Из раскопок о замечтательном в счёт как всегдашне получившегося…
***
Встретились как-то на бруствере поручик Ржевский с фельдфебелем Шикльгрубером
и ну, друг перед другом манерничать, каждый норовит другого, первым в окоп опустить! Милости просим, да дан кешоны, - в воздухе вперемежку со шрапнелью, пулями.
А в окопе засел Петька с Василием Иванович на коне и говорит закадровым голосом Капеляна – А не пойти бы Вам тактично в другой окопчик, мы здесь тоже всё-таки с дамой, пулемёт разбираем…
***
Заглянул как-то бравый солдат Швейк в офицерскую столовую, по военным делам, да и накушался с кухни всякого. Но застукал его капрал, балагурящим с кухаркою, и послал на губительную вахту на ад-цать суток ареста за недозволенные речи.
А бравый солдат на то и бравый, смело пошёл за честь женщины на гауптвахту!
Вот и подкармливали его, честь по чести, с кухни вместе с охранявшими часовыми весь штрафной срок.
***
Штирлиц, любил запудривать мозги своему начальнику Шелленбергу, штучками разными заграничными, будто он американский шпион, а тот и рад был полагать, что после войны попадёт служить в органы ЦРУ!
То сигару гаванскую, не докуренную на рабочем столе, то вискаря ирландского полбутылки в незапертом сейфе «забудет»…
Шелленберг проходит вечерами по кабинетам подчинённых, это докурит, то допьёт и в дело о соратнике по партии этикетки всё новые вклеивает, а сам улыбается.
Но и проныра Мюллер про всё давно уже догадывался, дедуктивно подглядывая в замочные скважины!
Застукал как-то Шелленберга с непатриотическим шотландским запахом после работы. Сам думает, - Ага, Штирлиц чертяка-то всё равно выкрутится, а вот патрона зарвавшегося околпачу по колпаковски!
А Шелленберг тоже не лыком внутрь… Отвертелся на сто восемьдесят – второй фронт в Нормандии всмятку, трофеи поступили на взятку … Угощайся, дорогой!
Выпили, как следует на халяву американскую и стали оба думать, что Штирлиц-то ловко замаскированный под советского разведчика заокеанский шпион. А Штирлицу только того и надобно, стал разведывать тайны третьего рейха с утроенной силою вплоть до полной победы!
***
опус на конкурс
Замечтательный молодой человек Кохельдюкер пришёл к замечтательному согражданину Шуткину, да и предложил выйти всем настоящим творческим пацанам на Сонетную площадь по первому снежку!
- То-то будет весело, Сашко, когда мороз и солнце, день чудесный, на площадь утром выйдем с песней!
Шуткин согласился поддержать приятеля по царско-сельской местности, - Ай здорово придумал! Вывалим всей братвой с цыганями, девчёнками, шампанским и всяким таким… Потусим, посалютуем, знатно побуровим!
– Точно, Сашко, почитаем стишков, побалуемся снежком!
- Урра! Попляшем молодёжненько, прохожих позадираем, снежных баб накатаем, сами наваляемся в снегу, держись японский околоточный!
Наметили, исполнили, получилось как у автора… Задуманное, скомкалось, да и дурная удаль напоролась на лютый холод…
Постреляли и не только салютами, поваляли мордами в снег многовато пылких пацанов. Самых крутых отослали в лес да степь кругом, поперевзвешивали… Хорошо, девчёнки не бросили, потрусили за весёлыми в края далёкие, по судьбу цыганскую…
А Шуткин болел долго, пил безмерно, курил часто-часто, да и писать во глубину крепко, ещё круче прежнего начал.
Удальство не проходит бесследно для здоровья…
Правда, с той поры весельчаков поменьше стало, но отчаянные могут и выйти на площадь…
- А вот что на неё, попусту морозу так тянет? Молчишь, Сашко…
12.09.09