Исповедь рейдера. Роман. Публикуется с сокращениям

Исповедь рейдера

Будем знакомы
Имея в запасе достаточное количество времени, водитель стального «БМВ» не стал рисковать, и намного раньше назначенного часа прибыл на место встречи. Встреча должна была состояться на окружной трассе, в ста метрах от развилки, неподалёку от автозаправочной станции. Это место выбирал лично Заказчик, и, следуя законам конспирации, Исполнитель – водитель «БМВ», не возражал.  Исполнитель не опасался Заказчика, так как хорошо знал, через кого последний вышел на него; поэтому никакой «подставы» быть не могло.  В таких делах доля риска присутствует всегда, поэтому требовалось чёткое и неукоснительное соблюдение строгих законов конспирации. Вот и сейчас,  проехав мимо оговоренного места встречи, Исполнитель намётанным глазом оценил обстановку, и, убедившись в безопасности, в отсутствии подозрительного транспорта, остановился поодаль от выбранного пункта. Выйдя из автомобиля, мужчина размял и прикурил дорогую сигарету, внимательно осматриваясь по сторонам. Видимой угрозы ниоткуда не наблюдалось, и это лишний раз успокоило осторожного Исполнителя. 
Сразу хочу сообщить Вам, уважаемый читатель, что Исполнителем данного заказа, был я. Ещё рано утром, покинув пределы родного города, отправившись в неблизкий путь, я точно знал, каким будет новое задание и как его следует выполнять. Все предварительные переговоры велись по мобильной связи, через проверенного посредника, и о степени сложности предстоящей операции, я был хорошо осведомлён. Как и водится в таких делах, заказчик, опасаясь за свою безопасность, говорил по телефону сплошными аллегориями, не называя ни имён, ни наименований, ни конкретных сумм и прочих подробностей. Известна была конечная цель. Самому заказчику меня рекомендовали мои давние клиенты с наилучшей стороны, для которых я в середине девяностых выполнял конфиденциальное поручение. Скажу честно, такие рекомендации мне были не только приятны, но и приносили солидные дивиденды. Нематериальные активы, в моём понимании, представляют собой залог успешности, доходности и прибыльности избранного бизнеса, а такие рекомендации, только способствовали моему материальному обогащению.
Тактика и стратегия
В девять часов утра меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Туго соображая, кому и что от меня нужно в такой ранний час, я приложил трубку к уху, и сиплым со сна голосом, произнёс:
– Слушаю.
– Антон Васильевич, Вас беспокоит Сергей Павлович, Ваш новый помощник, - раздалось на том конце провода.
– Какой Сергей Павлович? – я долго не мог понять, кто со мной говорит и по какому поводу, одновременно пытаясь проснуться.
– Стасенко Сергей Павлович, – чётко, по слогам, отчеканил мой собеседник.
– А, «шестёрка борова», – почему-то захотелось съязвить мне, однако в слух произнёс, – Добрый день, Сергей Павлович, слушаю Вас.
– Антон Васильевич, Павел Анатольевич велел мне ввести Вас в курс дела, показать город и Ваш офис, а заодно и обсудить план мероприятий, которые необходимо осуществить в ближайшее время, – чётко чеканил собеседник.
– Бывший мент или эсбэушник, - сразу – же сделал выводы я, прекрасно понимая, что «бывших» ментов не существует.  Манера собеседника протокольно выражаться и чётко излагать мысли, была мне хорошо знакома, поэтому я сразу - же определил в нём своего бывшего коллегу. Да-да, я не оговорился – ранее пришлось послужить в органах внутренних дел на оперативных должностях, что сейчас приносило ожидаемые результаты. Это и обширные связи среди правоохранителей и в судах, не только на местном уровне, но и в Министерстве и даже в Генеральной прокуратуре! Плюс к этому, практические знания всегда позволяли безошибочно определить линию поведения правоохранителей в той, или иной, ситуации. Для меня она всегда была прогнозирована, и просчитать их вероятные  шаги, для меня не составляло никакого труда. А речь Сергея Павловича чётко напоминала содержание рапорта или протокола, что указывало на его «ментовское начало». Как говорится, рыбак рыбака видит издалека!
– Ваши предложения? – я задал вопрос новому помощнику.
– Если позволите, то я заеду за Вами минут через тридцать, а по дороге в офис мы будем иметь возможность, всё обсудить. Ваш адрес я знаю, - предложил мой собеседник. Я с радостью принял его условия, так как был полон энтузиазма поскорее приступить к работе. Внеся изменения во время встречи, на час, вместо тридцати минут, я направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
Новый помощник был пунктуален, и ровно через шестьдесят минут раздался звонок в дверь. На пороге стоял высокий, подтянутый мужчина лет сорока - пятидесяти, в строгом сером костюме, и ярком галстуке. Его осанка выдавала в нём человека служивого, а накачанная фигура свидетельствовала об увлечении силовыми видами спорта. В отличие от броской, монолитной фигуры, лицо помощника было невзрачным и не запоминающимся, описать которое, даже мне, опытному физиономисту, было сложновато. Посетитель неуверенно переминался с ноги на ногу, не решаясь войти, и я подсознательно испытал доверие к этому человеку. Однако, эмоции были плохим советчиком, и мне пришлось мысленно очертить границы нашего знакомства. Всё-таки, это был человек «борова», и с ним необходимо было держать ухо востро, без всяких фамильярностей и откровений.
– Антон Васильевич, адвокат, – я первый протянул ему руку, и почувствовал крепкое рукопожатие. Иного я и не ожидал – этот человек не мог оказаться «тюфяком» и «слюнтяем», в отличие от своего покровителя, «жирного борова». 
– Сергей Павлович Стасенко, - отрекомендовался мой новый знакомый, и смущенно добавил, – Для Вас, можно просто -  Сергей.
– Значит, будем работать вместе, коллега?- бесцеремонно разглядывая помощника, спросил я. К моей радости, он не потупился и не отвёл взгляда в сторону, выдержав первое испытание. Вот что значит закалка!
– Так точно, – неожиданно вырвалось у него, что ещё раз подтвердило моё предположение о его милицейском прошлом.
– Ну что ж, Вы хозяин, я гость, так что показывайте, Ваши достопримечательности! – прозвучало моё предложение смущённому помощнику. Он молча согласился, лишь утвердительно кивнув головой.
Выйдя из квартиры во двор, я бегло осмотрел его окрестности, так как вчера вечером, когда я прибыл сюда, из – за темноты ничего невозможно было рассмотреть. Двор, как двор, таких в больших городах тысячи. Детская площадка, ряд покосившихся гаражей или сараев, лавочки возле подъездов – обыкновенный проходной двор, обычной хрущевской пятиэтажки. На пяточке для автомобилей, припарковался Джип «Паджеро», в который мы и сели. Автомобиль плавно тронулся с места стоянки, выехал со двора и направился к центру города, при этом не испытывая никаких трудностей в преодолении дорожных ям и выбоин. Мой попутчик, сразу - же приступил к изложению истории города. Всякий раз, когда мы проезжали мимо местной достопримечательности, Сергей Павлович красочно описывал события, связанные с ней. Историю города он изучил на «отлично», а знаменательные даты, и связанные с ними факты,  так и сыпались по мере увлекательного рассказа. Помощник старался, как только мог, но это была не попытка понравиться мне, как новому боссу, а всего – лишь проявление осведомленности, знания и почтения к родному краю. Своей любовью к городу, он меня, буквально поразил, а великолепное владение темой, вызвало к нему неподдельное уважение.
Проезжая по центральной части города, я мысленно окунулся в воспоминания о тех далёких временах, в которых юношеский запал, обострённое чувство справедливости и желание изменить весь мир, превосходило над цинизмом, безразличностью, алчностью и наживой, и было целью жизни двадцатитрёхлетнего паренька, молодого опера, прибывшего сюда по распределению после окончания школы милиции. За время экскурсии перед глазами пронеслись люди, события, впечатления,  произошедшие много лет назад. Даже вспомнились некоторые резонансные дела, в раскрытии которых приходилось принимать участие, что в свою очередь вызвало глубокую ностальгию по безвозвратно ушедшему альтруизму. Когда я, новоиспечённый лейтенант, прибыл в этот городок по распределению, я и не предполагал, какие «выкрутасы» преподнесёт мне жизнь. Я был полон задора и энергии, борьба с преступностью должна была стать делом всей моей жизни, и надо сказать, что это у меня прекрасно получалось. До поры до времени, пока не произошел распад союза, и вместо слаженной и отработанной системы, образовалась сплошная вакханалия и правовая пустота, как в экономической плоскости, так и в общественных отношениях. Вчерашний криминалитет стал активно сотрудничать с чиновниками, мелкие, средние и крупные предприятия продавались одно за другим, период первоначального накопления капитала проходил жёстко и успешно, но вот места таким оптимистам, как молодой опер, в этом новом обществе не было. Ни зарплаты, ни техники, ни бытовых условий – вот реалии того времени. Как в этой неразберихи можно было работать? А на одном энтузиазме далеко не уедешь, когда у тебя на руках молодая жена и новорождённый ребёнок.
– Того не тронь, того отпусти, туда не лезь!-  всё чаще и чаще поступали указания свыше. Из страны вывозилось всё что можно, продавалось всё, что нужно и ненужно, и, казалось, что конца и края этому не будет. Менялись ценности, а вместе с ними и условия жизни. Непрестижную и малооплачиваемую работу в милиции пришлось оставить, и заняться бизнесом, что в определённой степени повлекло и переоценку ценностей, и общую реконструкцию жизненных позиций. Как юристу, мне приходилось участвовать в сомнительных сделках, разрабатывать схемы оптимизации налогообложения, вытаскивать из СИЗО зарвавшихся чиновников и нужных людей. И постепенно я оказался по другую сторону баррикад, зачастую применяя полученный милицейский опыт в собственных, меркантильных интересах.
Эти ностальгические воспоминания быстро прекратились, когда через пол - часа мы подъехали к отдельно стоящему трёхэтажному зданию, возле которого было припарковано множество машин.
– Бывший НИИ радиологии, а сейчас центр предпринимательства и бизнеса, - с гордостью произнёс Сергей Павлович, глуша двигатель автомобиля и вытаскивая ключи из замка зажигания.
– Так значить, здесь мы и будем располагаться?- задал я естественный вопрос. Мне было стыдно перед своим помощником за то, что его прекрасную лекцию я пропустил мимо ушей, увлечась своими собственными воспоминаниями.
– Офис 122, первый этаж, налево по коридору, – детально пояснил Сергей Павлович.
– И много компаний арендуют здесь помещения?- поинтересовался я, осматривая высотное здание с низу - вверх.
– Да с полсотни будет, а может и того больше. Точно не знаю, -  Сергей Павлович явно лукавил, так как по всей вероятности собственником бизнес – центра была афиллированная к заказчикам компания, и кому сдавались в аренду офисы, он не мог не знать. А может, я ошибаюсь, и это не его круг вопросов, в которых он должен разбираться.
Мимо охранника, мы прошли в глубь здания, который почему-то, при нашем появлении, вытянулся, словно струна. Мои предположения продолжали подтверждаться, но я упорно делал вид, что ничего не замечаю.
– Стопроцентная гарантия, что и «жучки» здесь расставлены по всему помещению, и все арендаторы находятся «под колпаком» у папаши Мюллера, то есть Сергея Павловича. Как сказал когда – то Уинстон Черчилль: «Кто владеет информацией, тот владеет миром!», - вместе с этой, мне пришла в голову и другая мысль о том, что все мои действия будут в поле зрения новых хозяев. И самое обидное, что никуда мне от них не скрыться. Придётся, до поры, до времени, мириться с этим.
Сергей Павлович дошел до конца коридора и остановился перед бронированной дверью. Порывшись в отделениях кожаной барсетки, он достал фигурный ключ, вставил в замок и открыл дверь.
– Вот наш офис, - без эмоций произнёс помощник. Я бегло осмотрел помещение, состоящее из двух комнат, и нашёл его очень уютным и симпатичным. Здесь мне предстояло проработать как минимум пол -  года, и поэтому требования к рабочему месту, у меня были соответствующие. А вот, что касается временного периода, полгода – это ещё не факт, что я уложусь в эти рамки. В зависимости от того, как пойдёт дело, как станут развиваться события, так и будут меняться сроки, отведённые для выполнения заказа.
Усевшись в огромном кожаном кресле за бескрайним письменным столом, я испытал чувство блаженства.
– Вот оно, бремя славы, и востребованности! - подумал я про себя, обведя придирчивым взглядом подвесные потолки, – Моё любое желание, любой мой каприз разрешается в считанные минуты, любое моё требование выполняется незамедлительно. Всё, что угодно, только бы я быстро и качественно выполнил заказ!
Мой новый помощник находился тут  же, в кабинете, с непроницаемым видом остановившись у входной двери. По всему было видать, что он не знал, как вести себя в моём присутствии. Чтобы не вводить мужика в смущение, я обернулся к нему и предложил:
– Сергей Павлович, придумайте, пожалуйста, что – нибудь с кофейком, а то без этого благородного напитка и мысли никакие в голову не лезут. А я пока что, здесь обустроюсь.
– Нет проблем, Антон Васильевич, у нас, извините – у Вас в офисе всё для этого имеется, - отрапортовал мой новый помощник, и удалился из кабинета, оставив меня один на один со своими мыслями. Я быстро обшарил укромные места, но видимых подслушивающих устройств, не обнаружил. Придётся, в ближайшее время, провести более тщательное обследование, с применением надёжной «антипрослушивающей» аппаратуры. То, что кабинет нашпигован «жучками», у меня никаких сомнений не было, как говориться в народе: «Не первый раз замужем».   
Наконец – то появился мой новый помощник, неся на подносе в миниатюрных чашках  ароматный напиток. Это было то, что мне сейчас необходимо – крепкий кофе и хорошая сигарета позволили – бы собраться с мыслями, сосредоточиться на проблеме и принять верное решение. Начинать нужно было со Стасенко. Начинать, в моём понимании, означало - прояснить ситуацию. Поэтому я и предложил Сергею Павловичу, устроиться за приставным столом, и обсудить текущие вопросы.
Разработанная схема была неоднократно апробирована, а поставленные задачи вполне осуществимы, и к тому же, соответствовали моему представлению о тактике и стратегии современного рейдерства. При детальной разработке секретной схемы, мой новый помощник не задал ни одного лишнего вопроса, не выказал никакого сомнения в реальности осуществления данного плана. За это я ему был благодарен, так как не очень люблю, когда меня перебивают или одёргивают ненужными репликами, а тем более, когда пытаются навязать своё решение проблемы.
– Сергей Павлович, у Вас есть человек на должность директора юридической фирмы, и ещё несколько человек – экономистов, бухгалтеров, юристов – для хождения по судам, и всякой прочей ерунды? - под конец беседы, я задал вопрос своему собеседнику. С ответом он не заставил себя ждать:
– Нет проблем, Антон Васильевич, люди подобраны, все проверены, имеют хорошие рекомендации, с некоторыми мне самому приходилось сталкиваться по некоторым вопросам, и готовы немедленно приступить к работе.
– Это хорошо. Надеюсь, они не знают, о наших истинных планах? – подстраховался я на всякий случай.
– Никак нет, не знают! – чётко отрапортовал отставник.
