(Из «Записок Белой Вороны», 11-02)
Кто такая Майя? Ее рассказ о себе напоминал мне кастанедовскую «личную историю» - то, что мы однажды выдумали про себя, а потом начали в это искренне верить. Подчас гораздо важнее услышать, КАК человек рассказывает о себе, чем узнать то, ЧТО он говорит. По каким вехам вспоминает свою жизнь, о чем не договаривает. А еще важнее – какую цель он преследует своим рассказом. То ли повторяет уже готовые выводы из того, что стало его «личной историей», то ли искренно пытается увидеть себя с новой стороны. Свою жизнь Майя оценила как «ужасно тяжелую», ей не хотелось ее ворошить, хотя не было и желания уклониться от темы.
Майя появилась на свет за месяц до начала войны. Ее мама – полячка, прожила двадцать СЧАСТЛИВЫХ (по оценке Майи) лет за мужем, который все это время ПОЗВОЛЯЛ ей НЕ РАБОТАТЬ, в результате чего в итоге оставил у разбитого корыта, когда ушел на фронт и не вернулся. Родилась Майя в Ленинграде, хотя ее раннее детство прошло в деревне, откуда была родом мать. Отец имел хорошую рабочую профессию и неплохо обеспечивал семью. У матери не было ни образования, ни специальности, ни трудового стажа. Ее первым ребенком была дочь, старшая Майи на 18 лет, два последующих за ней умерли, а Майя появившаяся на свет уже в преклонном возрасте, почему-то выжила, но стала последним и, не слишком желанным ребенком. На ней мать бессознательно вымещала всю свою обиду на судьбу, неожиданно СЛОМАВШУЮ ЕЕ БЛАГОПОЛУЧНУЮ ЖИЗНЬ и заставившую на старости лет ТЯЖКО РАБОТАТЬ. (Интересен предлагаемый Майей критерий счастливой жизни!).
Старшая сестра также воспринимала ее появление на свет, как обузу или как потерю собственной свободы. Из-за скученности и нехватки денег после смерти отца обстановка в доме стала тяжелой, Майе не хватало тепла и ласки и, но было с лихвой - жестокости. Овдовев, мать впервые устроилась работать проводницей и с малых лет она оставляла девочку в доме одну. Из рассказа запомнился жуткий эпизод: маленькая Майя, страдавшая больными почками и во сне часто мочила постель. Устававшую и замученную свалившимися на нее невзгодами мать, которая была вынуждена спать вместе с девочкой в одной кровати, это раздражало: в качестве наказания она заставляла девочку стоять на коленях на холодном полу. Потом были побеги из дому – девочка чувствовала себя ненужной…
По словам Майи, она давно простила мать, осознав и ее воспитание и ее последующие добрые поступки. Но главной причиной этого прощения стало Майино воспоминание о смерти матери в интернате для недееспособных пожилых людей, куда та ее устроила, не выдержав тягот ее почти трехлетнего старческого слабоумия. В ее семье тогда помимо больной матери, ее заботой был еще и пьющий супруг и родившийся физически неполноценным сын, их постоянные конфликты друг с другом... В доме-интернате мать прожила меньше недели: она умерла от тоски - от разрыва сердца, и это событие повлияло на Майю, как никакое другое.
Вернусь к событиям, на которых прервалась хронология этой страшной «Личной истории». Окончив педагогическое училище, Майя устроилась на работу в детском саду. Сестра вышла замуж, но осталась жить в той же комнате с мужем и дочерью. У Майи окончательно не стало своего угла, не было возможности побыть одной. Доброхоты познакомил ее с Иосифом – одиноким мужчиной, и вскоре он стал ее мужем. У Иосифа была столь же тяжелая судьба, как у Майи: алкоголичка-мать, грубость и нетерпимость в отношениях родителей. По рассказу Майи, их соединяла только тяжесть положения – с помощью брака оба надеялись убежать из собственного дома. Во всем остальном они были абсолютно разными.
Была ли Майя когда-нибудь влюблена в мужа? «Что-то было, наверное», - ответила она. Были ли у нее другие мужчины и другая любовь? «Однажды была, но попыток уйти из семьи не было». Сказывались воспитание,долг, а может быть, просто отсутствие жилья, кроме того, уже появился на свет сын-инвалид…
Обиды, наносимые жизнью, не прекращались. Сестра, получив, наконец, новую квартиру, устроила дела так, что она досталась только ей, Майя осталась вместе с матерью в прежней, единственной комнате. Майя до сих пор на нее в обиде: та ничего не оставила ей из родительского имущества. Потом какое-то время они с мужем жили на ее служебной площади, но, уйдя в декрет, ей пришлось этого жилья лишиться и вместе с маленьким сыном переехать к свекрови. Свекровь была вечно пьяной и очень грубой, муж тоже пил и матерился – сын рос в кошмарной обстановке.
