A Diary
*21 июля
Пообещал себе, что буду вести дневник каждый день.
Сижу вот, упялившись в экран и думаю, чего бы посмотреть. Передо мной вазочка с майским медом (спасибо деду), мягчайшая булочка и рулет с маком. И нет, не слипнется. Еще тут стакан апельсинового сока. Честное слово, в первые дни после пьянки с Жаклин я на него смотреть не мог, думал, в жизни его больше пить не смогу, ан нет. Вот в глаза Жаки смотреть точно было неловко на следующий день (и дело даже не в том, что у меня была адское мозгодробительное похмелье или что видеть ее я мог разве что по msn тогда), слава Богу, детали «взаимовыручки» выветрились из головы довольно быстро.
Выбрал. Буду смотреть «Сенсацию».
*22 июля
Посмотрел вчера таки «Сенсацию» и «Дитя Человеческое». И то и другое не слишком впечатлили.
Адски голоден. Хочу навалить себе на тарелку кучу всякой дряни из Матушки Индии и жадно поглотить. К сожалению, после работы не додумался зайти ни туда, ни за какой-нибудь китайской take-away.
Пытаюсь размышлять о том, что смотреть сегодня.
Кстати, днем Майкл прислал смс с вопросом, приеду ли я в этом году в Брайтон. Я, конечно, ленивая задница, до сих пор не ответил, но я, конечно, не приеду, ибо работа, нужна денежка и все такое.
*23 июля
День неплох, но я чувствую, что у меня проблемы с мотивацией по жизни (именно вне работы). Сел вчера смотреть «Август Раш» - плоско и картонно, разве что мальчик милый. Потом сел за «Другую страну»: не досмотрел, но понравилось. Честно, многогранно, цепляет. Надо будет досмотреть (если решу проблемы с мотивацией).
Говорят, к нам в понедельник на собеседование еще один мальчик придет. Поглядим.
***
В итоге я смотрел полнометражку «Дрейк & Джош» и радовался, как ребенок, что не удалил ее. Нечто. Я поражаюсь сам себе. Вспоминаю счастливую юность с Джеки и Никелодеоном. И детство с «Эй, Арнольд!».
На самом деле жалко, что мы так мало с ним общаемся теперь. Но он занятой парень, работает на музыкальный лейбл. Он всегда об этом мечтал. Заодно и Глена к ним в команду подгреб. Только вот меня никогда не звал.
Надо ложиться спать. Глаза закрываются, я бы сказал даже веки срастаются совершенно (мысли, эпитеты задрачиваются туда же). ASP в наушниках настораживает. Эл не звонит второй день, как и я ей. Но меня беспокоит то, что сердце у меня беспомощно сгорает, как Schwarzer Schmetterling, от звуков скрипки в Spiegel, а не от отсутствия ее в моем расписании последние дни. Ладно, это пройдет, это бывает, не думай об этом, идиот. РАБОТАЙ. (утром, а сейчас иди спать)
Кстати, недавно Боб еще потащил меня на Гарри Поттера. Во-первых, я так и не понял, какого черта я согласился, во-вторых, какого черта он сам позвал меня, он же его не переносит. Мы оба убедились, что картина инфернально отстойна и пошли есть суши.
На стуле висит майка Энжи Kasablancas Fucking Valensi. Удручает. СПАТЬ.
*24 июля
Я что-то адски подсел на бутерброды с сыром. Вот просто жутко. Постоянно ем только их. Кусок сыра на хлеб, в бутербродницу, ужин готов.
Ушел на выходные относительно спокойно ( в плане рабочих заданий). Начальница, Бет, вроде довольна и говорит, что с августа даст мне несколько самостоятельных проектов для галереи, а пока я нудно собираю документы для нашего банка в связи со сменой юр. адреса и ген. дира.
Внезапно вспомнилась Греция, детство и некая часть отрочества, счастливейшее время, мать его. Вспомнился Каспарис, лучший друг, настоящий друг, до боли, до крови, до пыли с разноцветных мелков, до шипения карбида в воде. Мы с ним были не разлей вода, два дорка, два фрика, тащили домой всяких бездомных зверей без разбора. Господи, как же я его любил. Честно, искренне, чисто. Ничего такого, он действительно был моим лучшим другом. Так можно только в детстве любить, наверное. Если ругают, то обоих. Если ссориться, то с дракой, синяками, пафосным возвращением игрушек, которыми менялись. _Таких_ друзей у меня больше не было. Даже Глен, даже Боб, даже Пол. Даже Джеки. Все это просто по-другому сейчас, не хуже, не лучше, но в другом формате. Просто мы пошли слишком разными (вынужденными) путями. Мне стыдно, что я чувствую, будто я лучше него.
Я помню, как мы шлялись целыми днями по Корфу, как, добыв где-нибудь мелкого кэша, сидели в кафе Lucky (вместо вывески там был огромный логотип Lucky Strike), если картофельные рожицы с кетчупом, запивая газировкой. Я был так счастлив тогда.