– Тогда, с завтрашнего дня, пусть все к девяти часам, выходят на работу в офис, а Вы за сегодня дайте объявления в прессу о спектре услуг, оказываемых нашей фирмой. Да, как, кстати, Вы её окрестили? – поинтересовался я у помощника. 
– Довольно просто – «Экономико - правовой центр», - ответил Сергей Павлович, - В верхнем ящике стола лежит устав, свидетельство о регистрации и прочие, необходимые для работы, документы. 
– Хорошо, хорошо, — повторил я, и после коротких раздумий добавил, - На сегодня всё, Вы занимайтесь персоналом, а я прогуляюсь по городу. Если что,  звоните мне по - мобильному. Да, и вот ещё что – организуйте мне на завтра встречу с Сосновской. И желательно не в официальной обстановке, где – нибудь на нейтральной территории.
С этими словами я отключил системный блок, окинул на прощание взглядом кабинет, и направился к выходу.
– Начало положено, - бросил я помощнику, пожимая ему руку, миновал дверь и вышел в коридор офисного центра. Меня так и подмывала задать ему прямой вопрос:
– Мол, где служил, давно ли уволился и по каким причинам? – однако своё любопытство решил удовлетворить при более благоприятном случае.
Это была только первая, видимая половина подготовительной работы по захвату. Существовала ещё другая часть, о которой никто не знал и не догадывался. Вот именно сейчас, я и направлялся для реализации второй, мало кому известной, теневой стороны проекта.
Челнок собственной персоной
Вместе со мной в этот город прибыл мой старый друг и незаменимый помощник, Челнов Вадим Юрьевич, специалист по добыванию негласной информации, мастер разведывательных технологий и оперативных трюков. С Челновым мы сотрудничали много лет подряд, были знакомы ещё со времён службы в милиции, и его навыки и умения, пригодилась мне не в одном аналогичном деле. Конечно, для прослушки, наружки и установки у местных было намного больше возможностей, однако, одно другому не мешало – Вадик наблюдал за мной со стороны, прослушивая и записывая то, что было нужно только мне, а для всех остальных его действия оставались тайной. Челнок, так я зачастую называл Вадима, был моей страховкой от всякого рода неожиданностей, так называемым «запасным парашютом», поэтому моё доверие к нему, было безграничным и полным.
Во время прогулки по городу, я увидел его силуэт в заранее условном месте. Он тоже заметил меня. Мы обменялись взглядами. Вадим дал понять, что у него всё хорошо. В ответ, я тоже кивнул головой, что означало об удовлетворенном состоянии дел. Пусть не подумает уважаемый читатель, что это была дань шпионской моде и чрезмерная законспирированность двух «особо – секретных персон». Нет, это была всего лишь процедура секретности, вызванная жизненной необходимостью, и неоднократно спасшая жизнь многим, кто занимался этим бизнесом. То, что за мной наблюдают, я не на йоту не сомневался.
Челнов одиноко сидел за крайним столиком и с удовольствием потягивал коньяк. При моём появлении, глаза его радостно засияли, и он приветливо помахал рукой, приглашая за свой столик. Посетителей в питейном заведении не было, поэтому здесь мы могли расслабиться, и пренебречь правилами конспирации.
— Как устроился? – вместо приветствия спросил я.
— Пока в «Национале», но уже подыскиваю квартиру, — ответил Челнок, отставив в сторону рюмку, — Обещали в течении недели предложить что – то порядочное.
Челнок прибыл в город под видом успешно коммерсанта для расширения своего бизнеса, поэтому ютиться в номере гостиницы, ему было не с руки. Ему, как и мне, нужна была съемная квартира, где он мог чувствовать себя в безопасности.
К нам подошла официантка и приняла заказ – Челнову ещё конька, мне – крепкий натуральный кофе и орешки на закуску.
— Что у тебя? — подождав, пока официантка отойдёт, поинтересовался Вадим.
— Что у меня? – задумчиво переспросил я, не зная, с чего начать, и наконец, собравшись с мыслями, ответил, — Заказ серьёзный, можно сказать – даже очень серьёзный. Судя по всему, задействованы большие люди. Ко мне, в качестве помощника, приставлен то ли бывший наш коллега, то ли «эсбэушник». Кому именно нужны мои услуги, определить не возможно, но думаю, что не ниже отцов города. Надеюсь, в ближайшее время это прояснится. Финансирование, обеспечение, организация – всё на высшем уровне. Информации – море. Я скачал её тебе на флешку, просмотришь. Там есть всё!
С этими словами я протянул Вадиму съемное устройство, на котором хранилась информация, специально собранная для меня подчинёнными Стасенко. Челнов поблагодарил, и спрятал флэшку в карман.
— Что я должен предпринять? —  по - деловому поставил вопрос Вадим.
— Наша цель, как ты уже знаешь, Акционерное общество «ОТИК», организация серьёзная, да и люди там не простые. Из досье сам увидишь. Хозяйственные связи – по всему СНГ, мощное лобби в парламенте, миллион заказов, масса операций по счетам. Предприятие работает не в убыток себе, но и зарабатывает. Даже в период кризиса, получает прибыль, и что самое удивительное – не простаивает, не закрывается, а работает на полную мощность. Менеджмент – просто великолепный, сумели сохранить и активы, и штат работников, несмотря на все возникающие трудности. Достойный противник, ничего не скажешь.  Люди получают зарплату и радуются, что предприятие сохранило рабочие места. Даже в отпуск за свой счёт никого не отправляли. Сильная команда! А вот, что касается твоих действий, — я попытался сформулировать задание для Челнова таким образом, чтобы максимально обезопасить себя, и при этом «не засветить» его, — То давай разложим всё по полочкам. Первым делом – офис. В нём меня будут прослушивать все, кому угодно, а я такой популярности, как ты знаешь, не люблю. Поглуши, пожалуйста, «жучков».
— Но это всего – лишь на пару дней, — предположил Челнок, — Сразу – же обнаружат, и переустановят.
— Да, в этом ты прав, — согласился я, — Тогда оставим их в покое, пусть слушают на здоровье, надо будет только разговоры фильтровать.
— Правильно, — одобрил Вадим, радуясь, что смог уклонится от ненужной работы.
— Тогда, в первую очередь, люди. Запоминай – Стасенко Сергей Павлович, Войцеховский Павел Анатольевич, Сосновская Виктория Викторовна, — я продиктовал Челнову известные мне фамилии, — Стасенко – этой мой помощник, Войцеховский – непосредственный представитель заказчика, Сосновская – тоже их человек, но с ней я пока не знаком. Больше никого не знаю, и с кем придётся работать, тоже не известно. На сегодняшний день – это ключевые фигуры, поэтому они и интересуют меня. Личная жизнь, увлечения, связи, долги, наконец – то. Я должен знать о человеке всю его подноготную. Зная, кто они такие, вычислим истинного заказчика, а уже тогда будем чётко представлять, какие перспективы нас ожидают. Согласен со мной?
— Согласен, — одобрил мои предположения Челнок.
— Теперь, хочу услышать твои соображения на этот счёт, — поинтересовался я у собеседника.
— Здесь у меня в «семёрке» немало знакомых работает, так что «установку» фигурантов проведём профессиональном уровне, слава Богу, есть к кому обратиться. Если нужно будет, то и «наружку» на хвост повесим, без проблем. Самое главное, чтобы эту информацию потом второй раз не продали! А вот с «ОТИКом», не знаю, как и быть? Наверное, пойду устраиваться туда на работу.
— Это не самая лучшая мысль, — возразил я, — Работа будет отнимать много времени, а мне необходимо постоянно за спиной тебя чувствовать . Нет, это предложение не подходит. А связи и так завести можно – рыбалка, охота, водка – наконец – то. Круг интересов у людей весьма разнообразен, поэтому, ищи другие подходы. Познакомься с барышней, своди в ресторан – пользы будет больше, чем каждый день ходить за проходную. Думай, Вадик, думай, что более приемлемое для нас. 
— Задание понял, будем выполнять! — Челнок шутливо отрапортовал, и допил свой коньяк. 
Тем же путём, я вернулся домой и включил телевизор. По «ящику» ничего интересного не было, и не зная, чем полезным заняться, я бесцельно слонялся по квартире. К счастью, зазвонил телефон, и я лениво потянулся за трубкой, услышав в ней голос Сергея Павловича, как всегда безэмоциональный, сухой и командный.
— Антон Васильевич, Сосновская готова встретиться с Вами сегодня вечером, в ресторане «Шато». Она Вас ждёт в двадцать ноль - ноль. Вас отвезти на встречу? —  Стасенко проявлял несанкционированную заботу о шефе.
— Она меня будет ждать, или это я её приглашаю? – иронично переспросил я, а про себя подумал, — Если мои подчинённые будут назначать мне встречу, то недолго и до того, что захватывать предприятие я буду самостоятельно. С самого начала необходимо пресекать такие попытки, вертеть мною, словно флюгером.
— Извините, в восемь часов договорились встретиться, — выкрутился мой телефонный собеседник.
— Это другое дело, — успокоился его я, — Хорошо, заезжайте за мной, а то я всё – равно не знаю, где находится «Шато». Да и как выглядит Виктория Викторовна, я тоже не знаю, поэтому Ваша помощь будет незаменима.
Последней фразой я порадовал своего помощника, но в то – же время дал ему понять, кто в доме хозяин. 
— Тогда, в 19 - 45 я у Вас! — бойко отрапортовал помощник, и, страхуясь, добавил, — Какие – либо ещё распоряжения будут?
 Распоряжений у меня не было, поэтому я пожелал Стасенко всего хорошего и нажал отбой. Мои действия приобретали определённую целенаправленность, работа входила в привычное русло, а самое главное, все события развивались по моему плану. Встреча с Сосновской для меня была очень важна, так как в этом сценарии ей отводилась одна из солирующих ролей, и от того, насколько качественно мы проведём репетицию, зависел конечный результат нашего рейдерского мероприятия.
 
Мечта поэта
Уютная прохлада ВИП - заведения встретила меня полумраком, тихой музыкой и ароматом изысканной кухни. Скрытое освещение не резало глаза, а наоборот, подчёркивало элегантность интерьера зала, и позволяло посетителям оставаться скрытыми для посторонних взглядов. Столики, за которыми расположились редкие посетители, находились на достаточном расстоянии друг от друга, и были отгорожены высокими перегородками, что давало возможность присутствующим, уютно чувствовать себя. Посетители могли вести конфиденциальные беседы, не привлекая к себе лишнего внимания. Элитное место, ничего не скажешь, специально предназначенное для делового и интимного общения. Бегло осмотрев зал, я остался доволен.
— У Виктории Викторовны есть вкус! — восторженно бросил я сопровождающему меня Стасенко, а про себя подумал, — Естественно, что по задумке Сосновской, она непременно должна гармонировать с этой блистательной роскошью, и естественным образом вписаться в это сверкающее великолепие. Наверняка, ей это удастся. Ну, что – же, посмотрим, кто Вы такая – Виктория Викторовна, на что Вы горазды и что будете предпринимать?
Сергей Павлович, сопровождавший меня на встречу, пружинистым шагом обогнал мою персону, и направился к кабинке у окна, где судя по всему, и должна была произойти встреча. Не став опережать события, я остановился недалеко от входа в неё. Жестом Стасенко пригласил меня войти.
— Виктория Викторовна, позвольте Вам представить – наш компаньон,  Антон Васильевич, — деликатно представил он нас друг другу. Я шагнул за перегородку, взглянул на посетительницу и обомлел.
— Вот это да! Супер! — промелькнуло у меня в голове. Мысленно я представлял, что директор «Финансово – промышленных технологий», дорогая штучка, но не настолько – же! Весь мой цинизм и надменность, мигом улетучились, и я, как полный идиот, остался стоять с открытым, от изумления, ртом. Будучи наслышанным о привлекательности, властности и уме Женщины с большой буквы, и даже мысленно представляя её себе, я, словно мальчишка, был очарован и сражён на повал её неземной красотой. Действительность превзошла все мои ожидания. 
– Антон… Сергеевич…, — только и смог я выдавить из себя. Директор «Финансово – промышленных технологий» улыбнулась, протянула руку (то ли для поцелуя, то ли для рукопожатия), и по-деловому представилась:
—Виктория Викторовна Сосновская, директор консалтинговой компании.
Её голос понравился мне сразу, и, чтобы не показаться каменным истуканом, я прикоснувшись губами к её запястью, робко пожал ладонь. Очень сложно было переключиться с личного на деловое, и поэтому деловой этап беседы я решил перенести на более позднее время. И надо сказать, поступок этот был правильным, так как с бухты-барахты сразу начинать говорить о делах,  было – бы глупостью с моей стороны. В начале, по негласным правилам делового оборота, требовалось изучить собеседника, а уж затем, оценив его способности, вести деловые беседы.
Мысленно настраиваясь на то, что она просто моя коллега, и кроме деловых, у нас не может быть никаких иных отношений, я непроизвольно любовался её красотой. Она, ни капельки не смутившись, проделала тоже – самое. Так, какое – то время, мы наблюдали друг за другом, подыскивая удобный повод для начала беседы, и естественно, для продолжения знакомства. Пауза слишком затянулась, продолжаться так долго не могло. Я первый нарушил затянувшуюся паузу.
— Мне рекомендовали Вас как прекрасного специалиста, настоящего «профи» в области финансов! — делая всё возможное, чтобы это не прозвучало как комплимент, тем не менее, я всё больше поддавался на её чары. Не знаю, насколько это хорошо получилось, но определённый эффект моя тактика всё – же произвела.
— Нагло врут, – парировала она и добавила, – Такие же лестные отзывы я слышала и о Вас!
– Тоже врут, – я предпринял попытку пошутить, но никакой реакции это не повлекло – Сосновская по – прежнему, с непроницаемым видом, продолжала рассматривать меня. Я тоже не отводил глаз от её очаровательного лица.
— Как долго Вы будете меня изучать? – неожиданно спросила она, чем поставила меня в неловкое положение.
– Да Вы тоже время зря не теряете, — буркнул я в ответ, и неожиданно, поменяв тон, добавил, — Ладно, оставим формальности в стороне и перейдём к делу. Согласны?
— Естественно, для этого мы и встретились, — согласилась Виктория Викторовна.
— Вот и прекрасно, тогда обсудим наши дела? — я взял «быка за рога», и повёл соло в этой беседе. Сосновская согласилась с такой постановкой вопроса, и радушно поддержала прозвучавшую инициативу. Я налил вина своей собеседнице и себе, приподнял бокал и предложил выпить за знакомство.
— Думаю, мы найдём общий язык, а профессиональный интерес только поспособствует нашим деловым отношениям, — кратким спичем ответила она. Не чокаясь, мы выпили.
— Антон Васильевич, у меня есть одна просьба, — обратились она ко мне, пристально смотря в глаза, — Мне неудобно называть Вас на «Вы», может, без лишних фамильярностей, перейдём на «Ты»?
— Я и сам хотел внести такое предложение, — согласился я, — Конечно, лучше будет, когда мы перейдём на «Ты».
— И что за манера у моей новой знакомой – пристально рассматривать собеседника? — думал я, — Или это она меня проверяет на выносливость? Мол, ты кто такой? Ты приезжий, а мы – местные жители. Ты покрутишься здесь с месячишко, и уедешь, а нам здесь жить! Так что не командуй, пожалуйста, а считайся с нашим мнением, основанном на сложившихся традициях и местном колорите. Мы лучше знаем, что и как нужно делать в нашем городе!
