Вечерело. Августовский теплый день сошел на нет, удлинив тени деревьев и охладив полуденную жару.
- Хорошо, как!- отметил про себя Роман Юрьевич Клюев, молодой и хорошо одетый человек. Он щелкнул электронным ключом, закрыв двери только что купленного новенького джипа «Инфинити». Народу на площадке перед храмом почти не было. Десяток автомашин, раскинутых по ее периметру, парковались перед воротами в ожидании своих хозяев.
Роман Юрьевич остановившись перед двумя женщинами цыганской внешности, они молясь и крестясь правой рукой, протягивали левую для милостыни. Роман Юрьевич не любил цыганские поборы, да и их самих. Не то чтобы они ему чем-то досаждали, а так, скорее по правилу: «где цыган – там обман», привитому еще с детства бабушкой Прасковьей Макарьевной, честного и бескомпромиссного человека. Бабушка была партийной, воевала на фронте в армии Рокоссовского, телефонисткой-шифровщицей, и очень гордилась своим знакомством с Константином Константиновичем, где служила при его штабе. Так и говорила, когда Роман Юрьевич, еще был простой Ромкой:
– Ты представляешь! Когда бы ни пришла к нему по вызову, всегда гладко выбритый, причесан и в отутюженной форме. И еще от него пахло одеколоном «Красная Москва», я его хорошо знала, им одеколонился мой отец, твой прадедушка Петр Романович Ключевский.
- А почему у тебя фамилия Денисенко? – спрашивал наивный Ромка.
- Вышла замуж за твоего деда- Денисенко Иван Ивановича. Он служил со мной в одной роте, только разведчиком-радистом. Смельчак, герой, за это и полюбила. Да еще за кудрявые волосы и голос. Пел украинские песни, такие ласковые и красивые, что весь штаб замирал, когда он запевал... Ты то его Ромочка не помнишь, он умер, когда тебе и трех годиков еще не было. Любил тебя очень, на ручках держал и приговаривал: в нашу породу, волоски то как вьются… Умер Ванюшенька от ран, весь как решето был, но никогда не жаловался...Такой характер... Так во сне и умер...
Вспомнил светлый образ своей бабушки Роман Юрьевич не случайно. Как-то раз на колхозном рынке Ромка увидел двух молодых цыганок, те показывали какие-то фокусы. Одна из них, чуть постарше Ромки, подскочила к нему:
- Давай погадаю по руке, всю твою жизнь расскажу, кого полюбишь, когда женишься... Давай милый, не бойся, я тебя не съем...
Ромка протянул руку.
- Ладонь, ладонь покажи, что ждет молодца впереди -верещала веселая цыганочка.
Ромка разжал кулак и показал ладонь.
Цыганка схватила ее в руки и приблизила почти, что к своим глазам…
- Ууу, да тут у тебя такое ...– сделала она взволнованное лицо, мне одной не разобраться. – Романе, явко мэ – позвала она другую, более опытную цыганку. Та, тут как тут. Вот смотри и младшая цыганка передала ладонь Ромки второй цыганке. Та посмотрела белую ладонь Ромки и ответила:
- Мои боги без денег ничего не разрешают говорить. Да не бойся, я их тебе верну.
Ромка хотел было отказаться, но цыганка так заговорила его, что у него не хватило духу.
- Вытаскивай, вытаскивай, три рубля. Они у тебя в правом кармане, в куртке.
Точно, деньги были там и ровно три рубля. Мать дала, чтобы купить фруктов. Ромка достал смятую купюру и как под гипнозом положил на свою открытую ладонь. Цыганка не спуская с него своих черных, как смородиновая ягода глаз говорила и говорила, что-то про его трудную,но счастливую судьбу. Запомнил лишь, что ждут его в скором времени потери.
- Какие? – уточнил, было, Ромка.
