Пётр и Очкарик

    
Мальчишки-одноклассники дразнили Анютку очкариком и не хотели с ней дружить, да и девчонки сторонились её. А она не понимала, в чем её вина. Разве только в том, что ей были плохо видны буквы и цифры, написанные на доске, даже с первой парты. Вот и пришлось пойти к врачу окулисту, который прописал ей очки. Дружила с Анюткой только Соня. Девочки  сидели за одной партой, жили в одном подъезде и на одной площадке, и, что самое интересное, Соня и Анютка родились в один день.
Соню мальчишки тоже не жаловали: уж очень она была медлительной, даже на уроках физкультуры. И ей от них тоже досталась дразнилка: Соня-засоня. После занятий в школе подружки вместе делали уроки, а иногда и вместе обедали.
У Сони был попугайчик, и звали его Пётр. Пётр чувствовал себя очень важной птицей, и, когда его выпускали из клетки, так вышагивал по кухонному столу, что был похож на петуха, и поэтому первоначальное имя Кеша было заменено на Петра. Во время обеда попугай присоединялся к девочкам: он ходил между тарелками, подбирая со стола крошки, а иногда садился на край тарелки, выпрашивая чего-нибудь вкусненького.
 Анютка любила Сониного попугая, как ей казалось,  больше, чем сама хозяйка, и, если бы Соня согласилась, то они могли бы поменяться на куклу.  Для подруги она не пожалела бы даже красавицу Барби со всеми её нарядами, недавно купленную папой. Когда Анютка приходила к Соне, Пётр начинал волноваться, клювом открывал крючок на клетке и выбирался из неё. Попугай подлетал к гостье, садился ей на очки и через стёкла заглядывал ей в глаза, бормоча при этом на своём птичьем языке какие-то приветственные слова, а потом спрашивал: «Анюта, чаю хочешь?». Анютка млела от удовольствия. Пётр уделял ей такое внимание, какого не уделял больше никому. Попугай был единственным существом, которому так нравились её очки. Соня, конечно, ревновала Петра к подруге, но не так чтобы очень. Маленькая птичка требовала ухода за собой. Бывало, так начнёт хлопать крыльями, и столько перьев насыплется, что можно было подумать - петуха ощипали. А убирать кому? Конечно хозяйке. А хозяйка не любила этим заниматься. Когда же приходила Анютка, то брала эти хлопоты на себя, и Соня с радостью принимала её помощь.

А вот Пётр не любил, когда  Соня занималась на скрипке. Девочка только-только овладевала инструментом, и звуки, которые она извлекала из него, очень раздражали попугая. И, если он не был заперт в клетке, то подлетал к Соне, садился на скрипку и клювом щипал струны, мешая начинающей скрипачке заниматься. Но когда брал скрипку папа и начинал играть, Петруша весело щебетал, кружился над скрипкой и даже пытался сесть на смычок.   
Приближалось радостное  событие. Соня и Анютка готовились отметить один на двоих день рождения. Праздновали его всегда дружно, обеими семьями. Мамы, зная, что дочери не в ладу с одноклассниками и, желая улучшить взаимоотношения, предложили девочкам пригласить в этот день весь класс. Подружки сразу согласились и решили отмечать день рождения у Сони дома.
Мальчишек тоже долго уговаривать не пришлось и, приготовив подарки, ребята пришли в гости без опоздания.  Анютка была в новых очках, которые накануне они с мамой выбрали ей в подарок. Очки так шли ей, и она чувствовала себя в них настолько уверенной, что казалось, без них  она была бы и не она вовсе. Соня даже примерила их, но через оптические стекла ей не удалось рассмотреть себя в зеркале и, вернув очки подруге, она стала показывать ребятам золотых рыбок, которых подарили ей  Анюта и её родители. Рыбки скользили в прозрачной воде, перебирая волнистыми плавниками, и были так хороши – глаз не отвести.
Однако гостей ждали всякие вкусности, и, вручив именинницам подарки, ребята стали рассаживаться за столом. Пётр все это время дремал в клетке, накрытой салфеткой. Соня потихоньку вышла из-за стола, взяла клетку с попугаем и протянула её подруге. Анютка могла об этом только мечтать. Она держала в руках самый дорогой подарок, но ей все еще не верилось, что Пётр теперь принадлежит ей.  Анютка открыла клетку, попугай выпорхнул из неё, сделал круг по комнате и сел на её новые очки. Он стал заглядывать ей в глаза через стекло и радостно верещать. Пётр словно поздравлял её с днём рождения и одобрял новую оправу, а потом, как всегда, спросил: «Анюта, чаю хочешь?»  Ребята чуть не повалились со смеху! Но каждый про себя отметил, что попугай так чётко произнес имя своей любимицы, как будто хотел, чтобы они навсегда запомнили, как её зовут. Анютка улыбнулась, подошла к Соне, обняла её, и, несмотря на то, что уже отдала ей подарок, побежала домой, принесла Барби и протянула её Соне. Соня открыла шкаф, достала из него точно такую же коробку, какую держала в руках Анюта, и все звонко рассмеялись.
А потом именинницы угощали всех праздничным тортом, показывали одноклассникам, как Пётр не любит звуков скрипки, извлекаемых Соней, и как обожает слушать мелодии, исполняемые её отцом. После демонстрации всех способностей попугай возвращался к Анютке на очки, а она важно прохаживалась перед всеми. И это был тот случай, когда девочка гордилась тем, что носит очки. А все смотрели и немного завидовали: ведь как ни подзывали они Петра, как ни подставляли ему ладошки с крошками от торта, он ни к кому не хотел приближаться, он торжественно восседал на Анюткиных очках, словно понимал, что теперь принадлежит только ей. Потом  Сонина мама играла на пианино и все пели, и о том, что «К сожаленью день рожденья только раз в году», что «Вместе весело шагать по просторам и, конечно, припевать лучше хором»,  что «Может, мы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист...». И так было весело, так хорошо, что совсем не помнились обиды на  мальчишек за их скорую способность придумывать дразнилки.