Душный июльский день клонился к вечеру, но на пятачке возле ЦУМа, самого большого магазина в Сибирске, людской муравейник и не думал редеть, несмотря на то, что было уже почти шесть часов вечера, и до окончания его работы оставался всего час. Со дня своего открытия, ещё в далекие советские времена, этот универмаг всегда привлекал горожан. Построенный в стиле тогдашних времен из стекла и бетона, огромный двухэтажный куб пускал солнечные зайчики своими огромными окнами летом, а темными и морозными зимними вечерами светился дневным светом, неоновыми вывесками и разноцветными витринами, как новогодняя елка. Просто не универмаг, а корабль мечты! Сейчас, в девяносто четвертом году двадцатого века вокруг него и по прилегающим улицам, кишела стихийная барахолка. Коммерческие киоски обступали кругом, как вражеские редуты и универмаг возвышался среди всей этой вакханалии, как измученная осадой крепость, как последний остров цивилизации. Правда, и ему уже приходилось сдавать позиции под натиском новых жизненных реалий. Универмаг давно уже не был единым магазином. Его площади кому только ни сдавали в аренду! И изделия народных промыслов, и кафе, и ювелир, и часовщик, и гравер, все помещались под его огромной крышей. Обменный пункт валюты тоже нашел себе местечко: на втором этаже, рядом с боковой лестницей, ведущей от служебного входа. Для него универмаг был золотым дном. Людской водоворот, кружащий вокруг, постоянно покупал, или «сливал» валюту в зависимости от своих желаний и потребностей. Никого не останавливало грабительски большое марджо, то есть разница между ценой покупки и продажи валюты, поэтому прибыль в «обменнике» росла просто дуром. Сегодня, поскольку была пятница, и впереди маячили два выходных дня, когда валюту почти нигде не меняли, спрос на неё был особенно велик, поэтому кассир, и охранник к вечеру были, словно выжатые лимоны. С большим облегчением они закрылись в шесть часов, предварительно купив у тетки, торгующей вразнос напитками, холодный лимонад и, вместо того, чтобы сразу начать считать деньги, минут пятнадцать просто отдыхали, попивая его.
На часах, висевших на первом этаже универмага, было восемнадцать часов, сорок пять минут, когда через служебный вход вошли два инкассатора. На них никто не обратил внимания, только девушка, работавшая в ювелирном отделе, отметила про себя, что сегодня они приехали рановато. Обычно они подъезжали за пять минут до закрытия магазина, а то и сразу после него. Инкассатор, шедший первым, небрежно постучал в дверь, держа одну руку в кармане, и низко наклонив голову. Козырек форменной фуражки почти полностью закрывал его лицо. Кассир и охранник обменного пункта ещё не закончили считать деньги, поэтому допустили оплошность, не рассмотрев в глазок лица пришедших.
- Впусти их, пусть внутри подождут, я уже заканчиваю, - сказала кассир охраннику.
Он открыл дверь и сразу же получил удар по голове рукояткой пистолета, дуло второго уперлось в лицо кассиру.
- Пикнешь, отправишься за ним! – пригрозили бандиты. – Складывай бабки, быстро!
Пока женщина дрожащими руками наполняла инкассаторские сумки валютой и рублями, бандиты не спускали с неё глаз, и не опускали оружие. Когда деньги были сложены, тот, кто был повыше, кинул напарнику несколько сумок, а сам неожиданно ударил женщину кастетом в висок. Та упала головой на стол и на бумаги стала растекаться лужица крови. Высокий небрежно подхватил оставшиеся сумки и скомандовал: «Ходу!». Они вышли и быстрым шагом направились к выходу, что тоже никого не удивило, всё-таки, деньги люди несут, вот и поторапливаются.