- Тяжелые! – ответила цыганка, продолжая свое эмоциональное гадание. В конце что-то предсказала о профессии – мол, будут к тебе люди в очередь стоять и богатство через это к тебе придет. И женишься ты удачно, жена красавицей будет и верной, только детей у вас не будет. Через это страдания тебя ждут и к богу придешь. И еще что-то, что Ромка не запомнил. Когда гадание закончилось, старшая цыганка еще раз взглянула ему в глаза и дунула на трешку, лежащую на его ладони и ту, словно унес какой-то вихрь. Но кругом было тихо и спокойно.
- А три рубля… - начал было Ромка.
- Унесло твои деньги ветром богов. Мы не брали – и довольные результатом цыганки отошли от Ромки.
Уже дома, бабушка, видя растерянный вид внука, спросила:
- Что случилось Рома?
Он все как есть рассказал ей, про три рубля, цыганок и овощи, которые он не купил… Бабушка, выслушав Ромку, стала собираться.
- Ты куда бабушка? Пойдем искать твоих цыганок.
- Где их найдешь? А найдем, что скажем? – запротестовал было внук.
- Там видно будет – ответила неопределенно бабушка.
Цыганок они застали ,как нестранно ,все на том же месте. Только вместо Ромки они уже предугадывали судьбу какой-то молоденькой девушке. При виде возвратившегося Ромки и бегло оценив его спутницу – бабушку – старшая цыганка ни слова ни говоря, протянула три рубля. Но бабушке этого было мало:
- Как вы тунеядки смеете людям голову морочить. Сейчас я вызову милиционера , пусть он вам напомнит, что гадание за деньги и попрошайничество – нарушение закона. Вон! И чтобы я больше вас здесь никогда не видела – гневно выпалила бабушка.
Цыганки не стали дожидаться прихода милиционера, и не раздумывая убежали. И потом, сколько Ромка не был на рынке, ни разу их больше не видел. Вот и сейчас спустя столько лет, стоя перед современными цыганками он ощутил себя все тем же Ромкой. Усмехнувшись Роман Юрьевич подал каждой по два рубля мелочью.
- Спасибо! Господи помоги, сохрани тебя, добрый человек...
Роман Юрьевич медленным шагом прошел ворота и направился к храму. Вечерний воздух был свеж и настоян на запахе цветущих флоксов и роз, рассаженных по всему двору у храма. В церкви, как всегда, было сумрачно, горели лампады и свечи, народу почти не было. С десяток прихожан молились, слушая вечернюю службу батюшки. Женский хор в несколько голосов пел ангельскими голосами, что-то очень жалостливое... Благостно стало на душе Романа Юрьевича, он подошел к иконе Богородицы и поставил свечку зажгя ее от лампадки. Роман Юрьевич не относил себя к истинно верующим, но был окрещен и к православию относился с уважением. Религия – религией, а истинная культура ,складывающаяся веками у русского народа, сосредоточились в церквях и монастырях. Сохранили ее служители культа и как бы кто к ним ни относился за их религиозные убеждения или заблуждения,только за одно это церковь уважать надо. Роман Юрьевич это понимал и к церкви и церковным обрядам относился с доверием. Нет, он не молился, не отбивал поклоны головой об пол, он просто приходил в церковь, чтобы побыть самим собой, через нее как бы общался с Вселенной, с Вселенческим Разумом, который ,по его убеждению ,существовал и многое объяснял, из казалось бы необъяснимого.
Вот и в этот раз постояв с полчаса, Роман Юрьевич вышел в полном удовлетворении. Слава Богу, что есть место, где человек может излить свои беды или радости кому-то. Хотя бы ликам святых, которые мудро смотрели из своего далекого прошлого ,с потемневших от времени икон...
