ПУТЕШЕСТВИЕ В МАЛЕНЬКУЮ СТРАНУ
У нас в гостях француз. Я подала пирог с капустой - во весь противень. Гость сказал, что у них таких больших пирогов не пекут, да и маленькие не дешевы.
Боря объяснил:
- Конечно, это потому, что Франция маленькая страна…
1983 год, 1 июня – 1августа.
«Царапаю в записной книжке кой-какие мыслишки…» – «нацарапал» Борис, как только мы погрузились в поезд.
(То, что "нацарапал" Борис Заходер - выделила: "----")
"Верит на слово
Шавка шавке.
Верит на слово
Травка травке.
Только люди, <несчастные > люди
Друг у друга требуют справки."
---
"Как хорошо побыть одному
Не приноравливаться ни к кому".
***
На Белорусском вокзале ко мне подошел какой-то пьянчужка и сказал: - Я вас одобряю.
***
"В поезде проводник извинился, что чай будет немного позднее, так как послу Народной Республики Гвинея греют кашу".
***
Польский таможенник спросил, куда мы направляемся.
- В Париж, к сожалению, – ответил Борис на хорошем польском языке, на что таможенник улыбнулся.
***
"Проехали Леверкузен – спортивные площадки, газоны, все на велосипедах.
Проехали Кельн. Готический собор на берегу реки Рейн.
Сами того не заметили, как попали в Бельгию. Прочитали название Welven Redt - удивились, что не очень немецкое слово. Кстати, за несколько минут до этого местечка появился типично фламандский пейзаж. Хоть в окно увидеть! Холмы, коровы, ярко-желтые кусты – видимо, облепиха.
Облепиха…Даже странно, что такое русское деревенское название приходится произносить в Бельгии"… - записал Борис.
"Накануне совершенно не выспались, проезжали бесконечные границы ГДР (то один Берлин, то другой Берлин) и пограничники штемпелевали паспорта.
Въехали в ФРГ. Забыли о границах: паспорт у проводника - и нас никто не тревожил…
Льеж – поехали в обратную сторону. Цвет одежды рабочих – лимонный, а не оранжевый, как у нас".
"Где же мы, где же?
Мы, ребята, в Льеже!
Ах – ах – Ахен позади!"
"Наш проводник ни разу не зажигал свет в туннелях.
Сначала вагон: Solvay. Цистерны желто-белые. Потом проезжаем завод: Solvay.
Ну, как же! Школа, 8 класс, производство соды по “Сольвею”! Вот оно!
А фирма, похоже, в упадке. Здания обветшали…
Вообще много знакомых названий. Льеж, Намюр, Шарлеруа… Станционное радио после объявления отправки поездов транслирует современную музыку".
***
Париж. "Вечером в Saint Germain des Pres. Кафе du Minervois. На крошечной площадке перед столиками – выступают акробаты, клоуны, жонглер…Особенно запомнилась пара танцоров. Он – мускулистый, усатый, в зеленоватом пиджаке, – робот-кукла. Она – очень хорошенькая. Высокая длинноволосая девчонка, живая, как ртуть. Она носится вокруг него – соблазнительная, очаровательная. Он, разумеется, долго, долго ничего не чувствует, не замечает. Постепенно в нем что-то просыпается. Он неуверенно, деревянно, как механическая игрушка – идет по кругу. И вдруг – я не уследил, она посылает ему воздушный поцелуй. Так именно – происходит чудо. Он хватается за сердце: видит ее, ощущает ее прелесть и – пробуждается…
Но, увы, лишь для того, чтобы трупом разрозненных частей – да, да! – рухнуть к ее ногам".
***
11 июня, суббота. "Звонил Эмка. Приедет в понедельник. 366-90-08." (Наум Коржавин).