— Я так понимаю, Антон, что Вы давно в этом бизнесе, если наши общие знакомые обратились за помощью  именно к Вам? — издалека начала Сосновская.
— Да слава Богу, с момента независимости всё делим и делим, и на мой взгляд, процесс этот бесконечный, — удовлетворил я её любопытство.
 — И много наделили? — уточнила она, откинувшись на спинку кресла в поисках удобного положения.
— Много, мало – всё это относительно, — я так – же, как и она, удобно устроился в кресле, — Если хозяин не может, или не хочет управлять своим предприятием, то какой из него хозяин? Отхватил кусок при приватизации, и не знает, что с ним делать. Завод простаивает, люди не работают, стены валятся – какой толк от такого собственника? Есть более эффективные собственники, которые поднимут из руин предприятие.
— А потом появятся ещё более эффективные, и ещё – и так до бесконечности? — продолжила она мою мысль.   
— К сожалению, да! — вынужден был констатировать я, — Пока закон позволяет сделать это, то так и будет до бесконечности.
– Можно узнать план действий, или хотя бы его часть, которая касается меня лично? — поинтересовалась Виктория и приготовилась выслушать подробный ответ.
Мы ещё долго обсуждали профессиональные вопросы, которыми не следует утомлять Вас, уважаемый читатель, скажу только, что к концу нашей встречи мы пришли к обоюдному мнению об общности целей и единстве взглядов. После нашей беседы, у меня сложилось впечатление, что я общался с женщиной своей мечты, которая мне очень знакома, и о которой я, толком ничего не знаю, а особенно о том, по какой воле судьбы, она оказалась втянутой в эту опасную игру. Оставалось надеяться на то, что Челнок окажется проворнее меня, и соберёт всю нужную мне информацию.
Эта женщина мне явно нравилась, и чем больше я с ней общался, тем глубже чувство симпатии пускало свои корни.

Сосновская, Стасенко и другие
Утро нового дня встретило меня осенними солнечными лучами, упрямо пытавшимися пробиться сквозь тяжёлую портьеру. Ничего не поделаешь – осень стояла в полном разгаре, и приближение первых холодов было неотвратимо. Несмотря на грядущие атмосферные катаклизмы, я расставался с солнечными днями с превеликим удовольствием, так как жара и зной были не для меня. Дни летели незаметно, и я в скором времени, должен был отчитаться за свою работу. Никто меня зря кормить не собирался, а само мероприятие было профинансировано в полном объёме. Для этой затеи, деньги были потрачены немалые. Мне было, что рассказать заказчикам, хотя они и без моего заказа были в курсе всех дел.
Утро, как обычно, начиналось с сигареты и кофе. Это было единственное время, когда я в спокойной обстановке мог сосредоточиться и подумать. Правда, последнее время, думать приходилось всё больше и больше. Информация поступала самая разнообразная, от различных источников, и анализ этой информации, занимал много времени, и отбирал много сил. Для аналитической работы привлекались все свободные силы – даже Сергей Павлович не остался в стороне, хотя его способности в этой области, были далеко небезупречными. Однако, благодаря его участию, организаторы захвата, были постоянно в курсе происходящих событий. А вот та часть информации, которая поступала от Челнока, находилась полностью в моём распоряжении, и использовать её мог только я, и только по собственному усмотрению. Так, например, Вадик установил, что Сергей Павлович Стасенко, в самом деле, ранее служил в СБУ, на оперативных должностях, однако два года назад вышел на пенсию, но связи с родным ведомством не утратил, и в настоящее время являлся заместителем председателя общественной организации бывших сотрудников спецслужб. А уж, какое у них могло быть сотрудничество, можно было только догадываться. Как и водится, у профессионала такого ранга, как Сергей Павлович, было несколько странных фактов в биографии – в тех делах, которые он разрабатывал, уж очень часто пропадали фигуранты. Был, к примеру, подозреваемый в вымогательстве, поработал с ним оперативник Стасенко – и всё, нет подозреваемого! Как в воду канул.
 Естественно, что Сергея Павловича проверяли, однако, как правило, на поверхность ничего не выплывало, и сами исчезновения становились неактуальными, и с течением времени, забылись сами – собой. Пропали люди – и всё, точка, а Стасенко к этим делам, не имеет никакого отношения. Факты участия Сергея Павловича в таких тёмных делишках, очень насторожил меня, и я стал более внимательно приглядываться к своему помощнику.  Однако, что толку? Сплошная невозмутимость, спокойствие, исполнительность и преданность. Если информация, собранная Челноком, хоть на 50% является правдой, то Сергей Павлович был поставлен не только приглядывать за мной, но и в случае негативного развития событий, на месте исправить допущенные неточности и промахи. Одной такой ошибкой могло быть и моё личное участие в захвате. Поэтому, привести приказ в исполнение, должен только преданный человек. А судя по тому, что исчезновение людей при загадочных обстоятельствах, ему когда – то сошло с рук, то был он преданным своим покровителям на все 100%, и в правильности полученного приказа, не станет сомневаться НИКОГДА! Вывезут в посадку, шлёпнут и дело с концом. Хорошо, если землёй притрусят, а то могут и так оставить. Весной таких «подснежников» проявляется видимо – невидимо, и не все они даже опознаются! Опасный тип, хоть и учтивый, с ним надо «держать ухо востро»! Откуда и как Челнок добыл эту информацию, я не знал, однако, определённые выводы, для себя, сделал. Доверять никому нельзя, здесь, в этом неравном поединке, рассчитывать можно только на свои собственные силы, опыт и деньги.
Вот так, оставаясь один на один со своими мыслями, я размышлял о бренности существования, и о трагизме происходящего.   
Необходимо отметить, что с директором «ФПТ» мы встречались каждый день, и не только для проведения служебных совещаний. После нашего знакомства многое поменялось – Виктория Викторовна стала как - то мягче, покладистей, что – ли, и самое главное – стала прислушиваться к моему мнению. Отношения из категории служебных, постепенно перерастали в приятельские, и мы уже не так остро реагировали друг на друга.
Изменения, произошедшие в её поведении, мне были понятны – женщине нужен был сильный мужчина, уверенный в себе и способный защитить её, взвалить часть проблем, на свои сильные плечи. И таким мужчиной, она увидела меня. Во всяком случае, я так считал, и мне этого сильно хотелось.
Приблизительно, лет пять назад, её муж, видный светило в области экономики и финансов, а заодно и председатель наблюдательного совета созданного ним же банка, был расстрелян группой злоумышленников прямо на пороге собственного дома. Трагедия, перевернувшая всю жизнь вдовы Сосновской, закалила её, сделала независимой и целеустремлённой женщиной. До  момента смерти своего мужа, находясь на полном его иждивении, и пользуясь всеми немыслимыми благами, Виктория Викторовна позволяла себе многие слабости. Роскошные приёмы, званные ужины и вечеринки были делом обыденным и повседневным. Однако оставшись один на один со своим горем, Сосновская сумела мобилизоваться и собрать всю свою волю в кулак. Вскоре, в городе, о ней заговорили, как о хорошем специалисте, и к услугам возглавляемой ею компанией, стали прибегать многие сторонние организации. И всегда, те, кто обращались за помощью, получали существенную поддержку, неприятности уходили сами собой, а в запущенные коммерческие механизмы, вдыхалась новая жизнь. Стоили такие услуги недёшево, однако и результат всегда был положительным. Секрет такой успешности таился не только в старых связях покойного мужа, но и в деловой активности вдовы. Дальше от Челнока следовали сведения бытового характера, которые особой ценности не представляли. Но вот самой изюминкой, дающей ответы на многие вопросы, была информация о личности покойного. А личность эта была неординарной, и заслуживала пристального внимания не только со стороны правоохранительных органов, но и влиятельных людей в определенных криминальных кругах. С лёгкой руки покойного профессора, финансировались не только сомнительные коммерческие сделки (естественно, под большой процент), но и явно противозаконные, с явно – криминальным оттенком, мероприятия. Так вот, что касается личности убитого, то он был совладельцем многих структур, в том числе и принимал участие в приватизации небезызвестного «Отика», и даже занимал большую должность в правлении. Но милиция не смогла дотянуться до покойного профессора – видимых доказательств преступной деятельности не было, вменить ему ничего не могли, а высоких покровителей у Сосновского – хоть пруд пруди. Не стали с ним тогда связываться, а зря, могли сохранить жизнь человеку, даже путём его изоляции от общества. По мере расширения империи Сосновского, возрастал и его гонор – авторитеты в этом мире перестали для него существовать. Поговаривали, что незадолго перед смертью, зажравшийся Сосновский, отказал одному крупному авторитету, за что сразу и поплатился. Но всё это были слухи, и к делу их -не пришьёшь-. Вот и осталось убийство нераскрытым, а преступники гуляют на свободе. Если, конечно, живы. Такие сведения, добытые Челноком, для меня были очень ценными. Это проливало свет на нынешние действия Виктории Викторовны, у которой, по всей вероятности, в «Отике» были свои корыстные интересы. Это оправдывало и её участие в рейдерском захвате – скорбящая жена мстит за смерть мужа. Достойно, благородно, преданно, в общем, как в романе! Но это не роман, а суровая реальность, и какие мотивы у Виктории Викторовны, существенно влияло на ход происходящего. Но никоим образом не могло повлиять на развитие отношений между мною и Сосновской!   
Переговоры

— Наконец – то в «Отике» поняли, что они стали мишенью. Этого не мог понять только ленивый! А судя по всему, в «Отике» работали грамотные специалисты, и уж просчитать вероятность захвата вполне могли – бы, — рассуждал я, оценивая шаткие позиции жертвы, — Видать, сильно задели мы их, или достали, что они готовы «обсудить некоторые проблемы»! Что – же, обсудить, так обсудить!
От «ОТИКа» поступило предложение встретиться, и рассмотреть кой – какие вопросы. Наша сторона с готовностью его приняла. Вопрос, кто будет участвовать в переговорах, не обсуждался – Сосновская, как кредитор «Отика», Сергей Павлович – как руководитель юридической фирмы, а я выступал в роли консультанта. Алёна много не знала, поэтому втягивать её в выяснения отношений не было никакого смысла. Обо всех остальных заинтересованных лицах, приходилось помалкивать. Трудно представить, чтобы на эту встречу пожаловал «жирный боров», и в секретной обстановке подписывал «пакт о ненападении». Его интересовал только результат, а не то, какой ценой он достигается. 
Через пол – часа мы были на месте. Встречу организовали в загородном ресторане «Изба», где каждый посетитель мог рассчитывать на уют и конфиденциальность, что следовало из рекламных щитов и бигбордов. Для этих целей, он, наверное, и строился – подальше от посторонних глаз, поближе к матушке – природе. Во всяком случае, не каждая ревнивая жена доберется сюда в поисках пропавшего мужа, весело проводящего время в компании проституток. 
Пройдя в комнату переговоров, мы предстали друг перед другом. Противник выдвинул тяжёлую артиллерию – глава правления, член наблюдательного совета, начальник службы безопасности против двух директоров и консультанта. Их представительский орган выглядел солидней и внушительней. Но это превосходство было видимым.
— Виктория Викторовна! — увидев знакомое лицо, обрадовались наши противники, — Очень приятно с Вами встретиться!
— А мне - не очень, —  резко ответила Сосновская, нарушая правила делового этикета, и демонстрируя явную недружелюбность.  Это было её право, и как вести себя с противником, она решала сама.
— Горский, Владислав Викторович, — Стасенко представил начальника безопасности «Отика». Это был жилистый мужчина спортивного телосложения, указывавшим на его милицейское прошлое. Где – то наши пути пересекались, только сейчас я не мог вспомнить где. Он, в свою очередь, смотрел на меня пристальным взглядом, тоже пытаясь вспомнить, где мог раньше видеть меня.
— Пусть изучает, а я о нём знаю всё! —  промелькнула такая мысль. Тоже самое могло и ему прийти в голову.
Следующим стоял Председатель правления.
— Бодров, Анатолий Олегович, — представился он. Я пожал его крепкую руку.
— Стоянов, член наблюдательного совета, Всеволод Петрович, — этот переговорщик отрекомендовался сам. При знакомстве с ними, я назывался просто:
— Антон Васильевич, консультант.
Моих спутников представлять не пришлось, так как хорошо были известны друг другу.
Стол для переговоров, по особой традиции, был круглым и на нем красовались шесть приборов, шесть фужеров и корзина с фруктами. Возле каждого прибора стояла бутылка «Боржоми». Мы расположились друг напротив друга.
— Итак? —  вопросительно изогнула брови Сосновская, — Чем вызвана наша встреча?
Она умела вести игру, и поэтому вся инициатива в переговорах, принадлежала ей.
— Виктория Викторовна, мы с Вами знакомы много лет, и хорошо знаем друг друга. Поэтому будем говорить открыто – что Вам от нас нужно? — первым по рангу выступил председатель правления.
— Да это Вам нужно, Вы нас на встречу пригласили! — парировала Виктория.
— Хорошо, давайте подойдём к вопросу с другой стороны. Вы мешаете нам работать, поэтому мы хотим знать – что Вам от «Отика» надо? — Бодров конкретизировал свой вопрос.
— Не нам, а Вашим недовольным акционерам, — поправила его Сосновская и тут же добавила,  — И кредиторам. Или Вы думаете, что у нас долги уже прощаются? Это бизнес, жестокий бизнес, поэтому, мы только выполняем свою работу!
— Виктория Викторовна, всем известно о Вашей личной заинтересованности в убыточности нашего предприятия, чтобы таким образом свести счёты со всеми нами. Раз уж мы затронули эту тему, то поверьте мне, Ваш покойный муж не был крупным акционером, всё, что можно, он переуступил или продал в последние годы своей жизни. Поэтому, давайте мирно решать вопрос, откинув все необоснованные претензии, — неудержался член наблюдательного совета Стоянов, и высказал свою точку зрения.
— А кто Вам сказал, что это сведение счётов, Всеволод Петрович? Повторюсь – это моя работа. Вы прекрасно осведомлены, чем занимаются «Финансово – промышленные технологии», поэтому Ваши претензии, по меньшей мере, неуместны! То, что некоторые вопросы затрагивают Ваши интересы, это уж, извините, дело случая! -  разгорячилась Виктория, ставя противника на своё место.
Мне надоела эта словесная перепалка, и пришлось авторитетно заявить:
— Что Вы предлагаете? Послать к чертовой матери недовольных акционеров? Или попросить кредиторов подождать до тех пор, когда у Вас появятся деньги? Или нам отказаться от своих клиентов, и отправиться на заслуженный отдых? Мы не видим здесь проблемы, каждый выполняет свою работу!
После такого выступления, Сосновская с благодарностью посмотрела на меня. Естественно, что мне очень понравилось, как она посмотрела на меня!
— Нет, ну зачем же, так! Есть цивилизованные подходы, есть практика разрешения споров. У нас сейчас возникли проблемы с Вашими клиентами, и мы хотели бы уладить эти вопросы, как у юристов говориться «в досудебном порядке». Однако, Ваши клиенты на контакт не идут, отправляют к Вам, — председатель правления Бодров был искренним в своих убеждениях, — Это наши проблемы с клиентами, контрагентами, поставщиками и покупателями. Мы в состоянии сами с ними решить все вопросы. А вот Ваше участие делает это затруднительным. Так что, давайте что – то решать!
