или выходные в Риме
Исподволь, не сразу, но всё же у меня накапливалось ощущение какой-то подспудной незавершённости в жизни, и всё чаще стало казаться, что нужно что-то сделать для того, чтобы это ощущение не давило на психику. Наконец-то оно материализовалось – как жить дальше, не посетив "вечный город", существующий с 753 года до Рождества Христова. На земле он один – Рим, и как известно, все дороги в мире ведут к нему. Моя же дорога долго петляла по городам и весям, но всё же не удержалась, вывела, проложила себе и мне новое направление – в Италию. Не знаю, разделяют ли моё мнение жители Рима, для которых постоянно меняющиеся толпы туристов со всего мира являются своеобразной (скорее надоевшей) атрибутикой города, но мне всегда думалось, что после посещения Рима жизнь не покажется прожитой напрасно. Так вот, обойдя пол-города и впитав в себя дух времён, я подтверждаю совершенно серьёзно, что «увидеть Рим и умереть» сказано с попаданием в десятку.
Быть туристом не просто: это довольно-таки ответственное дело – нужно уметь рано вставать, кушать то, что в гостинице считают полезным и приятным завтраком, а потом одеться удобно, легко и красиво одновременно. Как это не покажется забавным, но по дороге из Гринвича в аэропорт Хитроу, я впервые всерьез обратила внимание на то, как одеты путешественники – да мы же просто близнецы-братья (и сёстры)! Джинcы-кроссовки-куртки-рюкзаки отличаются по цвету и фасону, а о чём это говорит? Правильно – о том, что удобней одежды люди ещё не придумали. Комфорт, при ходьбе и стоянии в очередях – это дело первостепенное. Это также точно, как и то, что необходимо с определённой долей скептицизма относиться к погодным прогнозам. Например, обещанные на дни наших «римских каникул» проливные дожди на самом деле оказались высоким голубым небом, чистоте которого мог бы позавидовать самый прозрачный в мире голубой топаз, а солнце своим теплом явно намекало на то, что мы находимся в середине лета. На наше счастье, естественно, всё оказалось именно так, а не наоборот. Далее. Турист должен быть собран и отлично организован, он должен быть несгибаемым оптимистом, то есть всегда готовым к внезапной перемене планов; он должен хорошо ориентироваться на местности и верить карте, даже если перед глазами наблюдается совсем иная картина, чем та, которую вы держите в руках. Желательно выяснить расположение городских туалетов или, во всяком случае, знать как их быстрее найти. Нужно уметь быстро конвертировать местную валюту на свою. А самое главное – постоянно присматривать за своими вещами, чтобы вас не обокрали в то самое время, когда вы самозабвенно наслаждаетесь местными достопримечательностями. Последствия тут могут быть самыми непредсказуемыми, сказать точнее – неприятными, а вы не затем приехали, чтобы в чужой стране бегать по полицейским участкам, банкам, а иногда и консульским отделам, стараясь объяснить свои проблемы на чужом языке. Так что бдительность – превыше всего, даже удовольствий.
В нашей, слаженной за долгое время совместной жизни компании с мужем, разногласий в поездках не бывает и поэтому, выйдя из самолёта, мы прямым ходом направились в Колизей, поскольку первоначально все дороги в Риме ведут именно туда. Пока я любовалась на необыкновенные, ровно подстриженные, одного фасона, посаженные с определенным интервалом, огромные сосны-близнецы, каких я раньше нигде не видела, Рейн успел заметить табличку, оповещающую о том, что мы вступили в пешеходную зону. На белом знаке красными буквами было четко написано “Area Pedonale”. Звучало это словосочетание настолько высокопарно, сексуально и экзотично одновременно, что оно стало нашим своеобразным лейт-мотивом на всё время пребывания в Риме. Дальше – больше: Табаккини, Берини, Паччини, Термини, Барберини,Фердажио, Корнелия, Аурелли, Кампо де Фиори, Рисорджименто! Сразу вспомнился «итальянский» анекдот: «А имена-то у них какие – Кобеллино!» – даже «это» словечко звучит как название оперы.
