«Снег кружится надо мной. Снег…Он падает нежными крупинками, путается в волосах, оседает на воротнике и рукавах темной куртки. Он кружится как в первый раз. В единственный раз. И жизнь его совсем коротка. Бессмысленные осадки, заледенелые слезы неба, легкими каплями дождя, появившиеся где-то там, наверху, колючими комочками снега, долетевшие до земли…Колючие и пушистые, холодные и теплые, ласковые и строгие…раскаты томившегося неба…снежного неба… Может быть сегодня небо плачет, как плачет оно во время дождя, только сейчас эти слезы холодны, не ласковы…
Кто-то скользит на коньках мимо, легким движением, тонким зигзагом, нелепым падением. Кто-то. На катке всегда много народа. Вокруг пролетают юноши и девушки, кто-то с легкостью и чуть слышным восторгом выделывает сложные пируэты. Кто-то неловко топчется на холодной поверхности запорошенного снегом льда, напряженно вглядываясь в движения пролетающих мимо, иль, безбоязненно пробуя новое, с залихватской удалью несется и падает в снег… Снег под ногами…тот самый, что только что летал в вышине и опускался покрывалом на плечи. Снежинки, чья жизнь прекратилась, коснувшись земли. Растоптанные грязные комочки зимы. Казалось маленький мир, что попробовал встать на тонкие лезвия стали, кружится, выделывая замысловатые па, высоковольтные прыжки над горками снега, отточенные движения назад и танцевальные па, под музыку над катком.
Маленькая девочка с зелеными глазами под осторожным присмотром седовласого мужчины совершает ловкие повороты. Легким движением руки, кивком головы учитель корректирует ее пируэты.
Две девушки лет двадцати курят в сторонке, о чем-то оживленно болтая. Провожая глазами зеленоглазую девчушку, они, смеясь, пробуют первый круг. Та, что в красной шапочке, красочно жестикулируя, взмахивает размочаленным шарфом и пробует делать новый поворот, неумелый, торопливый, неловкий. Падает, смеясь, смотрит на подругу, скользящую неровными шагами назад, и вскакивает, быстрыми движениями отряхивая начавшие свое таянье снежинки. Я вижу ее глаза. Ее губы смеются, оттененные алым заревом на голове, а глаза, глаза печальны… И кажется, что холодные льдинки снега не растают в их синеве, останутся тихо мерцать, продлевая свою жизнь. Она вновь закуривает, нервно заламывая руки, что-то говорит и вдруг порывисто обнимает подругу. Она плачет?...
Жизнь на катке так быстротечна и коротка, сменяется молодежь… Там за окном снег и веселая кутерьма наступающего нового года, я знаю, если я отвернусь, мне встретят холодные серые стены. Сказка закончится, так толком и не начавшись… Если я отвернусь, пропадут нежные комочки снега, что путаются в волосах и оседают на длинных ресницах, музыка еще будет звучать, но голые стены промозглой комнаты уже окутают меня своим холодом. Я спрыгиваю с подоконника…
Я вижу серые стены и тощие обои, отрешенно свисающие с облетающих стен. Я осторожно свернусь калачиком и усну, скоро мне принесут молоко, скоро придет хозяйка, и ее глаза, так напоминающие мне глаза той девушки, ее губы, нежно, чуть грустно улыбнутся мне. Я кошка, которая помнит».