конце получится само собой! Многие пользуются именно этим способом. И всё-таки даже такое пространное название совсем не объясняло сути феномена «дезы». Впрочем, мы тут несколько отвлеклись.

   Так вот, что касается БХАаПП. Феномен заключался в следующем: та часть космолёта, которую ещё не успела сожрать «деза», образно говоря, «чувствовала» себя так, будто ничего не случилось. Все системы космолёта, которые уже были съедены «дезой», в восприятии ещё «живой» части корабля существовали и работали исправно, герметизация не нарушалась ни на один атом, давление воздуха во всех отсеках оставалось абсолютно нормальным, даже если от этих отсеков уже почти ничего не осталось, силовые установки и гравитаторы генерировали энергию и гравитацию, снабжая ею корабль, несмотря на то, что их самих уже не существовало, вся аппаратура, находившаяся в ещё «живой» части судна, работала безотказно... Тончайший слой Пространственного Перехода непреодолимой стеной отделял ещё существовавшее от уже ставшего иллюзией, и просочиться сквозь эту стену не смогло бы даже нейтрино! Создаваемый «дезой» Пространственный Переход был абсолютно анизотропным, то есть работал только в одну сторону. Поэтому проникнуть сквозь него можно было только с одной стороны – со стороны «дезы». А поскольку со стороны «дезы» не могло быть ничего, кроме самой «дезы», она и осуществляла это проникновение с большим успехом, при этом дьявольски убедительным образом создавая и поддерживая иллюзию целостности корабля... И всё это продолжалось до тех пор, пока от корабля оставался ещё хотя бы дюйм обшивки...
 
   В том-то и было главное коварство «дезы»! Она подбиралась к кораблю тихо и незаметно... Она пожирала корабль и при этом тихо нашёптывала, словно убаюкивала: «...всё нормально... бояться нечего... нет никакой опасности...». Может, именно поэтому многие наши собратья по несчастью замечали «дезу» только тогда, когда было уже слишком поздно...
 
   Как такое могло быть, объяснить не мог никто! Учёные умники в своих уютных кабинетах мямлили что-то насчёт «темпорального эффекта фантомного присутствия», хотя вся эта учёная ахинея ровно ни дьявола лысого не объясняет! Нашему-то брату-астронавту, чёрт бы побрал всех этих умников, от их заумных определений толку, что света от «чёрного карлика»! Ведь это нас а не их, «дезы» глотают десятками, а те, которым посчастливилось выскользнуть, частенько из крепких весёлых парней превращаются в хилых трясущихся искалеченных неврастеников... Как по мне, то правильней было бы назвать это «памятью отрезанной конечности». Уж поверьте – я знаю о чём говорю! Примерно так чувствует себя человек, которому ампутировали руку или, скажем, ногу – конечности уже нет, а она всё ещё ощущается долгое время, да к тому же ещё и ноет! Я, конечно, понимаю, что такое сравнение применительно к космолёту выглядит сильно притянутым за уши, но ничего более удачного на ум не приходит...

   Всё это проплыло в моей башке пока я, словно зачарованный, смотрел как под вкрадчивый шёпот «дезы» потихоньку исчезает моя каюта. Вообще-то, я всегда считал себя человеком не робкого десятка. Конечно, до кэпа Стоуна нам всем как от Веги до Сириуса, но и трусом меня ещё никто не называл. И всё же, положа руку на сердце должен признаться: такого животного ужаса я не испытывал ни разу в жизни! Там, за тончайшей гранью Пространственного Перехода, таилось нечто неведомое, безразлично-жестокое и такое СМЕРТЕЛЬНО ЧУЖОЕ, что даже самый мерзкий «крестовик» рядом с ЭТИМ  вместо огромного отвратительного мохнатого человекопаука показался бы совершено родным, пушистым и ласковым домашним котёнком! И это НЕЧТО неотвратимо надвигалось на меня, пожирая не просто мою каюту, мой корабль... Я вдруг отчётливо осознал: всё было гораздо хуже – ЭТО не принадлежало к моему миру и... ОНО пожирало ПРОСТРАНСТВО моего мира!!!

