...Я, как пригретая солнцем ящерица, расположилась на огромной, плоском (жертвенном) камне, возле которого стоял столб, весь обвязанный каким-то тесемочками, лоскутками, ленточками.
-ОБОО, - авторитетным голосом сообщил мне братик.
-Что?
- Вот этот столб называется ОБОО - жертвенный столб у некоторых народов. А лоскутки и тряпочки и прочее здесь завязывают на удачу.
- Здоровски! - воодушевилась я и лихорадочно принялась соображать, от чего можно оторвать лоскуток, чтобы привязать его к столбу. Олег очень сосредоточенно изучал артефакт, а потом отвязал от него пару перчаток, хозяйственных таких, беленьких.
- Что ты делаешь? - завопила я, уже решившись пожертвовать куском братишкиной футболки, - положи на место, нечестивец! Не ты вешал, не тебе и брать!
Олег усмехнулся и пообещал найти перчатки и мне (не нашел), чтобы было удобнее хвататься за камни, не обдирая при этом рук и ногтей.
- Машка, хватит валандаться! - прикрикнул он на меня, - вставай! Вершина не близко, а нам ещё спускаться обратно.
И то верно, я сползла с камня и порысила за братиком.
Он, надо отметить, двигался вперед непринужденно, с некоторым даже изяществом, не вынимая рук из карманов, будто бы шел не по наваленным в беспорядке камням, а гулял по проспекту, по дороге рассказывая мне где научился так ходить по горам.
Камни под ногами были хоть и большие, но какие-то неустойчивые. Они шатались, разъезжались, один неверный шаг, нога могла попасть в расщелину и застрять, вот чего я боялась! Подошва от моей кроссовки не выдержала такой нагрузки и отвалилась, её пришлось приматывать веревкой обратно. Я посмотрела вверх и поняла, что близка к истерике: впереди была только каменистая пустыня со скелетами ёлок, и всё.
- Не дрейфь, Марусь, - в который раз прочитав мои мысли, утешил меня братишка, - Скоро я покажу тебе микробиоту - это реликтовое растение встречается только здесь, на Пидане.
- На что она похожа? - проскрежетала я, отчаянно балансируя на кромке камня.
- На полянку маленьких кедров. Очень маленьких, где-то сантиметр в высоту. Знаешь, на Пидане много всяких лишайников и растений, которые больше нигде не встречаются, в общем, я тебе всё покажу.
..Воды в бутылке оставалось всё меньше и меньше, и как назло хотелось пить так сильно, что казалось, можно выхлебать озеро, да что там озеро - целое море пресной холодной воды. А из еды у нас были шоколадные ириски и пара консервов. Воспоминание о еде как-то сводило желудок, он протестующе выл, требуя горячего супа.
...А потом я увидела стены замка. Олег тут же принялся доказывать, что это - однозначно природное творение. А я ... я даже зависла, и не знала, что сказать. Это, действительно, было похоже на недостроенную стену. Где-то полтора, два метра в высоту, полметра - в ширину, камни аккуратно подогнаны друг к другу, но сцеплены явно не цементом. Создавалось впечатление, что строители строили, строили, потом плюнули на это дело и пошли пить коньяк, бросив начатое. С другой стороны - непонятно, зачем строить на подъеме на гору какой бы то ни было замок? Тут и воды-то поблизости нет!!(Хотя уже потом, в своем родном городе, когда я рассказывала о путешествии, слушатели предположили, что вода на горе как раз есть, но она находится не на поверхности, а внутри горы.) Вот уж не знаю, не знаю..Но идти по стенам этого замка было гораздо легче, чем карабкаться по камням.
***
- Машка, смотри быстрее: вот микробиота, а это...ух, ты! это же рододендрон даурский!!! Машка, в октябре цветет багульник, веришь?
Рододендрон даурский (он же багульник не болотный) имел для меня сакральный смысл. Увидев цветы багульника первый раз, я влюбилась:) Восхищение, Изумление, Очарование.
Микробиота....даже не знаю, как описать вам это растение. Когда я её увидела, я подумала, что на этом месте однозначна произвел посадку инопланетный корабль. Микробиота росла какой-то непонятной идеальной окружностью. Хвойная, вечнозелёная, необычная. Сразу создавалось впечатление, что она - раритетная.
