******************
Услышав слова на тюремном жаргоне,
Откроешь глаза кое-как с бодуна
И вдруг обнаружишь, что мчишься в вагоне,
И в грязном окне отразится страна...
Мелькнет полунищенский быт полустанка:
Десяток домишек и свора дворняг,
Здесь в ситцевом платье стоит негритянка
И держит российский, морщинистый флаг.
Увидев, не можешь сдержать удивленья,
Хотя эпизод - не смешной анекдот.
Меняется облик и цвет населенья,
И даже язык уже нынче не тот.
Однажды решился вскочить на подножку,
Три четверти жизни крестом зачеркнув,
Врастая в сюжет поездной понемножку –
Вдруг радиоточка откроет свой клюв
И будет в дороге насильственно пичкать
Подобранной местным гурманом попсой.
Подохни с натуги, железная птичка!
О, будьте блаженны, Высоцкий и Цой!
В последнем вагоне Содом и Гоморра:
Кавказец, старуха и бывший зека
В корзине лежат тридцать три помидора,
И прячется мина на дне рюкзака.
Смеются и плачут в ковчеге плацкартном,
Несущемся с севера рысью на юг...
В дороге не вздумай довериться картам -
Иначе рискуешь остаться без брюк.
Нашелся земеля по имени Вадик,
Он только из зоны и вдребезги пьян
На нем кирзачи и потрепанный ватник,
Но сразу же видно, что он из дворян.
Окрестная флора меняет ливреи,
Морозит, а в поезде летний режим.
На родине мы, как в Египте евреи -
Скажи: от кого и куда мы бежим?