Уже вечером, приехав к себе домой, Роман Юрьевич решил сполоснуть машину, благо вода и шланг были под рукой, прямо в гараже. Взбив пену из шампуня, Роман Юрьевич с удовольствием нанес ее еще на новенькую поверхность автомашины, поливая обильно из шланга. Красота! Нет лучше дела для настоящего автолюбителя, чем мойка машины. Это тебе не дома ковры пылесосить, или веником мусор распихивать по углам. Тут интерес особый, машина становится частью самого тебя – второе alter ego. Когда Роман Юрьевич насухо обтирал джип, то заметил на заднем правом крыле прямо над фонарем, выведенное острым предметом русское слово из трех букв. Роману Юрьевичу, сперва, даже показалось, что у него зарябило в глазах, или какая-то галлюцинация... Не может быть. Я же нигде не был сегодня, кроме церкви. Еще остановился у киоска, купил две любимые газеты «Коммерсант» и «Завтра». Но стоял там ровно полминуты, да и не было никого рядом… Нет, определенно не там, да киоск от машины стоял в двух метрах. Я бы заметил, если что.
Ну а у церкви, кто бы это мог сделать? Роман Юрьевич стал напрягать память. Две цыганки, они не в счет, не могут. Хотя, кто их знает! Народ не надежный. Погоди, погоди, мне показалось как вокруг них, какие-то два подростка вертелись, вроде бы девочка и мальчик, лети семи-восьми. Чернявенькие оба. Дети! Это же их дети, как я не догадался раньше. Зачем они это сделали? Я же подал их матерям деньги…, недоумевал Роман Юрьевич. Ааа... И он хлопнул себя по бедру правой рукой. Мало, мало дал... Ну что для них по два рубля, когда приехал какой-то хмырь на такой крутой тачке. Точно, это они! Научили ребятишек отомстить цыганки, больше не кому... Да, вот тебе и на: Подал мало, получай плевок в спину. От этого открытия Роману Юрьевичу стало не по себе. Это куда же мы катимся: у церкви, на паперти нищинкам подаю деньги, а им мало и они решают, что ты скупердяй, надо наказать и в отмеску их дети испакостили машину. Вот она "добродетель" в новом Российском варианте. А что собственно он удивляется... Такова теперь в обществе мораль – добыть деньги любой ценой. Нет, хорошо критиковать. А как он сам-то выглядит на этом фоне? – задал себе вопрос Роман Юрьевич. Ну например: откуда у него деньги на дорогую иномарку. Действительно, полтора миллиона для обычного обывателя огромные деньги. Да и средний класс не ездит на таких машинах. Вывод: значит своровал! Неужели так и будет в стране ненависть к любому богатству, нажитому честным и нечестным путем. Да, так и будет, пока не научимся уважать любой труд и за него достойно платить. Негр в Америке выхватывает чемодан из рук у гостиницы или в аэропорту, да где угодно, боясь потерять работу, потому, что на зарплату он может безбедно прожить. Нечета нашей рефии, где профессор получает меньше, чем клерк в банке. Непоряд! А что поделать? Такова проза жизни в нашей стране. Взять его самого,к примеру. Он, Роман Юрьевич, типичный интеллигент новой волны. Окончил университет, дизайнерский факультет, дело новое, перспективное. Всю страну необходимо было менять, и молодежь ринулась с удовольствием в этот круговорот. А на деле оказалось как всегда: шуму много, а дела с гулькин нос. И разошлись с дизайнерскими дипломами юные дарования по различным конторам и частным фирмачкам, наводить красоту в коттеджах богачей и квартирах новых русских. Другой работы не было. Страна жила на нефть, газ и дерево, которые бурным потоком гнали на Запад. Своего серьезного дела никто не заводил, так разные мебельные салончики и бутики для одежды, но и та вся оттуда, из-за бугра,с ярлыками мировых брендов… И пошли молодые дипломированные люди в холуи к богатым дяденькам и тетенькам, жить то на что-то надо. Повезло Роману Юрьевичу, что он профессию свою избрал во время учебы – дизайн в национальных традициях. Сперва над ними все смеялись. Кому нужны твои избы, бани, церкви и иконы. Все в прошлом, возврату к этому не будет. А вышло совсем наоборот. Надоел