Обратный путь
Утром, из-за поворота, выплывают на резиновой лодке. Это спустились с верховья Валера с Барановым, ночевали, не дойдя до нас с километр. Увидев наш водоем, Баранов восхитился и объявил, что здесь таймень точно есть. Мы с Пилевиным ухмыльнулись. А он, со второго броска вытащил тайменя. Да такого, что любо дорого. Вот что значит профессор. Мы были посрамлены. Перед нами стояла задача спуститься км. Сорок, до бочки с бензином. Дождаться вертолета. Пелевин с Валерой улетают, забрав основной и тяжелый груз. Мы с Барановым спускаемся налегке, до Сев. Сосьвы, идем по ней до устья реки Ляпин. Где нас встречают они, на катере, спустившись с Саранпауля. Нам с ним придется пройти км. Сто. Чтобы не теснится, взяли резиновую лодку на буксир. И пустились в путь.
Решили пристать к берегу перекусить. Я уговорил их отдохнуть на пляже. Уж больно красиво он выглядел, куда там Канарам. Такого чистого желтого, прямо, золотого песка, не может там быть. Но когда я прыгнул с борта лотки, к всеобщему удивлению, провалился по пояс. Пришлось меня вытаскивать, сам я бы не смог выбраться. Решили переехать на правый берег на твердую землю. К концу дня подстрелили глухаря. Его варили, чуть ли не до утра. Зато нам посчастливилось увидеть мощное северное сияние. Проплыли мимо острова браконьеров. Покричали, никто не появился, а высадиться не было возможности из-за свирепых, сторожевых собак. На веревках сушились шкурки ондатры. На следующем пляже, но уже на правом берегу увидели след человеческой ноги.
Река с этого пляжа делает крутой поворот и спуск с поворотом в другую сторону. По середине русла коряга, за которую зацепилась веревка, буксир. И мы остановились. На высоком берегу увидели группу людей. Буксир позволял нам на моторке подгрести к берегу. Это мы и сделали, Ребята помогли освободить и резинку. Они оказались наши земляки, ихтиологи. Пришли на катере из Лабытнангов, по этой речки сумели зайти лишь на тридцать пять сорок км. Остальные пятнадцать, прошли пешком, тянули лодку. Сейчас рубят избушку для зимовки. Пойдете, говорят, - мимо катера посмотрите, на палубе лежит голова двадцати пяти килограммового тайменя. Покормили, угостили замечательным хлебом, собственной выпечки в самодельной печи. Северное сияние, они видели тоже. Их начальник, двадцать лет бродит по северу, но такое чудо, он видел впервые.
Расстались друзьями. Дошли до бочки, бензину навалом, покатались по старицам и протокам. Дождались вертолет, отправили ребят, Встретили охотника одиночку. У него самодельная лодочка, типа байдарки. Она у него и лодка, если по воде, и костыли, если по земле. У него одна нога, второй вообще нет. Ловит ондатру капканами. Здорово, вместо того, что бы пить да плакать, в его положении, он добывает семье кусок хлеба. Прошло пятнадцать дней как мы расстались с ихтиолагами, и подошли к катеру. Катер мощный, был раньше торпедный, бронированный. Вот тут нас ждал сюрприз, на катере оказались две девчонки, студентки, практикантки. Их оставили на три дня. Команда должна была вернуться. Но видно посчитали, что нечего сними, не случится. А говорят мудрые люди, если хочешь помочь человеку, не давай ему рыбу, дай лучше удочку. Ребята видно знали, эту мудрость, и удочки им оставили. Удочки есть, а рыбака нет.
Они голодные кинулись нас целовать, даже заплакали бедные. А мы как знали, утром сварили утку, собака то на вертолете улетела, этот бульон, с кусками мяса, у нас остался. О, как они ели. Решили у них остаться ночевать. У них в каюте висит гитара, и стоит бутылка вина. Попели, попили и как они не старались, растащить нас по каютам, мы не поддались. Утром быстро позавтракали, отвалили им продуктов круп и консервы. Сами мы питались или уткой, или рыбой. Отъехали, хватились, патронташ оставили. Пришлось вернуться. Увидели они это, заплясали как дикари, думали, что мы решили остаться. Но нас подпирало время. И что вы думаете, вместо благодарности, они нас ославили перед своими мужиками. И когда мы следующий раз с ними встретились, На банкете, они нам это и выложили. Я, правда, прокомментировал это, сказал примерно так,
– Минуточку то, что с геологичками можно вступать в связь, это я знаю. А вот ихтеологичек, привлекать к этому делу не знал, что можно, они же рыбой пахнут. И под общий хохот компании, нас с Барановым реабилитировали. Профессор, мне даже спасибо сказал.