— Давайте, мы не против, какие будут Ваши предложения? — судя по всему, мы опять возвращались к исходной точке переговоров. Но я ошибся. У наших противников было конструктивное предложение, и оно было озвучено начальником безопасности Горским:
— Вы прекращаете оказывать на нас прессинг, а мы Вам за это уступаем половину Дома отдыха в пригородной зоне.  Мы считаем, что по сумме, такая сделка будет адекватна той сумме, которую Вы сможете заработать на своих клиентах. Только не мешайте нам работать!
При этой фразе я понял, что авторство в данном предложении, принадлежит Горскому. Он заранее знал, и просчитал наверняка, что если захват начался, то его остановить, практически не возможно. Лучше отдать какую – то часть, чем лишиться всего.
— Молодец, Владислав Викторович! — я мысленно похвалил коллегу, — Сколько же тебе понадобилось сил, чтобы убедить в этом своих толстопузов?
Свой вопрос задать я не успел – меня опередила Сосновская:
— И это всё, что Вы можете предложить? А как же наши клиенты, ведь они теряют большие деньги?
— Да бросьте Вы, Виктория Викторовна! Для Вас клиенты – это пустяк, ширма, за которой Вы прячетесь. Никто ничего не теряет. А клиенты ждали, и ещё подождут, —  член наблюдательного совета Стоянов знал, о чём говорит.
— Раз уж мы тут собрались, то давайте без взаимных упрёков, — я поспешил на помощь Сосновской,  — Ваше предложение интересное, над ним стоит подумать, но в любом случае, это слишком мало, чтобы удовлетворить все потребности. Я имею в виду, взаимоотношения с клиентами!
— Поверьте, это не мало. Да и наверняка Вы ознакомлены с доходностью пансионата, — тон Бодрова, с которым он это произнёс, возражений не терпел. Для него это было прописной истиной, и он не мог стерпеть пустой демагогии. Мало того, что они задарма отдавали пансионат, так ещё мы считали, что этого мало! 
Прерывать на этом месте переговоры, было глупо и не рентабельно, а брать для раздумий тайм – аут, являлось демонстрацией слабости. Надо было выжимать, всё что можно, а затем думать. Этим, с моего молчаливого согласия, занялась Виктория Викторовна:
— Не мне Вам объяснять о последствиях ареста имущества при рассмотрении дел в судах. Те ничтожные крохи, которые Вы предлагаете, являются насмешкой и унижают мою честь и достоинство! Попрошу так больше не шутить, и подобных заявлений не делать! — негодование, с которым она произнесла свою речь, было неподдельным и искренним. Вот что значить женщина – ВАМП!
— Молодец, Виктория, хорошо держишься! — радуясь за коллегу, я мысленно восхищался нею.  Она, тем не менее, продолжала:
— Мы можем говорить только о контрольном пакете акций, и Вы понимаете, насколько это серьёзно!
— Да нет уж, Виктория Викторовна, это Вы понимаете, что без боя мы не сдадимся, и больше, чем мы предложили, Вы не получите! — разозлился Стоянов, до сих пор не принимавший активного участия в переговорах.
— Тогда будем считать, что нашей встречи не было! —  на правах консультанта, предложил я, чем вызвал негодование у наших противников.
— Да кто ты такой, что тебе надо? Чего суёшь свой нос в чужие дела? —  сорвался на крик член наблюдательного совета.
— Переговорщик с него никудышный, зачем его только с собой взяли с собой? — промелькнула такая мысль, — Видать, я его сильно задел, да так, что он даже перешёл на ты.
Мне на помощь поспешила Сосновская:
— Не надо тыкать, извольте соблюдать этикет! — этой дамочке палец в рот не клади!
Стоянова успокаивали коллеги. Подошедший к нему вплотную Горский, что – то прошептал на ухо, после чего Всеволод Петрович зло бросил:
— Да пошёл он…..
Переговоры заканчивались ни чем, а это был результат! Раз мы довели противника до психологической неуравновешенности, значит, мы на правильном пути! А это ПОБЕДА! Хоть маленькая, промежуточная, но все, же ПОБЕДА! Виктория, одним словом. В голове крутился каламбур:
— Виктория одержала Викторию! Слава Виктории!
К стоящим на столе фруктам, так никто и не притронулся. Покидая помещение, я прихватил с собой огромную грушу, и в качестве подарка, презентовал её Сосновской. Виктория приняла мой подарок, и благодарно усмехнулась в ответ.
— Какие впечатления? — поинтересовался я у коллег на обратном пути.
— Никаких! – кратко отрезала Сосновская. Мы с Сергеем Павловичем удивлённо посмотрели на неё. Виктория Викторовна не сочла нужным пояснить свою точку зрения, видать у женщины сдали нервы. Это были её проблемы, и насильно навязывать дискуссию, никто не собирался.
До офиса, как и на переговоры, ехали молча, каждый думая о своём.   

Сюрпризы следующего дня

На следующий день, неожиданности посыпались, словно снег на голову. С чем это было связано, теперь объяснить невозможно. В городе был объявлен траур. Траур по заместителю городского головы, Войцеховскому Павлу Анатольевичу, трагически погибшему, накануне, в дорожно – транспортном происшествии. То есть, моему непосредственному заказчику. Или посреднику в этой глубоко засекреченной цепочке «заказчик – исполнитель». Мой работодатель, властно наставлявшем меня на эту операцию. То есть, «Жирный боров», как окрестил я его при нашей первой встрече. В воскресенье вечером возвращался с дачи домой, не рассчитал угол поворота и влетел в КАМАЗ. В машине три трупа. Всё.
— Что делать дальше? —  думал я,  — Случайная ли это смерть, или подстроенная? И как быть с заказом?
Ответы на эти вопросы мог дать только Сергей Павлович, но его телефон был в зоне недосягаемости. Мне ничего не оставалось, как сидеть дома в ожидании, хоть какого – то результата. Кто – то же должен заменить Войцеховского, и возглавить мероприятие.
Разбуженный посреди дурацкого сна, я никак не мог сообразить - кто я и где нахожусь? Видать пауза, с моей стороны, затянулась, и Виктория Викторовна напомнила о себе:
—  Антон Васильевич, Вы где?
— Да, да, я – здесь, —  приняв вертикальное положение, я облокотился на мягкую спинку дивана,  —  Рад слышать Вас, Виктория Викторовна!
— Взаимно, —  бросила женщина моей мечты,  — Вы новость слыхали?
—  О Войцеховском? —   уточнил я.
— Да о каком там Войцеховском!-  воскликнула она,  — Стоянов сегодня погиб!
— Кто такой Стоянов? — попытался я сообразить о ком идёт речь, и почувствовав неприятный холодок, пробежавший по моей спине. Что – то страшное произошло – это я уже понял, хотя и не совсем отошёл от тяжёлого сна.
— Да вчера на переговорах присутствовал, вместе с Бодровым, всё провоцировал скандал. Член наблюдательного совета «ОТИКа».
Наконец – то, сон, словно ветром сдуло:
— Кто – кто? Ещё раз повтори!
— Стоянова утром застрелили, две пули в голову! —  по слогам произнесла Виктория. Я не знал, что ей ответить.
—  Почему молчите, Антон Васильевич? —  поинтересовалась Сосновская.
— Думаю, —   промямлил я, оттягивая время, и раздумывая, как поступать дальше,  — А где Сергей Павлович? Он об этом знает?
— Его мы не можем найти, наверное, участвует в похоронах Войцеховского, — Виктория ввела меня в курс дела. 
— Виктория Викторовна, езжайте сейчас же ко мне, по-моему, ситуация вышла из – под контроля! — сейчас я не просил, а приказывал собеседнице,  —Необходимо обсудить план действий, так как неприятности посыпались, словно снег на голову. В моей квартире мы сможем поговорить в спокойной обстановке, не опасаясь, что кто – то нам помешают.
Я знал, что говорил – в квартире Челнок поставил «глушилки», и работа всех «жучков», вместе взятых, оказалась бесполезной.
— Еду, — обронила в трубку Сосновская,  — Уточните только адрес.
Через пол – часа она была у меня. В другое время я был – бы окрылён нашей встречей, однако Виктория посетила меня не для приятного времяпрепровождения, а для делового рандеву. 
Раздался дверной звонок – это приехала Сосновская, вся взволнованная и встревоженная. Опустим сентиментальную прелюдию, как я был рад нашей встречи, и перейдём к главному. От предложенного мною кофе Сосновская отказалась и сразу приступила к волнующей её теме. 
— Что – бы это не было, но это всё последствия вчерашних переговоров! —  взяла она с места в карьер.
— Согласен,  подтвердил я её мнение.
— Кому – то выгодна эта война, и её развязали за нашей спиной, — продолжала Виктория, откинувшись на спинку дивана,  — Одновременно убирают и нашего человека, и их представителя. Вы, что – либо об этом знаете?
— Виктория Викторовна, у меня такой же вопрос возникает и к Вам, —парировал я.
— Вы хотите сказать, что я имею какое – то отношение к этому преступлению, и была посвящена в эти милитаристские планы? — удивилась собеседница.
— А кому выгодна смерть Стоянова? — я подозрительно посмотрел на неё.
— На что Вы намекаете? – вызывающе спросила она.
— А месть? — намекнул я ей вопросом на простое стечение обстоятельств, — У Вас неприязненные отношения с правлением «ОТИКа», да и вообще с любым из этой команды, так как Вас кинули, муж погиб – по моему мнению у Вас есть все основания желать смерти не только Стоянову, но и всему правлению, не так ли?
Сосновская задохнулась от гнева. Такого поворота событий она не ожидала. Чтобы её уличали в причастности к убийству? Негодованию Виктории не было предела, и она была готова пойти на всё, чтобы отстоять свою честь и достоинство.
Немного успокоившись, Сосновская могла продолжать
— Здесь Вы правы, — в отчаянии произнесла она, — Хоть факты против меня, но в любом случае к этому я не имею никакого отношения!
— Тогда кто? Кому ещё это может быть интересно, или играть на руку?  — не унимался я, словно находился на допросе.
— Да кому угодно, хоть тому - же Стасенко. Может не ему лично, а его руководству, друзьям, знакомым, да мало – ли кому! — предположила Сосновская, пытаясь выгородить себя.
— Стасенко – ноль без палочки, самостоятельную игру не поведёт. Да и наша операция проходит под крышей ЕГО РУКОВОДСТВА, под их директивами и непосредственно в их интересах! – констатировал я общеизвестный факт, — Так зачем - же затевать возню, притом, дорогостоящую возню, вокруг одного предприятия, чтобы потом, двумя пулями решить все вопросы? Не вижу здесь логики. Нет, Стасенко со своим руководством здесь не причём!   
— И кто тогда, по-вашему? — поинтересовалась собеседница, — Может всё – таки Вы?
— Вас привлекли, меня пригласили – этого что, недостаточно заказчикам? — поинтересовался я у Виктории.
— Это вы к чему? — не поняла собеседница.
— К тому, что на нас возложили обязанности, и мы их выполняем. Какой смысл нашим заказчикам кого – то ещё вовлекать в операцию? Нас, что – ли, недостаточно?
— Почему же, достаточно. Заказчикам достаточно. Ещё пол – года, год – и всё перейдёт в их руки. Да, наверное, придётся согласиться с Вами  - появился кто – то третий, который на волне противостояния, приберёт всё к своим рукам. Извините, Антон Васильевич, что бываю категоричной, но в споре рождается истина, — наконец - то согласилась Сосновская.
— Как Вы думаете - кого нам стоит остерегаться, а кому можно доверять? —на всякий случай поинтересовался я.
— Не знаю, — услышал искренний ответ.
— Ну, а Сергей Павлович, он - то хоть, на нашей стороне? — я искал помощи у своей собеседницы, так как оставаться без поддержки мне совсем не хотелось.
— Стопроцентную гарантию может дать только один Господь Бог, или мошенник, а в нашем деле, так навряд – ли! — горько отшутилась Сосновская, — Стасенко «тёмная лошадка», служит только своим хозяевам и собственного мнения не имеет. Что прикажут, то и будет делать, а проявлять инициативу – навряд -ли. Так что, с кем в конце – концов он останется – не известно. Сейчас он с нами, а завтра, в интересах хозяев, мгновенно окажется по ту сторону баррикад. Так что, особых иллюзий в отношении Сергея Павловича, не стройте.
Накал постепенно прошёл, и мы, оба успокоившись, перешли на спокойный тон. Теперь ни я Викторию, ни она меня, не подозревали в убийстве Стоянова, и вели мирный диалог. Очень уж сложное уравнение со многими неизвестными приходилось решать, а верного ответа, как назло, в конце задачника не было.
Мы ещё долго обсуждали всевозможные расклады, попеременно меняя свои позиции и взгляды, пока наше затянувшееся совещание не прервал телефонный звонок. Я снял трубку:
— Слушаю Вас!
 После непродолжительного молчания, на том конце провода послышался знакомый голос:
— Это Горский. Антон Васильевич, очень нужно встретиться, в конфиденциальной обстановке. Без свидетелей. Если согласны – назовите время и место.
— Согласен. Через час – в «ШАТО», - первое, что пришло на ум, произнёс я. В памяти ещё свежи были воспоминания о приятно проведённом времени с Викторией, поэтому название «ШАТО» сразу подвернулось на язык. Давая своё согласие на встречу, я ни на секунду не колебался, отдавая отчёт о важности встречи. Вот это да! Вот это новость! Я был ошарашен. Номер телефона, по которому звонил Горский, мало кто знал. Его не было даже у Виктории. Этот номер был законспирирован и служил средством экстренной связи. Так сказать, авральный. Хорошо поставлена у «ОТИКа» разведка! А я по началу, недооценивал силы соперника. Что - же, придётся признать своё поражение, каким - бы горьким оно не казалось!
Виктория вопросительно смотрела на меня.
—Это начальник службы безопасности «ОТИКа». Горский Владислав Викторович. Просил о встрече, без свидетелей, — ответил я на её немой вопрос.
— И Вы, то есть, ты - пойдёшь? — с присущей женской наивностью, спросила она.
— Вы, то есть Ты же слышала? Пойду! Другого выхода нет! – подтвердил я своё окончательное решение.
 
Свои - чужие
— Ну, рассказывай, что нового? — поинтересовался я у Вадима, присаживаясь за его столик, — Что – то серьёзное, если ты меня с места сорвал?
— Времени у нас с тобой, Антоха, практически нет, — начал Челнок без предисловий, — Поэтому и просил о срочной встрече.
— Времени никогда не хватает, особенно в этом расстрельном бизнесе. Промедление смерти подобно, — я был согласен с Челноком в том, что в данную минуту откладывать встречу и ждать более подходящего момента, было не целесообразно, и даже, опасно, — Что удалось узнать?
— Многого не знаю, однако одно скажу с полной уверенностью, — Челнок пригубил рюмку с коньяком, и продолжил, — Подставили нас, и это ещё не финал. Ещё планируются жертвы, и не одна, а много!