и евроремонт и окна-пакеты и плитка на полу вместо дерева. Всех богатых и бедных потянуло к натуральным материалам. А как что сделать, мастеров то нет. Вот и востребовался тогда талант Романа Юрьевича, просто нарасхват. Работал по 12-14 часов в сутки без выходных и отпусков, а работы не убывало. Появились деньги, но не они были главными в жизни Романа Юрьевича. Хотелось после себя след оставить. А тут и работа подстатилась в его русле. Пригласили главным дизайнером на проектирование и строительство культурного центра в одном из Сибирских городов. Главным критерием отбора архитекторов и всех кто был связан с проектом стала приверженность национально русским традициям,с сибирским колоритом, но в современном осмыслении. Работа захватила его целиком. Получив хороший гонорар Роман Юрьевич решил осуществлять свою давнюю мечту- купить суперсовременную машину. Нет, не для показа друзьям и знакомым, и вообще не для хвастовства. А так для самого себя – подарок к сороколетию. Квартира у него осталась от бабушки, прекрасная трехкомнатная сталинка, в центре города , дача с баней. Ему не требовалось другое жилье, а при его занятости и не до отдыха на даче. Своих детей не было, хотя с женой Вероникой уже жили более десяти лет. Сперва не было средств детей заводить детей, потом времени, и потом что-то не получалось. Жена пробовала лечиться, изъездила все клиники, добралась до Израиля, с его Мертвым морем, но безрезультатно. Роман Юрьевич сперва сильно переживал, потом успокоился. Не зря же цыганка в детстве нагадала: красавицу жену, но без детей…
Опять возвратился к цыганам, усмехнулся про себя Роман Юрьевич. Прямо преследует они меня сегодня. Кстати и «потери тяжелые» оправдались. Еще студентом у него умерла любимая им бабушка, потом брат-Валентин, летчик-испытатель, погиб при испытании нового самолета, а вскоре умер и отец, заболел после смерти сына и с горя умер. В год три близких человека ушли, как не вспомнить было гадание цыганки. Слава Богу не зациклился, встретил свою Веронику, полюбили друг друга. Это и спасло их от дрязг и усобиц того нелегкого периода их жизни. Они были заняты собой, своими чувствами, устройством своего быта, любимой работой. Вероника- архитектор по призванию, понимала и ценила работу мужа,а он ее...
Прокачав через себя все, что он хотел понять и хоть как-то оценить, Роман Юрьевич пришел к выводу: поехать в церковь и выяснить, кто же оставил этот грязный след на его машине.Нет, он не был злым человеком, но надоело молчать, сносить оскорбления и плевки в лицо. В аэропорту порвали новенькую кожаную сумку. Зачем? Ничего кроме книг и эскизов там не было. Хорошая вещь, значит там деньги или ценности: так рассуждают работники аэропорта, экспроприируя их у богатеньких Буратин.
Или вот жену обхамили в супермаркете. Она взяла примерять какой-то недорогой костюмчик, но у него оказалась оторванной пуговица. Вероника попросила заменить на новый. Какой же визг подняла куколка-продавщица, она же консультант, как было написано на ее лейбле. Боже, жена все бросила и стремглав выбежала вон, но охранник прибежавший на шум, схватил Веронику как воровку, и чуть ли не стал обыскивать. Хорошо вмешался сам, Роман Юрьевич, он был поблизости, в мужском отделе и его хорошо все знали, как покупателя дорогих галстуков, была такая слабость у Романа Юрьевича. Вот она конкретная злость и ненависть к любому, кто лучше тебя хочет одеться или выглядеть. И что поделать с этим, он пока не знал. Но твердо решил для себя начать бороться. Хоть сейчас!
Утром Роман Юрьевич был у храма. День выдался праздничным и толпы людей и поломников забили все дороги.. На площадке для стоянки негде было припарковаться, все забито машинами и автобусами. Найдя нишу Роман Юрьевич поставил машину и направился к воротам. Двух цыганок он заметил сразу же. Одна из них, что то по цыганки сказал другой, та закивала головой. Как и вчера они обе склонили голову, приветствуя его.
