18
Брод был ниже по течению Длинной реки и рядом с ним была пристань для лодий. До Слободы тяжёлые лодии поднимались только весной по большой паводковой воде. До брода было недалеко: с высокого дерева видно было. А Коста-городок стоял ещё ниже по течению.
На подходе к лагерю купцов отряд соединился и они ворвались на внутреннюю площадь, образованную палатками и торговыми рядами.
Купцы жили здесь же, рядом с товаром, или в лодиях на реке. Они встречали воинов вооружённые, с охраной, но не нападали.
Главная Жрица велела:
- Барак, со своей десяткой обскачи всех и собери сюда главных купцов. Скажи, что грабить не будем.
Старшие купцов пришли очень быстро. Они стояли в круге воинов перед конём Главной Жрицы и ждали.
- Я не трону вас при одном условии: если вы не будете помогать моему врагу. Торговать можно. Узнаю, что кто-то возит южные и восточные колдовские вещи – пощады не будет! Привезёте колдунов – пощады не будет ни им, ни вам!
Она помолчала. Велела:
- Принесите лечебные снадобья. У меня есть раненные. Может у вас есть то, чего у меня нет?
Коста с половиной отряда переправился на другую сторону реки. Вода стояла низко и лошадям на броде было чуть выше брюха. Они поскакали к Коста-городку.
Главная жрица занялась лечением. Купцы на зелья не поскупились. Когда она закончила с тяжело раненными, вернулся Коста.
На молчаливый вопрос княгини ответил:
- Город хорошо укреплён. Даже если бы сразу пошли к нему – с ходу бы не взяли, а на осаду, сама знаешь, ни сил ни времени нет. Надо уходить. Неизвестно, сколько у Усявы людей. Купцы тоже ребята скользкие. Им всё равно, кто тут будет править, лишь бы торговля не захирела. Надо уходить, - повторил он.
- Десять тяжело ранены. Надо будет привязать к лошадям и идти шагом или галопом. Рысью – тряско. Сегодня останемся здесь. Надо чтобы раны закрылись получше. А купцов мне надо перетянуть на свою сторону. Займись людьми. Мы рискуем. Очень. Надо уходить сегодня. Но останемся до завтра. Охрана на тебе.
Вошёл один из старших купцов, поклонился:
- Жрица Солнца, купцы приглашают тебя на переговоры за хорошим столом. Это наш восточный обычай – решать дела за хорошей едой.
Коста вздохнул. Она знала, о чём он подумал: могут отравить.
Старший купцов, его звали Глота, добавил:
- Безопасность обещаем. Я сам всё буду пробовать перед тобой.
Жрица Солнца усмехнулась:
- Пойдем. Прямо сейчас. Ты говоришь по нашему хорошо, а по виду – с юга. Часто здесь бываешь?
- Бываю через год. Я родственник Рахима, который продавал вашему отцу лошадей. Помнишь его?
- Да.
- Я его племянник. Рахим уже умер. Погиб в одной из стычек по дороге на восток. Его сын ведёт дела на родине, а с караванами не ходит, так как он один мужчина в роду его отца остался. Но его доля товаров есть и в моём караване.
Главная Жрица поднялась и пошла за Глотом. Охрана следовала рядом.
На деревянной пристани, рядом с бегущей водой и качающимися лодиями лежали дорогие ковры и подушки, образуя прямоугольник. В середине его лежала еда: сушёные фрукты, копчёное мясо, рыба, сладости. Всё это Данута видела и пробовала и раньше. Не первые купцы с юга!
Купцы вежливо встали и приветствовали её каждый по своим обычаям.
Главная Жрица ответила, как полагалось ей. Приветливо сказала:
- Да будет благосостояние в ваших семьях, да не покинут вас ваши боги.
Она села. Жестом велела Косте сесть рядом. Он подчинился с большой неохотой.
- Будешь командовать отсюда, - шепнула ему княгиня. Купцам сказала – Это мой Старший воевода. Он хороший воин сам и умеет командовать воинами. У него много побед.
Обед начался. Дануте подносили еду на пробу, объясняя вкусовые особенности. Глот, как и обещал, всё пробовал сначала сам.
Данута некоторое время терпела это, потом сказала:
- Есть яды, которые действуют медленно, например, через месяц после приёма. Или я вам верю – или нет. Я просто хочу поесть: всё так вкусно.
Голта перевёл. Купцы заулыбались. Многие говорили на языке россов. Немного, но этого было достаточно для понимания. Они осторожно спрашивали: что происходит в ваших землях? Им надо было понять: будет торговля или сюда лучше не ходить несколько лет?
Главная Жрица хитрить не стала. Коротко рассказала, что происходит.
Что-то купцы уже слышали. Но это были слухи, иногда сознательно искажаемые. Данута знала – ей поверили. Да и как не поверить, если своими глазами видели набег на Слободу и её разгром. Да и Глот уже успел рассказать то, что знал о князе Гордоне и его семье.
Осторожно поинтересовались:
- Что будет с Коста-городком и его князем?
Главная Жрица на мгновение задумалась, но всё-таки ответила:
- Усяву я убью. Ждать не долго. Завтра идём домой набираться сил.
Один из Старших купцов сказал, внимательно глядя на неё:
- Ты мудро ведёшь войну. Наши женщины этим не занимаются, но чего не увидишь в чужих краях? Твой символ – медведица. У нас таких зверей нет.
Помолчал.
- Вот гранат. Он разделён на доли. Возьми его и съешь. У нас этот плод - символ семьи: все в одной шкуре, но каждый в своей части и каждый - семя. Чтобы твой род не прервался, чтобы ты нашла себе защитника – мужа. Погибшим память, но жизнь пусть берет своё.
Мужчины подняли свои руки ладонями вверх в каком-то своём символическом жесте.
Данута не смогла сдержать слёз. Против воли глаза наполнились влагой. По щеке поползла капелька. К горлу подкатил комок и застрял там. Чтобы не позориться слезами, надо было уходить. Данута встала.
- Спасибо, старшие купцы. Спасибо на добром слове. Весной жду вас в Городе. Я буду его отстраивать. Торг летний у меня тоже будет. Прощайте. Вы ведь тоже со дня на день отплывёте домой. Пусть будет безопасен ваш путь.
Воины вышли за пределы лагеря купцов и расположились на ночлег.
Ночью купцы что-то делали, шумели. Утром россы увидели их свёрнутый лагерь – они уплывали.