Татьяна, работавшая в ювелирном отделе, закрыла его и собралась домой, а Надя, кассирша из обменника, всё не выходила, хотя уже было пять минут восьмого. Татьяна подошла к обменному пункту и уже хотела постучать в дверь, чтобы узнать, дожидаться ли ей Надежду или она задержится, как вдруг увидела двух инкассаторов, поднимающихся по лестнице. Одного из них она знала в лицо, так как он приезжал довольно часто. Она застыла в растерянности, ничего не понимая. Вдруг острая тревога пронзила её, и она рванула на себя дверь. Её испуганный крик, усиленный, гулкими сводами уже пустого магазина, заставил инкассаторов, достав оружие и перепрыгивая, через несколько ступенек, подбежать к ней. Один из них отодвинул её в сторону, нагнулся к лежащему на полу охраннику, проверил пульс на шее и прикрикнул на Татьяну:
- Прекрати орать!
Потом он обратился к напарнику:
- Скорую, милицию, быстро вызывай!
Сам же он шагнул к кассирше, которая слабо застонала, взял её на руки, вынес в помещение магазина и положил на пол, на одеяло, которое откуда-то принесла Татьяна. Надежда открыла глаза и обвела мутным взглядом склонившихся над ней Татьяну и инкассатора. Она попыталась что-то сказать, но захрипела и потеряла сознание.
- Что она сказала, ты поняла? – спросил инкассатор у Татьяны.
Та только пожала плечами и ответила:
- Их, наверное, ограбили. Минут десять-пятнадцать назад инкассаторы уже были и сумки вынесли. Я ещё подумала, что рановато, вроде.
- Как, инкассаторы?!
- А так! Такие же, как вы, в форме!
- Зачем же они их впустили?!
- Ну, это тебе теперь пусть он расскажет, - кивнула она головой на лежащего на полу охранника, - когда поправится. Если поправится, конечно.
Через десять минут к универмагу подъехали и скорая помощь, и милиция, магазин был оцеплен, по городу и области объявлен «План – перехват». Довольно быстро удалось установить, что преступники уехали на белых «Жигулях» шестой модели и даже предположительно были названы две последние цифры номера – двадцать три. Только это ничего не дало. Жигули были обнаружены тем же вечером под новым коммунальным мостом в районе грузового речного порта, абсолютно пустые. Ни одной зацепки, ни одного отпечатка пальца в них найти не удалось. Не было даже отпечатков пальцев владельца машины, у которого она была угнана. Видимо, её очень тщательно протерли, прежде чем бросить. Нашли свидетелей, мальчишек, которые рыбачили рядом и видели, как трое мужиков с рюкзаками отплывали вниз по течению реки на моторной лодке. Установить, кому принадлежит лодка, не удалось, потому что в этом районе были две лодочные базы, где и в добрые-то времена было много брошенных лодок, а что уж говорить сейчас! Газеты несколько месяцев писали об этом ограблении, с особым остервенением ругали милицию, а потом и они замолчали. Грабители так и не были найдены.
Алина Яновна Крылова смотрела в заплаканное дождем окно и хмурилась. Лето выдалось дождливым, и настроение у неё было подстать погоде. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как у неё с небольшим перерывом умерли сначала кошка Багира, а потом и собака Рита. Кошка прожила почти шестнадцать лет, собака одиннадцать и умерли они, собственно говоря, от старости, но как это было ужасно! Алина до сих пор не могла прийти в себя, ей казалось, что при воспоминании о них, её душа просто кровоточила. Кому-то это, возможно, покажется смешным, потому что в нашем неспокойном мире по разным причинам каждый день гибнут люди, а не только животные, но Алина всё равно чувствовала себя виноватой. Багиру она просто прозевала. Бедняга к старости впала в маразм и всё никак не могла наесться. Она всегда мяукала и смотрела голодными глазами, как только открывали холодильник. Ела она всё подряд, что бы ни дали, потом ей бывало плохо, её рвало, она болела и могла целые сутки ничего не есть и только пила воду. Алина предупредила домашних, что Багиру будет кормить только она и чтобы ей ничего не давали, как бы она ни просила. Тогда кошка решила сама о себе позаботиться, и стала красть со стола всё, что плохо лежит. Её, конечно, ругали за это, для порядка, но на самом деле, всем было её очень жалко. Это-то попустительство и привело к тому, что однажды она стащила кусок жирной копченой курицы, который и стал для неё роковым. Когда она проболела сутки, и ничего не ела, Алина сильно не встревожилась, так как это было не в первый раз. Но на исходе вторых суток, Алина стала кормить её из пипетки и ужаснулась: и молоко, и мясной бульон вытекали изо рта у кошки обратно, и от неё шел жуткий запах разложения. Она взяла Багиру на руки и, заплакав, сказала: «Что же ты наделала, старушка?». Но кошка, которая всегда любила сидеть у неё на руках, и только и караулила момент, когда Алина сядет в кресло перед телевизором, изо всех сил выкручивалась из рук и уходила, забиваясь куда-нибудь подальше, чтобы её не тревожили. Неделю Алина пыталась вытащить её, как могла, но всё было напрасно. Не прошло и двух месяцев после смерти Багиры, как случилась новая напасть, теперь уже с собакой. Как-то вечером, когда они всей семьей смотрели телевизор, в соседней комнате раздался странный стук, который несколько раз повторился.
