2008
Я высвобождаюсь от подсачивающиейся мысли, она пузырится, ложится на бумагу, и я произвожу таким образом то, чем сам же и питаюсь: вторичный продукт бытия – текст. Я - тутовый шелкопряд.
В каждом человеке, как в сосуде, Господь основал место пребывания для себя, чтобы быть там, входить туда, покидать человека. Я чувствую, когда Бог покидает меня. Как же мне плохо! Черные времена. Хаос, распутица, раздрызг. И так же ощущаю Его присутствие.
В пору тревожного покоя и зыбкого мира – начинала вдруг чувствовать особенно остро отъединенность и оставленность. Не было видимых причин и знаков, но вдруг обнажалась пустота, как проявляет дно успокоившаяся штилевая вода.
Утро не приносило силы, оно приходило с тревогой и глухим чувством тяжести.
С возрастом все больше зависишь от того, что происходит внутри, за собственными стенками. Вся жизнь, ее качество, ее окраска, вкус, цвет, все формируется в сознании, все больше и больше в сознании. Все меньше влияние и рабство от извне. Все больше «вне» досаждает и загоняет внутрь.
Все острее ощущение, что жизнь и любое явление снаружи так зависимы от внутреннего покоя или разлада, или внутренней катастрофы, напряжения, землетрясения. Как нужно, чтобы внутреннее и внешнее отделяли толстые стены, чтобы резкие, грубые звуки вульгарные запахи, ничтожные вещи-явления, пустые связи, случайные, чужеродные, не проникали снаружи внутрь благодаря этим ограждениям.
Поэтому начинаешь понимать вовеки звучащий призыв Бога в душу, чтобы Он пребывал там в ней, и там основал покой и гармонию. Покой, в смысле не сокрушаемую ненавистью, раздражением, распыляющей силой не нужного, сиюминутного, вульгарного, глупо бесполезного – гармонию и благодатную отрезанность от внешне общей и потому многоликой дробной по большей части избыточной чуждой жизни.
Замыкание и погружение ведет к панике одиночества, отчаянию и сумасшествию, поэтому взаимообмен в внешним миром необходим. Но в ответ эта жизнь, проникая внутрь (суета, тщета мелочи, рутина, разрушающая вульгарность, чуждая) травит нутро, изъедает душу. Она работает, как колющая гусеницу игла великана, – та извивается, сопротивляется, страдает от незащищенности от тирана-исполина с безграничной властью над безутешным созданием.
И тогда взмолишься – Господи, приди в мою душу, упорядочи, успокой, вселись, как Христос приказал волнам и ветру утихнуть. Излечи, исцели, отодвинь страх и отчаяние. На сквозняк снаружи отвечаешь бурей внутри. На одно и то же снаружи смотришь иначе тогда и сейчас, и молишь Бога – пошли отстраненности, невосприимчивости, отталкивания, отведения: не отторжения – ибо это сильное энергичное чувство.