- Благослови вас Бог! - запричитали они в голос, протягивая руки за подаянием.
Но в этот раз Роман Юрьевич ничего не подал, а прямиком спросил одну из ни, что была рядом и помоложе:
- У вас дети есть?
- Да, двое: мальчик и девочка – ответила, та немного смутившись.
- Сколько же им лет?
- Мальчику семь, а девочке 6 годиков – ответила цыганка, смотря в лицо Романа Юрьевича. – А что Вас заинтересовали мои дети? – перешла в атаку та. – Чего Вам надо?
- Дело в том, что вчера сильно поцарапали мою машину, и я видел, что около вас крутилось двое ребятишек.
- Господь с Вами! Господь, отведи! Да мои детки муху не обидят, не только к чужому добру подойдут – запричитала громко цыганка, явно давая знать публике, что на нее наезжает этот молодой и холеный наглец. Ишь чего придумал, мои детки испортили его машину? Да отродясь за ними такого не было. И с чего ты взял, что это они? – закричала уже в голос цыганка. К ней подскочила вторая.
- Я знаю ее ребят, ангелы небесные, а не дети. Они ниже травы, тише воды. Всем бы таких деток господь послал.
И эти слова окончательно добили Романа Юрьевича.
- Деток воспитывать надо! – сняв очки, проговорил он. И тише, вы не на базаре, а у стен храма! И не я, а вы подаяния просите...
Народ стал останавливаться, прислушиваясь к разговору.
- Вы чего к несчастным беженцам пристали? – вступиласЬ за цыганок сердобольная пожилая женщина, по одежде явно бывший рабочий класс. – машину твою испортили, пятнышко поставили.... Постыдились бы, такой приличный с вид... – продолжала она.
Но неожиданно за Романа Юрьевича вступилась хорошо одетая дама:
- Правильно, хватит поганить. У меня самой во дворе всю краску ободрали с машины и матюгами расписали... Управы на них нет, несчастных из себя выставляют. А за день собирают, наверное больше, чем трое нас на работе…
- Не мелите чепухи – встрял еще один человек, мужчина явно из бывших военных. – Что не видели его иномарку? Она не один миллион стоит. Где только и берут такие деньжищи. Тут на пенсию концы с концами не свести... А они на таких машинах катаются. Совести у них нет.
- Во-первых, она стоит гораздо меньше. Во-вторых, я деньги зарабатываю честным трудом. А в-третьих.. –начал было отвечать Роман Юрьевич, но ему не дала договорить женщина пролетарского происхождения.
- А в-третьих, хватит вам перед храмом божьим о своей машине распекаться. Железяка хоть и дорогая, а вот у людей ничего нет, подаянием живути она показала на цыганок
- Почему бы им не пойти работать! Смотрю не инвалиды, вон какие здоровые - опять защитила Романа Юрьевича тучная женщина.
- Работать цыгану, что козе в огороде сторожем быть. Они отродясь ничего не делали. Вот погадить, облопошить, это пожалуйста! – неожиданно возникла еще одна женщина, со строгим лицом бывшей учительницы. Подавайте на них заявление в милицию и хватит разборок. Пусть отвечают по закону.
- Верно, верно! – поддержали все и стали расходиться.
Когда народ схлынул, Роман Юрьевич спросил цыганку:
А где ваши дети, можно я с ними поговорю?
Цыганка замахала руками, как крыльями.
- Нет их сегодня, дома остались. Они ничего не делали, и нечего с ними говорить.
Цыганка еще что-то стала говорить, но Роман Юрьевич уже не слушал, он решил пойти в церковь к батюшке. Встречные люди стайками бродил по двору, где бойко шла торговля творогом, сметаной и яйцами из соседнего монастыря. Тут же толпились группами паломники, они что-то обсуждали между собой. Роман Юрьевич направился к церкви, где уже закончилась служба. Народ валом валил наружу. Пропустив всех, Роман Юрьевич спросил у женщины в черном платье и глухом платочке:
- Не скажите, батюшку как найти?