- Посмотрите, что это там? – попросила Алина мужа и сына.
Они ушли в соседнюю комнату, их не было несколько минут, потом вернулся один Миша и осторожно сказал:
- По-моему, Рита умирает.
Алине показалось, что ей на грудь опрокинули чашку с кипятком, так там стало горячо. Она сорвалась с места и прибежала в соседнюю комнату. Картина, действительно, была ужасной: Рита лежала на боку, около её головы растеклась лужица слюны, дальше были следы опорожнения мочевого пузыря и кишечника, глаза у собаки закатились, и дышала она неровно и тяжело. Алина быстро убрала всё, вытерла насухо пол, выгнала из комнаты мужчин, а сама села около Рита, стараясь, хотя бы облегчить её уход. Но через пятнадцать минут собачка поднялась на лапы, сначала неуверенно, а потом всё веселее забегала по квартире. Алина была страшно рада и очень горда собой, что сумела вытащить Риту из, казалось бы, безнадежного положения, да ещё так быстро! Сейчас, вспоминая об этом, она болезненно морщилась.
- Надо же быть такой тупой! – ругала она себя задним числом.
Прозрение наступило через три недели, когда Рита упала на прогулке и забилась в судорогах. Челюсти клацали, изо рта шла пена. Алина растерялась и, застыв, как соляной столб, стояла рядом и смотрела на то, что происходит с её собакой.
- Эпилепсия! – вдруг дошла до неё страшная правда во всей своей неприглядности.
Еле-еле приведя Риту домой, она стала звонить знакомым ветеринарам и собачникам, спрашивая, что можно сделать? Все, как сговорившись, советовали одно и тоже:
- Усыпите животное, не мучайте! Это не лечится, тем более, что собака старая.
Алину эти советы никак не устроили, она вспомнила, что её институтская подруга говорила, что у её собачки эпилепсия и позвонила ей. Однако, и от неё она ничего утешительного не услышала. Подруга сказала, что собачка уже умерла, те же таблетки, которыми она её поила, от болезни не излечивают, просто делают приступы реже, но зато сильнее. Всё равно разрушение организма идёт. Потом будет недержание мочи, затем потеря кала, так что лучший выход – усыпить.
Алина не знала, что и делать. Ей, казалось, что она, как волчица, мечется между красными флажками, и на каждом из них написано: «Не лечится! Усыпить!». Она пыталась помочь собаке, но лечить её своими методами не могла, потому что хорошо помнила, что эпилепсия, одна из немногих болезней, лечение которой у экстрасенсов противопоказано, потому что может, наоборот, провоцировать приступы. По сути, даже простое общение с Алиной могло стать для собаки губительным, но на кого ещё она могла переложить эту ношу?
