(былица)
Один мой приятель приобрёл неосвоенный дачный участок и на радостях возил меня показать приобретение, чтобы посоветоваться, как рачительнее этим сокровищем распорядиться. Кроме того, что ехать пришлось в соседнюю область (у нас ведь в стране земли мало), "это" оказалось ещё краем болота!
Грустное зрелище эти энтузиасты, ибо видят они только свои мечты. Когда-то им был и я. Мог ли я что-то советовать? Занятия тех лет навели меня на непростые мысли, правда, позволили сделать некоторое личное открытие.
Немало вожделел и я "растительной жизни". У меня в то время только-только появилась "земля", думаю вы понимаете о чём я. Весь последовавший за этим период владения я жил жизнью муравья: лихорадочно искал, таскал, доставал и строил что-нибудь не поднимая головы, на работе и там, и дома, занимался посадками и ухаживал за растениями. Строился тяжело, а радоваться мог только развитию растений, при этом без всякого "прагматического интереса" - так перышко лука, веточка укропа к столу. Мои строительные мероприятия продвигались крайне медленно, в тоже время, было тепло и не засушливо, и достаточно было чуть поковырять землю и что-то посадить, как абсолютно всё начинало появляться из ниоткуда само. Таким образом, по прошествии какого-то времени, я явственно почувствовал своё полнейшее ничтожество перед этими тихими силами природы.
Грубые сооружения мои, рождались в грохоте и муках, были прямолинейны и угловаты, а гвоздевые, болтовые и прочие соединения просты и бесхитростны, в то же время, с растениями без всякого моего участия происходили разительные метаморфозы! Что хорошего в жизни имели они - их бесхитростно сунули в землю. В тоже время, все эти листочки-цветочки-ягодки были столь изящны и так хитро устроены, что я даже не мог чем-то воспользоваться взяв их в пример, и мне становилось все труднее возвращаться к делам мои скорбным, когда после очередного перерыва с любованием облаками, которые за городом совсем иные, игрой света в листве деревьев и зелёными грядками, надо было разводить пачкотню со строительными материалами. Сколько природа не пыталась скрадывать мои следы, я только гадил: оставлял мусор, отвратительные заляпанные цементным раствором доски, лопаты, вонючие банки, кисти, фанерки … и весь этот ужас: кирпичи, щебёнка, железки, обрезки всякой дряни, моими и чужими трудами падали под ноги, и я в них всякий раз утыкался, когда надо было копать или просто воткнуть лопату в многострадальную землю.
Осенью, покидая этот несчастный клочок земли, я испытал нечто вроде шока! Своей "деятельностью" я загадил большую часть некогда чудесной полянки. Однако титанические усилия мои оказались потрачены только на то, чтобы уродливые изделия моих рук остались пугать людей впредь, а изящнейшие творения природы полегли в землю. Единственной моей мыслью было: поднимется ли когда-нибудь рука моя сорвать цветок.