Мы спроектировали и изготовили для одного из Львовских заводов полуавтоматическую линию для сборки пластинчатых цепей. Работали мы над ней около трех лет: пока нашли правильные – с нашей точки зрения – технические решения, пока разработали рабочие чертежи, пока изготовили, испытали. Заводу она обошлась почти в пол миллиона рублей. Но нужно сказать – линия получилась неплохая. Тем более, если учесть, что это была одна из первых в Союзе сборочных линий с такой степенью автоматизации.
Мы смонтировали и запустили линию.
Пока на сборку шли детали, изготовленные в соответствии с требованиями чертежа, и пока управляли ею конструкторы из института, все было нормально. Но конструкторы не могли оставаться на заводе постоянно. А для того, чтобы детали соответствовали чертежу, нужно было приложить определенные усилия, отладить станки. Заводу легче было изготовлять детали с отступлениями от чертежа и собирать цепи вручную.
Поэтому линия не работала.
- Вот если бы на вашей линии можно было собирать цепи из кривых пластин! –мечтательно говорил начальник отдела автоматизации завода.
Заводчане понимали, что не мы виноваты в сложившейся ситуации. И они безоговорочно подписали нам все акты и выплатили все деньги.
И вот теперь деятельность института проверяет комиссия Комитета народного контроля из Киева.
Меня вызвал заместитель директора, работавший с комиссией, и сказал:
- Сегодня комиссия проверяла бумаги по твоей линии. С бумагами все в порядке, но они звонили в Киев, чтобы из Комитета направили людей во Львов для проверки работы линии на месте.
Я позвонил главному инженеру. Он ответил коротко: - Приезжай!
Утром на следующий день я и два конструктора из моей лаборатории прилетели во Львов. Главный инженер сказал: - Прилетели во-время! Звонили из Киева, я вечером еду на вокзал встречать представителей Комитета.
Мы проверили линию – все было в порядке.
В начале первой смены на рабочих постах линии сидели два слесаря и два конструктора, одетые как слесари.
Позвонил главный инженер и сказал, что “они” идут. Линия заработала с проектной производительностью. Члены комиссии долго стояли возле нее, но придраться было не к чему – линия как будто чувствовала ответственность перед нами, ее создателями – она работала как часы.
Линия продолжала работать и после ухода комиссии. По совету главного инженера – пока не уедут. И действительно, во второй половине дня они приходили еще раз.
Вечером они уехали в Киев и затем – в Краматорск. А мы улетели прямо в Краматорск.
Во Львове я не показывался на глаза представителям Комитета, чтобы иметь возможность разговаривать с ними в Краматорске, если возникнет такая необходимость. Так и получилось: они вызвали меня, рассказали о том, что линия работает, и уточнили некоторые технические подробности.
Операция прошла успешно.
Мы могли рассказать комиссии правду. Понять и помочь нам они бы не захотели и не смогли: слишком много пришлось бы менять на заводе.
Пришлось химичить!