Олег тут же рассказал мне о том, что впервые микробиота была открыта в 1921 году ботаником Шишкиным. Уже дома я проверила эти сведения по Интернету - всё верно:)
Но! я отвлеклась. Честно говоря, когда до вершины оставалось совсем чуть-чуть, как говориться рукой подать, мы решили устроить привал и поесть. Устроились в небольшой такой впадинке, как раз на микробиоте, над нами, прямо над головой проходили люди, ветер бушевал, рвал , трепал их как только мог, а мы, задрав головы, смотрели на это, радуясь безветрию, и поглощая фаршированные консервированные перцы. Ложки и вилки мы забыли внизу, на месте нашей стоянки, поэтому пришлось делать ложки из хлеба (они съедали быстрее, чем основная еда).
А потом - вперед-вперед, честно говоря, я боялась, что как только я вступлю на хребет, ветер чуть подтолкнет меня, и я полечу вниз. Но этого не случилось. Ворча, как старый дед, но довольно бодро переставляя ноги, я шла, особо не смотря по сторонам. И...
- Мань, мы пришли:) Ты на вершине.
Я растерялась, и не знала, что сказать. Задохнулась от расстилающейся впереди меня красоты. Я бы сказала, что весь мир был у моих ног. В пушистом, легком тумане, грели спинки в лучах заходящего солнца сопочки. Над нами было огромное, бездонное небо, вдалеке лишь угадывалось море.
На самой вершине стояла железная тренога, тоже выполняющая роль ОБОО, вся обвязанная ленточками, резинками для волос, бюстиками, на вершине треноги красовались новенькие кеды - этакий местный "Секондхэнд", но отчего-то это безобразие умиляло.
Рядом с треногой стоял велосипед, мы принялись с Олегом размышлять, как можно было доставить велосипед на вершину, пришли к выводу, что его скинули сочувствующие "пиданистам" вертолетчики, и наверняка в этом так же скрыт какой-то особо глубокий сакральный смысл. И тут...я увидела почтовый ящик. В ящике лежала заветная тетрадочка, про которую, мне надо отметить, упоминал братишка. В эту тетрадочку записывались все, кто дошел до вершины. Я быстренько просмотрела записи, и начала аккуратно выводить: "Сами мы не местные..."
Ветер уже не рвал и не трепал меня, а как будто успокоившись, и поняв, что мы по-честному преодолели все преграды, одобрительно похлопывал по спине, весело ерошил волосы, и бесстыдно целовал в губы, радуясь нашей победе.
В общем-то, наверное, и всё. На этом пора ставить точку, и не рассказывать, как мы, будто бы очнувшись и поняв, что через пару часов наступит непроглядная тьма, помчались вниз, как по пути я предприняла попытку заблудиться в местном лесу, но Олег не дал мне воссоединиться с Лешим. Про то, как я летела кувырком последние метры к реке, про то, как мы, будто лошади, фырча и причмокивая пили воду. Про нашу ночевку, уже не с волками, но с инопланетянами однозначна. Про следующее утро, опять неприветливое (отчего я не люблю утро?) Про то, как мы собирали вещи, про толпы туристов, идущих на Пидан целыми экскурсионными группами, и это не мы их, а они - нас! как бывалых путешественников спрашивали: "Ребят, далеко ещё до вершины?" а мы отвечали, критически оглядывая идущих: "Ну, часа два, три до подъема, хотя тут минут сорок хода". Про осень, которая будто шептала всяческие приятности на ушко, обласкивая прощальным солнечным тепло, про небо которое просвечивало через разноцветные резные листья, про тайгу, которая уже не пугала, про ветер....мда, я вам даже ничего не расскажу про тюхов, которых мы смогли таки задобрить) И про пироги уже на подходе к деревне, вкуснее которых я не едала, которые мы запивая горячим чаем, я вам тоже ничего не скажу!
Расскажу про лёт божьих коровок.
Мы уже подходили к станции, чтобы сесть на электричку, как вдруг попади в самый эпицентр миграции божьих коровок. Куда летели эти милые создание? для чего? не знаю. Даже Олег ничего внятного на эту тему мне не сказал. Но само ощущение было непередаваемым - огромное количество божьих коровок, на руках, лице, ногах - они облепляли, и я никак не могла отослать их всех "на небко", к их деткам, пока Олег не исхитрился, и не прокричал что-то про отходящую электричку. Вот тогда я поскакала, как сайгак к платформе.
А потом мы поехали домой.