Мне этого не хватает. Детства. Не беззаботности. Просто детства. Просто именно того, что было.
*25 июля
Встречался сегодня с Полом, Эл и ее братом, Мэттом. Пол катастрофически опаздывал, мы его уже просто ненавидели. В итоге пошли банально пить в Nice n' Sleazy (у них действительно хороший бар). Народ у стойки смотрел матч, нам, конечно, повезло, ибо это были Celtic vs. Rangers, то есть просто мясо. Все орали, пили пиво, безумствовали и распевали гимны. После матча по телеку что-то еще вещали про Clydebank, но все продолжали пить, уже не слушая.
Элеанор сказала, что она вспыльчивая сука, и в итоге мы поехали ко мне домой. Ей-Богу, не люблю с ней ругаться. Не потому даже, что там жить без нее не могу или еще какое-то дерьмо в этом роде. Просто меня гнетет мысль, что она говорит обо мне что-то мерзкое за моей спиной. А она говорит. Говорит, когда зла на меня.
*26 июля
Весь день пинал балду. Пытался перебрать пластинки. Эл стала обижаться. Я предложил выбрать что-нибудь вместе и послушать, она вздохнула и посмотрела на меня с такой нежной жалостью, что мне стало страшно.
*27 июля
Приехал новый мальчик на собеседование, Николас Маккарти. Интересовался, насколько широкие интересы/горизонты у нашей галереи. ****ь, а он как думает? Это же как раз зависит от координаторов, на вакансию которого он и пришел. Какие хочешь, такие и будут, только паши усердно.
Вообще из-за этого придурка я не смог выпить утреннюю чашку кофе. У нас 4 чашки общие: Айлид, Скотти, Адель, моя — и одна личная Бет. А тут эта сука приперлась и ему в мою последнюю кружку чаю налили. Я как амеба все утро был из-за этого. Мне его придушить хотелось. Самое забавное, что Бет его взяла. Прибудет к нам со следующей недели. Ну за что мне все это.
Вообще наклевывается один хороший проект городского экспрессионизма, но мне нужен хороший пиарщик, чтобы он знал, что именно писать, и помог мне это сделать.
*28 июля
Сука, это не неделя, а просто ****ец какой-то. И она еще только началась. Оказывается, этот ****ический Маккарти будет с нами работать с сегодняшнего дня. Они там вечером созвонились с Бет и все переиграли. Чудненько.
Адель весь день на телефоне с клиентами. Под конец я злобно хихикал, слушая, как она говорит по телефону с маникюрщицей совершенно деловым тоном. «Я бы хотела уточнить, в связи с чем происходит подобная задержка чего-то там...» Я не помню, я слушал вполуха. Скотти был полдня в истерике из-за нового кулера (я так и не понял, в чем состояла истерика, точнее ее причины), а потом слился в издательство на встречу. Айлид вообще на пару часов заехала.
Маккарти, кстати, приперся в джинсах, что нашим дресс-кодом запрещено. Боюсь, что наша главбух при таких его пристрастиях к узким джинсам и брюкам (да-да, я все это подводил к факту об их узости) будет его скоро донимать так же, как и меня. Мол, ой ужас, ой они же такие узкие, ну неудобно же, мальчик мой. Дорогая моя, засунь свои советы в свою жирную, непривлекательную, не позволяющую тебе носить вот такие вот узкие брюки задницу. Смешно, честное слово.
Кстати, Маккарти начинает понимать, что бесит меня.
*29 июля
Он и правда меня бесит. Он таки стал носить брюки. Сука, это его улыбочка меня до нервного тика раздражает. Он пытается подружиться со всеми, в том числе со мной. Сегодня вынес мне мозг просто. Подходит, ставит мне чашку с зеленым чаем и опирается на мой стол. И говорит: «Гутен Таг!» И ждет, с улыбочкой этой своей. Идиотской. Видимо, заметил вчера, что я черный чай не пью, только зеленый, и решил выпендриться. Я его спрашиваю: «С сахаром?» Он такой даже как-то поник: «А ты с сахаром пьешь?» Угу. 2 ложки.
Эл написала смс, что вечером заедет.
***
Мои мысли в адской неразберихе. Вечером лежал, ждал ее, радио жевало воздух. Налил себе томатного сока и набухал туда чили. В последний момент она все перенесла на завтра.
***
Читал, кстати, на досуге Лорку. Не могу. Так хорошо, что хоть вешайся. Хочется размазать себя по страницам его книжки, впитаться в них и чтобы и меня читали вместе с ним. И любили так же, как я его.
*30 июля
Весь день пинал балду. Серьезно, ничего не делал.
*31 июля
Блаженная пятница. На следующей неделе будет много суеты по поводу новой выставки, банкеты, все дела, так что последние дни наслаждаюсь спокойствием.
Вчера вечером с Эл благообразно потрахались и она уехала. У нас снова on-off.
Кстати, я, кажется, начинаю привыкать к Маккарти. Возможно, со след месяца нас вместе поставят на проект, так что я просто должен к нему привыкнуть.