В рассказе Майи меня постоянно удивляла не столько бедственность ситуаций, сколько патриархальность ее воспитания. Она олицетворяет собой образ беспомощной женщины, целиком зависимой от мужа, но в то же время, считающей что должна быть полностью обеспечиваемой им. Она не привыкла брать все в свои руки, рассчитывая только на себя. До ссор и скандалов Майя не унижалась, но зато была готова бесконечно терпеть и ждать. Чего? Что муж станет другим или его можно перевоспитать лаской и терпением?
Майя повторяла стереотип жизни матери. Когда сильно надеешься на надежную опору, то, потеряв ее, становишься или беспомощной или жестокой.
Иосиф был талантливым – он хорошо пел, читал наизусть стихи и всегда являлся душой компании. Майя устраивала его, как жена – с нею было не стыдно бывать на людях: красивая, воспитанная, терпимая. Любил ли он ее? Майя не знает. Вероятно, встречался с другими женщинами, но не в открытую, да и Майю, по ее словам, это не слишком волновало. Когда в семье наконец появились деньги, Иосиф, не советуясь с Майей, сначала купил себе машину, потом начал строить дачу, где мог рыбачить и пьянствовать с друзьями. Самую насущную для Майи и сына жилищную проблему он решил в самую последнюю очередь. Даже тогда, когда состарилась и заболела теща, они все еще продолжали жить в тесноте, вместе с двумя психически нездоровыми людьми. Иосиф не считался или не понимал психического нездоровья сына, называя его избалованным эгоистом. Ненависть между сыном и отцом стала постоянной и взаимной. Почему у Майи не было голоса в решении семейных проблем? Не понятно.
Мягкая и тактичная Майя хорошо вписывалась в любой коллектив. Она удачно устроилась на работу в издательство, где вскоре стала руководителем отдела и стала очень хорошо зарабатывать. Были деньги, были и желающие связать с нею жизнь, но Майя предпочитала тянуть привычную лямку, ничего не меняя в своей жизни и никому ее не открывая. На коллег всегда производила впечатление счастливой и обеспеченной, ее уважали.
Иосиф жил своей жизнью. Он не стеснял жену, позволяя ей иметь свой круг друзей и свои средства - возможность выехать на курорт и хорошо одеться. Только ради всего ЭТОГО она ничего не пыталась изменить в своей жизни?
Еще важный для меня эпизод - появление в доме собаки, преданного друга Майи, которую она очень любила и баловала. От избыточного веса у собаки стало слабым сердце, и в последние годы ее короткого собачьего века Майя носила ее на руках уже в буквальном смысле слова - из дома на улицу и обратно. Собака мучительно страдала и в итоге ее все-таки пришлось усыпить. Может быть, как раз это-насильственное удлинение отпущенного собаке срока ее жизни только усиливало собачье страдание? Нужен ли был животному подобный уход в мир иной – от укола ветеринара, или был бы предпочтительнее ее естественный конец, в борьбе с болезнью? Мне трудно судить. Человек слаб. Мы часто думаем, что любим других, хотя любим только себя, и этим бессознательно губим того, кого желаем спасти. И ничего с этим не поделать.
Итак, Майина "личная история" состояла из двух постоянно переплетающихся составляющих – описания ее страданий от жестокого поведения ближних и рассказа о ее внешне безупречного, терпимого, любящего и жертвенного поведения. И ни одной попытки поиске причин ее тяжелой судьбы В СЕБЕ. Ни слова о собственных ошибках, изъянах и неправильности. Их и правда, не было? Так бывает?? Майя над этим вопросом не думает, не хочет думать, или она действительно совершенна и несчастна только своим окружением?
«Быть или не быть, вот в чем вопрос!» - вопрошает Гамлет. Должен ли человек полностью подчиняться судьбе, или он призван ее менять, ИЗМЕНЯЯ САМОГО СЕБЯ, пусть даже ценой ошибок? Можно согласиться с любым из этих мнений. Единственное, чего не стоит делать, – это принимать за доказанное Личную историю своего прошлого, без попытки пересмотреть ее с новых позиций. Для этого надо всего лишь не навешивать на себя старых ярлыков и беспристрастно вглядеться в отражение собственного Я.