В итоге, всё закончилось тем, что Алина ухаживала за Ритой до самого её конца. Приступы стали повторяться часто, иногда через каждые два-три часа. Алина целый день только и делала, что ходила с тряпкой и мыла всё с хлоркой, потому что Рита и по квартире-то ходила с трудом, поэтому на улицу её уже не выводили. Пришлось поднять наверх все стулья, потому что она сшибала их и падала сама и Алина боялась, что бедолага ещё и лапы себе переломает. Последняя неделя была самой тяжелой, потому что Рита уже не могла вставать самостоятельно, задние лапы у неё совсем отказали. Утром Алина поднимала её, ставила на лапы, и они так и гуляли по квартире: Рита переставляла передние лапы, а Алина поддерживала заднюю половину туловища. Когда Рита умерла, Алину ещё долго мучили мысли о том, что не
гуманнее ли, в самом деле, было усыпить её, и не заставлять проходить всех через этот ад? Но ответа на этот вопрос она так и не нашла. Таинство смерти, потому и таинство, что от слова «тайна».
Алина стояла перед окном, потому что ждала в гости подругу своей давней знакомой, Светы. Света позвонила вчера и очень просила подругу принять, хотя Алина сразу предупредила, что если надо полечить тело, то, пожалуйста, а если душу, так ей самой сейчас психотерапевт нужен.
- Тело, тело! – успокоила её Света. – А насчет твоей хандры, я вот что тебе скажу - хватит придуриваться! «Птичку жалко!». Скажите, пожалуйста! Не разводи дома зоопарк, если ты такая нежная!
- Иди лесом! – беззлобно послала её Алина.
На подоконник запрыгнула кошка Масяня, новое «приобретение» Алины. Вскоре после того, как умерла Рита, Алина как-то вечером вышла вынести мусор. Только она открыла дверь на площадку, как из-под её ног метнулась серая тень. Алина машинально позвала: « Кис-кис-кис!».
Кошка с готовностью вернулась, заинтересованно глядя Алине в глаза. Собственно, это был ещё котенок месяцев пяти от роду, серый, в белую полосочку, с белым пятном вокруг носа и белых же «носочках». Был он худой, как истощенная селедка, с круглыми желтыми глазами, которые смотрелись, как фары на маленькой треугольной мордочке. Портрет довершали огромные, как лопухи, уши.
- Ну, что? – рассмеялась Алина. – Заходи, если хочешь! Сейчас мусор вынесу, и разберемся с тобой.
Котенок внимательно выслушал её речь и, по-видимому, понял, потому что деловито шмыгнул в открытую дверь. Алина вынесла мусор, взяла котенка на руки, выяснила, между делом, что это кошка и понесла её на кухню кормить, потом мыть. Ещё неделю «новенькая» агрессивно шипела на Алининых котов, особенно если она сидела на руках у хозяйки и та её гладила. Первое время она была страшная подлиза. Потом совсем освоилась, стала задирать Кузю и носиться с ним по всей квартире. Максик же её игнорировал и обливал презрением, не ленясь, однако, поддать ей лапой, если она пробегала мимо. К Алине она тоже перестала ластиться, может ещё и потому, что та взялась кошку лечить и вправлять ей огромную грыжу, которая висела, как теннисный мяч на её худом животе. По-доброму, конечно, надо было обратиться к ветеринару, сделали бы операцию, ушили грыжу – и все дела, но Алина была сейчас не в том состоянии, чтобы решиться отправить животное под нож. Она стала лечить кошку сама и довольно успешно. Грыжа уменьшилась на две трети и, возможно, удалось бы её совсем вылечить, если бы «пациентка» не была такой беспокойной. Во время лечения она кусалась, царапалась и отбивалась, как могла. На руках у Алины уже не было живого места от царапин. В конце концов, кошка сбежала, потому что квартира была на первом этаже, рамы на лето на лоджии выставляли и коты могли свободно выйти погулять, а потом вернуться тем же путем. Но «новенькая» исчезла, её не было три дня, и Алина уже смирилась с тем, что та выбрала свободу. Но не тут-то было! Через трое суток она заявилась, и снова ела, как оголодавший дракончик. Как раз в это время дома была дочь Алины, Марина, которая тоже любила всякую живность. С её-то помощью «новенькая» и получила свое имя. Алина увидела, что Марина гладит кошке животик, низко к ней наклонившись и приговаривая: « Масенькая моя, киса, хорошая!». Она предупредила дочку:
- Смотри, как бы эта Масяня тебе лицо не расцарапала! У меня уже шрамы на руках от её когтей.