Та мотнула головой, ничего не сказав. Роман Юрьевич собрался было задать повторно вопрос, думая, что она не дослышалась. Но в это время появился на крыльце и сам батюшка в свите почитателей и служек. Золотой крест массивный блеснул ярким лучиком в глаза Роману Юрьевичу.
- Можно к вам обратиться?
- Обращайтесь сын мой.
По возрасту они были, наверное, ровесниками. Но плотное, упитанное тело с залысиной на румяном лице батюшки говорило о его довольной и сытой жизни.
-Я бы хотел – конфиденциально проговорил Роман Юрьевич.
- Нет это не возможно. На исповедь пожалуйста, а так нет, -улыбаясь солнышку и теплому летнему ветру, ответил батюшка.
-Хорошо, можно и при всех, -Роман Юрьевич сосредоточился. Вчера я был на вечерней службе. После нее у меня случилась неприятность… Роман Юрьевич сделал паузу, обдумывая как бы подать свою просьбу…
Батюшка напрягся, но по-прежнему мило улыбался.
-В общем, на территории церкви испортили мою новую машину.
-Вот как, и что же с ней сделали, сын мой?- вопросил батюшка, явно недовольный услышанным.
-Написали матюг, можно сказать надругались. Машина у меня новая, купленная на честно заработанные деньги. Кстати, я участвовал в составлении проекта реставрации вашей церкви, епархия попросила в свое время… А тут такое, мне не приятно, но главное возмутил сам факт – у церкви схулиганили. Вот прошу вашей помощи…Нужно наказать виновных.
-Ах, вот оно что,- лицо священника снова засияло улыбкой. Паству привести в норму не просто, после стольких лет безбожества, - батюшка резко перевел тему на другую. У нас из храма: ведра, плитку с настила, розы и цветы воруют и ничего пока не поделать. Отбился народ от божьих рук, совсем отбился. Вразумлениям, но не скоро, ох не скоро по заповедям Христовым он будет жить.
-Извините, батюшка, но похулигальничали-то дети...
-Как дети? – не понял батюшка.
-У меня есть основания подозревать детей цыганей, что собирают милостыню у ворот, - решительно заявил Роман Юрьевич.
- Ах, эти Розы и Эсмиральды…
Роману Юрьевичу показалось, что батюшка как-то смутился, но длилось это ровно мгновение.
-Не знаю, не знаю. Они из Молдавии, прибылись к монастырю. Я разрешил у ворот храма милостыню собирать. Жить то надо. Мужья их бросили, детей кормить необходимо. Да…грехи наши тяжки, - батюшка перекрестился. У Эсмиральды действительно двое детей: мальчик и девочка. Бегают тут, но никто на них не жаловался. Странно это все, странно. Как вас зовут? – обратился батюшка к Роману Юрьевичу, видимо, чтобы выиграть время для ответа.
-Роман Юрьевич.
-Очень приятно. Протоирей Михаил, - и протянул маленькую иконку, запаянную в пластмассу «Святой благоверный князь Всеволод Гавриил, Псковский», - прочитал Роман Юрьевич.
-Спасибо.
Батюшка кивнул головой.
-Вот что я сейчас провожу гостей и дам благословение на обед паломникам, освобожусь, тогда и поговорим... Матушка Аксинья, - обратился он к благородной старушке. Проводите Романа Юрьевича в мой кабинет.
Аксинья отбила поклон, перекрестилась и послушно пошла исполнять волю батюшки. В покоях было тихо, пахло свежестью и запахом не то ладана, не то еще чем-то, но сугубо церковным. Тихо передвигались стрелки на огромных напольных часах. Окна были затемнены плотными шторами. Опустившись в мягкое кресло Роман Юрьевич стал ожидать. Через минут десять вновь появилась матушка Аксинья.