Развалины Колизея впечатлили нас огромной очередью, к чему мы не были готовы в середине ноября. Единодушно вздохнув, мы поняли, что, даже заняв выжидательную позицию в конце спиралеобразной толпы, шансов попасть в древний развалившийся амфитеатр (заметьте, первый постоянный амфитеатр в Риме!) у нас было не больше, чем полететь в космос или стать балерунами Большого театра. В отчаяние мы не впали, поскольку всё в руках Создателя: придётся приехать в туристический сезон – может быть тогда шанс на удачу будет выше? Я хорошо подготовилась к поездке в Рим, прочитала, что смогла, но увиденное превосходит! В те далёкие исторические времена, Колизей, этот уникальный театр под открытым небом, был рассчитан на 50 000 человек, и тут возникают вопрос и ответ сразу – сколько же зрителей собирались на зрелища!? А мы гордимся нашими певцами, собирающими стотысячные стадионы... Под деревянной ареной были размещены проходы для людей и зверей, (брр, вспоминаются мрачные времена Спартака и перед глазами тут же возникают кадры из прославленных кинофильмов). Странно устроен мир! Жестокость и насилие соседствовали с красотой и духовностью настолько естественно, что кажется, будто одно без другого просто не могло существовать, и, в конце концов, красота спасла (и до сих пор спасает) мир. Древние римляне понимали толк в искусстве и архитектуре. Как и многие, римские правители использовали силу рабов для создания запроектированных шедевров даже в достижении высокой гармонии – так устроена была жизнь. С незапамятных времён миллионы людей ежегодно приезжают в Рим, чтобы прикоснуться к первозданному искусству. Оправдывается ли созданная Красота насилием одних людей над другими? Интересно, задумывается кто-либо в те захватывающие взор минуты о тех, кто возвёл и, чаще всего, пострадал за возведение уникальных сооружений? Даже если взять относительно не такие далёкие времена, как царствование Николая I в России, то мы знаем, на чьих костях была построена железная дорога из Петербурга в Москву. А что сказать об ослеплении зодчих, возведших неповторимый, дивный, нереально красивый Собор Василия Блаженного в Москве при Иване Грозном, который затем лишил их зрения, чтобы подобного нигде более не было построено? Даже если это и миф, как нынче утверждают, то всё равно, мотивы эти были бесчеловечны и преступны.
Конечно, Колизей – одна из древнейших построек цивилизации, мужественно продержавшаяся до наших дней (хотя и в полуразрушенном виде), но его величие от этого не теряется. Воображение дорисовывает картину прошлого, но поражают не только цельность проекта и его гениальное воплощение, но и то, что несмотря на зверские представления, устраиваемые для наслаждения публики, всё же в те времена существовала настоящая забота о зрителях, потому что входов и выходов в Колизее насчитывается не два, три-четыре, а 80!
Но мы не попали ни в один из них, а точнее не попали только в один, заветный, открытый в наше время проём для посетителей, съехавшихся со всего мира...
Я вполне утешилась расположенной в 50 метрах от Колизея мраморной Аркой Константина, самой высокой и прекрасной из трех сохранившихся в Риме арок. Она была воздвигнута по решению римского Сената в честь победы императора Константина I над очередными врагами внутри Рима, и, естественно, она называется Триумфальной. Построили её быстро, за десять лет, несмотря на внушительные размеры (21 м в высоту, почти 26 м в ширину и почти 7 м в глубину), так что император ещё при жизни успел полюбоваться на сие сооружение, а также, при желании, мог входить под своды арки и выходить из-под них по сто раз на дню, для угождения своему тщеславию.
