Воображаемые недомогания постепенно растекались по паркету вместе со вчерашней водой. Там же плавала алая роза, сонные лепестки целовала пыль моей комнаты. Ты сладко спишь, и не увидишь, как я печатаю это на чёрнохромовой машинке.
Ты спишь, медные волосы разметались по подушке, и, во внезапном приступе нежности я слушаю твоё дыхание.
Первый шаг в пустоту... сладок, как твой томный сон, темнота пляшет на твоих щеках, смывает глянец дня. Вокруг и вокруг, прямо сейчас, потом направо, и вроде бы - всё правильно, но после я не смог заснуть, отклики отголосков воспоминаний шелестят тенями вдоль стен и поперёк воображения.
Как мне убить свою память?
Открыта дверь в сумрачный коридор, и я вижу повешенную одежду, увядшую, как висельники двухдневной свежести.
Вешалка призраков.
Спортивная куртка - я бегал в ней под дождём в своём Дождливом Лесу, крича твоё имя белому пару, мелкой водяной пыли, чёрным стволам деревьев, тёплой мокрой мягкой земле, опавшим листьям.
Непромокаемая штормовка, серая, как небо этого города - только твоим и моим, только для нас двоих. Я построил лестницу в это небо, скользкую железную лестницу, чтобы карабкаться вверх, всё выше и выше, хрипя твоё имя через надорванные лёгкие.
Холщёвая куртка, непонятного цвета песчаной пустыни; я помню, как прятался от самого себя, неподвижно сливаясь с гранями и поверхностями, но полутона шептали мне его на ухо, твоё имя.
Модный зауженный френч, я прятал в нём свою депрессию, и мой голос, голос моей гитары, преобразованный и усиленный в тысячи раз кричал эти буквы за меня. Тебе.
Вешалка призраков.
Знаешь, иногда мне кажется, что ты - мой сон, и сейчас, совсем скоро, я обниму тебя, чтобы в милионнный раз удостовериться в том, что я неправ.
Слова будут лишни. Ты проснёшься и увидишь цветок.