Когда толпы задыхающихся от клокочущей злобы Провинциалов подошли к Москве, в столице началась паника.
Ходили слухи, что скоро начнут грабить магазины , насиловать женщин и убивать всех у кого в кармане больше пяти тысяч рублей. Слухи были основаны на выкликах лидеров Провинциалов о справедливом распределении благ и наглости москвичей, захвативших все в свои руки. Из Москвы потекли караваны машин на север, магазины заколачивали досками, а те, кто могли вылететь из страны, мчались в аэропорты, предлагая любые деньги за билет куда угодно.
- Они не знают, что такое труд шахтеров,- кричал странноватого вида старикашка с козлиной бородкой,- смерть коммунякам, захватившим власть.
-Смерть буржуям,- вторил ему с другой трибуны чернявый парень в камуфляже.
Армия провинциалов собиралась преимущественно на востоке и юге страны. Люди, потерявшие работу, и не пожелавшие искать другую, собирались в группы, а те, в свою очередь, вливались в толпу выдвигающих требования к власти.
- Вся власть Советам что ли? – спросила бабка, примкнувшая к толпе по ошибке. Она решила, что люди бредут за дефицитом, или на похороны большого начальника.
-Нет, бабуля, мокалей идем бить, они нам газ не дают, - ответил ей парень с чубом, выглядывающим из под бейсболки с надписью Адидас.
На самом деле среди протестующих было много иностранцев, украинцев, отправленных поддерживать армию Провинциалов, грузин, молдаван, эстонцев и даже жителей Курил, желающих, чтобы их отдали Японии.
- Моя хотеть жить родина,- говорил один из них,- а мой родина Япония.
В начале толпу пытались разгонять силами милиции и ОМОНА, но когда некоторые воинские части, в которых три месяца не выдавали зарплату, присоединились к толпе, их уже стали называть Армией Провинциалов.
Симферопольское шоссе опустело, танки устаревших моделей царапали асфальт. Серпухов Чехов и Подольск были начисто разграблены Увидев на чьей стороне сила, местная милиция присоединилась к Армии.
- У них там в Москве зарплаты побольше, - говорили милиционеры из Серпухова, и взятки пожирнее.
Люди устали, но жаждали отмщения. Первой пущенной крови оказалось мало. Серпухов – не Москва, многие приняли повстанцев с распростертыми объятиями, но скоро поменяли свое мнение, когда у них стали отнимать деньги, и все, что могло представлять какую-либо ценность.
-Я тут полную сумку мобильников набрал, - хвастался бритоголовый пацан,- ща позвоню друганам, чтобы приезжали.
Он прижал трубку к уху и набрал номер телефона, но телефон молчал.
- Что с телефоном? Попробую с другого позвонить.
Но молчал и другой и третий. Вся мобильная связь пропала.
-Это москали вырубили, - закричали в толпе,- вот сейчас дойдем до Москвы, все антенны им переломаем.
Грозно зарычали моторы грузовиков и оборвались.
- Бензина нет,- пронеслось над толпой. - Москвичи бензин перекрыли.
- Бей их, - заревела толпа.
Когда наступил вечер, на кольцевой автодороге загорелись костры. Электричества не было нигде, даже в домах, которые оккупировали Провинциалы. А в многоквартирных домах начались драки за лучшую жилплощадь, за лучшую машину, брошенную у подъезда и за кость, отнятую у бродячих псов на помойке.
Победа почему-то никого не радовала, в опустевщем городе нечего было есть, нечего пить, над Москвой кружили клубы дыма и вороны, кашляющие от него. Бить больше было некого, в магазинах все было съедено и выпито, а лидеры Провинциалов продолжали звать к войне.
И когда оказавшиеся в Москве провинциалы уже были готовы уходить назад по домам, по радио раздался голос.
- Ахтунг Ахтунг,- военный командований призывает всех явиться на регистрацию по следующий адрес. Все кто успеют зарегистрироваться до 20.00 германского времени, получить банка консерв, двести граммов сахар, и поллитра водка.
Адреса тщательно записывали, удивляясь почему они в основном находятся около городских кладбищ и крематориев.
Ночью небо над Москвой стало черным. А утром следующего дня на всех въездах в Москву появились люди в форме. А надпись Москва была заменена надписью Moscau.