- Правильно, - подумала Данута, - А то Усява за них возьмётся. Он сейчас злой. Зачем им стоять между воюющими? Да отторговали они своё в этом году.
Лодии одна за другой отчаливали от берега. Коста скомандовал:
– Трогай!
Они поехали шагом, выбираясь на тропу. Данута обернулась: на противоположном берегу Длинной реки стоял верхом на коне Усява и смотрел на всех, на округу. Данута физически ощутила его ненависть.
На ком это он сидит? На Огоньке! Как же он смог! Огонёк ведь не всех подпускает! Хотя - он всего лишь конь.
Расстояния как будто не стало. Они встретились глазами, и Данута поняла, что с жеребцом что-то сделали. Чтобы показать свою силу, чтобы сделать ей больно, чтобы она обиделась.
Она таки обиделась. Эх, Огонёк, Огонёк! Вырастили тебя и сберегли для этого гада!
Отряд тем временем перешёл на галоп. Как там раненные? Впереди пять дней похода и переправа.
Она скакала и плакала. Из-за пожелания старшего купца. От того, что не получилось покончить с Усявой и ещё до весны ждать, а там как-то ещё сложится. Из-за Огонька. От всей этой несправедливой жизни. Слезы текли и не могли остановиться. Ветер сбивал их с лица, она плохо видела дорогу.
Перешли на шаг и она вытерла глаза. Как там раненные?
Они были перед ней. Пока держаться. Рядом с каждым – напарник.
Всё. Хватит. Надо держаться. Надо выжить. Надо домой. У неё есть дети. Всё-таки они возвращаются с победой. Усява проиграл снова.
Победа! Победа! Победа!
А всё-таки, зачем он приехал на берег? Усява хитёр! Что он задумал?
Ей стало холодно и неуютно. Споткнулся Черныш. Выправился.
Данута вдруг почувствовала, что они могут не успеть домой. Они идут медленнее из-за раненных и уставших лошадей. Идут на переправу к бродам, потому что раненные плыть не смогут, а это большой крюк.
Усява всегда появлялся неожиданно и быстро. Да, у неё свои методы, лошади. А у него? Она ведь их не знает. Как Усява скрытно собирал войско рядом с Городом? Как?
Она выехала из цепочки и поскакала вперёд к Косте. Тот заметил и замедлил своего Гривастого. Они поехали рядом, благо дорога позволяла.
- Коста, Усява может двинуть к Храму. И может нас опередить. Сколько ему, по твоему, надо времени, чтобы дойти с войском до нас?
Коста поморщился:
- Ты уверена, княгиня, что он нападёт сейчас?
- Да. Чувствую. Он хитрый. Может он сам готовил поход на нас, а мы его опередили? Может больших сил у него нет в Коста-городке и поэтому он отказал Маре? Может сам он вдогонку пойдёт лешуковскими тропами, а войско собирается недалеко от Храма? Лешуки способны обеспечить такую связь между отрядами?
- Сомневаюсь. Возможно собрать отряды неподалёку от Храма, но не так быстро. Войска при нём достаточно. Он очень осторожен и себя без защиты не оставит. До Храма ему, как и нам – 6 дней обычной дороги.
Задумался.
- А по другому – не знаю. Сам всё время думаю. Может, как и нам без раненных, 3-4 дня?
- Почему не помог Маре? Ведь между городками – меньше чем пол-дня пути пешком обычному человеку. Ему это было выгодно. Вдруг разбил бы нас?
- Не успел. Пока доложили. Пока раздумывал. Пока собирался – мы закончили. Мы ведь в полдень уже ушли из Слободы. Я, думаю, он нас ждал у себя под стенами. Лешуки ему доложили о нашем отряде. Но вот маршрут его мог сбить с толку: не ожидал он от нас переправы через Суру и лешуки после переправы от нас отстали. Это ему осторожности добавило. И знаю я Усяву, служил ведь у него, и не думаю, что он изменился. Он смел, когда всё по его задумке. Тогда он уверен. А если что-то ломает его планы, он злится и ошибается. Но скрывает это. Виноватит других. Даже себе не признаётся.
- Так что, идём к бродам? Ничего не меняем?
- Да. Можно отправить туда раненных с охраной, а с основным отрядом идти короткой дорогой и в плавь через реки. Но он может разбить наш маленький отряд своим небольшим. И всё равно встретить нас с основным войском где-нибудь впереди.
Главная Жрица вздохнула. Как обычно, выбор у неё вынужденный.
- Хорошо. Но на сутки дорогу сократим. Даже если загоним лошадей. Раненным придётся терпеть, как и всем нам.
19
На четвертый день к вечеру они подошли к храму. Их встретили дозоры на подходе. Молодой воин из дозора умоляюще посмотрел на Главную жрицу: она поняла. Вздохнула.
- Коста, пусти кого-нибудь галопом с вестью.
Коста улыбнулся:
- Яхрим, давай, ты хорошо дрался и кони нас на переправе не подвели. Скачи, сообщи, что идём с победой и без убитых.
Яхрим рванул галопом. На ходу сорвал красный пояс и подцепил его на копьё. Он уже скрылся с глаз, когда до них долетел его крик:
- Победа! Мы отомстили!
Данута знала, почему он послал старшего конюха: Яхрим спас жизнь Косте. Он оказался в нужном месте и вовремя заметил двоих врагов в засаде. Он крикнул воеводе и отбил нападение одного. Другого Коста успел встретить сам.
Они ехали шагом, потом измученные лошади сами перешли в галоп.
Вот и переправа через Свилочь. Вон стена храма.
О Боги! На стенах воины! Жрецы у стен! Их торжественно встречают! Вон дети бегут из ворот! Бьют барабаны. Звучит рог. Крики «Уррра».
Лошади пошли шагом.
Джила вела за руку Руту рядом с Чернышом, а Гейзера Дануте подсадили в седло.
Под Костой танцует его Гривастый. То боком пойдёт, то вперед скакнёт.
Лошади под навесом начали ржать одна за другой, а ходившие в поход отвечать им!
Они поднимались на храмовую гору шагом по двое в конном строю. Светило вечернее Солнце. Ветра почти не было. Свилочь отблёскивала красным закатным светом.
Слава Богам, они вернулись домой.
Данута разговаривала с детьми, Джилой, Лаской. Ольха, встревая между лепетом Руты, докладывала о жреческих делах.