От Арки прямая дорога ведёт в Форум, который сразил мою впечатлительную натуру наповал. Я даже ходить стала более неслышно, чтобы не потревожить сон Истории, вальяжно раскинувшийся на зелёных просторах долины, венчающейся четырьмя холмами в самом центре Рима. Слои Истории с радостью встречают каждого, кто пришёл с целью познаний, и, хотя они и пылись у меня под ногами, я относилась к ним с уважением. Стоя на Капитолийском холме, можно разглядеть каждый камень, сулящий вам свой собственный рассказ, мощные деревья, дарившие прохладу не одному поколению паломников и услышать шум ветров, продувающих Форум во всех направлениях, напоминающих больше о Вечности, чем о проходящих моментах и событиях в нашей нынешней жизни. Может быть я становлюсь всё более сентиментальной, но всё, что я видела, вызывало у меня только ахи и охи: красота завораживает и наполняет сердце возвышенными чувствами. Не хочется думать о цифрах, но всё же для точности следует сказать, что Римский Форум существовал в период Республики, с 7 века до Рождества Христова; он являлся её политическим и экономическим, культурным и правовым центром; это гигантское пространство просто усыпано жемчужинами былой или поныне существующей архитектуры – резиденции королей, храмы, арки, акведуки, лестницы, переходы, защитные стены, памятники и монументы, некрополь.
История хранит имена выдающихся людей, но больше она сохраняет то, что они оставили нам, потомкам – будь это Периодическая таблица Д.И.Менделеева или же римские акведуки. Есть такой фильм «Жизнь Брайана»(Life of Brian (1979),где, в комедийной форме неприятия евреями римлян, саркастически спрашивается: а что же после себя нам оставили римляне? «Ах, ну что они могли оставить? Только разве что мощёные дороги, законы, правовую систему, суды, бани, канализацию, акведуки, санитарию... Право, не так уж и много».
Современные исследования доказали, что создание канализации и санитарии сохранило людям больше жизней, чем все другие открытия в области медицины до наших времен. Канализации ещё не пропета песня славы, но здесь, в Форуме, она и была создана: это сооружение называется Клоака Максима (Великая Канализационная Труба).
Одно из первых в Риме чудес – создание канализационных стоков в первоначально болотистой и непригодной для строительства местности. Оно явило миру техническое чудо избавления городов от нечистот, и тем самым, от множества болезней. Осушение и сток болотистых вод и отходов Рима, одного из наиболее загрязненных городов того времени, и отвод их в реку Тибр, проходило по гигантским каменным каналам, которые вначале, возможно, были открытыми естественными стоками, но затем, превращены в трубы, очищающие от загрязнённых смывов бани, туалеты, дома. Конечно, я бы не стала купаться в Тибре того времени... но гениальность создателей канализации от этого не уменьшается. Мне показалось интересным, что именно Этрусская богиня, защитница сексуальных отношений в браке Клоасина, была покровительницей Клоаки Максима, хотя в нашей современном разговорном языке клоака означает нечистоты (другое значение Клоасины – «очищающая»). Сейчас подумывают вновь восстановить очистительные каналы, чтобы помочь дождевым водам покинуть долину, как и прежде...
В дальнейшем, после осушения долины, город разрастался вокруг Форума, который, благодаря усилиям императоров Юлия Цезаря и Августа, превратился в сильный политический центр Рима, а уже затем его основное направление было коммерческим и религиозным. Пожары – бич человечества, не щадили и Рим, который горел много раз. Захватчики, вандалы и грабители довели Римский Форум до полного уничтожения, так что сейчас всё, что мы видим, это в основном руины, хотя сохранились некоторые арки, колоннады, стены, остатки акведука, канализации и другие сокровища, знаменовавшие бывшую славу Форума. И, конечно, каменные ступени, восходя на которые, я отчетливо представляла себя в белоснежной тоге и лёгких золотистых сандалиях... странно, но не рабыней древнего Рима видела я себя в прошлом, но тут я вряд ли одинока.