— Это откуда – же у тебя такая кровавая информация? — подозрительно поинтересовался я, — Или ты уже успел с киллерами пообщаться?
— Да брось задразнивать, говорю так, как оно есть, — обиделся Челнов, и демонстративно насупился.
— Ладно, проехали, давай по порядку, — предложил я мировую, и Вадим её принял.
— Как ты знаешь, я живу с одной женщиной, которая держит руку на экономическом пульсе «ОТИКа». Кстати, Ваши атаки, вызвали громкий переполох. Покойный Стоянов, словно бык на красную тряпку, реагировал на Сосновскую, и рвался в бой, желая всех вывести на чистую воду! — Вадим разошёлся не на шутку, изображая из себя, члена наблюдательного совета.
— Так может его свои - же и прибрали? — перебил я Челнока, направляя разговор в нужное русло.
— Проверял, судя по всему, не они. Я с ментами общался на эту тему, но к этому вернёмся позже, — поделился со мной своими доводами Вадим, и продолжил, —  Так вот, моя Ангелина заметила странную тенденцию – за последнее время появилось немало новых поставщиков, которые завалили предприятие разным хламом. Насколько я знаю, к этому ты никакого отношения не имеешь, так ведь?
— Так,  — удивился я выводу Челнока, — И что из этого следует?
— Странно как – то – предприятие рушится, кислород перекрывают, а тут новую продукцию поставляют, да ещё и оплату не требуют. Тебя это не удивляет? — обратился ко мне Челнов.
— А что это за спонсор такой тайный, не выяснил? — вопросом на вопрос ответил я.
— Пока нет, но вроде из мэрии за этих людей просили, — Вадим сделал многозначительный вывод, — Вот, я и не пойму, кто подтягивается на «ОТИК», и зачем, по сути, вдыхают в предприятие вторую жизнь?
 — Потом делить будет проще, — подытожил я, — Когда предприятие пойдёт с молотка, образуется очередь кредиторов, и кто – то в спешном порядке хочет занять в ней достойное место. Вот отсюда и неоплачиваемые поставки. Мэрские люди, говоришь, задействованы? Ладно, при первой возможности разберёмся.
— Выходит, что кто – то в курсе наших планов, знает, что «ОТИК» переживает не самые лучшие времена, и пользуясь моментом, решает свои вопросы. Для нас это чревато или как? — мне нравилось, когда Челнок болел за дело, прилагая немалые усилия, чтобы достичь желанного результата.
— На миллион наделают долгов, значить и у нас сумма уменьшится, — нехитрое математическое упражнение продемонстрировало Вадиму реальные последствия сомнительных договоров, — Ладно, что ещё?
— Ещё? Даже не знаю, как помягче сказать, — Челнок собирался с силами, пытаясь выразить свою мысль, — В последнее время, дня два, «семёрка» отказывается сотрудничать. Под всякими предлогами, отмахиваются от задания, и вообще, не хотят со мной никаких дел вести.
— Вот это уже серьёзно,  — то, что сообщил мне Вадим, вызывало тревогу. Те, с кем работал Челнок, всегда с удовольствием помогали ему, и были довольны щедрым вознаграждениям. Сейчас, ситуация в корне менялась, и судя по - всему, не в лучшую сторону. Разведчики отказывались сотрудничать, значить, дело плохо – или Вадим попал в чьё – то поле зрения, или за ним самим уже началась охота.  Вслух я этого естественно не сказал, но посоветовал ему быть поосторожнее, и на время контакты с «семёркой», прекратить.  Однако Вадим моего намёка не понял, и продолжал возмущаться:
— Нет, ты представляешь, раньше мне во всём помогали, даже сами придумывали себе задание – благо, времени у них много, и можно подработать. Так сейчас – ни в какую не хотят, ссылаются то на занятость, то ещё на что – то.
— Не хотят – и не надо. У нас, итак, информации предостаточно, — успокоил я коллегу, — Что вообще твои люди говорят? Как настроения у рабочих?
— Да настроения разные, но все недовольны нынешним руководством, — доложил обстановку на «ОТИКе» Челнов, — Людям надоело, что их без конца дёргают, не дают работать, достают проверками. Поговаривают, что если – бы был новый хозяин, то он сохранил – бы рабочие места, и дал возможность спокойно работать. Так что, в целом, настроения упаднические. Естественно, что руководство взывает к сознательности, даже создали комитет спасения, однако людям эта возня надоела, и выход они видят только в одном – в смене руководства. У моей Ангелины в отделе об этом только и говорят.
— А твои люди не могли начать самостоятельную игру? — неожиданно спросил он, чем поставил меня в затруднительное положение. Об этом я и сам неоднократно подумывал, да и факты свидетельствовали о том, что этот кто – то был в курсе всех вопросов и располагал достоверной информацией. Об этом мне намекал и Горский, а вот теперь и Вадим.
— Сосновская не могла самостоятельно приступить к решению вопроса? — повторил свой вопрос Челнок, прямо указывая на Викторию. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с его предположением:
— Могла, вполне могла. И даже больше – она, как никто другой заинтересована в банкротстве «ОТИКа», так как там её кинули, и не рассчитались. Так что, вполне может быть, когда Виктория почувствовала, что игра подходит к концу, и мы можем достичь определённых договорённостей, то подстроила всё таким образом, что теперь о перемирии с «ОТИКом» и речи быть не может.
— Кто свои, кто чужие – не разберешь, — с горечью в сердце, констатировал Вадим, — раньше всё было проще и понятнее. Если это враг, то он должен быть наказан. Если это друг – так за него, в огонь и вводу! А теперь всё перепуталось, всё смешалось. Черное стало белым, белое наоборот очернилось.
Я прекрасно понимал Челнока, и вполне разделял его взгляды. В памяти невольно всплыл эпизод из далёкого прошлого, который ярко иллюстрировал сделанное умозаключение. Ещё тогда, в те давние годы, когда мы жили уже в несуществующей стране, тогда в понятие дружба, вкладывался совершенно иной смысл. Мы шли выполнять задание и знали, что тыл у нас прикрыт, так как за спиной всегда была поддержка друга. И ты знал, что друг в трудную минуту не отвернётся и не сбежит, а незамедлительно придёт на помощь, и выручит в трудную минуту.
Теперь, в моей ситуации, всё было по – другому: кто друг, а кто враг, непонятно. В этом Челнок прав.   
Вадим покинул кафе и пружинистой походкой направился по своим делам.

Игра без правил
Словно получив от прогулки дополнительный допинг, я остался один на один со своими мыслями, и был полон сил и энергии. Голова работала чётко, а мысли были ясными и логичными. События сегодняшнего дня необходимо было переварить, а информацию систематизировать. Сделать это можно только дома, вернее, на съемной квартире, в которой я временно проживал. Требовался тщательный анализ ситуации, так как без него, произвести расстановку сил, был невозможно. 
— Итак, что мы имеем? — вопрошал я себя, и тут - же сам себе отвечал,  — Во – первых, может ли быть Виктория замешана в этой дрянной истории? Может, но верить не хочется, особенно после сегодняшнего общения. Во – вторых, какую опасность таит исчезновение Стасенко? Если отбросить эмоции, и реально посмотреть на вещи, то получается, что я действую в окружении врагов. А враги действуют порознь, вне зависимости друг от друга. Если гипотетически предположить, что Виктория и Стасенко заодно, а такая версия имеет право на существование, то за моей спиной они обстряпывают свои тёмные делишки, используя меня как ширму. В последнее время все, начиная от Челнока и заканчивая Горским, говорят о неком третьем, «мистере Х», который под шумок хочет прибрать всё к своим рукам.  Может этим «мистером Х» быть Виктория? Вполне, а почему - бы и нет? Она в курсе всех дел, лучше всех знает ситуацию на рынке ценных бумаг, у неё свои, личные счёты с «ОТИКом». Зачем ей работать на кого – то, если она сама в состоянии организовать захват? Деньги и связи у неё есть, так чем она не претендент на роль лидера? Может она действовать заодно со Стасенко? Может, если последнему надоело слепо подчиняться, и он требует для себя определённой автономии.  Значить, им известно больше, чем мне, и к этой операции они тщательно подготовились. Я сам виноват, что не до конца просчитал соперника, и позволил водить себя за нос. Что – же получается? Кругом одни враги, куда только не ткни! Ого, вот это каламбур!
Я ненадолго прервался, прикуривая сигарету, а затем продолжил выстраивать логическую цепочку:
— Значит, кругом одни враги, и помощи ждать неоткуда. Была надежда на Челнока, но и тот не смог, не дотянулся. Сейчас руку помощи протягивает враг – начальник службы безопасности атакуемого предприятия. Всё перевернулось с ног на голову. Любимая женщина действует в корыстных интересах, преследуя собственническую цель. Советник и помощник Стасенко выполняет заказы своих хозяев. Явный противник Горский действует вообще непонятно в чьих интересах. Остаётся одна Алёна. Бескорыстный, неосведомлённый человек, который вообще не посвящён в план действий. Может ли она влиять на ход операции? По всей видимости нет, так как ей ничего не известно. Остаюсь только я. Но я – вне подозрения. То есть, получается, если на этом этапе в жертву принесены такие видные персоны, то в любой момент могут пожертвовать и нами. А мне этого никак не хотелось. Стоянова могли прибрать по команде либо Сосновской, либо Стасенко. Судя по поведению исчезнувшего Сергея Павловича, то, скорее всего, в этом замешан он. Если исходить из открытой конфронтации, то вероятнее всего это дело рук Виктории. Ликвидировать представителя «ОТИКа» могли как он, так и она. С Войцеховским проще – человек зарвался и его пришлось убрать, если это не несчастный случай. Прояснить ситуацию может только Сергей Павлович. Да, как же мне сейчас не хватает Стасенко, чтобы внести хоть какую – то ясность!   
Зазвонил мобильный телефон. Это был Горский, но почему в такое позднее время?
— Алло, — ответил я на звонок.
— Антон Васильевич, события продолжают развиваться, — вместо приветствия ответил собеседник.
— Каким образом, Владислав Викторович? – спросил я.
— Самым плохим, для Вас — прозвучал ответ, — С Сосновской беда. Подробности узнаете из новостей.
Горский не стал ждать моей реакции и дал отбой. Я, ничего не понимая, подошёл к телевизору и нажал местный канал. То, что прозвучала с экрана, я не мог себе представить даже в страшном сне – от взрыва газа в доме сильно пострадала Сосновская Виктория Викторовна! С тяжёлыми ожогами она доставлена в больницу скорой помощи, где её сейчас оперируют опытные медики!
Услышанная весть парализовала меня в буквальном смысле слова – я онемел от ужаса!
— Виктория, Виктория, — беззвучно произносили губы, — Как же так, как же так? Всего пару часов назад мы были вместе, и нам было хорошо, а теперь, вот какое несчастье!
Мне хотелось кричать от обиды за себя и за неё, но крик застыл где – то в горле, и вырваться ему, было не суждено.
— Что делать, что делать? — лихорадочно думал я, пытаясь сбросить оцепенение, — Первым делом к Виктории! Кровь, деньги, что там ещё требуется в таких случаях, а там видно будет, разберёмся, лишь - бы жива была, здоровье поправим.
Мечась по комнате, я в спешке собирался на помощь Сосновской. Захватив самое необходимое, я бросился из квартиры к машине, благо она стояла во дворе, и резко ударил по педалям. Машина рванула с места, словно ждала моего приказа, и была готова выполнять любые команды. Нарушив покой и тишину спящего района, с громким рёвом двигателя, не обращая никакого внимания на дорожные знаки, я помчался в местную клинику.
На автомате, словно робот, я доехал до больницы и, буквально ворвался в приёмное отделение.   
— Сосновская где? — гаркнул я что есть сил. Мой вопрос переполошил всех присутствующих. Медсёстры испугано посмотрели на меня. По всей вероятности, вид у меня был очень грозный, и связываться со мной, им не хотелось.
— В реанимации, с ней сейчас опытные врачи, — отчиталась старшая по смене.
— Где это? – спросил я.
— На шестом, но Вам туда нельзя, — она попыталась меня остановить, но видя безуспешность своего намерения, раздосадовано махнула рукой.
Искать лифт не было времени, и я пулей взлетел по широким пролётам больничной лестницы. Естественно, что меня никто не ждал и в реанимацию не пустил. Сквозь щёль приоткрытой двери, санитарка объяснила мне, что в реанимацию посторонним нельзя, как  бы мне этого не хотелось. Я попросил вызвать кого из врачей, чтобы толком объяснили мне о состоянии здоровья Сосновской, и санитарка исчезла, захлопнув перед моим носом дверь. Вышел пожилой врач, с аккуратной бородкой на лице.
— А Вы кем приходитесь потерпевшей? – первым делом спросил он.
— Мужем! – гордо произнёс я, — Что с ней, как она себя чувствует?
— Пока ничего определённого сказать не могу, но надежда есть, - ответил врач, ничего конкретно не объясняя, — В Вашем случае остаётся только молиться, потому как, только Господь Бог может помочь.
— Доктор, что нужно – деньги, кровь, лекарства? — отчаянно спросил я.
— Всё – и то, и другое, и третье, — без всякого смущения ответил медик, — У нас внизу аптека, вот Вам список лекарств, там всё купите. Ищите доноров, крови надо много. А по - поводу  денег, переговорим позже.
Я ринулся в аптеку, прихватив с собой список лекарств. Растолкав очередь, образовавшуюся у окошка, я протянул фармацевту перечень необходимого и сунул в руку денег больше, чем требовалось. Через пару минут заказ мой был выполнен и я опять взлетал по лестнице к отделению реанимации. Эта ночь была бесконечной – постоянные беседы с врачами, сдачи крови, приобретение необходимых лекарств – ни конца, ни края этим событиям не было. Я, словно в ночном кошмаре, тынялся по больнице, кому – то предлагая деньги, что – то от кого – то требуя, скандаля и прося, борясь за жизнь любимого для меня человека. И это помогло! Под утро Виктории стало легче, и я облегчённо вздохнул. Словно в тумане я добрался домой, где с горя или от радости достал бутылку армянского коньяка, открыл её и с горлышка выпил половину. Божественный напиток разлился по моим внутренностям, и принёс долгожданное расслабление.
— Господи, спаси и помилуй рабу твою Викторию, — взывал я к Всевышнему, вымаливая для своего любимого человека спасение. Остальное, все что смог, я уже сделал.
Сказалось перенапряжение минувшей ночи – мешком рухнув на кровать, даже не раздевшись, я уснул непробудным сном. Мне снилась всякая чушь – вначале я за кем – то гнался, потом кто – то меня догонял. Как в цветном калейдоскопе сменялся круг лиц, наблюдавших за мной – от Сергея Павловича до Алёны, от Войцеховского до Горского. Как в компьютерной игре, мне приходилось преодолевать мыслимые и немыслимые препятствия, переходя на новый, более сложный уровень, спеша к своей Виктории. Моей любимой нигде не было, и ради неё, мне приходилось сражаться с фантастическими монстрами, напоминавшими Войцеховского. Конца и края этой бесконечной череде препятствий не было, но я вынужден был пробиваться вперёд, где на горизонте уже виднелось здание больницы, в которой лежала Виктория. Оставалось преодолеть  последний, самый сложный и жёсткий уровень, однако фигуры в чёрных масках и с автоматами перекрыли мне путь. Я отстреливался со своего оружия, не жалея ни сил, ни патронов, штабелями укладывая врагов, пока не прозвучал финальный звонок. Голосом Сергея Павловича мне было объявлено:
— Игра окончена, конец. Вы проиграли, господин рейдер – не на того игрока поставили! Сосновская умерла, и Вам придётся начинать всё с начала!