- Батюшка приглашает отобедать с ним, милости прошу, - и матушка показала рукой на дверь.
Пройдя какие-то комнаты, Роман Юрьевич оказался в просторном зальчике, где полукругом стоял обеденный стол, застеленный белоснежными скатертями. На столе стояли всевозможные закуски, из рыбы, овощей и мяса. По центру две больших супницы и приборы на двоих из натурального фарфора и серебряных ложек и ножей.
- Присаживайтесь, Роман Юрьевич, разделите со мной трапезу. В знак уважения к Вам прошу принять мое приглашение...
Роман Юрьевич смутившись, только и смог ответить:
- Спасибо!
Матушка подала гигиенические салфетки, после чего, молодая, но затянутая во все черное – послушница, стала подывать обед. На первое два блюда на выбор: суп с говядиной и овощами-монастырский и,уха из щуки, а на второе :мясо с грибами или рыба – судачок по царски…
- Что будите? – спросил батюшка.
- Можно суп моностырский, а на второе рыбу – ответил все еще смущенный оказанной честью Роман Юрьевич.
- Пожалуй, я то же самое - и он кивнул головой кухарке. Перед тем, как притронутся к еде, батюшка вдруг спросил:
- Что пить будете: вино красное, белое или коньячку жалаете?.
Роман Юрьевич хотел сказать привычное в таких случаях:
"я за рулем" и отказаться, но передумал...
- Красного, если можно.
Батюшка кивнул и прислужница достала от куда-то целый хрустальный графин темного вина и разлила его по боколам. На свету оно заиграло ярко-красными бликами.
- Крымский «Кагор» 1956 года. Только по праздникам и для гостей бережем... Они чокнулись:
- За взаимопонимание! – произнес тост батюшка и оба дружно пригубили бокалы.
За вкусным обедом и приятной беседой о русской культуре и искусстве время пролетело не заметно. Батюшка оказался хорошим собеседником.
- Ну а теперь о Вашем деле – батюшка взглянул на Романа Юрьевича. Я посмотрел записи видеонаблюдения за вчерашний вечер. Вы правы, ребята испортили вашу машину, дети Эсмиральды. Но я бы не хотел придавать этому факту большой резонанс, вернее поправился батюшка, вообще бы хотел, чтобы вы об этой неприятности забыли. Если вам требуется материальное возмещение, то церковь заплатит. Неприятность произошла у ворот храма и мы готовы возместить ущерб.
Роман Юрьевич сперва не понял, какой смысл батюшке защищать нашкодивших ребят, но посмотре в глаза батюшки все понял.
- Видите ли Эсмиральда, находится под моим покровительством и я бы не хотел огласки… - батюшка замолчал.
- Мне не нужны никакие деньги. Считайте, что инцидент исчерпан.
- Спасибо вам за трапезу и беседу. Вы очень интересный человек… А морально я удовлетворен, вполне - и Роман Юрьевич встал из-за стола.
- Матушка вас проводит – подал руку батюшка Михаил. Идите с Богом!
Роман Юрьевич пожал теплую, слегка влажную руку батюшки и вышел вслед за Аксинией.
Полуденное солнце ярко сверкало в небе. Над головой разлилась первозданная тишина, а послеобеденный покой, установившийся во дворе храма, словно райская, забытая с детства, идиллия .
Роман Юрьевич шел к выходу, размышляя о превратностях жизни. Да все мы грешны и простые смертные и служители церкви, по-разному, но грешны... Наверное, это и есть жизнь. Только там, в царстве мертвых все праведники! С этой мыслью Роман Юрьевич вышел из ворот храма. Две цыганки по-прежнему стояли по разные стороны и обе низко поклонились при его появлении. Роман Юрьевич взглянул на Эсмиральду по-новому и увидел за ее балохином до пят стройное, упругое тело цыганки-молдованки.
- Простите! – прошептала Эсмиральда.
- Бог простит! – ответил также тихо Роман Юрьевич и направился к машине.