13 июня. Понедельник. Едем на встречу с Наумом Коржавиным. 13 число да еще понедельник! Как тут не быть суеверными. Будто бы случайно, возле нас останавливается машина, в которой сидят два господина респектабельной внешности. На ломаном французском объясняют, что они итальянцы, заблудились, спрашивают дорогу. Боря добросовестно, на французском, объяснил им. Они сокрушаются: такая беда, бензин на исходе, даже до заправки не могут дотянуть, деньги тоже на исходе, не купим ли мы у них недорого две (лично их!) куртки. Вижу, куртки новые, кажется, кожаные. Нам они не нужны. Ни мне, ни Боре они не подойдут, но ведь люди в беде. Столкнулись собственная жадность и желание выручить. Какой-то гипноз! Размышлять некогда – Эмка ждет нас в назначенном месте. Боря совершенно четко дает мне понять, что мы должны уходить. Но при этом ему кажется, что мне хочется купить эти куртки. (И он, увы, прав!) Он не хочет меня огорчать. Я должна решать сама. До сих пор сгораю от стыда перед мужем за собственную глупость и жадность. Деньги пустяковые, но стыдно клюнуть на такую элементарную наживку! Я это поняла, как только итальянцы скрылись. Да, куртки у нас в руках. Все честно. Но зачем нам изделия из искусственной кожи, не нашего размера? Боря даже не стал обращать внимания на эту ерунду, а у меня испортилось настроение, и когда мы встретились у метро с Наумом Коржавиным, а потом сидели в кафе, я, вместо того, чтобы запомнить, о чем толковали поэты в Париже, думала только о своей глупости. Мне кажется, Эмочка помнит эту встречу и мой промах.
Потом где-то в учете расходов, которые ведет Боря, мелькнет запись: «итальянские дела – 50».
24 июня, пятница. "18-19.00. Симон Маркиш".
Симон Перецович Маркиш автор переводов античных классиков (Плутарха, Платона, Лукиана). С Маркишем Заходер знаком давно. Так совпало, что в эти дни, в Париже, Маркиш защитил докторскую диссертацию на тему «Русско-еврейская литература». По этому случаю, он устроил банкет в небольшом ресторане, расположенном в подвальчике. Мы были приглашены. Там же оказался и еще один хороший знакомый Бориса – Ефим Григорьевич Эткинд – филолог, историк литературы, переводчик. С Фимой Бориса связывала давняя дружба, основанная на общности интересов и судеб – оба занимались переводами немецкой поэзии, были ровесниками, оба фронтовики.
***
Прожив в Париже недели три, кочуя от одних малознакомых, к другим, еще менее знакомым людям, испытывая естественную зависимость от любезных хозяев, Боря принял решение: снять на оставшиеся пять недель квартиру через контору по найму. Откуда у нас явились на это средства? (Возможно, многие еще помнят времена, когда советским людям обменивали на валюту, кажется, по 7 или 8 рублей в день и приходилось, как нищим, пересчитывать каждый шиллинг или франк, экономя даже на стакане воды). Довольно обычным, проверенным путем: нам в Париже дали франки, а мы, вернувшись домой, их родственникам – наши полновесные рубли.
У нас появилась двухкомнатная квартира на Place d’Italie – районе хоть и не престижном, но зато удобном и дешевом. Началась вольготная жизнь. Я почувствовала себя парижанкой. «Своя» булочная, где меня уже узнают и, улыбаясь, протягивают багет. Батончики «Марс» сводят меня с ума – лакомлюсь каждый день. (Когда еще они появятся у нас, да все равно не того вкуса!) В аптеке покупаю медицинский спирт – совсем даром. Пригодится для настоек. Могу даже рассказать, как этот спирт мы доставили домой. Известно, что водку и вино можно перевозить через границу в ограниченных количествах. Как посмотрят таможенники на спирт? К какому количеству приравняют? Чтобы не рисковать, я перелила его из 200-граммовых флаконов, в которых он продавался, в пластиковую бутылку из-под воды (тоже редкость в те годы) и поставила в вагоне на самом видном месте – вода в дорогу. Проехал прекрасно.
