Бывают люди, при одном взгляде на которых хочется перестать дышать и моргать. Смотришь на них с такой жадностью, а в голове какой-то незнакомый голос твердит: «Не упускай ни одной детали, запомни, втяни в себя как можно больше, ведь неизвестно когда еще тебе повстречается такая диковинная, неизвестно откуда идущая, бьющая плотным потоком света красота.
Вот так и получилось, что я сидел в своей служебной машине, боясь вздохнуть, и глупо пялился в запотевающее окно. Смотрел, как она убегала, как дождевые штрихи перечеркивали ее силуэт, растворяли в себе…
Неожиданно наткнувшись взглядом на свое отражение в зеркале, я вздрогнул и вернулся к реальности. К реальности того, кем я был, и к осознанию того, что было вокруг. Таксист в третьем поколении, с весьма классической «слегка помятой» наружностью, изнутри и снаружи пропахший сигаретным дымом, я сидел в своем неприметном автомобиле, тоскливо вглядываясь в непрекращающийся дождь. Клиент задерживался. А я скучал.
Интересно, кто постучит в окошко, озябшими руками откроет дверцу, втиснется в спасительное автомобильное тепло? Клиент – это судьба на сегодня. Это тот, кто, не подозревая, может стать художником, смешивающим краски на палитре моего дня…
Помню, один раз вез молодую девушку. Она сидела строго по струнке и изо всех сил старалась не разрыдаться, мяла в пальцах какой-то разноцветный фантик, все плотнее запахивала зыбкий плащик. На лице ее, отраженном в переднем зеркальце, застыло какое-то странное выражение, словно боролись между собой мольба о помощи и гордое ее отвержение. Выпуская ее из машины перед светящимся зданием аэропорта, я никуда не мог деться от чувства вины перед ней, и сам не понимал, отчего.
В другой день на заднем сиденье пристроилась пожилая пара. Оживленно переговариваясь, они смотрели на меня, мир и друг на друга каким-то особенным ясным взглядом. Держась за руки, бережно прикасаясь, они плели нить разговора, словно из драгоценного бисера, значимо, искренне, вдохновенно. Иногда обращаясь ко мне, обнимая улыбкой, задорно смеясь. Со стыдом вспоминаю: тихо про себя молился, чтобы машина попала в доселе невиданную пробку на два, нет, на три безвылазных часа, чтобы только сидеть, греясь в молочной нежности их сокровенной любви. Друг ко другу. Ко мне, незнакомому и небритому. К девчушке, сидящей в соседней машине и радостно пылающей своими веснушками… Но пробок не было, доехали мы гладко, расстались горячо. Проводив их взглядом, я еще долго не трогался с места, заботливо грея внутри зажженное ими тихое ликование.
Лица, голоса, истории, слезы, зонты, смех, рукопожатия, - все это кружится, кружится у меня в голове…
Клиент подбежал, хлопнул дверцей, шумно свалился на сиденье. От него пахнет неприятным рабочим совещанием и усилившимся дождем. Прячась под ненадежными полями черной шляпы, устало клюет носом. Вывожу машину сквозь разноцветные ряды.
Путь недалекий. Наслаждаюсь плавной дорогой, всматриваюсь в апельсинового цвета старые здания микрорайонов, улыбаюсь ярким пятнам медлительных трамвайных вагончиков… Музыка усыпляет…
Клиент вскрикнул, как-то неестественно высоко. Меня подбросило, дернуло, что-то мелькнуло наискось, и, насмерть перепуганный, я успел заметить только ярко-зеленую униформу метнувшегося навстречу дорожного полицейского.