   Бывалые астронавты предостерегают: человеку не стоит любоваться тем, как «закусывает» «деза», особенно вблизи. И предостерегают не зря: такое «хобби» смертельно опасно! Этот аттракцион – не для людей... Такого не в состоянии «переварить» даже самая крепкая и закалённая психика. От «дезы» веет таким сковывающим холодным ужасом, что человек стоит перед ней (уж простите за банальное сравнение) будто кролик перед голодным удавом...

   Я не стал в этом смысле исключением. Ужас, навеянный «дезой», вытеснил все остальные мысли и чувства. Во мне не осталось ничего, кроме ужаса! Сейф выпал из рук, покатился по полу и с тихим шипением, будто таблетка аспирина в стакане воды, исчез в «дезе»... Я стоял и безвольно смотрел, как спокойно и деловито к моим ногам подползает грань, отделяющая бытие от небытия...
 
   Потом голова моя будто отгородилась от тела, ноги обмякли, перед глазами  всё поплыло...  Мелькнула приоткрытая дверь каюты, потом звёздное небо... Потом стало темно...
 
   Очухался я уже на борту спасательного бота. Однако, как оказалось, то, что я сейчас пережил, было не последним потрясением в этот день.

   Я лежал внутри спасбота, прямо на мягком полу и пытался сообразить, что же со мной произошло... Кругом был полумрак. За круглым гамма-глассовым иллюминатором тускло и равнодушно тлели далёкие звёзды... Слышались чьи-то приглушенные голоса, какой-то стук, но никого не было видно... Я попытался встать, но, к моему изумлению, ноги вдруг куда-то провалились. Что за чертовщина?! Я взглянул на свои ноги и похолодел: их у меня больше не было... Вместо них из-под идеально ровно обрезанных под косым углом штанин комбинезона торчали два обкромсанных точно под тем же углом молочно-белых обрубка... не имевших продолжения! Левый обрубок заканчивался чуть ниже колена, правый был дюйма на четыре длиннее...
 
   Я долго, с тупым удивлением, рассматривал то, что осталось от моих ног... И при этом не испытывал ни малейшей боли! Из моих обрубков не просочилось ни капли крови! Вообще, чувство было такое, будто ноги мои на месте и с ними всё в порядке!
 
   В бессилии я повалился на спину... Из памяти медленно, как утренний туман, выплывали урывки последних событий: вот кэп, его речь, хронометр... потом коридоры, коридоры, каюта... звёздное небо... шелест «дезы»... потом темнота... Наконец постепенно пришла дикая догадка: я отключился, и пока валялся без сознания, треклятая «деза» успела оттяпать мне ноги! От такого «открытия» хотелось завыть по-звериному... Да, но каким чудом я вообще остался в живых?! Почему «деза» не проглотила меня целиком?! Не успела?! Пожалела?! Чушь собачья, «деза» жалеть не может... Что же случилось?! Как я попал на спасбот?! Ответов не было... Всё, что происходило со мной в последние минут десять, здорово смахивало на скверный кошмарный абсурдный сон... «Да-а, в самый бы раз уже и проснуться!», с горькой иронией подумал я, понимая с ужасом в глубине души, что никакой это не сон...

   Скверный «триллер наяву» тем временем продолжался.

   Дверь отсека, где я находился, медленно открылась, и в неё протиснулись двое парней с носилками. На носилках кто-то лежал. Ребята поставили носилки рядом со мной и, стараясь не смотреть ни на меня, ни на на того, кто там лежал, торопливо выскочили из отсека. Послышался хриплый стон. Я приподнялся на локтях, пригляделся к лежащему и... Лучше бы я туда не смотрел!..