Продолжу о радостях вольного житья. На рынке – свежие овощи, фрукты. Научилась выбирать спаржу, морепродукты. Сообразила, что если ходить на рынок перед самым закрытием, то можно купить дешевле. А кое-что найти даже просто даром, например – цветы. На рынках суровое правило: закрывают минута в минуту. Опоздание наказывается. Даже если просто вы не успели протянуть деньги за товар до сигнала закрытия, покупка не состоится. Поэтому часто, если что-то не успели продать – оставляют, лишь бы вовремя освободить место.
Не могу утаить случай, после которого я почувствовала большую уверенность в себе. Но, может быть, перед его описанием стоит напомнить, что в нашей прекрасной стране женщины начинали выходить в тираж очень рано.
И теперь в Париже, когда я спешила в булочную, не успев причесаться после мытья головы – влажные волосы у меня завиваются в кудри, и это, вероятно, меня молодило, – ко мне подошел господин и сделал (я надеюсь, что поняла правильно) легкомысленное предложение, от которого я гордо отказалась, но осталась польщенной – надо же, я еще имею цену в Париже! Вернувшись, похвасталась мужу! Был и такой случай: мы с Борей гуляли по ночному Парижу и разделились, остановившись, каждый у своей витрины: он смотрел технику, а я моды. Я снова получила предложение (ночью все кошки серы!). В Париже женщина остается женщиной в любом возрасте.
***
Известный историк Александр Некрич живет в США, в Бостоне, но раз в три месяца прилетает в Париж. Наши вызиты по счастью совпали. Здесь он издает журнал для эмиграции. У него постоянная квартирка в центре города.
Мы много времени проводим вместе. Как-то Боря зашел в контору по найму, чтобы заплатить за квартиру. Я и Саша прогуливались, поджидая его.
– Галя, – сказал Саша, привлекая мое внимание к витрине модной мастерской, – мне кажется, что тебе очень пошло бы это платье.
Мы оба только вздохнули. Но его, видимо, не оставила мысль сделать мне подарок, и он предложил пойти в Галери Лафайет и выбрать духи.
Мы вошли – двое великолепных мужчин, Некрич и Заходер, а между ними я, держа их под руки.
Большой зал, напичканный маленькими отдельно стоящими прилавками, представляющими разные парфюмерные фирмы, был совершенно пуст, если не считать скучающих продавщиц. Мы оказались единственными ранними посетителями. Взоры красавиц, надушенных и накрашенных лучшей парфюмерией Парижа, устремились на нас. Моя смелость мгновенно улетучилась. К которой кинуться? Что выбрать? Саша вопросительно посмотрел на меня. Спасительная Шанель!
– Хочу Шанель, – сказала я нарочито уверенным голосом. Что ж, начало положено. Продавщица выложила перед нами образцы всех духов Шанель. Я остановилась на № 19. Флакончик в четверть унции стоит…(Продавщица назвала сумму, допустим, 100 франков). Пол-унции – уже не 200, а 160. Ну, а уж если унция, то совсем дешево! «Каких-то» 258 франков! Я осмелела:
- Берем самые дешевые.
Некрич не понял. «Ну, разумеется, большой!» – разъяснила я. У Саши на лице мелькнул мгновенный испуг, но, овладев собой, он выложил эту сумму. В награду за крупную покупку в фирменную белую сумочку (потом она хранилась у меня много лет) накидали пробных кремов и духов.
Вот так, вошли трое и сразу же без колебаний купили дорогие духи! Преисполненная важности, я прошествовала по залу, сопровождаемая взглядами всех продавщиц, лица которых выражали самые разные чувства.
Были втроем в рыбном ресторане, где мы впервые попробовали морские деликатесы.
Ходим в кино. Посмотрели новые фильмы: «Выбор Софи» с Мэрил Стрип, «Империя чувств» – Япония, «Соломенные собаки» с Дастином Хофманом, «Калигула», «Английское воспитание» и другие.
Читать вторую часть http://proza.ru/2009/09/12/362
***