Я проснулся весь в холодном поту – такая концовка меня совершенно не устраивала.
— Что с Викторией, как она? — была первая мысль, с которой я проснулся, — звони в больницу, узнавай.
Так я и поступил, вняв советам внутреннего голоса.

Перемирие
Мы встречались в том – же месте, что и раньше. Первым приехал я, так как путь из больницы, занял мало времени. Буквально через пять минут появился Горский – в элегантном строгом костюме, тщательно выбритый и по – спортивному подтянутый. В отличие от меня, небритого, не выспавшегося и с тяжёлыми мешками под глазами, начальник службы безопасности «Отика», представлял собой эталон респектабельного мужчины. Но мне, в моей незавидной ситуации, было наплевать на внешний вид и деловой этикет, а самое главное – на постороннее мнение, что обо мне могут подумать люди. Чёрт с ними, с окружающими! Самое главное, что с Викторией теперь всё в порядке, и она вышла с критического состояния!
— Здравствуйте, Антон Васильевич, — я ощутил крепкое рукопожатие уверенного в себе человека, - В первую очередь, примите мои соболезнования, по – поводу несчастного случая, произошедшего с Викторией Викторовной.
Я понял, что и Горскому известно многое, особенно в части наших отношений с Сосновской, но о своей посвященности, он деликатно умалчивал.
— Ну и пусть знает, мы никакого секрета из этого, с Викторией, не делаем. Я – в частности, - промелькнула гаденькая мысль, которую я тут – же отогнал от себя.
— Спасибо за сочувствие, - искренне поблагодарил я и продолжил, - Но не об этом речь.
— Да, я понимаю, - принял игру Владислав Викторович.
--Вы наверно уже осведомлены, что это не несчастный случай на бытовой почве? – поинтересовался я у начальника службы безопасности.
--Конечно, осведомлены, - ответил оппонент, - Но смею заверить Вас, что это не наших рук дело.
--Да другого ответа я и не ожидал, - резко произнёс я, после чего Горский сжался, как стальная пружина.
— Владислав Викторович, а для чего Вы пытались столкнуть лбами меня и Сосновскую? – задал я оппоненту провокационный вопрос.
--Да нет, сталкивать Вас мы не собирались, - спокойно ответил Горский, - Просто по имеющейся информации, было сделано предположение о том, что Сосновская сама затеяла какую – то игру, и к Вашему счастью, такая информация не подтвердилась. Честно признаюсь – нам бы намного было проще, если бы Вы перессорились между собой, и каждый потянул одеяло на себя. Однако нет, конфликтов в Ваших рядах не наблюдается, что для нас не очень хорошо.
Мы с Горским говорили на профессиональном языке, без лишних упрёков и взаимных оскорблений, поэтому беседа протекала в мирном русле, и не требовала лишних усилий каждой из сторон.
— Так кто мог замахнуться на Сосновскую? – напрямую спросил я оппонента.
— Желающих достаточно, врагов у неё – море. Я думаю, что вычислить недоброжелателя можно. Меня другое интересует – кто ещё вступил в игру? Что он хочет и чего ждать в ближайшее время? – Горский так обыграл свой вопрос, что я вынужден признать актуальность его постановки.
— Не знаю, — теперь наступила моя очередь недоуменно разводить руками, — Может, кто – то из Ваших?
Мой вопрос вызвал ироничную улыбку у соперника, и своей широкой ладонью, он отмахнулся от меня, словно от назойливой мухи:
—Не из наших - это точно! А вообще-то, Антон Васильевич, дело намного серьёзнее, чем Вы можете себе представить!
— Владислав Викторович, я хочу Вас попросить об одном одолжении, можно? – заинтриговал я собеседника.
--Смотря о каком, - уклончиво ответил он.
--Давай, «на ты»? А то неудобно «выкать»  друг другу. Идёт? – Горский не ожидал такого вопроса, и поэтому сразу, без раздумий, выпалил:
— Идёт!
— Тогда вернёмся к нашим баранам, - вернулся я к прерванной теме.
— Да, на чём я остановился? - призадумался Горский, и вспомнив нить разговора, продолжил, - Ты человек в городе новый, вернее, давно в нём не жил, а с тех пор, многое поменялось – как люди, так  и отношения. Вчерашние противники стали друзьями, кровные враги – однопартийцами, вчерашние менты и криминалитет ведут совместный бизнес. Впрочем, у нас происходит точно так – же, как и везде. Это я к тому, что руководит Вашей операцией, лидер местного масштаба, одной из популярных (или популистских) партий. И всё у Вас было – бы хорошо, да только не ладит он с нашим мэром, несмотря на то, что они однопартийцы. На самых высокий уровнях обсуждался вопрос о его отторжении от партии, однако дальше выговора, дело не пошло. И начался, вселенский хаос местного масштаба. Как один, так и другой, имеют своих сторонников и противников, как у одного, так и у другого имеется хорошо налаженный бизнес, а самое подходящее выражение для этой склоки, идёт перетягивание каната – кто кого? Погибший Войцеховский – человек лидера партии, а вот наш Бодров, был вхож в кабинет к мэру. Какие бы политические взгляды не исповедовали народные избранники, бизнес остаётся бизнесом, и в коммерческих вопросах, они всегда могли договориться. Так что, в этом случае, есть все основания подозревать нынешнего мэра, который мог увидеть нездоровый ажиотаж вокруг «Отика».
Тот круг вопросов, в которые меня посвятил Горский, итак мне были ранее известны. Ведь не зря – же, мой бессменный помощник Челноков, проделав титаническую работу, по крупицам собрал для меня недостающую информацию. Вот теперь, она становилась полезной. Во всяком случае, начальник «Отика», своей информацией, не загнал меня в глухой угол.
—Ты хочешь сказать, что этот третий игрок, по твоим данным,  мэр Вашего города? Не сильно – ли круто закручен сюжет? – усомнился я в подлинности его предположений.
— А какой смысл, мне тебя за нос водить? – вопросом на вопрос ответил Владислав Викторович, - Мои хозяева уже были готовы пожертвовать частью активов, у нас бы остались связи и контрагенты, наработки и перспективы, да и авторитет не пошатнулся бы. А так, вдруг резко, кто – то жёстко пресёк все попытки мирного урегулирования инцидента. Я это уже объяснял тебе при нашей первой встрече. Перед угрозой, исходящей от более коварного противника, я предлагаю объединить наши усилия. Пока мы будем сводить счёты, он преспокойно приберёт всё к рукам, и нам ничего не останется делать, как подыскивать новую работу. Если, конечно, останемся живы.
—Что означает «объединить усилия»? – попросил я уточнения.
—Что означает? – переспросил Горский, и тут же ответил на поставленный вопрос, - Это означает, что мы должны направить все свои силы на отражение атаки из – вне, а между собой, потом договоримся. Я неожидаю немедленного ответа от Вашей стороны – посоветуйтесь, посовещайтесь, наведите справки, наконец – то, а тогда принимайте решения, но с ответом сильно не затягивайте, так как не ровен час, кто – то может пострадать ещё.
Это было странное предложение, как по своей сути, так и по содержанию. Наш потенциальный враг подставлял нам плечо помощи, перед угрозой невидимого соперника! Как я мог принять такую нелепость? Нет, без мудрого совета, здесь не обойтись. А самый верный советчик, по состоянию здоровья, был лишён возможности, активно участвовать в происходящих событиях. Не со Стасенко, в самом деле, советоваться! Словно прочитав мои мысли, Владислав назидательно произнёс:
--Будь осторожен, твой помощник может оказаться не тем, за кого он себя выдаёт. А вся информация, может уходить через него. Так что, перед тем, как принять решение, взвесь все за и против. Но на твоём месте, я бы сохранил втайне от Стасенко, предмет нашего разговора.
--Час от часу не легче, - буркнул я, и первым покинул место нашей встречи.

Око за око
Мне до зарезу нужен был Горский, и он откликнулся на мой внезапный телефонный звонок. Сразу разобравшись, что произошло, он велел мне никуда не отлучаться, и буквально через десять минут трезвонил в мою дверь. Долго ждать себя я не заставил, и сразу же открыл дверной замок. Владислав пулей ворвался в мою квартиру, и вместо приветствия, спросил:
—Ты один?
— Один, но это ничего не значит, — я показал рукой на стены, и приложил пальцы к ушам. Горский понимающе кивнул головой.
--Одевайся, времени нет, по дороге всё обсудим, - принял он разумное решение. Я, как был в спортивном костюме, так и остался в нём, поспешив во двор к машине начальника безопасности «Отика». Эта была скромная, затонированная «девятка», но как потом стало известно, с форсированным двигателем и переделанной коробкой передач. Таким транспортом снабжаются наши отечественные спецслужбы, особенно те, которые ведут невидимую борьбу с преступным элементом.
— Ещё раз, подробно, - уже в машине спросил Горский. Я в двух словах рассказал ему о том, кто такой Челнок, и о его роли в этой операции.
— Когда ты видел его последний раз? – Владислав Викторович продолжал задавать наводящие вопросы.
— Вчера, практически за час до встречи с тобой, - вспоминал я события вчерашнего дня, и передал Горскому содержание нашего разговора. Всё это время он слушал молча, лишь изредка хмуря брови.
— Понятно, - в конце рассказа выдавил он из – себя, - А дальше что?
— А дальше – утром позвонили из морга, и попросили приехать на опознание, так как мой номер телефона был единственным в его записной книжке, - мне было тяжело говорить об этом, но пересилив себя, я вынужден был говорить о несчастье.
--Тогда едем в морг на опознание, а дальше – как карта ляжет, - принял единоличное решение мой вчерашний оппонент. Судьба распорядилась так, что теперь мы оказались в одном строю, в одной упряжке, и вместе тянули одну лямку. Деваться друг от друга, нам было некуда.
--Дорогу знаешь? – только и спросил я его. Не ответив, Владислав завёл автомобиль, и мы на огромной скорости, выскочили со двора.
Процедура опознания, вместе с составлением протокола, заняла не более пятнадцати минут. Мне показали тело неизвестного, в котором я сразу опознал своего незаменимого помощника. Зрелище это было ужасное, и останавливаться на нём подробно, я не имею никаких человеческих сил. Скажу только одно, что Вадима нанесли несколько ударов по голове тяжёлым тупым предметом. Удары были нанесены сзади – два в теменную область головы, и один, видать последний, в височную, который и послужил причиной гибели Челнока. По всей вероятности, внимание Вадима было отвлечено, и убийца, смог подойти к нему сзади и совершить расправу над моим помощником. Иначе, зная Челнока не один год, он бы не повернулся к противнику спиной, и не дал – бы застать себя врасплох. Ни документов, ни чего иного, удостоверяющего личность Челнока, у потерпевшего при себе не было, за исключением телефонной книжки, в которой значился мой телефон. Но много лет зная Вадима, я не мог поверить, что у него отсутствовали документов. Я уже упоминал, что Челнок был специалистом своего дела, и документов, на все случаи жизни, у него было, хоть отбавляй. Да и мобильных телефонов Вадим имел штуки три, не меньше. Это были издержки его профессии, без которых он обходиться не мог. Но ничего этого при себе, у потерпевшего выявлено не было. Я умышленно избегаю термина «у покойного», а предпочитаю считать Вадима «потерпевшим», так как он по – прежнему, оставался для меня живой.
Мы вышли из морга в удручённом состоянии. Владислав первым нарушил тишину:
— По твоему мнению – как они могли вычислить твоего помощника?
— Не знаю, разве только, если шли по – следам, - отрешённо ответил я, - Но вчера никого подозрительного я не заметил, может он сам где засветился?
— Может и сам, а может и ты навёл, - задумчиво произнёс Горский, - Знаю точно только одно – тебя обложили со всех сторон, и если ты не исчезнешь в ближайшее время, то тебя ожидает такая – же участь. Ты – отыгранный козырь, и тебе не место в общей колоде. Впрочем, как и всем остальным.
--Это понятно, - я согласился с доводами Владислава, - Только никому от этого не легче. Сегодня тебя увидели со мной, так что, завтра твоя очередь?
--Нет, скорее твоя, - без доли шутки произнёс начальник службы безопасности, - Я из другого лагеря, и меня они, до поры, до времени, не тронут. А вот ты стоишь в ряду вместе со всеми остальными, так что тебе пора «делать ноги».
--Ты прав, это уже перешло все рамки дозволенного, но есть одно «но», которое не разрешает мне бесследно исчезнуть, - ответил я.
--Какое «Но»? – поинтересовался Владислав.
--Во – первых, Виктория, во вторых – я должен отомстить за смерть Челнока, - прозвучал мой гневный приговор, - Я втянул Вадима в эту афёру и пригласил его сюда, значить мне и держать ответ за его преждевременную кончину. Пока не расквитаюсь по всем долгам, об исчезновении и речи быть не может!
— Дело, конечно, твоё, и принимать решение только тебе, но всё – же лучше будет, когда Вы с Сосновской, исчезнете с нашего горизонта, - посоветовал Горский, - Начался «разбор полётов», и очередной мишенью будешь ты.
--Рано, Влад, рано. Пока ещё рано бросаться в «бега», - возразил я начальнику безопасности.
--Ладно, смотри сам, -  произнёс он и сразу же приступил к разрешению первоочередных задач, - Сейчас мы поедем к тебе и ты останешься дома. Без лишней надобности из квартиры не выходи. Скажи Стасенко, что мол заболел, или перепил, плохо себя чувствуешь и попроси не беспокоить. Хотя, если захотят, то тебя могут и в квартире «замочить».
--Вот спасибо на добром слове, - я поблагодарил Горский за проявленное беспокойство.
--Не за что, - кратко ответил он, - Пока ты будешь дома отсиживаться, я через свои надёжные связи, попробую выяснить детали гибели Челнокова. Идёт?
Я не успел ответить, так как Владислав, взглянув зеркало заднего вида и что – то в нём увидев, уже продолжал:
--Поздравляю, за нами хвост. Я думал случайность, но нет, от самого морга тянется.
Я обернулся и посмотрел на дорогу через заднее стекло. За нами на порядочной скорости шла такая – же «девятка», с характерно затонированными окнами, антенной, определенной высоты и рассчитанной на  специальный диапазон, а также с прочими, неизменными атрибутами «наружки». Определить ведомственную принадлежность автомобиля, МВД или СБУ, с ходу, не представлялось возможным, а также кто повесил за нами «наружку», пока оставалось тайной. Но машина упорно преследовала свою цель.
--Увидел? – спросил меня Горский.
--Даже не вооружённым глазом, - ответил я, - А как ты думаешь, кто это?
--Судя по бедности, по всей вероятности менты. У эсбэушников другие машины в ходу, хотя полной уверенности в этом вопросе, у меня нет, - размышлял мой собеседник, - Да и какая нам разница, кто идёт за нами?
--Большая, - многозначительно ответил я, - если эсбэушники, то это дело рук Стасенко, если менты…
--То это тоже дело рук Стасенко, - перебил меня Горский, не дав закончить начатую фразу.
