Когда больно, когда слезы до рвоты, и ты не можешь разогнуться, когда движения скованы, когда сжимаешь в кулаках рубашку на своей груди, захлебываясь безмолвным криком. Когда любое случайное, нелепое, касательное напоминание вновь прорывает слезы. Когда знаешь, что так просто ничего не решится. Когда тяжесть кажется непомерной. Когда сил не остается. Когда сон – как забытье, в которое проваливаешься без остатка. Когда стараешься не думать, что бы избежать новой волны безудержных слез. Когда знаешь, что за сном вновь придет неимоверная тоска…
« - Я никогда тебе этого не прощу, - шептали ее побелевшие губы, - никогда, слышишь? О Боги, девочка моя, родная моя, деточка, кровинка…
Седовласый мужчина рядом с рыдающей женщиной, иссушенным взглядом смотрит в окно, в кровь кусая губы. Виноват ли он? Виноват ли, что не уберег своё дитя от нелепого случая… Кто же знал, кто же знал, что так будет…
Женщина рыдая, вздрагивая худым, давно забытым телом, мечется, бессильно падает возле меня и осыпает мои глаза, губы, руки горячими поцелуями. Ее взгляд пугает меня, он словно толкает меня, я не знаю что там, за спиной, но мне надо обернуться, потому что глаза ее тяжки, не выносимы, жгучи…
Я вижу облака, нежно-розовые, зовущие, они плывут над нами.
- Папа, папа! Смотри, папа, они похожи на корабли!
Вокруг желтое поле пшеницы, я пробую на вкус несозревшие зерна колосьев, вдыхаю полной грудью сладкий, дурманящий запах скошенной травы.
- Папа!
Седовласый мужчина бережно берет в свои руки мою ладонь. Он не плачет. Лишь касается тонкими губами моих пальцев, судорожно сжимая в себе вдох. Он что-то мне шепчет, но я не могу понять. Вдруг так тихо стало вокруг. Затих ветер, что носился над золотым полем, исчезли звуки, замерли облака.
Я вижу разноцветные ткани, они такие густые, словно кто-то вылил на них всю палитру красок, от ярко розового, через насыщено желтый к иссиня черному.
- Мама, что это? Что это будет?
- Увидишь – ее глаза смеются, - угадай, ты же сама столько просила об этом…
Я знаю! Слова догадки готовы сорваться с губ, но замирают, пораженные величием тайны цвета. На моих глазах из разноцветных лоскутков рождается что-то похожее на чудо. Хвостатое существо, то самое, которое я ждала.
Мужчина плачет стоя у окна, женщина что-то шепчет ему, ласково прикасаясь губами. Мужчина и женщина, еще вчера не знавшие, как это странно и больно услышать: «Простите, мы не можем ничем помочь, простите, слишком поздно. Надо ждать». Ждать.
Я помню, меня зовут Вера, вчера мне исполнилось двенадцать, вчера я так не вернулась домой, вчера... Нелепое сочетание дорог. Случайное совпадение. Случайное время. Случайный механизм. Превратности судьбы. Падение. Мое падение.
Я смотрю по сторонам. Здесь всюду обжигающе белые стены, словно кто-то забыл кисточку и тюбик с красками и потому невозможно коснуться белесого полотна яркими цветами жизни. Мне так хочется забыться и вновь увидеть золотые колосья под розовым небом, услышать ветер, вздохнуть полной грудью, прижаться лицом к разноцветной ткани загадочного полотна, почувствовать сладкий вкус зерен на губах…
Не плачьте. Не зовите меня. Здесь так хорошо. Я так не хочу просыпаться».
Ее веки чуть вздрогнули, она открыла глаза…
Когда больно, когда не понимаешь почему так, когда слезы горькими дорожками размазываю краски по щекам, и любое напоминание обжигает новый всплеском тоски, когда сжимаешь в бессилии кулаки и с остервенелостью бьешь в стены...сдирая костяшки в кровь, когда захлебываясь безмолвным криком…
Остается вера