Всё было хорошо. Гейзер скоро убежал к мужчинам. Там уже, рассёдлывая лошадей, моясь, делились первыми рассказами о походе.
Уже все знали, что Мара-Морин мертва и мёртв главный колдун Кришнар. Возбуждение захлёстывало людей.
Данута физически ощущала: все хотят отдыха и общения. Все были до сегодняшнего вечера в сильнейшем напряжении. А её ещё не отпускала тревога из-за Усявы.
С сожалением, сделав внутреннее усилие, она велела Ольхе:
- Собери всех свободных от дозора в обрядовой зале.
Ольха ушла.
Чуть помедлив, Главная Жрица пошла туда с Рутой.
Воины уже успели немного привести себя в порядок. Скоро будет готова горячая еда и её принесут сюда.
Раненные тоже были здесь. К большой радости Дануты, они выдержали быстрый и тяжелый переход домой. Раны не открылись, не загноились, а заживали.
Все притихли, ожидая.
Наконец принесли еду и раздали, но есть никто не стал.
Главная Жрица обвела всех взглядом и начала:
- Надо рассказать вам о колдунах, так как пока жив Усява, возможны колдовские атаки. От колдунов лучшая защита - вера в Богов и в себя. И контроль над событиями. Но без помощи Богов – контроль не возможен. Вы знаете нашу историю борьбы на землях россов с колдунами. Если бы не поддержка местных, наших, доморощенных знахарей, ведунов, а по мне - большинство из них – колдуны, ведьмаки и ведьмы, не прижились бы пришлые с юга. Раз они осели здесь, а не на тех землях, которые прошли до нас – значит, их оттуда гнали. Гнали и выгнали! Это очень горько, что у россов их приняли. Хотя я не права немного. Мы, россы, боремся с ними. А вот наши соседние племена – им рады. Я знаю, что если в народе расплодятся колдуны – народ вымрет. Даже имени не останется. Поэтому снова говорю – мы воюем за жизнь, за свой род, за себя. И не мы начали, но мы закончим.
Не знаю и может не узнаю никогда, как выжил Кришнар. Как обманул он Истру. Но это был он. Колдун, с которым боролось Жрица Солнца Истра. Я было думала, может брат - близнец? Но нет – он, Кришнар. Мара и Морин – одна и та же женщина-колдунья. Не была она ему дочерью. Была любовницей. Многие колдуны бесплодны. Сын у Мары был от Жоха. Наша сволочная, но всё-таки не колдовская кровь, зачала ей ребёнка.
Я не могу объяснить, откуда я это знаю наверняка. Они мне ничего не говорили, да я бы и слушать не стала. Просто знаю и всё. Вижу их тайное.
Была схватка между мной и Кришнаром. Мне пришлось использовать не только силу наших Богов, но и силу Богов викингов. Если бы не оберег моего мужа Одина - не знаю, как бы отбилась.
Она помолчала. Перевела дыхание.
- Я отразила, вернула Кришнару назад его силу. Кое-что от себя добавила. Это само-собой получилось. Он сгорел от собственной злобы и ненависти.
Вот сколько мы им здесь силы надавали! На своё горе. А они запачкали нашу силу злом, собой.
Кришнар мёртв уже навсегда. Мара тоже мертва. Жох и его внебрачный сын мертвы. Сын Мары и Жоха тоже мёртв. С этой ветвью - покончено.
Остался Усява. Это тоже колдун, но другой. Здесь выучился. Ну и набрался новенького от Кришнара и Морин.
Усява тоже бесплоден. Он тайно сватался ко мне и получил вежливый отказ. Он, как и многие из бесплодных колдунов, помешан на продолжении рода. Ему нужнасильная женщина из многодетного рода. Он не простил отказа. Но до этих дней я не знала, что он тоже колдует. И Истра не знала. Он тщательно скрывал своё умение. Так что, все его нападения имели две цели: власть и я.
Я благодарю Большую Медведицу и свою покровительницу Нату, что уберегли меня от этого брака. Если бы я вышла за него замуж – то могла бы потерять себя как Жрицу Солнца, стать его рабой и выполнять все его желания. Для нашего края – это медленная смерть. Для меня – тоже.
Усява придёт сюда. Я это знаю. У нас мало времени. Я даже порадоваться вам не даю.
Сегодня отдыхайте. Жрецы займутся ранеными.
Она пошла к себе. Уже поздний вечер, Руте и Реску пора спать, а вот Гейзер вряд ли ляжет. Он и лешуковские сыновья - с воинами. Мужчины….
Как же она устала и эта тревога внутри!
Рута заснула у неё под боком. А Реск никак не хотел спать.
Данута поняла, что не отвяжется от него и придётся разрешить ему быть со старшими мальчиками.
Она ещё немного полежала и пошла искать Косту и Кейсту. Надо было поговорить. Реск увязался за ней.
Тихо заглянула в обрядовый зал, который теперь был казармой: надо срочно строить дома! И замерла у входа.
Тигель увлечённо рассказывал о схватке в подземном ходе, Кержак поддакивал, Слабак только широко улыбался. Ещё двое воинов согласно кивали головами и все – и участники и остававшиеся в храме - слушали с восторгом.
Её не замечали, а Тигель рассказывал громко. Кержак попробовал было оправдаться за свою оплошность, но ему объяснили, что он не виноват, так и надо было, он и Слабак всё внимание этого с обручем потянули на себя, а Тигель с княгиней уж не растерялись.
А ведь верно, с удивлением подумала Данута. Ну и ну!
Все с увлечением принялись обсуждать бой в подземном ходе. Жрецы высказывали своё мнение. Коста и Кейста были здесь и тоже внимательно слушали.
Потом перешли на схватку с Кришнаром. Рассказывали по очереди. Этот бой многие видели со стороны, но всем хотелось знать, что скажут бывшие рядом с княгиней.
Дима рассказал, как он заметил колдуна. Как крутилась Жрица Солнца на своём Черныше и он не мог сойти с места. Как они не прошляпили Кришнара! Как рассвирепела их Большая Медведица!
Кержак сказал, что он послал всех воинов своей десятки к берёзе и велел глядеть в оба! А вдруг засада? А они с Тигелем вдвоём остались. И всё видели своими глазами.