--Да, - я вынужден был согласиться с ним, так как других аргументов не имел, - Будем «отрываться»?
--А какой смысл? – прозвучал встречный вопрос, - Мы же едем к тебе домой, а не на тайную встречу!
--И то верно, но всё – же охота им нервы пощекотать, - пояснил я свою мысль, - А вообще – то я думал заехать в больницу.
--В следующий раз, сейчас нет времени, - пояснил Владислав Викторович, - А насчёт наружки, я так думаю, что ещё неоднократно будем удостоены чести воспользоваться их эскортом, вот тогда нервы им, и пощекочем. Ещё, мой тебе совет – забери Сосновскую с больницы, и где – нибудь спрячь. Если эти люди пошли на такие неординарные меры, то могут повторить свою попытку и в клинике. К тому – же, в замкнутом пространстве возможностей по - более, чем на городской территории!
--Я уже принял решение, - ответил я ему на его предложение, - Сегодня – же её и перевезу!
--Без меня из – дому не выходи, - напомнил начальник безопасности, - Будешь ехать в больницу – позвони.
--Ладно, - хмуро ответил я.
Оставшийся путь мы проделали в полной тишине. Заехав во двор, я на прощание бросил Горскому:
--Значить, как и договорились. Я – дома на телефоне, а ты пробьёшь подробности гибели Челнока.
--Как договорились, - ответил мой новый союзник, и надавив на газ, пущенной стрелой помчался по своим делам.
Мне стало грустно и тоскливо. За неполных двое суток, я лишился самого проверенного человека и своего бесценного помощника, чуть не потерял любимую женщину, и вдобавок ко всему, произошла переоценка ценностей, все акценты были смещены, и действия переместились в другую систему координат. Теперь, за исключением Горского, к которому я интуитивно чувствовал доверие, мне и рассчитывать было не на кого. Оставшись один, в чужом городе, без знакомых и поддержки, со всех сторон обложенный охотничьими флажками, я не знал как правильно поступить, чтобы «разрулить» эту опасную ситуацию. Чтобы привести мысли в порядок, я отхлебнул с начатой бутылки коньяка. По телу разлилось тепло, и мои соображения стали принимать чётко – выстроенный логический порядок.
Мэрские люди
Наплевав на предостережения Горского, я направился в офис, чтобы с головой окунуться в работу, и отвлечься от свалившихся за последнее время проблем. По моему мнению, только занимаясь любимым делом, можно немного расслабиться и успокоиться. В офисе, за исключением Алёнки, находилось ещё два юриста, которые вдохновенно работали за компьютерами. С молодыми людьми я лично знаком не был, однако слышал от Стасенко и Алёнки об их запале и высоком профессионализме. Благодаря их стараниям, мы протянули через районные суды девять нужных решений, и удержали их на стадии апелляционного рассмотрения. Теперь я хоть воочию посмотрел на «легенды местной юриспруденции». Честно говоря, особого впечатления они на меня не произвели – молодые парни, недавно окончившие юридический ВУЗ, полные сил и энергии, а также юношеского задора, внешне выглядели, как бесчисленное множество их сверстников, и ничем приметным, не выделялись.
Увидев меня, входящим в помещение, Алёнка обрадовалась, и почтительно приподнялась со своего места.
--Здравствуйте, Антон Васильевич! – задорно произнесла она. Я дружелюбно ответил на приветствие.
--Как продвигаются дела, молодые люди? – поинтересовался я у всех присутствующих.
--Великолепно! – за всех ответила директор «Правового центра», - Мы только что из Апелляционного суда, где рассматривались жалобы на решения судов первой инстанции, и, можете поздравить – три апелляции отклонены, а решения оставлены в силе.
Алёнка покрылась пунцовым румянцем, по девичьи смутившись своей хвалебной речи. Я её не обвинял за это, так как прекрасно представлял, насколько сложно бывает выиграть судебное дело. Молодые люди, коллеги Алёнки, смущенно улыбаясь, рассматривали меня, словно музейный экспонат. Естественно, они знали, что представляет моя персона, и вот теперь, воспользовавшись удобным поводом, внимательно изучали прибывший «раритет».
--Очень сложно было? – задал я дурацкий вопрос.
--Да нет, не очень, а вот морально – тяжело. Психологическое давление со стороны юристов «Отика», заставляло держаться в напряжении на протяжении всего судебного слушанья, - вступил в разговор один из юношей, не дав Алёнке отчитаться за всех, - Но мы выстояли и победили!
Я зааплодировал триумфаторам, и пообещал угостить всех шампанским. Моё предложение было встречено на «Ура!». Но после того, как мы с Алёной Сергеевной проведём краткое совещание. Молодые люди, безропотно поддержали мою инициативу. Мы зашли в мой кабинет, и я сразу – же принялся говорить о наболевшем:
— Алёна Сергеевна, как я уже предупреждал, за нами идёт серьёзная охота, и на кону стоят человеческие жизни. Всё это мне не нравиться, но раз мы уж втянулись в эту упряжку, то должны продолжать её тянуть. Не посчитайте мои предостережения маниакальной навязчивостью, однако события последних дней, заставляют сильно тревожиться о безопасности всех наших людей.
— Да не волнуйтесь, Антон Васильевич, всё хорошо! – бодро произнесла Алёнка.
— Вы, кстати, говорили со Стасенко об охране? – припомнил я свой совет.
--Да нет, охрана мне не нужна, мне её и без того хватает – в нашем доме каждый день толпятся охранники, папины коллеги, так что я в постоянной безопасности, - простодушно сообщила Алёна.
--А разве Ваш папа ещё служит? – поинтересовался я, - Разве он ещё не вышел в отставку?
--В отставку он вышел, даже пенсию заслужил, только у него сейчас другая работа, - с гордостью за отца произнесла любящая дочь, - Он обеспечивает безопасность нашего мэра, и руководит всей его охраной!
--Оп – па, вот это новость! – промелькнуло у меня в голове, - Отец Алёнки – начальник охраны мэра? Особа, приближённая к императору? Вот это да, не ожидал!
Смятение, овладевшее мною, никоим образом не отразилось на моём внешнем виде, и я продолжал задавать безобидные вопросы:
--И как, отец доволен новой работой?
— Ещё – бы, даже очень, - наивно отвечала девушка, - Только времени свободного у него маловато, а так мэр его ценит и уважает. Тем более, что недавно, с помощью отца, предотвращено покушение на мэра, и после этого его рейтинг сильно возрос. Об этом инциденте, неоднократно писалось в местной прессе.
--Да, что – то припоминаю, - порылся я в своих воспоминаниях, а про себя подумал, - Значить, отец Алёнки – правая рука мэра, во всяком случае в вопросах безопасности. И мэр, может использовать его в своих интересах! А заодно и получать от него нужную информацию. Из этого, интересный следовал вывод – отец Алёнки – человек мэра, а мэра не устраивал Войцеховский и его покровители!
Я был ошарашен, осенившим меня открытием, но беспокойства не выказывал.
--А в каких Вы отношениях с отцом? – вроде бы невзначай поинтересовался я, - К делу, это, конечно, не относится, но всё – же я должен знать, как складываются семейные отношения моих коллег.
--Прекрасные, я бы назвала их даже дружескими. Папа всегда интересуется моими проблемами, моими делами, моей работой. Мы всегда с ним обсуждаем все вопросы, которые важные для меня. Но жаль, видимся мы с ним не часто – не более получаса в день, - огорчилась Алёна.
--Самое главное, что он Вам помогает – то ли советом, то ли добрым словом, - я продолжал вести тайную от собеседницы игру.
--Да –да! – оживилась Алёна, - За это я ему очень благодарна!
Расспрашивать ещё о чём - либо директора «Правового центра», не было никакого смысла, да и вызывать подозрения назойливыми расспросами, тоже было лишним.
--Это всё хорошо, но, дорогая Алёна Сергеевна, помните о безопасности, - подвёл я черту под нашим разговором, - И своим помощникам передайте тоже – самое. А сейчас, как я и обещал, будем пить шампанское. У меня в кабинете хранилась бутылка красного «Артёмовского», которое изготавливалось на экспорт, и которой я решил побаловать молодёжь. Однако, самому мне было не до веселья. Выставив в качестве угощения шампанское и конфеты, я, сославшись на срочную занятость, распрощался с присутствующими и покинул кабинет. Мне опять требовалось одиночество и тишина, чтобы выстроить логическую цепочку наших провалов и неудач. Но перед этим, необходимо было заехать в больницу, и похитить оттуда Викторию.
Скажу сразу – я не успел, меня опередили….      

Освобождение
Мы встретились со своими противниками лицом к лицу. Вооружённые люди, в чёрных комбинезонах и с закрытыми лицами, и мы с Горским, в простой цивильной одежде и с папками для бумаг. Силы были явно не равны – со стороны противника, видимых было человек двенадцать, не меньше, нас – же всего только двое. Остальные Валерины люди, до поры до времени, оставались в тени. Но даже с учётом этих пяти бойцов,  силы противника явно превосходили нас, как по количественным, так и по качественным критериям. Но мы знали, на что шли, и рассчитывали только на случай и собственные силы. Люди в чёрных комбинезонах рассредоточились по периметру двора загородного ресторана, выбрав выгодные, с точки зрения тактики ведения боя, позиции, тем самым взяв нас в полукольцо. Наш тыл пока оставался открытым, и это вселяло надежду на призрачную возможность внезапного отступления.
От группы противника отделился старший, и направился в нашу сторону. И хотя лицо его было закрыто маской с прорезями для обзора, я сразу – же узнал эти глаза. Передо мною стоял отец Алёнки, возглавляющий вражеские силы. Не думал я, что нам придётся встретиться, при таких вот обстоятельствах. Судя по всему, кто из – нас кто, он прекрасно знал, так как обратился именно ко мне:
— Вы привезли всё, что от Вас требовалось?
—Я привёз всё, что у меня есть, - по слогам отчеканил я.
--Это? – старший рукой указал на паки для бумаг.
--Это, - подтвердил я его предположение, но не удержался и добавил, - Не понимаю, зачем весь этот маскарад? Эти документы Вы могли спокойно получить от собственной дочери.
Старший грозно «зыркнул» в мою сторону, опешивший от того, что был опознан, однако виду не подал, и ничем не ответил. Я протянул ему папки, и замер в ожидании.
— Акции здесь? – спросил он, не удосужившись заглянуть вовнутрь и проверить содержимое папок.
--Нет, - спокойно ответил я. Если бы не маска, закрывавшая лицо противника, то я наверняка смог бы увидеть, как поползли его брови вверх. Такой наглости он не ожидал.
--Не понял, - зло выдавил он из себя.
--А что тут понимать? – вмешался Горский, - Мы привезли то, что имеем. К остальному у Антона доступа нет!
--Вы приехали без акций? – ещё раз переспросил старший, проигнорировав Валерин ответ.
--Да, мы приехали без акций, так как их у нас нет! – сквозь зубы произнёс я, - Где Виктория, что с ней?
--С ней, пока, всё в порядке, но боюсь, что это – ненадолго, - разочаровано ответил собеседник и достал телефон, - Извините, мне надо посоветоваться.
Алёнин отец отошёл в сторону, и стал кому – то названивать. Судя по его реакции, на обратном конце связи, его сообщению, не очень обрадовались. Невидимый собеседник что – то требовал от старшего, на что Алёнин отец отвечал отказом, резко жестикулируя руками. Разговор был недолгим, минуты три, не больше, но за это время, мы с Валерием успели осмотреться, установив вероятные огневые точки противника.
--Боюсь, что у нас с Вами разговора не выйдет, - сказал старший и дал отмашку рукой своим подопечным. В нашу сторону направились бойцы в униформе, пытаясь взять нас в плотное кольцо.
— Минутку, - я попытался остановить действия Алёниного отца, - Подождите минутку, разобраться с нами Вы всегда успеете.
--Что ещё? – недовольно спросил он.
--Вам нужны акции, не так – ли? – уточнил я его требования.
--Ну? – промычал старший. 
--Тогда мне необходимо поговорить с Викторией, - предложил я.
Он недоуменно уставился на меня, ожидая детальных пояснений. Я немного потянул с ответом, выигрывая время, и аргументировано объяснил своё требование:
--Как Вы понимаете, ценных бумаг у наёмного менеджера, коим я являюсь, нет, и не может быть. Во – первых, кто мне доверит такие ценности, а во – вторых, где я буду их хранить? Вы – же грамотный человек, и прекрасно информированы, кто  какую роль играет в этой пьесе. А результаты всегда принадлежат одному человеку, в нашем случае – режиссёру этой трагедии. Так что, ни у меня, ни у моего окружения, ценных бумаг не было, и нет.  А вот у кого они находятся в настоящее время, Вы можете узнать после моего общения с Сосновской, занимающей в нашей иерархии одну из верхних ступеней. Поэтому, моё общение с Викторией Викторовной, будет полезно и Вам, и нам.
Своей тирадой я загнал в тупик своего соперника, который лихорадочно соображал, что ему делать. С одной стороны, контакт между мною и Сосновской мог только навредить разработанному плану, с другой стороны – мог поспособствовать выявлению тайника с ценными бумагами. Первоочередной задачей был доступ к акциям, а всё остальное  - вторично, поэтому старшему пришлось пойти на мои условия.
--Вы останетесь здесь, - приказал он Горскому, - А Вы, пойдёмте со мной.
Мы, молча, повиновались распоряжению Алёниного отца – Горский, под прицельным вниманием противника, остался стоять на месте, я – же засеменил вслед за начальником охраны. Каким – то необъяснимым чувством я ощутил, как десяток пар глаз впились мне в спину, и несмотря на скрытую тревогу, всё – же устремился в логово врага. Зайдя во двор ресторана, старший приказал мне остановиться, и рукой поманил кого – то невидимого к себе. Через мгновенье, перед нами вырос огромного телосложения боец, как и все, экипированный в чёрную форму и с маской на лице. Старший жестом приказал меня обыскать, и боец, с неприсущей ему ловкостью и сноровкой, выполнил указание. При мне не было оружия, и это облегчило им задачу.
--Странно, неужели они думали, что я, вооружившись до зубов, припрусь на эту стрелку? – промелькнуло у меня в голове, но вслух произнёс, - Где Виктория?
Мы стояли среди хозяйственных построек, тесно ютившихся во дворе ресторана. Оперативного простора, или места для широкомасштабных действий, здесь не было. Попасть с хоздвора можно было либо во – внутрь ресторана, либо по грунтовой дороге на окружную трассу. Усложняло моё положение то, что я не знал, сколько человек находилось внутри заведения.
--Освободить Викторию и прорваться в зал ресторана? – лихорадочно соображал я, - Так неизвестно, какой сюрприз ожидает внутри. Если вместе с ней побежать по дороге, то даже, несмотря на редкие укрытия в виде кустов и деревьев, мы всё – равно попадали в зону обстрела. Ни один из этих планов не подходил, и нужно было предпринимать что – то другое. Что именно, я пока не знал, но надеялся, что судьба преподнесёт удобный случай, воспользовавшись которым, я смогу освободить свою любимую. Вооружённый противник не представлял для меня опасности, так как я в совершенстве владел приёмами рукопашного боя. Давно, на заре своей юности, я увлечённо занимался этим боевым искусством, сто в дальнейшем неоднократно спасало мне жизнь. Вот и сейчас, уложить на землю этого огромного жлоба, для меня не представляло никакой трудности, так как рассчитывал на свои силы и счастливый случай. Ладно, при первой возможности, совершу попытку вызволения, а там видно будет, с кем придётся тягаться и на ком продемонстрировать своё мастерство.      
