"Ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.."
Василий Андреевич Жуковский ( 1783 -1852 )
великий русский поэт-романтик, переводчик
"Одиссеи" Гомера, Ф. Шиллера, Гёте.
Последнее лирическое стихотворение Василия Андреевича Жуковского написано в 1823 году. Потом он писал, что угодно - переводы, баллады, но только не лирику. Казалось, эта ветка его могучего творчества просто засохла, когда Маша Протасова, его Маша, покинула этот мир. Он оплакал ее в коротких, полных невыносимой боли строчках :
Ты предо мною
Стояла тихо,
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом..
Он был последним
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел,
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звезды небес,
Тихая ночь!...
А за восемнадцать лет до этого, 9 июля 1805 года двадцатидвухлетний поэт пишет в своем дневнике: " Что со мною происходит? Грусть, волнение в душе, какое-то неизвестное чувство, какое-то неясное желание! Можно ли быть влюбленным в ребенка? Третий день грустен, уныл. Отчего? Оттого, что она уехала! Ребенок! Но я себе представляю ее в будущем, в то время, когда я возвращусь из путешествия."
История этих двух любящих сердец - грустная иллюстрация к тому, как человеческие предрассудки могут свести на-нет самые светлые, самые возвышенные проявления человеческого духа.
Эта великая любовь осталась в веках, о ней много написано, но невозможность любящих соединиться сделала их обоих несчастными. Впрочем, и в несчастье у них хватило сил служить людям - Жуковскому - своим творчеством, Маше - бескорыстной помощью страждущим людям.
Сестры Протасовы - Маша и Саша были удивительными женщинами. Второй сестре Жуковский посвятил свою знаменитую балладу, которую назвал "Светлана". В Сашеньку был отчаянно и безнадежно был влюблен поэт Николай Языков, посвятил множество прекрасных стихов.
Жуковский в 1804-1806 годах был воспитателем талантливых сестер и уже в 1805 году впервые записал в своем дневнике о зародившемся чувстве к Маше, которая приходилась ему племянницей по отцу. В этом-то непростом родстве и таились корни их общей трагедии. Родным отцом великого поэта был помещик Афанасий Иванович Бунин, а матерью - пленная турчанка Сальха. Но отец не дал незаконнорожденному сыну своего имени, по его просьбе мальчика усыновил живший в имении бедный дворянин Андрей Жуковский. Отец рано умер, взяв слово со своей жены, что та не оставит мальчика.
Так и вырос Васенька в семье Буниных, где. кроме него, было несколько сестер, намного его старше. Его и любили и не принимали всерьез. Позже Жуковский с горечью говорил о том, что хоть его и ласкали и баловали, в сущности никому до него не было никакого дела. Да, ему дали образование, принимали участие в судьбе, но по-сути всего чего он добился - он добился своим трудом и талантом.
К моменту знакомства с сестрами Протасовыми он был уже известным, даже знаменитым литератором. Но это не помогло - мать девочек, Екатерина Афанасьевна была категорически против того, чтобы любящие сердца соединились. Эта трагедия длилась целых 18 лет. Они писали друг другу душераздирающие письма, полные любви и отчаянья. За ними следили, шпионили. Не помогали никакие заступники, даже очень высокие. Екатерина Афанасьевна стояла на своем -по церковным православным традициям браки между столь близкими родственниками ( напомню, что Жуковский приходился Маше дядей по отцу) не допускались. Но ведь официально Василий Андреевич считался сыном совсем другого человека, совсем не отца Екатерины Афанасьевны. Тщетно высшие церковные сановники (!) просили ее дать разрешение на этот брак. Она была непоколебима.
Наконец, последние надежды на счастье рухнули. В доме была очень напряженная обстановка, и напряжение это усиливалось еще тем, что муж Саши литератор Войеков оказался человеком скандальным. К тому же он полностью стоял на стороне Екатерины Афанасьевны. К Маше посватался дерптский профессор медицины И. Мойер. Она вынуждена была согласиться на этот брак
Как судить, друзья мои, кто здесь прав, кто виноват? И время было другое и наши герои были людьми высоконравственными и далеко не все могли себе позволить. Как бы то ни было, брак состоялся, и Жуковский вынужден был принять его и в своем сердце, так как был уверен, что Маше и им всем так будет все же лучше. И. Мойер был прекрасным человеком, он страстно любил свою жену, посвящал ее во все свои дела, и она стала ему прекрасной помощнице: старалась облегчить участь больных, принималась за любую необходимую работу, изучала медицину, в отсутствии Мойера сама могла оказать больным помощь. Все ее существо пронизало чувство долга.
Муж тактично не терзал ее упреками, не лез в душу. Она глубоко его уважала и за многое была благодарна. Но вот полюбить так и не смогла. Была ли она счастлива ? Вряд ли. Скорее, ей было немного спокойней, как и ее родным.
У Ф. Вигеля, мемуариста, оставивший восторженный отзыв о Маше, есть такие горькие слова :"..И это совершенство стало добычей дюжего немца, правда. доброго, честного и ученого, который всемерно старался сделать ее счастливою, но успевал ли? В этом я позволю себе сомневаться. Смотреть на сей неравный союз было мне нестерпимо...".
Маша жила воспоминаниями, дорогими ей стихами, старыми письмами. В 1822 году она попало в Муратово, где все напоминало ей о Жуковском. И эти воспоминания привели к вспышке так усиленно скрываемого обеими чувства. Они обменялись письмами, в которых каждая строчка просто кричала о любви.
Но изменить ничего уже было нельзя - Маша таяла от тяжелой наследственной болезни - туберкулеза. Жуковский последний раз увидел ее в Дерпте 10 марта. А через неделю ее не стало. Последнее письмо ее, которое она не дописала, все же дошло до него. Прочитаем эти строки :" Друг мой. Это письмо получишь ты тогда, когда меня подле вас не будет, но когда я еще буду к вам душой. Тебе обязана я своим живейшим счастьем, которое только ощущала..."
А что же Жуковский? Он помнил ее всю свою жизнь, был верен ее памяти.