Пока мы наслаждались духом старины, экскаваторы работали, добывая всё новые и новые свидетельства времён зарождения и развития Римской цивилизации. Сегодня, когда я пишу эти строки, по миру гуляют догадки, что именно под Палатинским Холмом и находится та пещера, где, по преданию, бережно сохраняемому римлянами, волчица выкармливала будущих основателей Рима – брошенных сыновей-двойняшек бога войны Марса Ромула и Рема. Отцы города подумывают о распространении открытой для туристов зоны Форума, например, вновь начать показ покрытых фресками залов дворца императора Августа и его жены Ливии, несмотря на то, что там всё ещё проводятся реставрационные работы, под основанием которого и нашли предполагаемую волчью нору.
Фонтан Де Треви собирает толпы фотографирующихся туристов и днём и ночью. На небольшой площади высится громадная постройка с множеством фигур и лепных украшений, по которым стекают струи воды, вечером завораживающие своей романтической аурой, но, сколько мы не ждали, соблазнительно-экзальтированная Анита Экберг так и не появилась в переливах света ночного фонтана...
Также, мы не поленились пересчитать все 138 Испанских Ступеней и полюбоваться панорамой города с их высоты, но больше всего мне понравилось бездельничать после подъёмов и спусков, а попросту сказать – развалиться в мягких креслах знаменитого на весь мирб старейшего в Риме кафе «Греко», которое задолго до нашего посещения облюбовали Лорд Байрон, Адам Мицкевич, Ричард Вагнер, Франц Лист и другие великие. По стенам кафе развешаны старинные картины и фотографии, статуи и зеркала украшают помещение, но дух захватывают запахи кофе всевозможных сортов, да так, что даже мне, чаёвнице, безумно захотелось кофе. Чаи здесь подают всех известных марок, а сервировка дополняет общую картину шика. Я незамедлительно спросила официанта (ах, как не вяжется это слово к господину во фраке, обслуживающему нас с таким величавым достоинством!), а можно ли купить чашечку с блюдцем? – «О, да, конечно, сеньора»! Сеньора посмотрела на цены и подумала поднакопить финансов для следующего посещения кафе. Кстати, меню там не подаётся в опасении того, что кто-нибудь скопирует названия блюд и этим нарушится первозданность кафе на веки вечные. Расположено оно у подножия Испанских Ступеней, где в лучшие времена собиралась разнаряженная публика, пытаясь попасться на глаза художникам, дабы однажды занять почётное место в виде портрета в какой-либо художественной галерее. Говорят, что там же обитают и жиголо, но я бы их не отличила ни за что. Лестница украшена множеством разнообразных цветов в горшках и вазонах, но в мае, говорят, она просто усыпана цветущими ярко-розовыми азалиями! Кушать на лестнице не разрешается – за этим зорко следят полицейские.
Наш поход в Ватикан можно назвать успешным, поскольку мы попали в Собор Св.Петра, прикоснулись к мощам святого, поклонились праху последнего Римского Папы Иоанна Павла П и провели много часов внутри Собора. Недаром Собор так притягивает к себе людей различных вероисповеданий, являя собой особое произведение искусства, которое возникло из слияния архитектуры, музыки, и живописи для служения Богу в самой совершенной, гармоничной и возвышенной форме. Как передать словами то совершенство, рожденное камнем, вышедшим из недр земли чтобы возвысить дух; рождённое красками, вышедшими из недр земли, чтобы выразить цвет духа; рождённое деревом, корни которого питались влагой недр земли, чтобы передать теплоту духа; рождённое металлом, поднятым из недр земли, чтобы показать твёрдость духа, и, наконец рождённое музыкой, сошедшей с высоты небес, чтобы передать нежность духа?