Как Жрица Солнца приказала стоять своему Чернышу, а замерли и их кони. Как они глядели по сторонам, чтобы никто не подошёл. Как Тигель снял одного шустрого стрелой, а он мечом достал выбежавшего невесть откуда прямо под ноги его коню обезумевшего придурка. Как Жрица Солнца достала с груди оберег, как она вся засветилась, как с неба к ней столб света, видимый днём, протянулся. Как молния полетела к Кришнару и вспыхнуло дерево всё и сразу. Как страшно взвыл Кришнар, как он падал, цепляясь за горящие ветви. Как с их коней сошёл столбняк. Как они поскакали к горящему дереву. Как удирал обгорелый колдун. Как Кержак его добил одним ударом за своих, за всех нас. И как Жрица Солнца велела его не трогать руками, а отволочь в костёр на верёвке.
Жрецы подтвердили: на одежде могли быть незаметные острые крючки с ядом, маленькие живые ядовитые змейки в карманах, и другие ловушки.
Коста добавил, что самый тяжёлый бой был под берёзой. Почти все тяжело раненные оттуда. Видно это личная отборная охрана колдуна была и у них были незнакомые приёмы боя. Но всё равно, мы их победили.
Данута удивлённо усмехалась и не знала, как к этому относиться. Может, со стороны так и виделось? Хотя её внутренние ощущения не совпадают с расказанным. Но молодцы, прикрыли: на неё охотились и без колдовства, с обычным оружием.
Мало колдунам колдовства! И на Косту тоже началась охота. Поняли, что он хороший воевода. Лучший среди всех племён. Плохой, как бы она ни старалась, не смог бы принести им победу.
Она позвала воеводу и его заместителя. Они вышли под звёздную ночь во двор.
- Кейста, мне нужен твой доклад о здешней обстановке.
Кейста посмотрел на Главную Жрицу и спокойно сказал:
- Я собирался сам к тебе идти. Потому что вчера ночью дозорным показалось что-то. Сегодня днём ничего не нашли в той стороне, где показалось.
- На что это похоже?
- Засёк лешук и росс. Шорохи, не звериные. Ощущение чужого присутствия. Они ещё ночью сменили место секрета и искали. Ничего. Это было в стороне верховьев Сливки. Я сегодня проверил все места, где можно спрятать группу людей, но далеко мы не искали – мало людей. Ничего и никого.
- Как сам считаешь?
- Думаю, готовят нападение, а мы этого не видим.
- Коста?
- Не знаю. Поговорить бы с теми, кто это слышал.
Пришли воины: лешук Борх и Кривец.
Борх сказал, что таких звуков не издаёт ни одно животное. Что звук шёл ниоткуда. Как эхо. Идёшь за ним и ничего. Днём только свои собственные следы нашли.
Кривец сказал:
- Может внимание отвлекают? Может в другой стороне искать надо? Колдовство это было. Точно.
Борх с ним согласился.
- Так где искать надо? - спросила Данута.
Борх сказал:
- Есть тайные очень старые схроны. Они глубоко в земле, по нему пройдёшь – не узнаешь. Вход знает только его хозяин. И пользуются ими только в исключительных случаях. Потому что потом он делается рассекреченным. Это большие схроны для войны. Некоторые уже потеряны, так как хозяева умерли, не успев сказать где вход. Может туда шли. А звуками отвлекали в другую сторону.
Кривец покачал головой.
- Может, конечно. Только я думаю, в деревнях они собираются для удара. В близлежащих. Только там можно спрятаться, не оставив следов в лесу. А в этом схроне, если он есть, сидит наблюдатель.
Кейста сказал:
- Я тоже об этом думал. Но без тебя, Главная Жрица, не стал проверять.
Данута отпустила воинов.
Коста сказал:
- До утра всё равно ничего не сделаем. Утром надо будет навестить деревни.
- Если успеем – ответила Данута. – Когда смена дозора? Как обычно?
- Да. Сейчас. Воины готовы.
- Пусть уйдут намного дальше обычного от храма и замаскируются в новых местах. Сменяемый дозор вернётся самостоятельно? Не дожидаясь и не встречаясь со сменой?
- Да.
- Хорошо. И пусть будут готовы не только к наблюдению, но и к бою в тылу врага, из засады. Я думаю, они знают про наши секреты.
Лошади?
- Охраняют.
- Всё. Я пошла спать. Больше никаких приготовлений. Всем нужен отдых.
Данута ушла. Дети её ждали. У Реска слипались глаза, но уговоры Джилы и Ласки не действовали.
Реск пытался слушать, что говорят старшие мальчики, но не долго. Он заснул, сжимая в ручонке кинжал матери. Под рубашкой угадывался медальон. Он был в плоском мешочке из кожи и на кожаной петле. Его дала ему Данута через день после смерти матери. Это был медальон Ингрид викинговой работы. Она срезала его с погибшей и тогда же отрезала прядь её волос. Сначала Данута хотела дать мальчику свой оберег, но потом раздумала. Любящие родители живут в своих детях всегда. Хранят их. Оберег был простым, из северного камня, чёрный, полированный и прозрачный на свет.
Наконец дети угомонились и заснули один за другим. Ласка ушла к своему Лешуку. А Дануте не спалось, несмотря на усталость.
Она дремала, временами проваливаясь в тяжёлый сон, снова просыпалась.
20
Внезапно она очнулась. Её трясли за плечо. Голос Косты шептал:
- Княгиня, нас атакуют. Со всех сторон.
Она увидела темноту.
- Ночь?
- Светает.
- Ласка, буди детей. Я буду в обрядовом зале.
Она хотела встать, но не смогла. Тело было вялым, в жару.
- Заболела, - с ужасом подумала Данута. – Как не вовремя! Вот они ночёвки, холодная вода и нервное напряжение! Не обошлось! Она перенапряглась, она выдала в эту борьбу больше, чем у неё было.
Коста, видно, почувствовал её смятение и сказал:
- Мы не проворонили их. Разведчики засекли и предупредили. Воины уже на ногах и готовы к бою. Как мы и планировали – все на своих местах, кроме раненных. Враг ещё только подходит к храму.
Она облегчённо вздохнула. Помолчала.
- Коста, мне плохо. Заболела или колдовство. Я буду здесь, с детьми. Ваше дело – бой. Помни меня. Держи меня в своей голове и воинам это скажи. Вам придётся самим противостоять Усяве и его помощникам. Двигаться, менять положение, не давать слабости входить в тело. Терпеть и драться!