С этого дня кошку все стали звать Масяней. За лето она прижилась, привыкла к тому, что её регулярно кормят и любят. Гулять на улицу она продолжала ходить, но уже надолго не пропадала. Сейчас же, чувствуя, что хозяйка не в настроении, она решила к ней подлизаться, глядишь, и чего-нибудь вкусненькое дадут! Хотя Масяня немного подросла, но осталась такой же худой, только серенькая шерстка на ней лоснилась, сигнализируя о внутреннем здоровье и благополучии.
Лариса, наконец-то пришла. Это была хорошенькая женщина, лет тридцати, с длинными белыми волосами.
- Крашеные! – сразу определила Алина.
Роста Лариса была среднего, комплекции тоже. Черты лица у неё были мелкие, но приятные. Небольшие серые глаза, умело накрашенные, казались очень выразительными. Несмотря на погоду, она была в белых джинсах и полосатой красно-белой маечке.
Алина пристроила в прихожей сушиться её красный зонтик и пригласила Ларису в комнату.
- Вас что-то конкретное беспокоит, или вам нужна диагностика? – спросила она её.
Лариса рассмеялась:
- Кое-что меня очень конкретно беспокоит, но это не связано со здоровьем.
- Так!- возмущенно констатировала Алина. – Светка-поганка меня, как всегда, обманула! Она же сказала, что вам полечиться надо!
- Надо, - покладисто согласилась Лариса, - но только потом. Обязательно. А сейчас, пожалуйста, помогите мне разобраться в отношениях с одним человеком. Для меня это так важно, просто, важнее всего на свете!
Алина вздохнула и сказала:
- Предупреждаю, Лариса, что я и в добрые – то времена не могла, как следует управлять даром ясновидения, а сейчас я вообще, не в форме!
- Хорошо-хорошо, как получится, так и получится, я всё понимаю! – уверила её Лариса.
- Рассказывайте, что у вас за проблема.
Лариса обрадовано начала говорить.
- Три года назад я устроилась в фирменный магазин, - и она назвала известную фирму, торгующую парфюмерией…
Для Ларисы это было большой удачей. Её подругу не взяли, придравшись к неаккуратной коронке на зубе, которую было видно, когда та улыбалась. У Ларисы же и зубы, и всё остальное было в полном порядке, поэтому через некоторое время она заступила на работу продавцом в женском отделе. Она сначала расстроилась, хотелось бы в мужской, но Алёна, которая работала там уже несколько месяцев, её успокоила;
- Ты ничего не понимаешь! Россия – не Америка. Это в штатах мужики сами себе парфюмерию покупают, а у нас либо жены, либо любовницы, либо родственники в подарок берут. Так что в женском отделе ещё больше вероятности богатенького папика подцепить, чем у нас, особенно перед праздником!
Но Алена оказалась плохой провидицей, поскольку с мужчиной своей мечты Лариса познакомилась как раз, когда работала в мужском отделе, подменяя заболевшую продавщицу.
- Вы не представляете, Алина Яновна, какой это замечательный человек! – восторгалась Лариса. – Я о таком даже не мечтала! Он не только богатый, но и щедрый, что само по себе большая редкость в наше время, так он ещё и очень эрудированный. Он столько всего знает, с ним так интересно! Он благороден, как лорд и прекрасен, как принц! Просто не мужчина, а мечта!
- Идиотки! – тут же машинально подумала Алнна, но вслух ничего не сказала.
- Но если всё так замечательно, то в чем же дело? Зачем я вам понадобилась? – спустила её с небес на землю Алина.
Лариса коротко вздохнула и печально сказала:
- Вот я к этому и подхожу.
