Зима в этом году выдалась на редкость холодной и морозной. Дед Филипп за свою нескромно долгую жизнь давно уже такого припомнить не мог. Уголь уже кончился, и Филипп Савельевич последние дни топил лишь дровами, от которых толку-то почти совсем и не было. Но при каждой очередной топке печка радостно вскрикивала и весело трещала, едва ли согревая тусклую комнатку, в которой было всего три окна, старый дубовый стол да две кровати, «вооруженные до зубов» матрасами, подушками, периной и прочей старинной постельной утварью. У стенки одиноко красовался серый шкаф с беднейшим содержимым.
Дед Филипп, кажется, почти всегда ходивший в своей шапке-ушанке, теплой безрукавке да матерчатых штанах, остался один на семидесятом году жизни и долго не мог смириться с этим. Но время лечит.
Была у него одна-единственная внучка Варя, которую он считал своим самым большим сокровищем, но и она покинула его, уехав строить свое гнездо, обещав навещать как можно чаще. Соседи давно уже протрезвонили ему все уши: «Не придет, мол, она – своя семья есть. Охота ей что ль с тобой, старым, возиться». «Приедет», - отнекивался он. А иные, у кого осталось добро в душе, предлагали переехать ему в свое теплое жилище. «Как же! – говорил он, - приедет Варя, а меня нет, что она делать-то будет в такой мороз!». «Эх, Филипп, замерзнешь ты здесь», - продолжали соседи.
Ну вот, я думаю, что пришло время рассказать и про Варвару Алексеевну. Варенька с самого раннего детства была в большой дружбе с дедом и как все маленькие дети клялась ему в бесконечной верности, обещав всегда быть с ним вместе. Но, как правило, эти слова не стоит принимать близко к сердцу, потому что такова природа человека. Ведь только старые и малые одинаковы. Но малые вырастают и у них меняются интересы. Варя была добрым, искренним ребенком и очень доверчивым – эти качества достались ей от отца. Прошло время. Она выросла, и подруги увлекли ее в другой, более интересный мир, чем тот, в котором она жила…
«Местное время восемнадцать часов тридцать минут. Температура в течение дня -30°. Возможно существенное понижение до -35°», раздалось из радиоприемника.
В печке догорали последние дровишки. Еще чуть-чуть и топить будет совсем нечем. Соседи тоже как-то позабыли про деда Филиппа. Да и кому хочется выходить на улицу в такой мороз?!
Филипп Савельевич жил в последние дни одной лишь надеждой. «Вот Варенька приедет», - думал он. На дочь он и не надеялся: куда ей из-за границы? А на Варю… Он ждал ее каждый день. Все не отходил от окна: смотрел, смотрел, смотрел… А все пусто… Никого… Дед Филипп только всё гладил свою кошку Мурку – единственное живое существо в доме. А печка догорала… А дрова кончались… А температура опускалась… А Вари всё не было… Дед лелеял последнюю надежду, да у него кроме нее ничего-то больше и не было. В избе было холодно, печь уже радостно не вскрикивала и не трещала весело, как прежде. Огонь догорал…
- Андрей, я все-таки съезжу в Озерное: я ведь обещала. У дедушки, наверное, и топливо уже кончилось, а на улице такой мороз. Я давно должна была съездить к нему. Что-то у меня предчувствие плохое. Нет, почему мы только не взяли его к себе? Как он, один? При этой мысли она побледнела.
- Может быть, еще останешься? – спрашивал ее муж. – Ну что с ним будет? Там же соседи: в беде не оставят.
- Нет, Андрей, я должна.
- Ну а почему ты? – продолжал он. – Ну где Надежда Филипповна?
Дрова догорели. В комнату отчаянно вбежала Варя. «Здравствуй, дедушка!», - закричала радостно она с порога. « Варенька, Варенька, - обрадовался Филипп Савельевич, - я знал, что ты приедешь!». Они добавили в печку хорошего угля, только что привезенного Варварой Алексеевной. И огонь радостно заиграл, как когда-то в далеком Варином детстве…