Коста уже громко ответил:
- Понятно. Справимся. Не то, что раньше. Мы тоже умные.
Он ушёл.
- Джила, поднимай жрецов. Вам быть в храме со мной. Сделайте мне отвары малины, шиповника. Принеси меда. Разведи порошок белого груздя. Немного.
Джила торопливо ушла. Скоро пришла Ласка. Заглянула Ольха. Хотела отчитаться, но Данута не дала:
- Потом. Ты знаешь, что делать.
Пришла беременная жена Хеннана. Он был среди тяжело раненых: не хватило таки воинского мастерства в бою. Хеннан лёг поперёк входа в комнату с ножами и маленькими топорами.
Сказал:
- Все тяжелые приковыляли к проходам и залегли. Живыми никого не возьмут. Мы им покажем.
Данута знала, что жрецы сейчас готовят мази, перевязи, травы. Они будут оказывать помощь раненым. Насколько это возможно.
А ей было плохо. Тошнило. Она не могла понять, где колдовство, а где простуда и жар. Голова была тяжёлая.
Те временем авангарды двух отрядов врага втянулись в ловушки. Ловушки – это были места, удобные для атаки на храм. При условии, что защитники о нападении знать не будут.
Коста и Кейста всё правильно рассчитали: из-за укрытий их лучники в неверном рассветном свете, в тумане, но всё-таки выбили носителей мешков с жижей. Их было немного и это были отборные воины. Это вызвало замешательство у врага: не получилось внезапности и, кроме того, ломались их планы поджога.
Поджечь хотели конюшню: она была единственной деревянной новой постройкой. Бой здесь был короткий и жестокий. Кейста со своими воинами отбил мешки с жижей. Его воины буквально озверели: опять пришли! Опять хотят убить! Снова хотели уничтожить их работу, забрать их лошадей!
Скоро все чужаки в этом месте были перебиты. Но уйти от конюшни на помощь другим отрядам Кейста не мог. Лошади стоили жизни воинов, а враг мог снова напасть.
И здесь же, у конюшни, Жрица Солнца потеряла четырёх своих воинов. Ослеплённые яростью, они чуть замедлили схорониться после боя. Из леса прилетело одна за одной 4 стрелы и попали точно в горло. Воины упали, обливаясь кровью.
Лешук, который был с Кейстой, взял своего разведчика Борха и исчез в направлении выстрела. Кейста в тупом оцепенении стоял и смотрел на своих ребят: что он скажет Главной Жрице? Недоглядел!
Толстый наклонился и достал стрелу из мёртвого.
- Кейста, а стрела необычная.
Тот взял её, стряхнул кровь. Действительно, стрела более длинная и тяжёлая. Из какого лука стреляли? Из наших такой не выстрелишь.
Он очнулся:
- Толстый, давай к Косте или Главной Жрице. Кого найдёшь. Отдай им стрелу. Скажи – дальнобойный лук. У нас тут стреляли, видимо, двое. Лешук пошёл за ними. И скажи про убитых. Иди.
Толстый с удивительным проворством для его тела скрылся в остатках тумана.
Воины настороженно ждали в укрытиях. Жижа была припрятана.
Толстый нашёл Косту и передал ему стрелу. Воевода выругался.
У храма тоже шёл бой. Но не сплошной полосой вокруг храма, а очагами. Он послал предупреждение в отряды о дальнобойном луке. Сейчас всё зависело от командиров десяток. У него хорошие воины. А без потерь не бывает. И его людей так просто не возьмёшь. Не зря Главная Жрица требовала учить приёмам боя. И в походе, и здесь, в храме. Несмотря на работу, усталость. Потому что надо уметь защитить свою жизнь и работу. Он улыбнулся с гордостью. Он чувствовал своих бойцов. Он давно жил отдельно от семьи. Они давно стали его семьёй. Эх, ему бы врубиться!
Он увидел и успел шагнуть за стену: свистнула стрела и сильно ударила в землю в середине двора.
С деревьев бьют, понял Коста. Но мы уже знаем.
Светлело, рассеивался туман.
Внезапно нападавшие усилили нажим. Они пошли на храм сплошной стеной.
И тут начались странности. Туман сгустился. В нём были искорки огня.
Коста перестал чувствовать своих воинов. Его охватила паника. Где его бойцы? Он ничего не видит.
- Кержак!
Нет ответа!
- Сеймур, Гонт, Расти!
Тишина. Да звал ли он? Или только хотел крикнуть?
Главная Жрица, что это? Боги, Большая Медведица – помогите!
Со стороны это выглядело смешно. Для того, кто не знал, какой идёт бой.
Воевода ползал на карачках, дёргался, качался, тряс головой, что-то шептал. Глаза – безумные.
Другие – не лучше. Кто просто затих, замечтался. Кто бежал, спотыкаясь, куда-то и рубя кого-то невидимого.
- Главная Жрица!
Трудно сказать, сколько это длилось. Постепенно Коста понял – колдовство. Ему морочат голову!
Коста рассвирипел. Внутри поднялась такая ярость, что он чуть не задохнулся. Увидев себя на земле мокрого, грязного, в позе рака – он зарычал как раненный медведь. И сразу пришло ледяное спокойствие. Оно прикрыло ярость как крышкой. Воевода встал.
Кажется, времени прошло немного, так как враг не вошёл в храм. Где его воины?
А тумана почти нет. Рассеивается. Солнце встаёт и скоро высохнет роса.
Колдовство значит? Лук дальнобойный? А мне плевать!
- Кержак!
Прислушался. Тот отозвался, хотя не сразу.
- Коста?
Кержак сидел под стеной со стороны двора. Он тоже был грязен и исцарапан.
- Что это было? Колдовство?
- Да. Беги к жрецам. Приводи всех в чувство. Хоть мордобоем. Пусть молятся. Или что там у них для таких случаев. А я займусь воинами.
Он обежал всех, кто был рядом с храмом и во дворе. Воины уже приходили в себя. Были целы все, кто смог не покинуть укрытий. А кто покинул – неясно пока.
Позвал:
- Кержак!
Он выбежал из храма на двор, прижался к стене.
- Жрецы в норме. Молятся. Главная Жрица – тоже.
- Ты останешься здесь. Весь храм на тебе. А я пойду к десяткам за стенами. И попробую найти это сборище. Усява наверняка не один колдует. Не возьмут теперь!