 Тем временем, обыскавший меня боец, доложил командиру:
--Пустой!
--Хорошо, - одобрил старший, - отведи его к пленнице, и не спускай с них глаз.
Боец кивнул головой в сторону сарая, который, по всей видимости, в данный момент использовался как тюрьма. Порывшись в карманах, он достал ключи и отпер замок. Открыв дверь, пропустил меня во внутрь. Шагнув в тёмное помещение со – свету, я сразу ничего не увидел. Когда глаза немного привыкли к темноте, то в углу сарая я различил человеческую фигуру, в неудобной позе, лежавшую на полу. Я сделал шаг к ней и негромко обратился по имени:
--Виктория!
Женщина молчала. Я склонился над ней и легонько притронулся к её плечу. Виктория вздрогнула и зашевелилась.
--Виктория Викторовна, с Вами всё в порядке? – от волнения я неузнал собственный голос. Зато она его узнала, и попыталась освободиться от впившихся в тело верёвок. Вошедший следом за мной охранник, резким окриком, грубо пресёк ёё попытку.
--Никаких контактов! – приказ он, - Говорить можете на расстоянии.
--Имейте совесть, хотя бы развяжите женщину, - обратился я к нему, - Она – же для Вас не представляет никакой угрозы.
Охранник оценивающе осмотрел глухие стены сарая, и поняв, что хоть связанные или развязанные мы всё равно отсюда никуда не денемся, согласился на моё предложение.
--Развяжи, - приказал он, а сам стал поодаль, перегородив своей железобетонной фигурой выход.
Я склонился над Викторией, развязал ей руки и снял с глаз повязку. Наши губы слились в горячем поцелуе, а руки переплелись в жарких объятиях. Охранник недовольно поморщился и повернулся к нам спиной.
--Как ты себя чувствуешь? – громко спросил я, и тихо прошептал, - Ничего не бойся, делай только то, что я тебе скажу.
--Да ничего, уже лучше, - ответила Сосновская, и одобрительно кивнула головой.
--Виктория Викторовна, - нарочито громко я обратился к ней, - Вы должны показать мне, где хранятся сертификаты акций. Это вопрос жизни и смерти, и от этого зависит Ваша жизнь, да и моя тоже.
Виктория поняла мой намёк, и поддержала игру:
--Хорошо, я покажу, только мне сейчас это очень тяжело сделать!
--Я помогу Вам, - я предложил ей свою помощь. Она согласилась.
Слушая наш разговор, охранник про себя радовался, что всё так быстро и благополучно складывается, без лишнего шума и ненужной стрельбы.
— Что, пойдём к старшему? – спросил его я. Он утвердительно кивнул головой.
— Тогда помоги, - я сделал вид, что пытаюсь взять на руки Сосновскую. Женщина не сопротивлялась. Охранник заспешил на помощь, и, согнувшись в поясе, обнажил передо мною, свою бычью шею. Не воспользоваться таким случаем, я не мог, и ребром ладони ударил в открывшуюся область тела. От резкого удара, охранник отправился в нокаут, издавая горлом хрипящие звуки. Для верности, я нанёс ещё один удар по сонной артерии и обыскал противника. Оружия при нём не оказалось, зато была телескопическая дубинка, которая могла – бы пригодиться для дальнейших боевых действий. Виктория восхищенно смотрела на меня, ожидая дальнейших указаний. Но что теперь делать, я не знал. Подойдя к открытой двери, я осмотрел двор – в его конце маячила фигура ещё одного охранника.
С решением этого вопроса мне помогла Виктория.
--Переоденься, - тихо посоветовала она.
--Точно! – согласился я, а про себя подумал, - Какой – же я идиот, сам несообразил, что делать! 
Стянув с бездыханного тела чёрный комбинезон и маску, я в считанные секунды превратился в одного из них. Форма сидела мешковато, поэтому сильно светиться в ней было нельзя. Высунувшись наполовину из сарая, я свистнул другому бойцу, и поманил его жестом руки. Охранник молча повиновался и заспешил ко мне. Шагнув в пустую темноту сарая, он сразу – же получил сильный удар в солнечное сплетение и от боли и неожиданности опустился на колени. Повторив проверенный приём, резким ударом ребра ладони, я оставил его без чувств валяться на полу. Мне повезло – у этого бойца было огнестрельное оружие, и отобрав у него «Макарова», я вооружил наш небольшой отряд. Прощупав карманы, я обнаружил мобильный телефон, которым не преминул воспользоваться. Быстро, по памяти, набрал номер Горского и сообщил, что мы свободны, и требуется его помощь. Ещё я успел спросить его совета, – в каком направлении выходить – через зал ресторана или через двор.
--Наверное, первое, - порекомендовал мне Владислав, и нажал отбой. Сейчас, по нашей предварительной договорённости, его люди должны отвлечь основные силы соперника на себя, а мы с Викторией, воспользовавшись суматохой, через зал ресторана пробиться к спасительному выходу.
--Бежать можешь? – поинтересовался я у Сосновской.
--Могу, - неуверенно ответила она. Я понимал, что женщина ещё очень слаба для таких нагрузок, однако оставаться в сарае, было для нас небезопасно.
--Делай всё, как скажу, - ещё раз повторил я своё напутствие, и увлёк Викторию за собой. Превозмогая боль, она повиновалась, и быстро последовала за мной. Мы выскочили во двор ресторана – здесь нам пока не угрожала никакая опасность, и, пользуясь, случаем, спешно преодолели участок хоздвора. Оказавшись перед дверью чёрного хода, мы остановились и замерли в ожидании. Из – за двери доносились женские голоса и какие – то непонятные звуки. Жестом руки я отодвинул Викторию за угол, а сам, сняв оружие с предохранителя, с силой толкнул дверь. Она повиновалась и распахнулась настежь. Я вскочил во внутрь, и оказался в подсобном помещении. Две пожилых женщины перебирали картошку и мирно беседовали между собой. Появление вооруженного человека в маске, ни смутило, ни испугало присутствующих. Видать, к такого рода неожиданностям, они давно привыкли, и ничего странного в моём поведении, не заметили.
--Где выход? – только и спросил я у них.
--Там, - женщины одновременно указали на коридор, ведущий вглубь здания.  Я вернулся к выходу, взял за руку Викторию и увлёк её за собой. Мы пересекли подсобное помещение, и, соблюдая меры предосторожности, спешно преодолели коридор. Выглянув из – за угла во внутрь, я приказал Виктории остановиться, а сам бесшумно выскользнул в зал. Людей в зале не было видно, однако ещё оставались кабинки, в которых могли прятаться бойцы. Поочерёдно, заглядывая в каждую, я никого там не обнаружил. Из служебного помещения, доносились голоса обслуживающего персонала, но беспокоить их не было никакой необходимости.  За стенами заведения послышалась стрельба – я понял, что люди Горского приступили к осуществлению второй части плана освобождения заложницы. Значить, пока там происходит этот шум и гам, нам необходимо воспользоваться суматохой и постараться пробиться к своим. Неожиданно передо мною возник один из бойцов противника и сильным ударом в челюсть, направил меня в угол ресторана. Сильно ударившись головой, моё тело безвольно сползло по стене. Пока я пролетал предназначенные мне метры до роковой стены, пистолет выпал из моих рук и оставался валяться на полу. Я попытался вскочить на ноги, но сильный удар в пах заставил меня скорчиться от адской боли. Противник вплотную подошёл ко мне, и сильными ударами стал прижимать меня к стене. Удары сыпались один за другим – начиная с нижней части тела и заканчивая головой. Ещё секунд тридцать такого воздействия, и я трупом, остался бы лежать на полу. Но внезапно соперник резко ойкнул, его глаза вылезли из орбит, и он безвольным мешком рухнул со мною рядом. За его спиной, вся белая, стояла Виктория, крепко сжимая в руках окровавленный пистолет. По лицу противника ручьём струилась кровь, а сам он не подавал никаких признаков жизни. Я внезапно понял, что произошло несколько секунд назад. Услышав шум, Виктория выглянула из укрытия и увидела, как меня избивают. Оставаться равнодушной она не смогла и поспешила мне на помощь. Увидев валявшийся на полу пистолет, Сосновская подобрала его, и незаметно подкравшись к противнику, с силой ударила его рукояткой по голове. Если бы не её решительность, боец забил – бы меня насмерть! Я благодарно посмотрел в глаза Виктории. Промедление было смерти подобно, и выбираться отсюда необходимо было любой ценой.
Я отодвинулся от тела бойца, и попытался подняться, но в глазах резко потемнело, и ойкнув от боли, я снова рухнул на пол. Теперь уже Виктория помогала мне удержаться на ногах и добраться до спасительного выхода. Но, привлечённые шумом, в зал выскочили официантки, и увидев окровавленное тело бойца, подняли невыносимый крик. Я выхватил у Виктории пистолет и направил его в их сторону. Это подействовало – обслуживающий персонал замолчал, и в панике скрылся в подсобном помещении. На улице продолжалась стрельба – до нас доносились одиночные выстрелы, чередуемые с автоматными очередями, тяжёлый грохот спецобуви и резкие приказы командиров. Там, за стенами этого питейного заведения, разворачивалась нешуточная война, в которой счёт вёлся не на жизнь а на смерть. Долго оставаться в зале было нельзя, и мне было просто необходимо найти оптимальный путь спасения.
— Виктория, мы сейчас подберёмся к двери, и уже оттуда, если не будет преград, должны быстро преодолеть метров триста, - обратился я к Сосновской, крепко сжимая рукоятку «Макарова», - Выдержишь?
— Выдержу, - уверенно ответила она.
— Пошли? – спросил я её, поднимаясь на ноги.
— Пошли, - согласилась она, и решительно устремилась к выходу. Чтобы остановить её, мне даже пришлось схватить её за руку и немного попридержать. Сквозь дверное затемнённое стекло, я недолго осмотрел окрестности. Люди противника расположились немного впереди и по бокам заведения, откуда имели возможность вести прицельный огонь по нападавшим. Горский со своей командой рассредоточился по всему фронту атаки, и с позиции тактики, расположение его сил, было не слишком удачно. Подступиться к ресторану они не могли, так как подходы к нему были защищены людьми противника.
Передо мною, как мишени в тире, вырисовывались спины противника. Значить, чтобы расчистить себе дорогу к спасению, придётся воспользоваться оружием. У меня было восемь патронов, и если бить прицельно, то должно хватить. Однако, проблема заключалась в том, что стрелок я был некудышний. Ещё в милицейские годы, когда учебные стрельбы проводились, чуть – ли не ежедневно, больше «тройки» я не выбивал. Теперь об этом приходиться жалеть.
--Значить, план такой, - я повернулся к Виктории, которая притаилась за моей спиной, - У нас сейчас выгодная позиция, и смогу атаковать врага сзади. Ты останешься здесь, а я попробую с тылу разоружить противника. Только умоляю, никакой самодеятельности!
--Я с тобой! – самоотверженно заявила она.
--Нет, ни в коем случае, - я запретил ей следовать за мной, - Сейчас ты будешь только мешать! Поэтому, жди здесь!
Было похоже, что Виктория и не собирается выполнять мой приказ. Я пригрозил ей пальцем, а она, крепко обняв мою голову руками, притянула её к своим губам. Наши глаза встретились, и в её взгляде я прочитал: «Береги себя, любимый!».
--А ты, выполняй мои приказы, - мне хотелось ответить ей, но вместо пустых разговоров, наши губы сплелись в страстном поцелуе.
--Ничего, прорвёмся! – бросил я на прощание, перекрестился и шагнул за дверь…..   
Моё внезапное появление с тылу, внесло смятение в стан врага. Первое, что я сделал, так это выстрелил в спину одного из бойцов, прицельно ведшего огонь по нашим людям. Одна огневая точка была ликвидирована, и это облегчило задачу отряду Горского. Тоже самое я попытался проделать и со второй, однако сказалось слабая огневая подготовка – три выстрела подряд, и ни одного попадания! Моя пустая стрельба, привлекла внимание остальных бойцов противника, и густые кусты сирени, в которых я укрывался, буквально были политы свинцовым дождём. Слава Богу, что так – же безрезультатно, как и в моём случае. Но я сумел привлечь внимание к себе, что позволило людям Горского, воспользоваться моментом и осуществить решительный бросок вперёд, подминая под себя противника. Натренированные для рукопашного боя ребята, одного за другим укладывали на землю бойцов противника. Через мгновение, восемь тел в чёрной униформе, болезненно корчились на сырой траве и взывали о помощи. Без лишней возни и сопротивления, люди мэра были разоружены и связаны по рукам и ногам. Владислав подошёл к пленным и стал срывать с них маски. Старшего среди присутствующих, не оказалось. Не оказалось его и в самом заведении. Откуда мы знали, что ему нужно было выполнить приказ мэра.
Со всех ног, ко мне уже спешила счастливая Сосновская, и утопив меня в своих объятиях, радостно целовала моё лицо.
Со всех сторон раздались звуки сирен и замигали проблесковые маячки мигалок. Я вопросительно посмотрел на Горского – встреча с правоохранителями никак не входила в мои ближайшие планы.
-- Быстро в мою машину, - приказал он. Мы с Викторией, взявшись, словно дети,  за руки, бросились к спасительному укрытию. Владислав смотрел нам вслед. Когда мы достигли места стоянки «девятки», и открыли двери, то Горский увидел алое зарево, а затем до его ушей донёсся громкий взрыв. На том месте, где ещё секунду назад стояла машина, поднимался густой чёрный дым и полыхало багровое пламя.

Вместо «хэппи-энда»
Алёнин отец выполнил указание мэра – после самоубийства партийного лидера, была обнаружена предсмертная записка, в которой он детально описывал неудавшуюся попытку рейдерского захвата, который долгое время будоражил умы не только местной элиты, но и простых обывателей. Партийная касса, так и не была возвращена, а сама партия проиграла на внеочередных выборах. Мэр по – прежнему сидит в своём кресле, и руководит всей инфраструктурой города.
«Отик» сохранил свои активы, восстановил свою платежеспособность и выиграл ряд судебных процессов, инициированных против него. Да и как их было не выиграть, когда начальник юридического департамента «Отика», Алёна Сергеевна, была большим профессионалом в своём деле, и лично участвовала в судах.
Горский, преодолевший цикл неприятностей, нагрянувших на него, вышел в отставку, и пишет мемуары. Очень часто он посещает местное кладбище, где в квартале свежих захоронений, скромно расположились две могилки, без пышных надписей и прочих излишеств.  Посидев немного в безмолвной кладбищенской тишине, Владислав Викторович, словно подпитавшись вдохновением,  всегда спешит домой, чтобы черкануть пару строчек своего бесконечного романа о жизни и смерти, о любви и ненависти, и не проводя параллели между добром и злом.
Две скромные могилы навеки расположились рядом. Они хотели быть вместе, но обстоятельства не позволяли сделать им это при жизни.
И только смерть смогла навеки соединить их сердца.