   Зрелище было, пожалуй, ещё кошмарнее, чем сама «деза»...  В полумраке отсека рядом со мной на носилках лежала... половина человека!.. И что было страшнее всего – она хрипло дышала, она была ещё живая!.. Словно в каком-то дьявольском цирке ужаса, «деза», демонстрируя свой «смертельный номер», острейшим скальпелем Пространственного Перехода аккуратно «разделала» тело человека на две равные половины, потом правую спрятала в «волшебный ящик», а левую отдала своим ассистентам и они зачем-то притащили её сюда...

   ЭТО лежало на спине, повёрнутое ко мне правым боком, которого вообще-то... не было!.. Они даже не позаботились чем-нибудь его прикрыть. При скупом свете звёзд виден был розовый срез позвоночника с белёсым волокнистым жгутом спинного мозга, в разрезе желудка отсвечивал ещё непереварившийся ужин... Виднелась часть лёгкого, она то туго вздувалась, то с хрипом опадала... Сердце, опутанное густой сеткой багровых кровеносных сосудов, судорожно сокращалось... Но больше всего поражал мозг... Он белел своим срезом, будто какая-то загустевшая жидкость, налитая в дьявольский кубок, сработанный из живой человеческой головы! Даже располовиненный, он всё ещё жил, он мыслил!
 
   Я увидел половину лица... Казалось, будто какой-то мрачный садист взял живой человеческий портрет и в омерзительном упоении разрубил его пополам... Увидел торчащие  пол-носа,  жуткий оскал половины рта и... глаз – единственное, на что ещё можно было смотреть без содрогания!.. Глаз был широко открыт и бессмысленно уставлен в потолок. По-видимому, оно всё ещё было без сознания...
 
   И снова, точно как с моими ногами – ни капли крови! Срез живого человеческого тела был словно «заклеен» невидимым сверхгерметичным пластырем! Это выглядело противоестественным и от того ещё более кошмарным...

   Описывать всё это в подробностях выше моих сил... Это напоминало страшный живой муляж, какое-то агонизирующее пособие для изучения анатомии человеческой смерти... Слепая и равнодушная «деза», сама того не ведая, состряпала на своей демонической кухне воистину адское блюдо!

   И тут я узнал его! Это был Тони Декстер, наш астробиолог. Он присматривал за «квиками», подкармливал их чем-то мудрёным, изучал их повадки... Он был славный безобидный малый! Сердце моё сжалось...

   Я в ужасе смотрел то на бедолагу Декстера, то на свои обрубки и понимал, что мне ещё относительно «повезло», если, конечно, такое можно считать везением... Ужас происходящего был нереальным! Казалось, вот-вот прозвучит барабанная дробь, и из «волшебного ящика» «дезы» выскочит Декстер, целый и невредимый, а кошмарная его половина, хрипящая рядом со мной на носилках вдруг развеется, как дым от сигареты. А заодно и мои проклятые обрубки превратятся в здоровые, нормальные ноги!
 
   Однако хеппи-энда в своём дьявольском «спектакле смерти», «деза», похоже, не предусматривала, и кошмарное, абсурдное представление  продолжалось!

   Внезапно человек на носилках (если это ещё можно было называть человеком) медленно зашевелился... Единственный глаз мутным взглядом обвёл помещение отсека. Потом половина лица повернулась в мою сторону... Глаз с удивлением и любопытством уставился на меня. Полугубы искривились в жуткой полуулыбке. Похоже, ОНО  тоже меня узнало... ОНО силилось что-то сказать, полугортань судорожно дёргалась, но вместо слов из полурта вырывался только жуткий прерывистый хрип... Бедняга Декстер, вернее то, что от него осталось, пытался повернуться ко мне своим страшным полутелом и никак не мог этого сделать... Потом, как в кошмарном бреду, я увидел тянущуюся ко мне единственную руку Декстера. В руке было зажато что-то маленькое, розовое. Я пригляделся – это был мёртвый «квик»...