Коста бежал-крался к своим передовым отрядам.
Вот десятка Жоры. Все живы, только ранены и разбросаны.
А враг? Похоже и на них это подействовало. Хотя странно, не должно было. Какие-то они квёлые.
Ха! Наверно, наша Жрица Солнца их достала. Не дурак же Усява своих воинов ослаблять в бою! А всё-таки, вышло, что дурак!
Коста тихо рассмеялся.
Надо было проверить и других. Он снова побежал, пригибаясь.
С десятками всё было хорошо. Коста отдавал распоряжения. Воины докладывали, что когда враг пошёл сплошной стеной и они стали драться с превосходящим их численно врагом – думали: всё! Конец. Но неожиданно воины противника заметались или замедлились. И они перебили много их. А потом враг отступил.
Коста как мог объяснял, что было колдовство, что их Жрица Солнца что-то сделала, потом расскажет сама – что. Всех хвалил за сообразительность. И пошёл назад в храм. И думал.
Получалось, что те, кто был в бою, почти ничего не почувствовали. Что же было с ними, теми, кто был в храме? Только их атаковали? Или он расслабился? Он улыбался, когда накатила колдовская волна. А движение, сосредоточенность на цели – ослабляет колдовство. Надо будет спросить Главную Жрицу.
Он уже был в храме. А его десятки тем временем атаковали врага, узким ножом взрезая его оборону. Они то отступали, убегая и заманивая противника в засаду, то кидались ватагой.
В храме уже все пришли в себя. Коста прошёл к Главной Жрице.
Он поразился и расстроился: Жрица Солнца очень плохо выглядела. Глаза лихорадочно блестели, губы потрескались. Она была не просто бледная – серая. У неё явно был жар, но румянца на щеках не было. Она лежала.
Коста сказал:
- Всё хорошо. Мы отбили и колдовскую атаку и военную.
Жрица Солнца с трудом прерывистым голосом спросила:
- Как думаешь, где Усява? Может наш ночной дозор что-то передал?
- Нет известий. Но я уверен - они своё дело делают. Их просто очень мало.
- Хорошо. Иди. Заканчивай бой. Выбивай воинов Усявы. Может, найдёшь и его.
Коста ушёл. Данута повернулась на бок и свернулась калачиком. Закрыла глаза. Её тошнило. Где же ты прячешься, Усява?
Коста и Кержак лихорадочно думали о том же.
Неожиданно Коста приказал:
- Кержак, ты остаёшся в храме. Я в конюшню, там ещё не был. И оттуда, если всё хорошо, поскачу с воинами к тому месту, где слышались странные звуки. Кейста будет старшим.
- Хорошо.
Коста вскочил на Гривастого и понёсся вниз с холма.
У конюшен отбили второй штурм. Погибших больше не было. И странно, больше не стреляли из дальнобойных луков. Половина отряда Кейсты села верхом и, оставив Кейсту за старшего вместо себя, Коста поскакал вдоль Сливки вверх по течению.
Свистели стрелы, но мимо. Бой откатывался от стен храма и конюшни в лес и к реке Свилочи.
Небольшой отряд тем временем ворвался в лес. Лошади перешли на рысь, так как тропинка сузилась.
Кривец крикнул:
- Стой! Здесь слышались эти звуки.
Что же это было и откуда?
21
А в храме тем временем обстановка резко изменилась.
Лешук Дима обследовал трупы врагов – он хотел найти дальнобойный лук. И споткнулся и разбил колено о камень. По старой лешуковской привычке выругался про себя, чтобы не поднимать шума. Перетянул колено тугой кожаной повязкой: только бы не распухло. И замер: кто-то совсем рядом скрёбся в земле. Дима залёг, слился с землёй. И увидел. Совсем рядом приподнимается валун и откатывается. Под ним покрытая дёрном деревянная крышка и она приподнимается. Ого! Большая! Там целый лаз! Так, вражина с обручем! Смотрит.
Не возьмёшь, не увидишь! Я знаю, чего вы вылезли – заплутали под землёй! И видно, Главная Жрица не знает про этот ход. Он наверно, старый. А вот Усява откуда знает? Старый древний схрон?
Крышка закрылась. Сообразили, значит, куда идти. И их немного. Иначе вылезли бы здесь и атаковали, а часть пошла бы ходом дальше.
Дима оглянулся: как назло, их воины или за стеной храма, или уже в лесу, а здесь никого нет. Пусто. Эх, мало у них людей! Дима не знал, как поступить: бежать с сообщением в храм или лезть в лаз?
Он бросился вверх по склону к Главной Жрице. Он ворвался в её комнату и не мог говорить, пока не отдышался. Выпалил:
- По древнему лазу идут в храм под землёй не знаю сколько, но один с обручем и камнем. И есть ещё выход на середине храмового холма – я их там и увидел.
Он замолчал и только его дыхание слышалось.
- Вот и разгадка странных звуков. Мы проворонили этот схрон – сказала Главная Жрица. – Где же он выходит в храме? Ведь стены каменные, тяжёлые. Или дверь есть тайная?
Все жрецы столпились в коридоре и недоумённо обменивались взглядами. Кержак думал и по лицу видно было, что злится.
Неожиданно Ольха сказала:
- Истра, она один раз сказала, что в подполе, в самой нижней каморе, где стояли бочки с берёзовым соком, под одним камнем-плитой как будто пусто. Звук другой. Бочки двигали и показалось. Истра тогда велела проверить, может вода подмыла землю, всё-таки храм стоит на холме. Но потом почему-то забылось. Я только сейчас это вспомнила.
Кержак со своими воинами бросился туда не ожидая указаний. На бегу велел десятке Тиши сторожить двор. Кто знает, может ещё есть ход?
Воины были уже внизу. Вот и камора, бочек нет, запасы еды есть.
Воины торопливо выбрасывали её в коридор. Чисто. Все замерли и ждали. Только бы не ошибиться. Как там на верху?
А вот и звуки. Осторожные. Простукивают. Они угадали! Боги хранят их! Только бы их было не очень много. А всё равно! Плевать! Сколько придёт – столько и положим! Нечего по нашим храмам смерть разносить.
Воинов не хватало. Всё - таки Дима и еще двое из десятки Тиши отправились вниз по склону к лазу. Послали сигнал о помощи к конюшне. Скоро Кейста будет здесь. Тиша ждал во дворе с оставшимися у него воинами.