Бет в офисе весь день не было, Скотт доставал меня идиотсткими вопросами по страховке, а потом по телефону вправлял мозги компании, которая нам раньше поставляла воду, но сейчас мы расторгли наконец с ними договор. Короче я веду к тому, что это дурдом какой-то.
Надеюсь, увижусь на выходных с ребятами. Пол обещается уже давно выебать нам с Бобом мозг своей новой группой.
Меня съедает тоска. По временам, когда мне было еще не все равно, что я разучился жить не через пустышку недолговечных наваждений. Хочу быть кустиком.
*1 августа
Встречались всей семьей, даже Филипп смог приехать, праздновали мамин ДР в мексиканском ресторане. У меня слезились глаза от остроты Чили Кон Карне, но это было лучшим, что происходило со мной за долгое время.
Родители в основном общались с Филиппом, он рассказывал, что они с его бабой пока что отложили свадьбу, хотя вроде совсем недавно... хотя к черту его.
В общем завтра приедет Эл и я нормально отдохну.
*2 августа
Ничего не меняется.
*3 августа
Весь день обзванивал гостей, уточняя, придут ли они на открытие или передумали. База в 95 человек — я всех их ненавижу. Пока у меня садился голос, Маккарти лазил по фейсбуку и все время носил мне чай. Вот и не знаю, что тут думать.
*4 августа
Я, к стыду своему, попался, кажется, на обаяние Н, как и все остальные, и начинаю думать, что все в этом мире неспроста. Я соскучился по чему-то новому. Я хочу, чтобы все сошло с рельс. Я хочу, чтобы мне не казалось, что все хорошо. Хочу, чтобы все пошло наперекосяк.
Пришел домой, сделал себе чаю с печеньем. Стоял у окна. Все утро был дождь, и вот пошел снова, заливая подоконник. Не было ни сил, ни желания закрывать окно. Сквозняк холодил руки и легкие. Мне казалось, что я дышу чистым голубым цветом. И черт возьми, я был счастлив.
На скринсейвере мелькают комиксы про Гарфильда. Дождь явно навевает меланхолию.
Смотрю «The Wackness».
***
2 часа ночи. Не хочу работать.
*5 августа
Ненавижу среды, потому что они рубеж середины недели, когда ты находишься на изломе. Всегда на изломе.
Завтра заедет на ночь Эл.
*6 августа
После работы зашел в Панчо Вилья — мексиканский ресторан рядом с нашей галереей. Эл попросила купить там ее любимого салата со всякими маринованными овощами. Мы с Маккарти были последними оставшимися в офисе, так что когда мы уходили в шесть, он навязался пойти со мной. В итоге мы просидели в ресторане два часа, попивая кофе с черным пудингом, обсуждая бывших и наш будущий проект. Он хочет смешать визуальную составляющую с акустической. Я даже толком не понял как, но ему трудно не верить, когда он _так_ с тобой говорит. Словно он верит в свой, наш, успех так, как не верил никогда и ни во что. Он ребенок. Иногда он смешон и до нелепости наивен, а иногда так обаятелен, что хочется кусать ногти. Я пока так и не понял, насколько все это в нем осознанно или наоборот непроизвольно. Насколько я могу судить по его языку жестов и по моим остаточным знаниям методологии MBTI и Юнга, то он абсолютный Sensation-Perceiving, дионисийский темперамент, стремление к свободе и вся эта херня.
Кстати, лень и кофе — мои адские враги-союзники. Никогда особо не пил кофе, пока не понял, что в офисе мне лень постоянно заваривать чай, проще выпить растворимого кофе. Так я на него и подсел. Теперь правда Маккарти делает мне чай все время, так что я отучаюсь. Может, еще и курить брошу. Ну да, как же.
Еще он зовет меня в Оакланд на концерт Smog, 22 августа. Что мне с ним делать?
*7 августа
Завтра с Полом, Бобом, Эстер, Энжи, Эл и Мэттом идем на Тайм Аут Барбекю смотреть на Аманду Палмер. Погода будет отвратительная. Не чувствую ни особой радости, ни какой-либо своей недавней апатии. Заказал билет на Smog. В понедельник пойду на курсы по проджект менеджменту.
***
Вечером позвонил Маккарти и сказал, что поехать на Smog не сможет.
Теперь я сижу, тупо уставившись в стакан с Блади Мэри, и тихо себя ненавижу.
*8 августа
Адски болят ноги. И я хочу спать.
*9 августа
В общем Барбекю было mind-blowing. У меня все болит, но я доволен. Понравилось носит футболку Kasablancas Fucking Valensi.
Купил на блошке парочку пластинок The Doors и The Fall. Потом ждали с Энжи, когда соберутся остальные. Пока ждали, нашли шатер, спрятанный за рядом деревьев, где играли Студжес, Баззкокс, Рамонс, Блонди и т.п. В итоге прыгали вокруг по траве, подпевая и офигевая от собственной внезапной незадокументированной свободы.
