Сначала обрисую обстоятельства и место действия.
Летом 1983 года пригласил меня приятель провести с ним отпуск на Московском море. Юра (так звали приятеля) объяснил, что жить мы будем на острове, на базе отдыха их предприятия. Причём база эта представляет собой небольшой уютный домик, рассчитанный человек на 10-12. Постельное бельё выдают на базе. Там же имеется кухня с газовой плитой и посудой, но готовить надо самим из привезённых продуктов. Путёвки недорогие.
Одновременно Юра пояснил, что на самом деле база предназначена для отдыха ограниченного круга лиц, в основном начальства предприятия, а у директора там отдельная комната. Достать путёвки на базу очень трудно, однако Юра – ведущий специалист, его директор знает лично, поэтому ему выделили две путёвки на семью. Но жена Юры ехать не может, и вот предлагается ехать мне.
Ну что ж, провести пару недель на острове, рыбалка, грибы, ягоды… Я конечно согласился.
Попасть на остров можно только водным путём, но и это не проблема. По выходным дням на остров приходил кораблик. Утром привозил рыбаков, грибников, туристов. А вечером увозил их на большую землю, т.е. туда, где до сих пор высится огромный монумент Ленина, сооружённый в славный период создания канала Москва-Волга.
Многие туристы прибывали солидно нагруженные, оставались на неделю и больше, ставили палатки и жили своей туристкой жизнью. Мы же с Юрой, как солидные отдыхающие прибыли на базу почти налегке. Дело в том, что на базе была моторная лодка, к которой Юра имел свободный доступ, и можно было за продуктами плавать на большую землю.
Заведовал базой местный егерь Лёша, который жил тут же рядом в своём маленьком домике. Жил он там вместе с женой, которая являлась и завхозом, и кастеляншей, и прачкой, и уборщицей в одном лице. Егерь с женой радушно встретили нас, разместили в общей комнате, где уже жили несколько человек, и мы начали отдыхать…
Ну вот, обстановка обрисована, теперь по сути.
В течение нашего отдыха на острове случилась цепь курьёзных эпизодов, о которых и поведаю читателю, буде таковой найдётся.
Первым делом, мы, конечно же, поставили сетку, по утрам проверяли её, и первые несколько дней были с рыбой. Потом рыба перестала ловиться, но мы не расстраивались. Ходили по грибы, ягоды… Красота! А тут мы ещё подружились с туристами, жившими неподалёку в палатке, и уже тем же вечером вместе с ними сидели у костра. За разговорами мы посетовали, что у нас перестала ловиться рыба. Они наоборот похвастались, что каждый день с рыбой!
«Где и как ловите?», - живо поинтересовались мы.
Немного смутившись, они признались, что каждое утро трясут чью-то сетку. При уточнении места выяснилось, что нашу. Вместе посмеялись. Потом ребята притащили курицу (наверно, как компенсацию за рыбный урон) и предложили её зажарить на вертеле. Я взялся выполнить эту операцию. Натёр куру солью, которую дали мне ребята, и стал колдовать у костра. Когда кура была готова и её стали есть, то выяснилось, что в темноте мне дали вместо соли сахар. Опять дружный смех! (Хотя при перепутывании веществ белового цвета может быть и не до смеха).
Кстати, сахарная курица – вполне съедобна!
Ещё через пару дней на базу прибыл некто Коля. Юра тут же сообщил мне, что это новый очередной холуй их директора, который всё время держит у себя человека типа денщика. Оформляет его на работу техником или экспедитором, платит зарплату, а функции этого денщика «за всё про всё». И если холуй Коля появился на базе, значит вскоре прибудет и сам директор. Предположение тут же подтвердилось. Коля сказал, что завтра прибудет директор с дамой и велено подготовить хозяйскую комнату, протопить баню и т.п., и т.д. А ещё Коля потребовал освободить холодильник, ибо он привёз огромный кусок свежайшей говяжьей печени, предназначенной для кормления директора, ибо печёнка – любимое лакомство директора.
Коля ужасно суетился, готовясь к приезду своего хозяина. Но, как сразу все увидели, Коля был гениально бестолков. За что бы ни брался этот балбес – всё выходило боком. Не буду перечислять все его мелкие и крупные подвиги на хозяйственной ниве (времени не хватит). Достаточно сказать, что когда он стал растапливать баню, то чуть не спалил её. Дрова у него никак не хотели гореть, хотя он извёл всю бумагу и спички… Тогда он пошёл в сарай за бензином (у егеря для лодки и бензопилы всегда был бензин). Ну и плесканул в печку от души чуть ли не полканистры… Полыхнуло… Хорошо мимо егерь Лёша проходил… успел песком и водой огонь загасить.
И вот приехал директор с дамой. Попариться с дороги ему не удалось, и он недовольный лёг спать немытый. Перед сном повелел Коле на директорский завтрак приготовить любимую говяжью печёнку.
Рано утром я был уже на кухоньке – жарил нам с Юрой рыбу (теперь друзья-туристы нашу рыбу не снимали). И тут входит Коля с куском хозяйской печёнки и начинает ходить вокруг неё в полном недоумении. И так, и эдак кромсает печень, вместе с жилами и протоками кидает её на сковородку, печень тут же пристала, Коля пытается её перевернуть, масло брызжет Коле в лицо, он бросает сковороду, та падает на пол… Я молчу… Коля, державшийся раньше весьма высокомерно (как и положено лицу, приближённому к императору), теперь подмазывается ко мне. Просит объяснить, как же надо жарить печёнку? Я ему говорю, что очень просто. Каждый ломоть печени посоли, поперчи, обваляй в муке и клади на сковородку…
«А, значит ещё мука нужна!», обрадовался Коля. «Я видел у Лёши в чулане мешок с мукой. Сейчас сбегаю!»
Он принёс миску с мукой, стал валять в ней печень, кидать на сковородку… У него опять ничего не выходит. Тогда он снова обращается ко мне с просьбой пожарить его печень. Увидев недоумение на моём лице тут же предлагает взятку в виде директорской печени. «У него её много, он не заметит. Ты жарь и я дам вам половину!»
Ну, думаю, на таких условиях можно и пожарить, я тоже свежую печень люблю. К тому же времена дефицита…
Я подошёл к Колиной плите и вдруг учуял что-то неладное. И хотя обоняние у меня плохое, тем не менее неприятный запах соды я осознал. (Примерно так пахло в районе завода «Клейтук»)
Короче, оказалось, что этот придурок взял в чулане у Лёши каустиковую соду, в которой отбеливали простыни при стирке.
Конечно же, я сунул Колю носом в его «муку» и объяснил ему, что такое каустик…
Потом сходил к Лёше, попросил настоящей муки и, скрипя сердцем, все же пожарил печёнку для директора (получив свою долю).
Коля же был настолько бестолков, что, уже неся горячую печенку хозяину, умудрился несколько кусков уронить на пол. Правда хозяин этого не видел и похвалил Колю за отлично пожаренную печень.
А наша компания вечерком у костра пила вино под «ихнюю» печёнку и орала песни под гитару.