«Н. — стойкое активное отрицательное чувство человека, направленное на явления, противоречащие его потребностям, убеждениям, ценностям»
Мы сидим и молча пьём кофе. Льёт дождь — люди, проносящиеся за окном, вооружившись зонтами, кажутся нашествием грибов-мутантов. Играет инструментальная версия Фил Коллинза «In The Air». Со стороны мы, должно быть, напоминаем пару, которая пришла на первое свидание. Я держу в руках сплетённую из салфетки розочку, она — грустно улыбается своим мыслям.
Когда-то мы были парой, теперь встречаемся раз в полгода. Жалуемся на неудачи, ворчим о погоде, об отсутствии романтики в текущих отношениях, об этом набившем оскомину городе. Встречи с негласно оговорённым раз и навсегда сценарием.
— Я подала на развод. Он уезжает к своей секретарше. Господи, я ощущаю себя героиней второго плана дешёвого сериала. А он с ослиной упёртостью винит во всём происшедшем меня. Довольно искренне, представляешь?!
Молчу, зная, что Ольге надо выговориться, чтобы затем, получив от меня честный, хоть и не без примеси самой настоящей ненависти, приговор, уйти с облегчением в новую жизнь. В течение часа она рассказывает о том, как уже всё отболело, про свою готовность к новой жизни, но, слушая её, я вспоминаю то, что было у нас.
У каждого человека есть, была или будет любовь. Часто — на протяжении всей жизни и не одна. Но настоящее противоположное чувство — чувство ненависти — мы испытываем довольно редко. Не ненависть к образу, а к личности, с которой нас столкнула жизнь. Ольга, пожалуй, единственный человек, к которому я испытываю это чувство. И оно чертовски взаимно.
Когда-то у нас была любовь с первого взгляда. Красивый, почти приторный роман двух людей, одинаково привыкших жить «жизнью взахлёб» под девизом Горация «carpe diem». Через какое-то время мы решили обменяться дневниками наших отношений, который вели — мы оба любили символизм и различного рода фетиши отношений. После одновременного прочтения мы так же одновременно кинулись друг на друга с проклятиями. Выяснилось, что мы были абсолютными противоположностями: то, что было важным для неё — было смешным для меня и наоборот. Это было самым ярким предательством провидения. Словно внезапно вы узнаёте, что весь мир не такой, каким вы его представляли. Вернее мир тот же, только оказывается, что вы... допустим сумасшедший, а все окружающие это знают и относятся к вам соответствующе, при этом вы думаете, что вполне нормальны.
Мы поделили все кафе и клубы этого города, настолько мы не могли допустить даже мысли о том, чтобы увидеть друг друга. Прошёл год, и мы случайно встретились на презентации одной компании. На тот момент она уже вышла замуж и, обменявшись телефонами, мы договорились «как-нибудь встретиться»...
На столе — книга её любимого и моего нелюбимого Фаулза, который, кстати о ненависти, словами своей героини как-то сказал:
«Ненавижу невежество и необразованность. Напыщенность и фальшь. Злобу и зависть. Ворчливость, низость и мелочность. Всех заурядных мелких людишек, которые не стыдятся своей заурядности, коснеют в невежестве и серости».
Столько «злобы» и сколько «напыщенности» в этих словах. Вспоминается старая шутка про «ненавижу расизм и... негров».
Хотя, зная нашу приверженность к упомянутой любви к символизму, эта книга на столе — её дань нашей маленькой взаимной теперь уже ненависти.
Поймав мой взгляд, с улыбкой произносит:
— Я помню, как ты его «любишь». Как Ницше — «Идёшь к женщине, возьми плеть!», так и я — иду к тебе, беру Фаулза. Кстати, на моего мужа его книги не произвели никакого впечатления, зато очень задели истории про наши отношения. Что и стало якобы началом его разочарования...
— Какого чёрта?! Зачем ты вообще ему что-то рассказывала? Если ты по-настоящему любишь человека — береги его, лелей его, оберегай его. Не уставай доказывать ему, что он — это Он, понимаешь? С большой буквы. That guy. Тот самый. Тот, которого ты ждала, в одиночестве каждого месяца, слушая «Summer Time».
— У него вроде не было комплексов по поводу моего прошлого...
— И кто признается в этом? Себе в этом сложно признаваться, не то, что любимому человеку. Что он нашёл там — у своего чудного секретаря, чего не было у тебя? Ты — красива, умна, искренна. С тобой интересно, ты — прекрасная мать, отличная любовница — и это говорю тебе я! Самый беспристрастный твой судья, который действительно терпеть тебя не может. Неужели ты не понимаешь, что наша честность никому не нужна?! Мы не хотим знать всей правды от людей, которые являются нашей единственной грёбаной надеждой на сказку в этом несказочном мире.
И тут я почувствовал как что-то, что бесило нас друг в друге с того злополучного вечера истины — растворилось в одно мгновение. Стало таким понятным всё наше неприятие друг друга.
— Ты ведь сейчас мне улыбаешься?
— Да, ты такой красивый... как в ту ночь, когда мы познакомились. Просто сейчас я поняла, что мы...
— Всего лишь отражение друг друга в зеркале?
— Да... В тот вечер, когда мы расстались — это было всего лишь разочарование себя самих... Это как первый раз увидеть себя со стороны, просматривая видеозапись со своим участием.
Не проронив ни слова, улыбаясь, мы просидели, взявшись за руки ещё какое-то время. На прощание она чмокнула меня в щёку и, захлопнув дверь машины, уехала искать свою сказку. И я верю, что она найдёт её. Обязательно найдёт.
15/09/2007