Потом подобрали остальных, походили вокруг, поглядели на Новых Пуритан и Аманду Палмер. Удалось, кстати, перекинуться с ней парой слов после. Боб подарил ей плюшевого единорога. Пока я отходил от этого зрелища (Боба с плюшевым единорогом), Элеанор убежала смотреть на Madness и, как я узнал позже, встретила в толпе Джеки. Как обычно, меня никто не позвал. То есть я вообще понятия не имел, что они договорились встретиться.
Энжи в итоге предпочла променять нашу еще не слишком пропитую компанию на кого-то еще, а мы пошли к другой сцене смотреть на Fan Death. Из-за Палмер мы феерически продолбали Telepathe, ну да ладно. Прыгая в толпе хипстеров под Fan Death я вдруг почувствовал всю несостоятельность (внезапную) моего ментального «я» и его категорическую, опять же внезапную, несовместимость с «я» физическим.
А потом, не поверите, я повернул голову в сторону и там стоял он.
Я форменно завалился вперед на сцену.
*10 августа
Слава Богу, что сегодня не в офис. Тренинг пока что крайне скучный, но я уже успел подружиться с двумя милыми девушками (одна правда замужем), и всю дорогу мы сидим на заднем ряду и выдумываем истории про нишах так сказать одногруппников: кем бы они могли быть, где работать, на каком языке говорить, сколько раз изменять суженным за год, сколько — ходить в церковь и сколько — думать о самоубийстве.
Вокруг мне чудятся одни немцы.
*11 августа
Почему-то просто адски скучно. Не знаю, куда себя деть.
Кстати, у меня что-то с сим-картой и я совершенно выпал из сотовой жизни. Написал об этом Скотти по скайпу, он обещал всем передать.
Я продолжаю целыми днями пить томатный сок с чили и есть бутерброды с сыром.
У меня ощущение, что кто-то водит меня за нос, но скоро это прекратится и моя грудь развернется тысячей неплодоносных соцветий.
*12 августа
Курс закончился, но у меня не проходящее ощущение ментального дисбаланса. Маккарти написал по мылу, что он купил билет на Smog и надеется, что я еще не передумал.
От Бет и Скотти днем в скайп пришли сообщения типа «а ты разве не на курсах??». Да, надо было его выключить, когда я выходил из дома. Поскольку компьютер работает почти перманентно, то и скайп тоже.
С Ксенией получилось как-то неловко, но тем лучше, честное слово. Впрочем, возможно, нам еще предстоит какое-то деловое общение.
Я уже не уверен, что хочу куда-то ехать.
Боб написал и спросил, свободен ли я на выходных, ибо приедет Ребекка и планируется пьянка. Йу-ху.
*13 августа
Ужасный день. По всем параметрам.
Пока меня не было, накопилась куча дел, которые, конечно, никто сделать сам не может и спихивает на отсутствующего меня. В итоге, мне снова надо разбираться с банковскими бумагами. Как же я их ненавижу, кто бы знал.
Бет приехала после встречи по проекту с заказчиками совсем убитая, долго рассказывала нам с Маккарти ситуацию пока я ел печенье, которое принесла Адель (я весь день не жрал, чего вы хотите, набросился на них, как недрессированный голодный медведь), а Ник рисовал диаграммы бизнес-процессов.
Маккарти вообще зверски трепал сегодня нервы. Как обычно. Не хочу даже вспоминать поводы, и так хватает.
Когда, наконец, дополз до дома и скудно поужинал, позвонила Эл и сказала, что уезжает по каким-то крайне сложным делам. У меня такое ощущение, что она могла мне и не сообщать, особой разницы я бы и не заметил.
Еще постоянно звонят мама и бабушка по поводу деда и его состояния. Я уже не могу это слушать. Мало того, что это и так меня убивает, прессует и не оставляет возможности вздохнуть живым, не пропахшим моим отчаянием воздухом. Я не могу и не хочу во все это верить. У меня с дедом связаны очень-очень личные и важные воспоминания. Я просто хочу отгородиться от этого и никогда никогда никогда не сталкиваться с этим. Я хочу забыть, что «рак» - это что-то еще помимо членистоногого животного и знака зодиака. Хватит, не хочу, не надо.
*14 августа
Проснулся посреди ночи, но не могу вспомнить о чем был сон. А нет, кажется, вспомнил. Какая-то война, какое-то темное беспросветное время вроде как у Оруэлла и Замятина. Я был где-то на окраине, лазал по старым домам. Выбегаю. Странное существо с человека ростом с большими глазами. Люди в форме. Массивный взрыв в Глазго и Эдинбурге. Никто в его радиусе не выжил. Выжили вообще единицы, которые были где-то вне. Я остался один. Очень страшно. Я даже не могу объяснить почему. Но когда я проснулся у меня тряслись руки и в полудремотной темноте казалось, что мои руки дымятся.
***
Сегодня утром промок насквозь, пока бежал до галереи. Дождь лил не моргая, а я забыл зонт. Пришел в офис, а там Адель, сухая, самодовольная сука. А сразу после того, как я повесил на стул сушиться свои носки и налил себе кофе, в дверь ввалился точно такой же промокший Маккарти, тоже без зонта.