Дима с трудом, напрягшись, откинул старую, заросшею травой, крышку лаза. Осмотрелся, и никого не увидев внизу, полез внутрь. Воины - за ним. Крышку не закрыли. Зажгли внизу факел и пошли, пригибаясь.
Ход был древним, но в хорошем состоянии. Стены и потолок были укреплены тонкими брёвнами. Может по тому он и не обвалился со временем.
Дима подумал, что такой ход должны были сделать свои, храмовые. Врагу такое незаметно сделать невозможно. Значит про него забыли. Как обычно, знал только один человек и не успел рассказать перед смертью. Но откуда про него знает Усява?
А вот и боковой ход, не такой хороший, земляной и с редкими подпорками. И тоже не обвалился. Тяга есть, факел горит пока. Куда он ведёт? Вроде от храма к Сливке. Это если не изменит направление.
Дима двинулся по главному ходу и скоро послышался шум. Он раздумывал: гасить факел или не стоит? И не стал.
Воинам сказал:
- Авось за своих примут.
Те понимающе улыбнулись и осторожно пошли дальше. Скоро им пришлось бежать, так как послышались сильные и странные звуки. Это могло означать только одно: идет бой.
Неожиданно плита в центре кладовой с несильным шумом стала проваливаться вниз и поворачиваться. Ещё мгновение – и она на ребре стояла в глубокой яме. Высунулась голова в кожаной шапке и стала оглядываться. Потом кивнула кому-то внизу, и на пол выбрался низкорослый, но кряжистый воин. Он сделал шаг, другой и замер, прислушиваясь и приглядываясь в полумраке. Еще трое один за одним тихо выбрались из лаза.
И тут на них из темноты молча бросились воины Жрицы Солнца.
Места было мало. И воины врага были хороши. Они отбили удары мечей и теперь противники стояли, сгрудившись двумя тесными группками, напротив друг друга и выжидали.
Кержак с отчаянием подумал, что ничего не получилось. Тесно и темно, драться могут одновременно не больше двоих, снизу ещё неизвестно сколько их. Главная Жрица! Как их убить?
Копья, неожиданно подумал он. У врага их, кажется, нет! А у них есть! В тесном лазе удобней с мечом и ножом. А они побежали от стен храма с мечами и с копьями, их удобно было метать из-за стен. И здесь они удобны! Он скомандовал:
- Копями их! – И первый ткнул копьём в ближайшего врага.
Тот отбил удар щитом. Удар Яннэка достиг цели. Кержак снова атаковал копьём и снова его отбили. Но из-за его спины и из-за Яннэка метнули два копья и враг среагировал на это нападение: одно копьё перерубили. Они с Яннэком, воспользовавшись поддержкой своих, снова атаковали.
И попали! Двое врагов упали. Третий метнул нож - отбили.
Кто-то из своих снова метнул копьё – отбили!
Полезли из лаза ещё, прикрываясь телами раненных, и тоже стали метать ножи. Отбили!
Из лаза раздались непонятные звуки затем лешуковский клич.
Дима! Атакует! - Догадался Кержак и бросился на головы, торчавшие из лаза. Яннэк – на пока державшегося на ногах воина-чужака.
Скоро всё было кончено. Убили 10 врагов. Не помог и обруч с камнем. Молодой колдун его даже применить не успел. Из лаза вылез Дима и два воина. Не раненные.
Дима сказал:
- Лаз разветвляется, уходит в сторону Сливки. Думаю, оттуда они шли. Как думаешь, пойти, проверить?
Кержак задумался.
- Иди. Десятку дам.Тишину. Коста ведь пошёл искать Усяву. Вдруг выйдете к нему?
Прибежал Тиша со своими людьми и они полезли в лаз. Кержак со своей десяткой и десяткой Барака решил остаться в храме. Жрица Солнца нуждалась в охране. Она не могла сегодня воевать руками.
Кержак пошёл докладывать Жрице Солнца.
Во двор храма тем временем прибыла десятка от конюшни во главе с Жилой. Он был из рода россов. Не здешний. Был худой, ловкий и цепкий. На руках выделялись вены и жилы. Он и имя своё получил из-за своих рук. Его десятка рассредоточилась по склону холма недалеко от выхода из лаза.
Ждали. Бой шёл где-то в лесу за Сливкой и ближе к Свилочи. Ничего не было видно. И ничего не было ясно.
22
Коста с тремя десятками слушал Кривца - он показывал, откуда шли странные звуки.
Кривец, по обыкновению, скептически морщился. Коста вспомнил, в той стороне была деревня. Не очень близко от храма – пол дня пути. Может Кривец прав? Может враг укрывался в деревне? Может схрон находится между храмом и деревней? Рек там нет. Только верховья Сливки. Но по ним не поплывёшь. Мелко. Где же ты Усява прячешься? Откуда руководишь? Издалека или вблизи?
Главная Жрица, что делать?
Яхрим, главный конюх, который теперь старался быть рядом с Костой личной охраной, сказал:
- У них есть кони. Наш Огонёк. Усява, чувствую, на нём. Прошлый раз по воде уходил. Сейчас попробует по-другому. Огонёк очень быстрый жеребец.
Коста одобрительно хмыкнул. Может и прав Яхрим. Усява подчинил себе Огонька. А это самый быстрый их жеребец. Удирать на нём лучше всего.
Хотя почему он будет удирать? Сражение ещё не закончено. И может у него есть в запасе какая-нибудь хитрость? И он, воевода, вынужден бросить войско и искать Усяву. А как там дома?
Но где же он может быть с лошадьми? И откуда шла колдовская атака? Должно быть такое место. Должно!
Схима сказал:
- Тут вьётся тропа, мы на ней стоим, она идёт к селению россов и, затем - древлян. Лошадям проходима. И на пол пути отсюда до селений есть луга и липовая роща. Там бортники россов ульи поставили и сторожку летнюю. Там целый летний стан древлян. Есть колодец. Только, я думаю, Усявы там сейчас нет. Ближе он должен быть.
- Где?
Все молчали. Все хотели знать – где?
Коста снова спросил:
- Может развилка тропы где есть?
Схима оживился:
- Есть холм, на нём сосна старая – это обрядовая сосна древлян. С неё видно храм в солнечный день. Сегодня Солнце. И он в стороне от этой тропы, но тропа- ответвление туда есть.