«Принц», который представился Ларисе, как Эдуард Соловьев, первое время просто не отходил от неё. Он встречал Ларису на сером «Мерсе» после работы, отвозил в какой-нибудь ресторан поужинать, оставался у неё до утра почти каждую ночь, благо у Ларисы была своя однокомнатная квартира, доставшаяся ей от бабушки. Кроме того, он ходил с ней на вечеринки к её институтским друзьям. Легко находил с ними общий язык, несмотря на то, что был их на десять лет старше. Более того, в мае он свозил её отдохнуть в Таиланд на неделю. И вдруг…
- И вдруг, после всего этого он пропал на целый месяц! Я чуть с ума за это время не сошла, не знала, что и думать: толи он умер, толи просто меня бросил?
- А позвонить ему нельзя было? – спросила Алина.
- Я звонила, но он дал мне только номер сотового, а тот всё время был недоступен. Он его потерял, как потом оказалось, а ни домашнего, ни рабочего телефонов у меня не было.
- Ну, можно было съездить к нему домой, - продолжала рассуждать Алина.
Лариса смутилась.
- Понимаете, как-то так получилось, что я дома у него ни разу не была. Он не приглашал, а мне неудобно было навязываться.
- Хорошо, давайте, Лариса, будем беречь наше время. Скажите конкретно, что вы от меня хотите?
- Понимаете, он, после того, как первый раз пропал, стал периодически снова пропадать. Уже не так надолго, а на неделю, на две. Если я спрашиваю, то он отвечает, что у него дела, бизнес, а меня стали сомнения одолевать, нет ли у него другой женщины? Или, может, он вообще, женат, а я на что-то надеюсь! Вы не могли бы посмотреть, если вокруг него другие женщины, или нет?
- Попробую, давайте фотографию!
Лариса протянула ей несколько снимков. Алина посмотрела их и выбрала тот, где Эдик стоял один в панаме и шортах, на фоне ярко-синего моря. Он был высок и сухощав. Длинное, скуластое лицо оживляли голубые глаза, но прищур их был какой-то злой. Алина отметила, однако, что женщинам он должен был нравиться. Она положила руку на фотографию и некоторое время с ней поработала, просматривая, и пытаясь связать воедино те эпизоды, что ей удалось увидеть.
- Знаете, Лариса, - наконец, сказала она, - я, конечно, не могу сказать, что горизонт чист. Женщины вокруг него, безусловно, есть, но, на мой взгляд, предпочтение он отдает вам, потому что именно вас я с ним рядом чаще всего и вижу. Что же насчет того, женат он или нет, то штамп в паспорте я, естественное дело, не разгляжу, но если он и женат, то с семьей не живет. У меня к вам такой вопрос нескромный: откуда у него деньги, вы знаете?
- Он бизнесмен, я же говорила.
- А что у него за бизнес?
- Ой, я не знаю, да и не понимаю я ничего в этом! А почему вы спрашиваете?
- Лариса, я вам честно скажу, мне он не нравится. Не удивлюсь, если бизнес у него какой-то теневой. И моё мнение о нем совершенно отличается от вашего. Если вам интересно, то могу его высказать.
- Ну, скажите, - как-то недовольно и неохотно протянула Лариса.
- Человек он решительный, жесткий, если не сказать, жестокий, склонен к авантюрам, причем к авантюрам опасным. Кроме того, он сильно себе на уме. Правды о нем не знаете не только вы, но и большинство людей из его окружения, потому что он её сознательно скрывает. Вам не страшно связываться с таким человеком?
Лариса вспыхнула и, еле сдерживаясь, ответила:
- Сейчас все такие, кто бизнесом занимается, поэтому у них деньги и есть! А что до того, что он вам не нравится, так главное, чтобы он нравился мне. Спасибо вам большое, что меня успокоили насчет других женщин, это всё, что мне было надо, а с остальным я сама разберусь!
- Бога ради! Но присмотритесь к нему получше. Сейчас вы видите в нем сказочного принца, но сказки, Лариса, и страшными бывают.
На этом они и расстались, взаимно недовольные друг другом.
- Какие же мы все дуры, когда влюбляемся! – недовольно ворчала Алина после ухода Ларисы. – Этот её «принц» хорошо, если не на большой дороге свои капиталы зарабатывает! Бизнесмен! Да с такими замашками ему только пиратской шхуной командовать!