И вот теперь я сижу и чувствую, как у моему горлу подступает паучий кашель, глаза закрываются под натиском внутренней борьбы моего организма с болезнью, и мне так банально грустно, что даже прямо хорошо. Не зло и не безысходно, просто грустно.
Пытаюсь скачать концертное видео The Subways.
*15 августа
У меня в руках огромный кусок оплавившегося, потекшего белого парафина, от свечки, и я не знаю, что с ним делать. Совершенно бесполезная вещь, но у меня не хватает духу его выкинуть. Он будто застывшее облако, даже на ощупь как настоящее застывшее облако.
Вчера вечером сидел в сети, когда в онлайн вылез Н. В итоге мы сидели до трех утра и взаимно убивали друг друга. Я не знаю, как это еще назвать, эту внезапную истерическую честность. Я, кажется, рассказал ему о нас с Элеанор такие вещи, какие не рассказывал больше никогда и никому. К примеру то, что она любит заниматься сексом под Пласибо. Он скрупулезно, морщинка за морщинкой, выложил мне портрет его Мануэлы. Честное слово, у меня, такое ощущение, сейчас зашкаливает откровенность-метр. У него, возможно, тоже, так что получается жалкое зрелище. Мы будто на одной волне сейчас, но, кажется, через секунду окажемся в противофазе.
*16 августа
Сегодня был чудесный день.
*17 августа
Кажется, я слегка застудил бок, пока все время сидел под открытым окном в офисе. Теперь он периодически ноет и не дает мне работать.
Без ушедшей в отпуск Адель как-то очень непривычно, зато Айлид появляется теперь чаще.
Скотти сегодня рассказывал забавные истории из его бытности аспирантом и о том, как однажды на кафедре потеряли его диплом.
Эл прислала сегодня многозначительную смску со словами: «Вот бля». Как оказалось позже, она предназначалась не мне (вот думаю, радоваться или расстраиваться).
Сегодня, когда как обычно последние с Маккарти остались в офисе, он уже убрал свой ноутбук и помыл наши чашки, а я чего-то там обсуждал по скайпу с Джеки. Маккарти превзошел себя: встал у меня за спиной, уперся подбородком мне в макушку и стал читать, что я печатаю, всем своим видом говоря «ну долго тебя, пля, еще ждать». Я, конечно, офигел, но не растерялся и написал Джеки, что у меня за спиной стоит надоедливый вуайерист. За что получил подзатыльник, но это того стоило.
*18 августа
Мне лень.
«Порнократия» - херня. Хотя...
*19 августа
Снился сон про бабушку. Ей было плохо, она была при смерти. Потом я увидел ее мертвой, она была словно припорошена синькой. Анна рыдала так сильно, что не могла дышать.
Потом я заснул снова и мне приснился Н.
*20 августа
Почему я так хочу субботу? Нет, на самом деле я хочу завтра.
*21 августа
Со мной происходит какой-то ****ец.
*23 августа
Короче в пятницу после работы мы с Н сразу поехали на вокзал, чтобы ночным сидячим поездом добраться до Оакланда. Я, конечно, не выспался (Н как-то еще умудрился подремать, скотина). На вокзале в 6 утра мы сидели в крошечном круглосуточном кафе и пили кофе. Я все никак не мог поверить, что я и правда там, правда собираюсь на концерт с ним. Нечто такое остаточное.
В итоге мы немного побродили по городу, пожрали всякой сендвичной гадости и поехали в бар, где должен был быть концерт, уселись у барной стойки и стали методично вливать в себя градусы.
Я вообще не люблю описывать концертный экспириенс, потому что это явно что-то спиритическое. Я просто могу сказать, что все представление я чувствовал себя совершенно потерянным, не знающим, что, где, как почему, почему со мной, почему сейчас. Но это было здорово, потому что наконец-то честно. Он отыграл сет в два с половиной часа. Честное слово, это было так феерично, что мы с трудом отошли и вернулись в реальный мир.
После мы снова пили пиво у бара, болтали о чем-то, дай бог памяти о чем именно. Потом гуляли, пока ждали ночного (почти утреннего) поезда обратно в Глазго и я засыпал на ходу, стоя, просто еле держался. Но я был так чертовски беспричинно счастлив, что мне было все равно. Постепенно замерещился мелкий дождь, ненавязчивый и даже освежающий в некотором роде. Я раскинул руки, неудобно растягивая пиджак, и улыбался не понятно чему, а Маккарти надо мной ржал. Скотина. В итоге мы, кажется, остановились в каком-то дворе, где я наконец отрубился на лавочке. Потом проснулся и он сказал, что мы опоздали на поезд. Я просил, почему он меня не разбудил. Он пожал плечами и из окна квартиры с первого этажа рядом, над нами, заиграла Falling Down Оазиса.
Я смотрел на него и, честное слово, ничего не понимал, совсем. Будто это был совершенно другой человек. Может быть, он просто устал.