   Дальнейшее я вспоминаю с трудом... Какие-то серые силуэты, носилки, хриплые стоны... Это был настоящий ад! Таких как Декстер, или в разной степени похожих на него, не считая меня, было ещё восемь человек. Их всех, каким-то чудом ещё уцелевшие ребята, превозмогая леденящий ужас, буквально вырывали из пасти «дезы», хватая за всё, за что ещё можно было схватить... Никто из них не протянул и двух дней... Пятерых из экипажа не нашли вообще... Всего выходит тринадцать...

   И что ещё врезалось в память – застывший напротив иллюминатора, сгорбившийся силуэт капитана. Единственный раз в жизни я видел его таким. Айрон Стоун, опустив руки, с каменным лицом смотрел вдаль. По щеке «железного капитана» катилась слеза...

   Там вдали тихо таяло светлое пятнышко, которое ещё час назад было огромным космопланом и носило красивое имя святой Елизаветы...

   Там вдали, на траурной скатерти звёздного неба, под аккомпанемент равнодушного безмолвия окружающего сумрачного Пространства, ненасытное, всеядное НИЧТО завершало свою жуткую трапезу...
 
   Когда я описываю то, что с нами произошло, то поневоле «сбиваюсь», как некоторые говорят,  на какую-то мрачную, потустороннюю лирику. Может оно и так, но что поделать? По-другому это не выразить – эту «лирику» навевает сама «деза»...
 
   В общем, подобрали нас на третьи сутки. К тому времени многих уже не было, а те кто уцелел начали потихоньку сходить с ума... Даже для нашего железного Айри вся эта нервотрёпка не прошла бесследно – говорят, он тоже до сих пор на излечении, где-то в спецклинике. Увидите – передайте привет ему от Кроу-колобка, он меня должен помнить...
 
   Ну, и последнее – то, что мы с вами сейчас вот так мило беседуем,  это заслуга...  кого бы вы думали? А, так вы, значит, уже в курсе... Ну да, это всё те же Эдди Кранч и Кевин Тернер! Я ведь говорил: наши  каюты были рядом. Пробегая мимо моей каюты, они через приоткрытую дверь увидели то, что там творилось... И тут мне здорово повезло: у ребят не оказалось настроения смотреть это кино до конца, они, не долго думая, подхватили то, что от меня осталось и уволокли из кинозала... Теперь мы лучшие друзья! Они чертовски славные ребята, зря я на них тогда куксился... Они оклемались быстрее и теперь часто навещают меня в центре реабилитации. Рассказывают последние космофлотские сплетни. Стараются, как могут, меня поддержать: недавно, мол, открыли новый метод, по которому можно отращивать утраченные конечности, так что не всё ещё потеряно! Я делаю вид, что верю...  Вот только в «поймай-проглоти» мы больше не играем...

   Что? Координаты?.. Да какие там к дьяволу координаты?! Смена-то была не моя, а бортовой журнал, сканер-регистратор, да и весь прочий хлам проклятая «деза»... ну, сами знаете! Что?.. Ну разве что приблизительно... Вся заварушка началась... ну, примерно в...»

   Далее в отчёте следуют малоинтересные технические подробности, которые мы, в надежде на великодушное согласие читателя, позволим себе опустить. Остаётся только заметить, что подобных отчётов в распоряжении комиссии были десятки, если не сотни. Однако ни один из них не давал даже малейшего ключика к ответу на главный вопрос...

   Что же такое были эти самые «дезы»? Ответ на этот проклятый вопрос искало не одно поколение философов, физиков-теоретиков, исследователей-практиков и даже псевдоучёных авантюристов, не терявших призрачных надежд использовать «дезу» как некий «философский камень». Однако, все усилия разгадать тайну «дез»  были напрасны. Существовало бессчётное количество гипотез – одна абсурднее другой! Среди всего этого псевдонаучного вздора, описывать который нет никакого смысла, относительного внимания заслуживала одна-единственная  теория...
          


                P.S. Ефто ишшо не усё...