Госпиталь в Орехово - Зуеве находился в большом старинном храме, стоящем в парке. Гену с забинтованной головой нашли в палате, человек на тридцать, всю заставленную койками. Большинство раненых были лежачими. Гена уже шёл на поправку после ранения в правый висок осколком от мины. Нерв правого глаза был повреждён и врачи сказали ему, что видеть на него он
не будет. Красивый молодой парень был удручён этим и мы, как могли, подбад-
ривали друга, показывая на многих покалеченных, лежащих с ним рядом.
-Главное, что ты остался жив! Голова, руки, ноги есть - значит, жить можно!
Успокаивали мы парня. Рассказали ему, что пришла похоронка на Володю Лука -
шевича. Погиб он где-то на Висленском плацдарме в Польше. Рассказали о ребятах и девушках, с которыми приехали сюда учиться, о своих успехах. В это
время начался обед и по просьбе Гены, медсестра повела нас троих в столовую,
где мы основательно заправились на обратную дорожку.
Мы с Жорей заметили нашему раненому, что питание у них намного лучше, чем у нас. Рассказали, как живут москвичи, какие цены на рынке. Весной мы были в гостях у одного парня из нашей группы и там видели, как скромно жила их семья. А отец Саши был инженером на военном заводе, мама - учительницей. Они с полгода, как вернулись их эвакуации.
Настроение у Гены немного улучшилось. И часа в четыре дня мы с ним простились. Он просил нас навещать его почаще. Сказал, что выздоравливающих
распределяют по квартирам местных жителей до окончания лечения. Скоро и ему предстоит перемещение. Об этом он пообещал сообщить нам письмом.
Вернувшись в школу, мы рассказали своим ребятам подробно обо всём.
Начались рабочие будни. В один из дней, кажется четвёртого мая, вызвали нашу четвёрку: Володю Дрозда, Володю Поздняка, Дубинчика Жору и меня утром
к директору.В кабинете кроме директора и нашего классного руководителя сидел
незнакомый мужчина в форме железнодорожника.
Это был представитель Люблинского железнодорожного техникума. Наши
документы ранее были направлены туда и он приехал за нами, т.к. обоих Вла-
димиров переводят в ремесленное училище, а меня и Жоржа - на подготовительный курс в техникум. Так, вечером того же дня мы оказались в Люблино, в общаге
для студентов. Пока поместили нас вместе в комнате, где стояли в два ряда
двенадцать коек.
На следующий день с утра мы с Жоржем были на занятиях, а оба Володи - на практике в цехе. Не забыть, как ночью с восьмого на девятое мая нас рабудил шум и ликование студентов. Все неистово орали, обнимались и как
угорелые бегали по общежитию. Кончилась война ! Фашизм был сломлен!
- Ура-а-а! Победа! Победа! - Мы тоже, подхваченные волной восторга и радости, бегали, кричали, обнимались! Кто-то из студентов предложил немедля ехать на Красную площадь. Там ведь обязательно будет Сталин! И толпа человек в двадцать бегом рынулась на платформу метро.
В то время платформа метро в Люблино находилась на поверхности. Мы с трудом смогли втиснуться в вагоны электрички. До Красной площади не дое-
хали: поезд пошёл в обратную сторону. Когда в дикой давке и толчее добрались
до площади, тут яблоку негде было упасть.
Сплошная масса людей. Песни, крики: «Ура ! Победа!» , здравницы това-
рищу Сталину, Красной армии! - Всё слилось в один общий голос ликования. Яркие лучи прожекторов полосовали небо и скользили по головам многотысячной
толпы людей. Все ждали появления на трибуне кремля Сталина. Там стояли уже
несколько человек из правительства, но мы были далеко от трибун и разглядеть их не было возможности.
И в этот момент радужным дождём вспыхнули первые фейерверки Салюта. Громовое У-р -р-а-а ! прокатилось над площадью. В воздух полетели кепки, фуражки, шляпы, платки и перчатки. Народ ликовал. Салют продолжался. Сталин на трибуне почему-то так и не появился.
Но и после салюта люди ещё долго не расходились и Красная площадь
гудела, кричала, двигалась в разные стороны. Когда мы оказались у входа в вестибюль станции метро, нас поразила пирамида, высотой в полроста человека из разной обуви: полуботинки, туфли, калоши, тапочки и другая обувь составляли её. И это было всего часа чарез полтора, после того как понемногу рассосалась толпа на площади.
Мы видели, что милиция и мужчины в гражданском несли и складывали здесь всё новые, дополнительные порции обуви. А позднее поговаривали, что в
эту ночь были и человеческие жертвы. Не удивительно. Мы сами ощущали там этакую давку, временами не вздохнуть было.
Весь май и до 20-го июня продолжались занятия нашей группы подготовишек. В ней были ребята со всего союза и даже из Испании. Они уже сносно говорили по-русски, т.к. учились в наших школах и прожили в нашей стране по пять и более лет, но в разных городах. Они держались своей узкой компанией, хотя и с нами были дружелюбны. Жили отдельно в четырёхэтажном здании. Форму носили: повседневную – темно - синюю, а парадную - кремовую. Девушки - голубую и кремовую.
Нам пока выдали только повседневную черную, шинели и новые хромовые ботинки, рубашки, бельё и носки. Парадную пообещали выдать к началу нового учебного года.
Учёба шла по программе седьмого класса. За это время, пройдя повторение основных предметов за шестой, опытные педагоги дали необходимые знания нам, не посещавшим школу по три и более года.
А 21-го июня все учащиеся техникума были в спешном порядке направлены рыть траншею для прокладки газопровода. Трасса проходила рядом с железнодорожной станцией, где-то на окраине Москвы. Нашему техникуму определили участок длиною более 200 м. Выходило около 5 м на двоих .
Траншею, глубиной в 2 метра, поверху шириной в 2, 5 и по дну в 1,5 м мы должны были вырыть к концу месяца. Имея уже опыт в такой работе, сразу же сделали шаблон из реек и вдвоём с Жорей начали копать. Первые пару дней сказывалась усталость с непривычки. Потом работать стало легче и за семь дней мы вырыли свою пятиметровую траншею, опередив даже старших ребят.
Пользуясь случаем, когда директор хвалил нас, ставя всем в пример, попросили разрешения съездить к раненому другу.И прямо с места работ выеха -
ли в Орехово- Зуево. Геннадия нашли быстро. Он подробно описал в письме, что
проживает в семье пенсионеров в небольшом домике, сообщил и адрес.
Чувствовал он себя неплохо. Хозяева делились с ним всем, имея своё
хозяйство и огородик. Держали козу и кур. К тому же через месяц обещали после комиссии отпустить его домой подчистую. Лёгкая повязка, прикрывающая глаз и здоровый вид друга радовали нас. Глаз не вытек, а как-то чуть уменьшился и косил, вот он и прикрывал его. Мы подзадорили друга, советовали не огорчаться по этому поводу. В хорошем настроении вернулись в общежитие.
Январь 2008 г.