В итоге мы уехали на следующем поезде. Я приехал домой. Трахнул Элеанор, потому что меня так сильно к ней вело, будто я только что открыл самый простой и фундаментальный закон притяжения между нами. Словно на пару часов я все понял и разгадал: почему мы с ней — это мы, вот такие, как есть.
Потом я перевернулся на живот и заснул, и перед глазами у меня стоял его пустой, вызывающий кислую тошноту взгляд.
*24 августа
Скотти свалил в командировку в Абердин на день. Адель вернулась из недельного отпуска.
Мы с Эл послали друг друга на ***. Вот прямо так. И я даже не смогу с точностью сказать, с чего началась эта судьбоносная ссора.
Маккарти завтра весь день будет на креш-курсе по проджект менеджменту и получит в итоге красивенький сертификат (скотина тут еще и месяц не проработал, а). Сегодня полдня с ним перебивали друг друга и замолкали, пытаясь обсуждать концерт.
***
Посмотрел «Клетку». Интересно. Хочется взять холст, покрыть его черной грунтовкой и рисовать поверх лица.
На кухне открыто окно.
*25 августа
Утром позвонила мама и сказала, что дедушка умер. Осознание не приходит. Вообще. Я в принципе в это не верю. И я больше никогда его не увижу, но мне почему-то легче, что я не еду на похороны. Я боюсь все это видеть, просто боюсь.
*26 августа
Я ничего не хочу писать. И ничего не хочу делать.
Какого-то хрена все почему-то решается без меня.
Позвонил бабушке... Не знаю, со мной будто и разговаривать не хотят. Хотя, видимо, просто не до этого.
*27 августа
Мне так грустно и больно из-за деда, что я не могу думать наяву. Но ночью мне снится Н. И я этого не понимаю и медленно и отчаянно пытаюсь ненавидеть. Сегодня мне приснилось, что он был магом и жил вместе с Полом и Эстер, а я жил рядом на маяке и тоже был магом, но они об этом не знали. Мы просто дружили. А потом я убежал, уехал, я даже не помню почему, а он стал меня искать. Он поджег мой маяк и в подвале на стенах появилась карта с моим маршрутом на ней. Я не знаю, нашел ли он меня, потому что меня разбудил будильник.
*28 августа
Маккарти пригласил завтра завалиться к нему домой выпить и обсудить наш проект, предварительную стадию которого Бет одобрила в среду на проектном комитете. Я тогда сидел в ступоре после новости о... В общем, я кое-как очнулся, когда он стал говорить, так живо, по-настоящему, жестикулируя и разбавляя все это внезапно серьезными паузами. Он был в черной узкой водолазке, закатал рукава по локоть и еще не знал, почему я ненавидел его в тот день больше, чем обычно. А я не ненавидел, я просто был на лезвии внутреннего надлома. Я смотрел на него, и мне хотелось почувствовать его запах, разорвать его кожу, впиться в его губы непонятным поцелуем. Мне это не нужно, но почему-то в ту секунду это сводило меня с ума. У меня дрожали руки, мне хотелось повеситься на собственном ремне на люстре в переговорке. Господи, что это было.
*29 августа
Он, оказывается, умеет играть на фортепиано. Пять или шесть лет учился и бросил, но сейчас иногда чуть-чуть играет для себя. И вообще он вырос в Германии, недалеко от Мюнхена, хотя родился в Блэкпуле, и я никак не могу понять, кого он мне напоминает больше: немца или англичанина.
Кстати, наш проект будет о Глазго, а точнее о его огнях: о фонарях, «саунах», рассветах на берегу Клайд, футболных фанатах. Обо всем, где горит огонь — литеральный ли, подстрочный ли: страсти, агрессии, любви etc.
*30 августа
Великодушно помирились с Эл.
Сходили с Бобом и Полом на концерт The Cribs.
Иногда я думаю, не слишком ли предвзято отношусь к некоторым вещам, но во мне, по отношению к ним, нет пафоса или самодовольства, я просто не могу контролировать, что мне нравится, а что — нет. Это не поддается регулировке, это же идет откуда-то изнутри: виртуально-слуховое осязание. Осязание, потому что ты прикасаешься к этому сердцем. И если мне нравится, как кто-то терзает фортепиано, сердце замирает и обрывается. А если мне не нравится, как кто-то поет, мне гадко и пусто. В различной степени в зависимости от ситуации, конечно.
Боб сказал, что у меня высокая планка. Конечно, мне это льстит. Мне вообще все это льстит: весь мой напомаженный эстетический вкус (это не тавтология?). Но инерциальный стыд все равно остается.
*31 августа
В галерее сегодня пытался составлять список артистов, которых хотелось бы представить на выставке и искал их контакты.
Вечером заезжал к Жаки, поговорили и покурили. Чувствую в ней слишком много холода, я сейчас так не могу.
Блаженное состояние полусна прошло, а жаль. Комета больше не светит мне в глаза.