Как это вначале не покажется странным, вокруг никто не стеснялся использовать фото и видеокамеры: не фотографируют внутри Собора только ленивые. Я к таким не отношусь, но силы моей камеры было явно недостаточно, чтобы заснять необыкновенной высоты и красоты расписанные золотом потолки, статуи, постаменты, кельи, органы, балконы, часовни, огромный резной деревянный постамент в самом центре Собора и, конечно, иконы всех размеров. Я была поражена тем спокойствием, с которым на нас взирали служащие Собора, обычно одёргивающие фотолюбителей, но только до тех пор, пока меня, одиноко застывшую перед невообразимо красивой иконой Рафаэля, не окружила экскурсионная группа американских туристов. До их прихода я стояла и размышляла, блуждая медленным взором по огромной иконе Богоматери (вообще в Соборе все реликвии довольно внушительных размеров)– что же так привлекло моё внимание? Естественно – красота, естественно – гениальность мастера (хотя было указано, что это копия)... но что-то ещё неясное будоражило моё воображение... Мои мысли вдруг оборвались бравым возгласом экскурсовода:«Сейчас я поведаю вам нечто поразительное из того, что вы когда-либо слышали,– так начал он свою заздравную речь, а именно: почему в Музее Ватикана вам не разрешали фотографировать, а здесь, в Соборе – пожалуйста?» Вопрос, естественно, повис в воздухе – ах, действительно, почему так, заволновались американцы. Оказалось всё и просто, и не очень.
Простота загадки была в простоте ответа – икона была выложена из мраморной мозаики такого крошечного размера, что её было невозможно определить невооружённым глазом. Просто поразительно, каких оттенков и цветов должен быть мрамор, чтобы из него можно было выполнить такую искусную и кропотливую работу по комбинации цветов и следованию изображения иконы! Сложность также заключалась и в том, что для того, чтобы стать художником по мозаике такого класса, обучаться в мастерских Ватикана нужно целых 20 лет, так что в течение жизни, художник мог создать от одной до трёх икон, поскольку работа только над одной иконой занимает около 10 лет.
И поскольку мрамору не опасны вспышки фотокамер, то фотографируйте на здоровье. А что касается музея Ватикана, то здесь нужно также заметить, что такой очереди как в этот музей, я не видела со времён глубокого советского застоя, когда в московском ГУМе «выбрасывали» женские сапожки. Мы шли от входа в музей вдоль очереди, пытаясь найти её конец, и наши возможности на попадание в музей таяли, прямо пропорционально изгибам этой очереди, струившейся вдоль 10-метровых стен Ватикана, ограждающих верховное католичество от своих сограждан и паломников со всего света...
И ещё меня поразила одна необыкновенная церковь, построенная в 1589 году, Святая Святых (Cappella Sancta Sanctorum и Chiesa di S. Salvatore della Scala Santa), где хранится Святая лестница, одна из самых известных в Риме. Подняться туда можно только по одной высокой мраморной лестнице, насчитывающей 28 ступеней, при одном условии: на коленях... Мы долго стояли около входа, но поднимающимися в храм Божий видели только женщин... и этот подъём тоже имеет своё историческое прошлое. По преданию, когда Спасителя, окровавленного после бичевания, вели по этой лестнице на смертную казнь, на ступени капала Его кровь. На ступенях в некоторых местах сохранились якобы кровавые следы Христа. В этих местах в досках, покрывающих ступени, было сделано несколько крестообразных прорезов для благоговейного лобызания паломниками самих ступеней. Сейчас на 2-й, 11-й и 28-й ступенях устроены небольшие застекленные круглые отверстия, которые с особым благоговением целуют верующие. Поднявшись на коленях по Святой лестнице, паломники спускаются вниз уже по одной из боковых лестниц, специально установленных по обеим сторонам Святой лестницы.Как говорит История, эта лестница существовала для ритуалов благословения и молитв для стекающихся в Рим пилигримов, и стояла обособленно, но впоследствии была присоединена к собору. Происходило это ночью, под светом фонарей и пением молитв. Устанавливали её сверху, дабы ноги рабочих не дотрагивались до святыни, а только колени верующих могли касаться святых ступеней. В 18 веке, чтобы предотвратить порчу ступеней, их покрыли деревом и с тех пор их регулярно обновляют.
На этой ноте святости и веры мы и попрощались с Римом. Перед расставанием не так легко было произнести «Ариведерчи, Рома...», но может быть, когда-нибудь, у меня всё же появится ещё одна замечательная возможность радостно воскликнуть в римском аэропорту Леонардо да Винчи: «Бонджорно, Рома!!!»
февраль 2007 И-Ф-М