Часть 9
Что трудно было сказать о Юре. Его состояние напоминало воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Если раньше он был полон жизни, горизонт которой начал приобретать очертания стабильности и благополучия, то теперь его существо представляло собой пустой сосуд. В нем не было содержимого: ни мыслей, ни стремлений, ни эмоций. Лишь одно желание – покоя. Юра оказался в каком-то странном состоянии невесомости. Как космонавт на орбите- оболочка тела существует, но ему не принадлежит.
Он был сильным мужчиной, и как любой человек такой закваски, не способен на компромиссы. Он не искал вариантов спасения. Он считал, что их не существует.
Как мужчина с гордой и прямой натурой Юра не мог принять капитуляции со всеми ее унизительными условиями.
Как человек, своим потом и кровью заработавший большие деньги, он не в состоянии был смириться с их потерей.
Поэтому он не видел смысла в дальнейшей борьбе. Его душа просила одного- долгожданного отдыха и избавления от бесконечной и бессмысленной работы в угоду призрачной мечте.
Жизнь больше не представлялась ему чем-то ценным, прекрасным и интересным. В ней исчезла цель, а значит ее основа, ее смысл.
Ни морально, ни физически Юра не был готов начать жизнь сначала в третий раз. Сколько он себя помнил, он работал, работал и еще раз работал. Не останавливаясь, без передышки. Особенно последние восемь лет.
Рай на земле- вспомнил он свое первое впечатление в новой стране! Как издевательски это звучало теперь!
Он заработал хорошие деньги, на которые мог бы жить припеваючи. Не влезь они в такие сумашедшие долги. Они с Сашей замахнулись на многое. И промахнулись! Его на минуту позабавила игра слов. Замена короткого предлога, оказывается, может развернуть жизнь как машину на скользкой дороге, а то и вовсе перечеркнуть.
А все - Сашины бредовые мечты! Толкала его всю жизнь прыгнуть выше своей головы. Вот и допрыгался!
О Саше он вообще не мог думать спокойно. Он не хотел ее больше видеть. Никогда. А она как назло ходила за ним по пятам. Юра не пытался выгородить себя и обвинить жену во всем случившемся. Он просто не мог на нее смотреть как на лишнее напоминание о катастрофе, случившейся в одной отдельной семье и в одной отдельной стране.
В обоюдных терзаниях прошел месяц, пока Саша в очередной раз доказывая свою удачливость, не нашла временную работу. Просто работу. Не ту, на которую учились на родине, и не ту, на что переучивались здесь. Не в филиалах ТелКо, большинство которых были погребены под обломками рухнувших корпораций. А на стройке, от которой пытались уйти много лет. Наводить блеск внутри перед окончательной сдачей.
Юра на стройку не вернулся. Чем больше жена убеждала его занять себя, тем большее сопротивление вызывала. Не делал он этого не потому, что не понимал, что семье нужны средства к существованию. Просто для себя он решил, что больше никто и никогда не будет указывать ему, как жить дальше. Или не жить вовсе.
Неожиданно, эта мысль показалась ему спасительной. Молодой, энергичный мужчина, не знавший, что такое даже простуда, никогда не испытывающий уныния или свойственных слабым людям моральных терзаний, стал с легкостью камикадзе думать о смерти. Он не подозревал, какой коварной может быть затянувшаяся депрессия.
По большому счету он и слова-то такого не знал. Юра всегда думал, что это блажь эксцентричных женщин или богатых бездельников. Он был трудягой и по праву считал, что эта категория меньше всего подвержена душевной неустойчивости.
Оказалось, от нее не застрахован никто. Было ли виной многолетнее выживание в чужой стране вырванного из родной, привычной почвы человека или внезапная потеря всего, нажитого с таким трудом- он не знал. Для Юры очевидно стало одно- жизнь потеряла смысл. Работать он больше не в состоянии. Ни на какой работе.А быть обузой для своих девочек выше его сил и мужского самолюбия.
Остается единственный выход- избавить себя и близких от этого мизерного существования. А заодно и от позора неудачника.
Оставаться одному в пустом доме наедине со своими страшными мыслями с каждым днем становилось все мучительнее. Его состояние заметно ухудшалось. Саша заметила, что за день он не притрагивался к пище, перестал смотреть телевизор, стал избегать общения даже с младшей дочерью. Казалось, ничто не способно вырвать его из цепких лап депрессии, в которую он погружался как в омут. Единственной спасительной соломинкой оставалась любовь к старшей дочери. Его ненаглядной Свете. Если бы Света была здесь, рядом с ним, он никогда не решился бы сделать то, что задумал. Больше всего он боялся увидеть печаль в ее лучезарных глазах, а тем более причинить ей боль.
Но она жила отдельно со своим мужем и лишь изредка навещала их. У нее была своя жизнь и свои планы. Для Юры без нее дом казался пустым, холодным и безжизненным. Света, как и все окружающие его люди, превратилась в абстракцию, в неосязаемое существо, в ангела.
В очередной понедельник, когда Саша собиралась на работу, Юра впервые за последние два месяца заговорил с ней. Он подошел к ней и ровным голосом сказал ей, что сегодня собирается подстричь траву на их участке, а потом съездить на замершую на время стройку их дома. Саша в душе запрыгала от счастья как ребенок, получивший вожделенную игрушку.
Ее не смутило, что разговаривая с ней , его глаза остались потухшими и блеклыми, словно выгоревшие синие флажки. Ее не смутило также и то, что он так и не прикоснулся к ней. Она была счастлива уже от того, что игра в молчанку кончилась. Это был очевидный признак улучшения. Юра возвращался к жизни, а значит к ней, к семье. Всё поправимо, рецидива не будет. Они уедут на время, отдохнут, забудут о напряжении,о трудностях, об этом проклятом доме- обо всем. Они будут радоваться простым вещам, растить Лилю, любить друг друга.
Ободренная долгожданным поворотом к хорошему, Саша улыбнулась мужу:
- Я отпрошусь сегодня пораньше. Пока!- и осторожно закрыла за собой дверь, как будто боялась ненароком спугнуть вернувшуюся в дом надежду. Ее женская интуиция молчала, завороженная радостной переменой.
Дождавшись, пока шум работающего двигателя Сашиной машины стихнет вдали, он зашел в гараж, выкатил четырехколесную плоскую машинку для стрижки травы и стал приводить в порядок давно запущенный участок. Со стороны могло показаться, что он долго и кропотливо занимается полезным делом. На самом деле он бездумно возил рычащую технику из одного конца участка в другой, окутанный дымкой выхлопных газов и совсем не замечая времени.
Закончив работу, быстро принял душ, тщательно побрился, переоделся во все чистое и сел в свою Короллу. Кожаное портмоне с водительским удостоверением и со всеми карточками осталось лежать на столе. Он захватил с собой только мобилку.
Перед тем как включить зажигание, позвонил Саше.
- Подстриг траву вокруг дома,- сухим голосом информировал он.-Еду на стройку. Больше звонить не буду,- и отключил телефон.
Саша не успела не то что вставить слово, но даже открыть рот, когда связь оборвалась. Но перезванивать не стала, чтобы лишний раз не вызывать раздражение мужа. Все равно они увидятся через несколько часов. Ее интуиция снова предательски молчала.