Н написал, внезапно, сказал, что ему очень жаль, что мой дед умер, что он ничем не может помочь. Я снова чувствую себя полным идиотом.
Хочется затащить к себе домой с улицы любых мальчика/девочку, которые зацепят взгляд, и трахнуть. А потом выкинуть обратно. Кому нужно больше. Хотя мне и секс-то не нужен, я просто люблю слово «трахать».
***
Хочется разрыдаться. Мне плевать, что это слабые, позорные мысли. Но мне, черт подери, БОЛЬНО. Хочется разрыдаться и никогда больше туда не возвращаться, потому что его там уже не будет. Никогда уже он не встретит нас на вокзале и не отвезет домой.
*1 сентября
Это все меня убивает. Честное слово, я просто не могу. Меня рвет на части. Это убийство. Все ЭТО, все связанное с ЭТИМ — убийство. Преднамеренное и жестокое, вызывающее пронзительное отвращение и сладострастие от жестокости, прикрытое табу. Оно заставляет вздрагивать что-то внутри и обрываться. Нужно просто отбросить слова. Нет слов, есть только часы, минуты, дни, музыка, стук клавиш, голос, ощущение. Это убийство.
Так странно то, как сильно все поменялось. Можно ли это назвать это эволюцией убийства? Не знаю, едва ли. Или можно. Но серийные убийцы долго не держатся: их либо поймают, либо они доведут себя до самоубийства сами.
Каждый мой новый день после того странного первого дня — это новое убийство. Совсем новое.
У него свои мотивы, свои средства, свои чувства.
Сейчас я понимаю, что последние дни были изысканным убийством. Не ищите сходства с Поппи Брайт, это совсем другое. Это тонкие лезвия, мягкие порезы вокруг горла, глубокие на животе и на бедрах, выискивающие вены и артерии. Оно настолько прекрасное и утонченное, что ему невозможно сопротивляться. Оно решительное и умелое, чистое и декадентское, но едва ли романтичное. Сродни скорее Мальчику из грэмовского «Брайтонского леденца» с холодными мертво-взрослыми глазами и лезвиями в кармане. Если твои глаза синие и ты ведешь себя, как ребенок, это не значит, что у тебя нет в кармане лезвия. Боль умоляющая, нитчатая. И, кажется, эхо лезвия доходит до самого сердца, хотя порез невозможно сделать таким глубоким.
Я слишком хорошо помню Оакланд. Если я буду продолжать столько думать о нем, я его просто возненавижу. Это же тоже убийство: отчаянное и грубое, не отягощенное моральной подоплекой. Оно первобытное в своей наивности. Цивилизованное язычество. Здесь — плоть разрывается пальцами и зубами, кровь на стенах, тошнота и тупая, сжимающаяся боль в пищеводе, а в открытую рану брызгает моросящий дождь. Это не растерзание животным, это человеческое сумасшествие.
Каким убийством было самое начало? Это довольно очевидно: конечно, удушение. Мое горло стягивало тугим кольцом жидкой, разбавленной агрессии. Удушение. Это не украдкое убийство ночью подушкой. Оно честное и непривлекательное: конопляный канат вокруг шеи, а потом тонкий телефонный провод. Мозгу не хватает кислорода, и горло дерет, и последние минуты своей жизни ты видишь нечеловечески прекрасными сквозь линзу слезной оболочки.
Я не могу так. Это все меня убивает. Ты меня убиваешь. Прекрати.
*2 сентября
Я ненавижу эту погоду, но я так к ней привык.
Я перечитал свой дневник и понял, что я пишу в последнее время только о нем. По крайней мере только о нем я пишу подробно.
Я не хочу.
*3 сентября
Он пишет для этого проекта все то, чего я хотел так давно. Пока я пытаюсь вытащить задроченных художников к нам на встречу, он сидит и пишет описания и пресс-релизы, будто у нас все уже получилось. Да, я понял, что пишу уже только о нем, но мне плевать, потому что это мой чертов дневник и я могу делать тут все, что пожелаю.
Это, конечно, не означает, что мне становится легче или хотя бы на мысль понятнее, что со мной происходит.
*4 сентября
*****. Ну что же это такое. Ну почему мне _никогда_ _никто_ _столько_ не снился, только вот этот идиот. Я даже чувств к нему никаких особо не испытываю. Но он будто у меня в башке поселился.
*5 сентября
Я тупо спал весь день.
*6 сентября
Кажется, я постепенно восполняю свой патетический запас.
Я не могу писать сюда о работе, о коллегах, о друзьях и об Эл, потому что все это не задерживается у меня в голове надолго. Их пинками выталкивает оттуда и держит свою позицию синеглазый ребенок с красивым почерком.
В выходные я сплю, пью и разговариваю с ним, в будни я не высыпаюсь, мало ем, разговариваю с ним и забываю упомянуть всех остальных. И все это на автомате. Кроме него.
