Раздражённый цык моей очаровательной певицы влетает в мою ушную раковину, проскочив турникет царства Морфея, который сам, подлец, похоже, уснул, вытаскивает меня наружу. Прощай мой Фиджи, Йовович, яхта и недопитое шампанское. Привет, унылая реальность.
— Твой телефон опять звонит. Сколько можно?
— Это только в субботу, в остальные дни недели он делает вид, что отключён...
На определителе — моя сестрёнка София. На часах — 05:30
— У меня отлетел колпак на Садовом. Что мне делать?!
Слава Богу, ничего серьёзного. Тут же представился катящийся колпак из фильма Коэнов «Человек, которого не было», постепенно превращающийся в летающую тарелку. Кажется, я снова проваливаюсь в сон. Только не к Миле, чёрт побери, а куда-то в другую вселенную...
— Я ударила машину об какую-то кочку. И что-то погнула. А ещё колпак...
— Ты в порядке? Машина ехать может? Поезжай домой, завтра всё закажем... И колпак тоже. Люблю, целую, сплю.
Люблю её. Самая вредная симпатичная девушка на свете. Одарённая, даже талантливая, хотя это-то не удивительно — есть в кого... при таком-то брате. Её словами о ней самой: «меланхолик, эстет, параноик, невротик с бессонницей, неустойчивостью к соблазнам, сбивчивой речью, чужими шутками, навсегда разбитым сердцем, абсолютным цинизмом и напускной дружелюбностью. Помешана на себе и никого не любит, никогда не забывает обиды, и в чём разбирается хорошо, так это в классных вечеринках и своих комплексах. И да, у неё линзы!» У неё красивые голубые глаза. Она умеет готовить. Редко. Она умеет спорить со мной. Часто.
— Выживает сильнейший? На самом деле так звучит закон джунглей в мультике про Маугли в галимом переводе. Суть естественного отбора на самом деле заключается в том, что выживает — наиболее приспособленный. И я считаю, что это существенный нюанс.
— Да... но открою тебе великую тайну: время лечит и...
— Время лечит? Время ни хрена не лечит. Со временем многое забывается, а боль никогда не проходит, если не проходит причина.
В общем, мой Иисус Христос в женском обличье. Причём не та несуразная девочка из «Догмы», а очень привлекательная, из июньского «Vogue», молодая особа. Не удержусь: с дерзким языком. Всё-таки начитанность и критичность ума — это тот коктейль, которым обладающий, будет угощать не себя, а всех остальных. Оставаясь где-то в глубине безнадёжным романтиком.
Как-то она рассказала интересную историю. В то время в гости к ней приехал довольно известный продюсер Пол Браун, сценарист популярных «Секретных материалов» и нескольких других сериалов. В своё время он был учеником Роя Ландона, знаменитого преподавателя актёрского мастерства.
Ещё ребёнком Рой Ландон был известным актёром на Бродвее. Повзрослев и перестав быть «милым смазливым мальчиком», он перестал получать роли. Но, будучи очень талантливым и отучившись у знаменитых преподавателей, включая Уту Хаген, он решил сам стать преподавателем актёрского мастерства.
Рой переехал из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. В своей гостиной он поставил ряд стульев, позвал приятелей и начал вести занятия, на которых разыгрывались сцены из пьес и фильмов. Первое, что он спрашивал: «Была ли это сцена о любви, о власти или о смерти?». Например, сцена расставания мужчины и женщины — «it’s about love and death»/«о любви и смерти», сцена увольнения начальником подчинённого — «it’s about death and power»/«о смерти и власти».
О занятиях Роя пошёл слух, и ряд стульев превратился в два ряда, потом в три, затем в гостиной стало тесно, и Рой арендовал отдельное помещение. Туда стало приходить ещё больше студентов, актёров, режиссёров, сценаристов. А потом ученики Роя начали получать премии Оскар и Золотые Глобусы. Вроде очередная история успеха, что тут добавить к биографии одарённого человека?
На своё пятидесятилетие Рой Ландон устроил большую вечеринку, на которую пришли все его выпускники, включая вечно занятых на съёмках Брэда Питта и Шэрон Стоун.
Это была его лучшая вечеринка. После неё ему предстояло уехать снимать свой собственный фильм.
Но через три недели Рой умер.
Оказалось, что у него был СПИД, но он никому об этом не говорил. Четыре последних месяца жизни он вёл занятия в очень интенсивном режиме, как будто хотел успеть всё передать.
Когда Рой умирал, рядом с ним была медсестра. После того как он внезапно перестал дышать, она вышла из комнаты, чтобы позвонить и сообщить близким, что Рой Ландон умер. Набирая номер, медсестра услышала стон и прибежала обратно. Он был в сознании, схватил её за руку и повторял: «Я должен провести ещё одно занятие, я должен дать ещё один урок!» Она спросила: «Зачем, Рой, почему?»
— Потому что я ошибался: ...It’s not about power. It’s not about death. It’s about love, it’s all about love.
С этими словами он умер. Когда я услышал эту историю, мне захотелось поплакать. Не «позволить скупой мужской слезе скатиться по щеке», а именно поплакать. И не о себе, не о своём одиночестве, а том, куда нас заводит бессмысленность всех наших великих целей, которые мы ставим себе как приоритет номер один. Забывая о том, что этот мир — подарок Бога, который, быть может, и ненавидит нас (привет Хэнку Муди), но всё же где-то любит и подарил возможность любить самим. Только мы слишком часто забываем ради чего вся наша жизнь. А о чём ваша?
30/08/2007