Коста вздохнул. Как сказала бы Главная Жрица – нашли и вперёд. Надо проверить. Он помнил этот холм. И вспомнил, что рядом с сосной там валун, отмоленное место, а колдуны любят такие места. Они ищут там силу поколений. Как же они сразу не догадались? Но далековато на сей раз от места боя колдуны! Осторожничает Усява. На расстояние и тайну надеется.
Коста вдруг вспомнил землистое лицо Жрицы Солнца, её потрескавшиеся губы. Волна гнева поднялась от сердца и холодок прошёл по мышцам. Его Гривастый заплясал под ним, упёршись головой в натянувшийся повод.
Коста скомандовал:
- Идём на обрядовый холм. Яхрим – ты ищи Огонька.
Они поскакали за Схимой.
У Косты не было плана. Какой план, когда не ясно, где враг? Мчались на удачу.
Вот и поля. Он придержал жеребца. Кони стояли в рощице и тяжело дышали. Люди вглядывались в округу. Вон сторожка. А вон вдалеке сосна над перелесками. А пчелы всё ещё летают, пахнет поздними травами. Тихо всё. Ошиблись?
И тут долетело ржание. Кобыла под одним из воинов шарахнулась и тоненько ржанула. Воин хлестанул её по крупу. Не больно, так, для отстрастки. Смущённо сказал:
- В охоту пришла, жеребца требует. За твоим Гривастым так и норовит пристроиться.
Коста фыркнул:
- Вижу. Еле своего сдерживаю. Хорошо хоть порядок понимает, а то бы не знаю, как и справился бы с ним.
Яхрим сказал:
- Это Огонёк. Ветер туда. Почуял.
Коста немного подумал. Скомандовал:
- Идём по тропе. Трава сухая и высокая – не поскачешь. По тропе быстрее. По лескам – тоже продираться надо. Как говорит Главная Жрица – рискуем, но деваться некуда. Разобьём штаб – выиграем это сражение, а может и войну.
Схима, за ним Коста, Яхрим и остальные по цепочке поскакали по тропе. Обогнули один лесок, потом холм, потом перескочили через Сливку. Тропа выходила к большому холму со старой высокой разлапистой сосной.
Коста понял, что разведка врага их не пропустила – на холме суетились. Прилетели первые стрелы, но на излёте. Снова заржал Огонёк и ржание резко оборвалось.
Воины Косты рассыпались цепью и одна десятка поднималась на холм, другая, окружив холм, обернулась к полю и перелескам.
Коста с тоскою подумал:
- Как на ладони. Перестреляют как тетеревов на току. А они не видят врага. На холме одни колдуны. И Усявы не видно. Где же Огонёк?
Колдуны сопротивление не оказывали, а разбегались. Кто куда. Воины их настигали и рубили мечом с плеча. Долетел отдалённый стук копыт.
Коста и Яхрим, и несколько воинов рванули в том направлении.
В траве за рощей чётко виден был след коней. Они поскакали по нему. Их кони уже устали, но враг не слишком хорошо ездил верхом и не мог заставить своих лошадей бежать быстро по целине. Они настигали беглецов.
Стычки были короткими: один за одним враги падали с коней убитые. Но один конский след шёл далее и Коста с Яхримом поскакали по нему.
Как догнать Огонька?
Яхрим думал об Огоньке всё время, как его увели у него. Он, как и Данута, тяжело переживал потерю такого жеребца. Его Рыжий был быстрее Гривастого Косты, но мощный Гривастый был лучше в бою, где скорость бега была менее важна. Яхрим был сейчас немного впереди и лихорадочно мысленно звал:
- Огонёк! Огонёк! Ко мне! Зачем тебе этот гад? Сбрось его! Сбрось его!
Они вырвались на широкую тропу, идущую к селению россов, увидели всадника и Коста понял, куда скачет Усява: к Свилочи ниже Города. Там тоже луга и хорошие места для ловли рыбы. Тропа выводит именно туда. Река делает повороты и близко подходит к селению россов. Там есть небольшая пристань, первая ниже Города. Яхрим на своём Рыжем уходил от него всё дальше.
Усява превращался в несущуюся точку. Яхрим в отчаянии крикнул:
- Огонёк! Зараза, догоню - выхолощу!
Они промчались через селение. Не догнать!
Показалась река и скрылась за крутым берегом. Огонёк стал приближатся и было видно, что он сопротивляется, останавливается.
- Огонёк! Ко мне, коник!
Усява плетью стегнул по крупу, потом по шее, по морде. Огонёк встал на дыбы, потом стал бить задом. Усява не свалился.
Коста видел всё и подумал: как же он недооценил Усяву! Скрытный и осторожный и – это показатель – по своему смелый, раз ездит и подчиняет себе такого жеребца, как Огонёк. Причинить столько горя и почти добить Дануту, Жрицу Солнца. И Жрице Солнца Истре тоже так испортить жизнь – это надо было признать! И им всем - тоже. Дурак же он был, что недооценивал его! И ведь уйдёт Усява. Опять уйдёт! Что он скажет своей княгине?
Огонёк от побоев, видимо, обезумел и рванул напрямик к реке на высокий берег. Там резко стал как вкопанный - Усява перелетел через его голову и рухнул в воду.
Когда Коста влетел на обрыв, Гривастый под ним был весь в пене и тяжело, с хрипом дышал. Яхрим держал за повод Огонька и в ухо говорил ему что-то. Его Рыжий стоял, свесив голову до земли, на качающихся ногах. Усява черной точкой плыл уже около пристани, и оттуда к нему шла лёгкая лодка. Он уцепился за корму и его втянули в лодку. Скоро они исчезли за поворотом.
Коста сел на траву. Он чуть не расплакался. Как же его достать?
Яхрим был счастлив: Огонёк вернулся. Он сопротивлялся колдуну!
Они отдыхали. Подскакали его воины. Все целы. Боя больше не было. Лешуки-разведчики разбежались. Воины, прикрывавшие Усяву, были мертвы – плохо дрались верхом. Они подобрали их лошадей.
Коста подумал: Усява подставил вместо себя воинов неумелых, но всё-таки это заслон. Хотел выиграть время и у него это получилось. Они задержались, добивая врага.
Яхрим сел на Огонька, а в повод взял своего Рыжего. Коста сел на отбитого крупного мерина и в поводу повёл Гривастого.
Они рысью тронули к храму. Как там?