И да, я же не пишу сюда, что тогда, сразу после сна про смерть моей бабушки, мне приснилось, что я его целую. И что позавчера мне приснилось, что я занимаюсь с ним любовью. А где-то на прошлой неделе, мне приснилось, что я его трахаю. Но это мелочи, кого это волнует. Я просто больной кретин.
Иди дописывай устав проекта.
*7 сентября
Мне сейчас хочется трахать дух человек: Н и эту чертову Мануэлу, которую я даже в глаза никогда не видел. Причем так пронзительно, что хоть вешайся. Просто хоть рыдай: тут вам и пост-гиг депрешн, и жестокий накат воспоминаний и вообще «всякого» из не такого далекого прошлого. Кажется, у меня проходит застой и я снова что-то чувствую. Не важно даже что, по сути, просто что-то.
Теперь я, как дурак, открыл «Мастера и Маргариту» и слушаю Smog, от которого меня сейчас просто порвет, кажется, на мелкие ошметки сознания.
На столе эстетично/не эстетично валяются книги, планы, очки и пачка презервативов. И мне это нравится.
*8 сентября
Я очень надеюсь, что Эл до меня сегодня таки доедет и все это банально окажется недотрахом.
*9 сентября
На самом деле Джеки я тоже очень-очень любил, но очень-очень по-дружески. А Глена я любил не совсем по-дружески, но об этом знал только Джеки и поэтому он почти не общается со мной сейчас, зато держит Глена в своей команде.
Да, сегодня я не стал писать... о черт.
*10 сентября
Я могу написать тут полный отчет о проделанной по проекту работе. Я могу написать о всех моих встречах, о всех моих смотрах и разъездах. Я могу написать, как позавчера трахал Элеанор и она постанывала и кусала губы, а я понимал, что-то со мной явно не так. Глубоко и беспричинно не так.
Могу написать, как прошел проектный комитет в среду или как Скотти неправильно составил счет для издательства, с которым ведет сейчас проект. Или о том, какие неприятности в личной жизни у Бет.
Могу написать, как меня достали полярные изменения во взглядах Жаклин, как часто я вижусь с друзьями и почему мои желания никогда не исполняются, даже если я загадываю их на падающую звезду. Все мои падающие звезды на самом деле подбитые летающие тарелки.
Но у меня просто нет сил думать об этом, потому что я слишком хотел что-то изменить, а теперь понимаю, что мне это не нужно. Мне не интересно и не нужно влюбляться. Все это пропахло моей тавтологией. Я повторяю сам себя и не умею ценить то, что у меня есть. Я не умею и не могу ценить Эл. Мы будто забыли, почему изначально было вместе. В моей голове сидит другой человек, но я понимаю, что мне это не нужно. Это просто глупо. Я пишу бессвязно. Видимо, потому что во мне уже покоится содержимой цельной бутылки мартини, и я чуть было только что не прожег обивку собственного дивана. Серьезно, хватит. Поиграли и хватит.
*11 сентября
Ник предложил поквасить на выходных. Ну а я что? Я ничего.
Вскройте мне кто-нибудь грудь, и тогда все наконец встанет на свои места.
Ich bin gearscht.
*13 сентября
Я не понимаю, что происходит. Совершенно. Я даже не знаю, как об этом писать. Вот просто. Абсолютно. Может быть в устной речи было бы проще. Хотя... сомневаюсь. Я просто не знаю как... блин. Черт.
Я не знаю с чего начать и чем закончить. Я вообще не уверен, что это можно начать и закончить. Вся моя обсессия последнего времени, сломавшая меня до жалкого основания, вытрахавшая мне душу, все это достигло вчера апогея.
У меня нет слов. Я не могу себя понять. Наверное, он все это делает специально. Наверное, это все часть какого-то большого плана по свержению меня с горы здравомыслия, впрочем я и так уже у ее подножия. Осталось только закопаться в сумасшествии вулканического происхождения.
Мы пили у меня дома. Вино, скотч, болтали о всякой ерунде. Это уже стало привычным. Я уже ничему не удивляюсь. И в общем, я даже не смогу объяснить, что там произошло и как, у меня просто нет на это слов, памяти и терпения, но так случилось, что в конце концов он сидел рядом со мной, абсолютно пьяный, с непередаваемым взглядом, прижавшись губами к моему запястью, и говорил, что он мне врал, что со своей прошлой девушкой Мануэлой он расстался за два месяца до того, как устроился работать к нам, что он не нарочно, что я его утром возненавижу, что он, кажется, влюбился, что у него вот так не бывает, что он другой, что он не влюбляется в чопорных коллег да еще и одного с ним пола, что он никогда не позволяет себе зависеть от людей, которых едва знает, что он вообще не позволяет себе зависеть от кого-то.
Я не знаю, что мне делать. Это все напоминает какой-то вынужденный неадекват.
Боже.
*14 сентября
Почему я так часто пишу свой дневник как обращение. Будто я уже сейчас жду, что его прочтут. Что его прочтешь ты.
Алекс, ты слишком сложно пишешь о слишком простых вещах, ты слишком сложно делаешь такие простые вещи. Алекс, тебе не стоило. Алекс... я.